I know you suffered But I don't want you to hide It's cold and loveless I won't let you be denied.
Мог ли Идзаки когда-нибудь подумать, что будет сидеть рядом с лидером Чертовой троицы и жалеть его? Хироми Киришима – шестнадцатилетний мальчик-зажигалка, как его называл сам Идзаки, сцепился с Рё из Хосена, и теперь мирненько почивал на больничной кровати. Из реанимации его уже перевели, но снотворное кололи постоянно. Как объяснила медсестра – чтобы восстанавливать силы. Идзаки особо не видел в этом смысла, но молчал. Он же не врач, не ему судить. Постоянно рядом с Хироми находились только три человека. Сам Идзаки, мать Хироми – Аканэ-сан и лечащий врач Хироми – Ичиро-сан. Двое закадычных друзей – Хёндзё и Сугихара, лишившись символа своей независимости, пытались удержать в повиновении бунтующие десятые классы, добрая половина которых была твердо уверена, что Киришима мертв и можно занять его место. А больше друзей у Хироми и не было. - Хироми – хороший мальчик. – говорила его мать, когда Идзаки случайно сталкивался с ней на улице. Идзаки кивал, вежливо выслушивал истории из детства и уходил. Уж ему ли было не знать, что Хироми избивает свою мать, стоит только ей сделать что-то не так. Не успела убрать в доме? Получай! Не срезала с яблок кожуру? Вот тебе! А мать, словно китайский болванчик, только кивала и извинялась. Ее принцип был прост. Сын ударил по щеке? Подставь ему другую. Глупая, избаловавшая сына по самое не хочу, женщина с острым чувством вины за отсутствие отца. Хироми. Сколько же зла он успел сделать за свои 16 лет. Наверное, Идзаки столько не успеет совершить за всю жизнь. 16 мая в бассейне Судзурана обнаружили труп ученика одиннадцатого класса. Слетевшиеся, как мухи на мед, полицейские, тщетно пытались разузнать правду. Судзурановцы как заведенные повторяли только одно: «Мы ничего не знаем. Нашли утром. Вечером все разошлись». Экспертизы ничего не дали. У Тамао было железное алиби на тот вечер. А подозревать других – желания не было. Не сумев повесить преступление на Сэридзаву, копы разочарованно разъехались и заодно, закрыли едва открытое дело. 25 сентября, мать нашла своего сына без сознания на пороге дома. Скорая помощь, реанимация, разбирательства. И снова, никого не нашли. Парень пришел в себя, но ничего не стал рассказывать. Нужно тут подметить, что дом находился в непосредственной близости от Судзурана. Когда 14 января была изнасилована девушка, ни у кого не было даже сомнений на тот счет, живет ли она около школы. Все три преступления остались нераскрытыми. Копам даже не хотелось браться за их раскрытие, зная, что дело с самого начала обречено на «висяк». Кто бы мог подумать, что за всем этим стоял Хироми. Мальчик-зажигалка, как его ласково называл Шун. Мальчик-девочка, чьи губы умели не только нецензурно выражаться. Мальчик, глаза которого могли пронзить насквозь, залезть в самое сердце, покопаться там и оставить в полном недоумении, за считанные секунды, потеряв какой либо интерес.Soothing I'll make you feel pure Trust me You can be sure.
- Если ты расскажешь хоть одному человеку, я вырежу тебе язык. Слышишь? – слышать такие угрозы от самонадеянного мальчишки, которого Идзаки шпилит каждый вечер, было, по меньшей мере, смешно, а по большей – обидно. Идзаки хотелось, чтобы Хироми ему доверял. Чтобы с ним он был откровенен и искренен. Все время видеть перед собой тщательно отретушированную маску – скучно. Иногда Идзаки даже казалось, что маска лжи слишком прочно притерлась к Киришиме и последний сам уже не осознает ее присутствия в своей жизни. Сначала Хироми делал хорошо своим телом. Идзаки это нравилось. Потом своим языком и своими руками. Шуну понравилось это еще больше. Но теперь Идзаки стало и этого недостаточно. Ему захотелось, чтобы Киришима научился ублажать его искренностью, откровенностью, честностью и доверием. Ему хочется распознать, какие демоны таятся в душе этого мальчишки. Разгадать Хироми – вот его единственная цель. Разгадать и успокоиться. Возможно, даже потерять интерес. - Я клянусь, что если хоть один узнает это от тебя, вы все отправитесь на тот свет. Слышишь, Идзаки?! – он прижимается к Шуну слишком сильно, можно почувствовать, как бешено, бьется его сердце. - Угрозы даже возбуждают. – смеется Идзаки и легким толчком заставляет Киришиму отступить.You may be a sinner But your innocence is mine.
Ему ничего не стоит завалить этого мальчишку на лопатки, или может загнуть раком и отыметь. До визга, чтобы Хироми уже не помнил о чем говорил. Но это слишком легко и скучно. Идзаки хочет поиграть. Сыграть партию на двоих и выиграть. Главный приз? Так ли он важен, если результат выигрыша и есть самый лучший подарок? Хироми дразнит. Он угрожает с каждым разом все игривее и игривее. Скоро в его голосе пропадают нотки настороженности и Идзаки расслабляется. Зря. Очень зря. Через два дня после последней угрозы, Идзаки будит телефонный звонок. Беспристрастный мужской голос сообщает, что Хироми Киришима на данный момент в реанимации и больница обязана сообщить каждому контакту в его телефонной книге об этом происшествии. Идзаки матерится, спотыкается в темноте об вещи, но умудряется собраться за пять минут и даже не разбудить спящих родителей. Больница всегда угнетает. Особенно если ты там по острой необходимости. Сначала Шун боится за жизнь Киришимы. Он дежурит у ординаторской, ловит всех врачей, которых видит и каждому устраивает допрос с пристрастием относительно состояния пациента Киришимы. Когда прогнозы всех врачей становятся только положительными, Шун успокаивается. «Хироми додразнился», думает Идзаки насмешливо, качаясь в кресле качалке напротив кровати Киришимы. Отсюда хорошо видно, как поднимается и опускается под одеялом грудь Хироми, как подрагивают его веки в неспокойном медикаментозном сне. Теперь, когда жизни мальчишки ничего не угрожает, Шун может продолжать додумывать очередную стадию приручения Хироми. И ему, кажется, пришла неплохая мысль относительно того, как заставить мальчика-зажигалку стать ручