Начало июня, 1980-й год
На Ислингтон медленно опускались сумерки. Люди торопливо сновали по улице, каждый был занят своим делом. Северус задумчиво наблюдал за этим человеческим муравейником из окна своей квартиры. Он стоял так уже около получаса, и лишь барабанная дробь пальцев по подоконнику выдавала ту нервозность которая охватила молодого человека. — Боюсь, из-за Дрездена меня отстранят от всего, — чуть дрогнувшим голосом произнёс зельевар после долгого молчания. Его собеседник, пребывавший в таком же задумчивом состоянии последние несколько минут, тяжело вздохнул. — Такого приказа всё ещё не поступило, — осторожно ответил он. — И вряд ли поступит. — Да бросьте, мистер Донован! — вспыхнул юноша, резко обернувшись. — Вы сами верите в это?! Пусть меня и выпустили из Линфорда, никто даже не пытается делать вид, что… — Он на секунду запнулся. — Каждый мой шаг рассматривается, как под микроскопом. Кевин Донован удручённо покачал головой. Он понимал, что этот разговор будет тяжёлым, и только это знание придавало ему сил и терпения. Мужчина предчувствовал, что приключения его «подопечного» будут стоить ему кучи нервов. Но, лишнего слова в его сторону он не мог себе позволить. Почти никто в Отделе не мог сказать почему, но все знали наверняка, что Северус Снейп на особом счету у директора Хиггса. Похоже, это отчётливо замечали все, кроме самого Снейпа, который уверился в том, что оказался в вечной опале. Неудивительно — ребята в Линфорде свою работу знали, могли душу вытрясти из любого. Но, никакой «опалы» не было, и этот факт надо было как-то донести до закопавшегося в собственные переживания парня. — Утри, наконец, сопли! — рявкнул куратор. — Самому не надоело?! Они уже разобрались во всём этом дерьме и поняли, что тебя в Дрездене вообще не должно было быть! Снейп на это изумлённо молчал. Нет, Донован никогда изящной словесностью не отличался, но подобного тона раньше Северус у него не слышал. — У тебя работы полно! — продолжил Кевин. — За Блэком нужен глаз да глаз, Малфоя додавить нужно! А ты чем страдаешь?! Последние слова Донована Северуса возмутили настолько, что он мигом позабыл про собственные душевные терзания. — Не надо никого давить! — взвился он. — Люциус не дурак, он понимает, что Риддлу не жить. И я не в восторге от того, что пришлось взять в заложницы леди Малфой и новорожденного. — Ну, это уж слишком, — скривился Кевин, как от зубной боли. — Нарцисса Малфой и ребёнок сейчас в большей безопасности в специальных палатах больницы, чем в их поместье. Там им обеспечивают и уход, и досуг. И, будь корректен — они не заложники, а гарант того, что Люциус выполнит свои обязательства. — То есть, принесёт последний крестраж, как верный пёс приносит палку в зубах. Это не слишком изящно, вам не кажется? — Северусу не нравились подобное методы, и он этого не скрывал с самого начала. — Что поделать, я не просиживал штаны в Форин-офис, и не умею красиво чесать языком, — усмехнулся куратор. — Я в своё время был обыкновенным аврором, который предпочитает эффективность изяществу. — Иногда стоит сочетать одно с другим, — пожал плечами Снейп. — Теперь я не могу быть столь уверенным в Малфое. Да, он разочаровался в Риддле и его идеях, но и нами явно не был очарован, уж извините за каламбур. — Допустим так, — начал раздражаться Донован. — Но какое тебе дело до этого? Мне нужно, чтобы Люциус передал последний крестраж, и он это сделает! Если будешь нянчиться с каждым аристократишкой, никакого времени не напасёшься! Да ещё с кем! С Малфоем! Северус резко обернулся. Его взгляд был не по возрасту строгим и колючим. — Мистер Донован, — вкрадчиво начал он, — я не считаю разумным открытое применение подобных методов к Малфоям. Для меня Люциус мог бы стать выходом в любой конец Британии и даже кое-где на континенте. А теперь что? Он сам прервал со мной почти все контакты, кроме необходимых, и я ничего не могу с этим поделать. А ведь мы могли бы получить в перспективе члена Визенгамота, Попечительского совета Хогвартса или, вероятно, высокопоставленного чиновника в Министерстве. — Надо же, какие перспективы, — с сомнением усмехнулся Кевин. — Люциус Малфой — трус, который при первой боевой тревоге будет драпать со сверкающими пятками. — Я придерживаюсь иного мнения, — спокойно возразил Северус. — Но, я не собираюсь переубеждать вас. Я привык работать с людьми иначе. От вас теперь прошу только разрешения продолжить работать с ним для дальних перспектив. — Флаг в руки, — пожал плечами Донован. — Только без самоуправства. Распишешь подробно цели и средства. — Разумеется, — кивнул молодой человек. На некоторое время оба задумались. Снейп вдруг понял, что его недавняя озлобленность притупилась. Тогда, в 1976-м году, он сделал свой выбор и вернулся домой, хотя Доктор предлагал жизнь куда более интересную. Ради чего он это сделал? Ради участия в международных интригах? Ради карьеры «мальчика на побегушках» у спецслужб? Молодой человек беззвучно хмыкнул, озарённый познанием очень важной для себя истины: он не хотел путешествовать в пространстве и времени с мыслью о том, что, вернувшись однажды, пусть и только погостить, он не обнаружит дома, входа в Косой Переулок и вообще любых следов волшебников в мире. Северус думал об этом очень часто. Откуда взялись те книги? Он мог бы поверить, что та женщина, которая их написала, была либо магглорождённой, либо сквибом, которая зачем-то нарушила Статут подобным беспрецедентным образом. Но, юноша нашёл её не так давно. Ей 15 лет, и она маггла. Девчонка не имеет ни малейшего понятия о волшебном мире. Снейп не нашёл в её подсознании никакой информации о магах. Иногда молодой волшебник безумно жалел, что не согласился с Доктором ещё тогда попробовать разобраться в этом. Воспоминания обо всём этом напомнили Северусу ещё кое-что важное. Он решил жить иначе, чем в тех книгах. И главной задачей для него был именно Риддл и его компания. Снейп не без гордости думал иногда о том, что в партии с Волдемортом многое он уже изменил. Взять хотя бы спасение Регулуса Блэка. Изменения пока были только в лучшую сторону. Разве этого мало? «Мало, конечно» — сам себе отвечал молодой человек. Гораздо бóльшее и грандиозное было за плечами Хиггса, Росса и многих других, чьи имена в тех книгах никогда не упоминались. Ещё одна загадка без ответа, которую невозможно решить. Теперь появились ещё и Малфои. Им он сочувствовал вполне искренне. Они оказались исправимы, и этот шанс не стоило упускать. Мистер Донован прав, работы хватает. Правда, именно куратор эту самую работу усложнил многократно — Снейп стал размышлять, как вернуть расположение аристократической семьи. — Есть ещё одно дело, — после долгого молчания заговорил куратор. — Раз уж тебя так тяготит безделье, поедешь в новую командировку. Северус удивлённо приподнял брови, наблюдая за тем, как Донован достаёт из внутреннего кармана пиджака какой-то конверт. — И куда же? — вежливо поинтересовался юноша. — В Грецию, — незамедлительно ответил мужчина. — Какое забавное совпадение, — иронично усмехнулся Снейп. — В конце июля я выступаю на конференции в Афинах. Кевин хмыкнул в ответ и, помешкав мгновение, протянул, наконец, Северусу конверт. — Дамблдор выхлопотал для тебя приглашение к Иерониму Мораитису. Он приглашает видных деятелей от науки на свою виллу в Лутраки на своеобразные дискуссии после конференции. Хотя, как по мне, старик просто развлекается, наблюдая, как фанатики разных теорий иной раз готовы глотки друг другу перегрызть в спорах. Молодой человек вскрыл конверт и с любопытством изучал красиво оформленное приглашение. Он не был в восторге от предстоящего опыта. Куратор был абсолютно прав — нередко на подобных встречах можешь нажить себе больше врагов, чем полезных знакомств и друзей. — Надо же, и с каких пор я вдруг стал причисляться к «видным деятелям от науки»? — Он слегка скривился. — Но, я так понимаю, с многоуважаемым господином Мораитисом я буду говорить вовсе не о последних достижениях в зельеварении. Какие условия от МСБ? — Ты торговаться умеешь, Снейп? — спросил Кевин. Северус недоуменно посмотрел на него в ответ. — У меня имеется некоторый опыт, — осторожно ответил молодой человек. — Он тебе очень пригодится. — Кевин Донован хитро усмехнулся.***
Погода в Лондоне стояла отвратительная — вот уже неделю с утра до вечера по крышам немилосердно стучал дождь. Регулус такое время не любил и был бы рад целыми днями сидеть в четырёх стенах. Но, оказалось, что покой ему только снился. У наследника Блэков появилось много обязанностей. Юноша решил последовать примеру своего старшего товарища и обзавестись отдельным от родителей жильём. Он нашёл небольшой особняк рядом с Гайд-парком и был счастлив. Раньше это уединённое местечко принадлежало зажиточным магглам, которые переплыли Атлантику. Волшебник решил не слишком менять его, позаботившись, в основном, об отводе внимания. Разумеется, это не шло ни в какое сравнение с защитой особняка на площади Гриммо, но Регулус и не стремился прятаться. Проблемы начались, когда об этом приобретении узнали родители. Особенно бушевала мать, да и отец не был в восторге. Но, после долгого и серьёзного разговора, тот признал, что этот поступок стоит расценивать, как первый шаг к настоящей самостоятельности сына. Он лишь попросил, чтобы Регулус сохранил дом на Гриммо после их с матерью смерти. Сын клятвенно пообещал следовать воле родителей. Новый дом, помимо чувства свободы и самостоятельности, принёс с собой ещё и немало новых забот. Оказалось, что хорошего вкуса совсем недостаточно для того, чтобы правильно обустроить жилище. Требовались и определённые знания, и умения, которых у юного аристократа просто не оказалось. Это можно было бы решить наймом разбирающихся в подобном людей. Но, Блэк решил поступить иначе — он обратился за помощью к Айрис Браун. Она была всего на несколько лет старше него, но у юноши иногда создавалось впечатление, что их разделяют целые десятилетия. Когда Регулус впервые увидел мисс Браун, он не нашёл в ней ничего особенного, испытывая лишь лёгкое любопытство. Его совсем не тяготило это задание от Снейпа. Более того, молодой человек даже стал надеяться, что «налаживание связи» обретёт несколько иной характер. Без взаимных обязательств, разумеется — она ему в жёны уж точно не годилась. Беда младшего Блэка заключалась в том, что он был не слишком искушенным в общении с женщинами и недооценил проницательность «дамы сердца». Айрис не стала устраивать истерических сцен с воплями «Я не такая!». Она просто пригласила его на прогулку и, без никакого стеснения, стала хладнокровно рассуждать о том, что у «подобных необдуманных поступков» бывает одно очень тяжелое последствие — дети, даже несмотря на меры предосторожности. Свой краткий монолог девушка завершила словами о том, что она ценит свою репутацию, но ещё больше ей дорога свобода. Юноша алел не только щеками, а всем лицом и даже шеей, и вместо нормальной речи в итоге смог выдавить из себя только нечленораздельное бормотание извинений. Мисс Браун спокойно шагала рядом, будто и не замечая тяжёлого замешательства коллеги. Регулус считал этот эпизод своим самым позорным опытом. Сначала он почти возненавидел навязанную «невесту», но злости в нём хватило лишь на несколько дней. Он пришёл к выводу, что сам виноват в своём позоре. А теперь, когда их общение приобрело столь честный характер, Блэк решил быть честным до конца. На их следующей встрече он набрался смелости открыто сказать о том, что, согласись она, ей бы не пришлось больше просиживать дни напролёт в Министерстве — он дал бы ей всё, чего она только пожелает. Если дело в замужестве, то он убедит семью, и они обязательно поженятся. Именно так в жизни юного Блэка случился второй самый позорный эпизод. Айрис надолго задумалась, а потом вдруг спросила, что может дать ей он, чего она не может обеспечить себе сама. Аргументы про материальные блага Браун и слушать не стала — на её собственном счету в банке Гринготтс хранилась немалая сума, потому что родители и она сама хорошо позаботились об этом. На робкое замечание незадачливого ухажера о том, что ей не пришлось бы работать, она лишь усмехнулась. В тот момент юный Блэк впервые подумал о том, что её золотистые локоны и зелёные глаза — самые прекрасные на свете. Однажды отец рассказал ему, что чувствовал подобное, когда понял, что влюбился в свою будущую жену. Регулус решил, что представит Айрис своим родителям, как невесту, и пойдёт против всего мира, если мир будет против неё. Дело осталось за малым — покорить саму мисс Браун. Он надеялся, что просьба помочь с обустройством дома послужит понятным намёком. Возможно, она всё поняла, но ни словом, ни поступком не показала этого. Зато, к обустройству особняка она подошла с удивительной прагматичностью. За всеми этими заботами, он почти позабыл о своих обязательствах другого рода. — Для тебя есть новые инструкции от Снейпа, — сказала вдруг Айрис, рассматривая огромный альбом с разной мебелью. Именно из-за этих инструкций он сейчас был не в своём новом доме, рядом с милой сердцу девушкой, а в Малфой-мэноре, в компании человека, который был совсем не рад его видеть. Люциус был напряжён, и даже не старался это скрыть. Регулус наблюдал за его фрустрацией с любопытством. Он всегда был хорошим притворщиком, но теперь его подвели к последней грани самоконтроля. Хватит ли ему выдержки? Блэк начал понимать мотивы Снейпа в стремлении вернуть его расположение — Малфой оказался зажат в тиски со всех сторон — отец, Лорд, Магическая Служба Безопасности. Было жизненно необходимо ослабить давление хоть с одной стороны. — Это было мудрое решение, — сказал юноша. — Я бы не догадался спрятать жену в больнице, а ведь это так просто, но притом довольно надёжно. Малфой весь подобрался и бросил на собеседника нервный взгляд. Не было смысла ломать комедию перед Регулусом. Он был первым, кто узнал о необходимости куда-нибудь спрятать Нарциссу. — Да, действительно, — без энтузиазма ответил он. — Надёжно. Молодой мужчина залпом осушил свою порцию огневиски. В последние недели он стал откровенно злоупотреблять этим напитком — то ли назло отцу, то ли от безысходности. Возможно, всё вместе, ему уже было всё равно. Блэк смотрел на него с откровенным неодобрением. — Жаль только, что меня к ней тоже не пускают, — продолжил юноша. — Она моя сестра, я за неё волнуюсь. Вчера я был там, хотел поздравить с рождением наследника, но мне ответили категоричным отказом, дескать, новорожденный не отличается крепким здоровьем. Люциус поднял на него злой взгляд. Глаза волшебника нездорово блестели, но не утратили осмысленности. — Не отличается крепким здоровьем? — притворно удивился Люциус. — Да, знаешь, это звучит неплохо. — Мужчина покачал головой. — Правдоподобно. Наследник Малфоев оказался слаб здоровьем! Прекрасная репутация, ничего не скажешь! — Мне кажется, на то были веские причины, — пожал плечами Блэк. — Веские причины! — зло передразнил его Малфой и налил себе новую порцию крепкого алкоголя. — Вот уж точно сказано! — Он выпил. — Как иначе им обеспечить моё полное подчинение? Они точно всё рассчитали. Или правильнее сказать «вы точно всё рассчитали», а, Регулус? Это ведь ты всё подстроил. Ты привёл Снейпа. Разве ты мог не знать, кто он такой и что собирается предложить мне? Люциус вперился в собеседника тяжёлым взглядом, внимательно следя за реакцией на сказанные слова. К неудовольствию волшебника, мальчишка остался всё таким же беспристрастным, каким был до того. — Я мог только догадываться, — спокойно ответил он. Северус предупреждал и о подобном исходе тоже. Играть наивного непосвящённого больше не было смысла. Малфой ожидал не этого ответа. Его светлые глаза расширились в нескрываемом удивлении. Подобравшись в своём кресле, он с силой сжал хрустальный бокал в пальцах. — И ты даже не сделаешь вид, что не понимаешь, о чём я говорю?! — зло процедил он сквозь стиснутые зубы. — Зачем? — приподнял брови Блэк. — Ты ведь не дурак, Люциус. Малфой вскочил со своего места, отбросив бокал в сторону, отчего тот разбился вдребезги с прощальным мелодичным звоном. Молодого мужчину трясло от с трудом сдерживаемого гнева. — И ты ещё смеешь приходить ко мне в дом, мерзкий ты лицемер?! — прошипел он и, схватив юношу за грудки, выдернул из кресла. Он с силой встряхнул парня. — Тебя Снейп послал?! Чего же он сам не соизволил явиться?! Регулус старался оставаться спокойным, но это удавалось ему с трудом. Он видел, что Люциус готов убить его голыми руками. — Он занят, — выпалил юноша, пытаясь разжать пальцы Малфоя, когда те вдруг оказались на его шее. — Ах, он занят? — издевательски пропел Люциус. — И чем же таким важным он занят? — Мужчина чуть сильнее сдавил горло Блэка. Поняв, что дальнейшее может перерасти в нечто действительно нелицеприятное, Регулус решил перестать поддаваться. Люциус пока ещё держал себя в руках и не начал душить по-настоящему, этим и следовало воспользоваться. Одним резким движением юноша ударил его в солнечное сплетение. Малфой тут же выпустил его, согнувшись в болезненном спазме. — Чем он занят?! — зло прошипел Блэк, приводя в порядок одежду. — Тем, что спасает ваши задницы! Люциус тяжело дышал, всё ещё чувствуя последствия точного удара. Тем не менее, после услышанного он на пару мгновений забыл о боли. — Ты у этих солдафонов таким манерам набрался? — прошипел аристократ сквозь стиснутые зубы. — Даже не знаю, стоит ли этому удивляться. Оба вернулись в ранее покинутые кресла. Небольшая потасовка взбодрила их. Кроме того, теперь были откинуты прочь любые маски, остался только незанавешенный никакой мишурой концепт «цель-средства», понятный обоим. — И тебе советую, — парировал Регулус. — Всё становится в разы проще. Юного Блэка снедало чувство вины. Но, как ни странно, он не чувствовал себя виноватым перед кем-то конкретным, особенно перед Люциусом. Он не любил нытиков, жалеющих себя любимых, а Малфой в последнее время стал вести себя именно так. Это чувство было абстрактным, неопределённым — он мог бы посочувствовать чужому трудному положению. Вот только сочувствия никакого не было с самого начала. Регулус не предполагал, что в нём есть столько циничности. Именно за это он и почувствовал вину. — Благодарю, воздержусь, — сухо ответил Малфой, с любопытством глядя на Блэка. — И давно ты в это ввязался? Расскажи. Можешь не опасаться, поделиться с кем-нибудь услышанным я всё равно не смогу. Мне просто интересно. Люциус старался казаться дружелюбнее, но это выходило у него из рук вон плохо. Регулус приподнял бровь, глядя на него с откровенной иронией. — Я знаю, что ты никому ничего не скажешь, — усмехнулся он. — Процедура для всех одинаковая. — Как Снейп в этом оказался? — проигнорировав реплику собеседника, продолжил допытываться Малфой. — Забавно, я только стал считать его другом, как он мне такую свинью подложил. — Понятия не имею, он никогда не обсуждает со мной своих дел, — пожал плечами Блэк, глядя в ответ всё с той же иронией. — Он мне только даёт указания. — Надо же, птица высокого полёта, — усмехнулся Малфой и потянулся к выпивке. Но, покрутив бутылку в руках, он отложил её в сторону. — Это ведь он тебя втянул в эти дела? Можешь не отвечать, это очевидно. Регулус склонил голову к плечу. Он молчал не менее минуты, пристально разглядывая Люциуса. — Однажды он спас мне жизнь, этого достаточно, — холодно ответил Блэк. — И я готов в любой момент доверить её ему снова. — Мерлин, как трогательно! — скривился Люциус. — Перестань так говорить, иначе я начну сомневаться в твоей благопристойности. Регулус искренне рассмеялся в ответ. — Люциус, ты меня разочаровываешь, — ответил он. — Мне жаль тебя, если искренняя, близкая дружба двух людей видится тебе в порочном свете. Значит, у тебя никогда настоящих друзей не было. Малфой с ответом не спешил. Он задумчиво глядел на юношу пронзительным изучающим взглядом не менее минуты. — Не думал, что ты настолько наивен, — покачал он головой. — Я был бы рад ошибаться, но что-то мне подсказывает, что это твоё чувство глубокой преданности вовсе не взаимно. — Скорее всего, ты прав, — незамедлительно ответил Блэк. — Я и сам догадываюсь. Тем не менее это не мешает мне видеть в нём личность, которая вызывает восхищение. Но, это уже моё личное дело, тебе так не кажется? — Он холодно улыбнулся. — Напоследок хочу сказать вот, что… Я и сам побывал в подземных палатах Больницы Святого Мунго. Не пытайся убедить меня в том, что Нарциссе и маленькому Драко там плохо. Более надёжного места сложно себе представить на данный момент. Но и более секретного — тоже. Это чудо, что Магическая Служба Безопасности разрешила находиться там совершенно постороннему человеку. Спасибо за огневиски и компанию. — Регулус поднялся со своего места и, кивнув на прощание, вышел из курительной. Люциус не стал подниматься, чтобы проводить его. Мужчина задумчиво уставился куда-то в пространство перед собой. Он всё время думал о том, что бедная Нарцисса не может и шагу ступить из таинственных подземелий, но совсем не задумывался о том, что это значит ещё и то, что и к ней или к Драко враг, кто бы он ни был, не подойдёт незамеченным. Ему очень хотелось верить, что дела обстоят именно так.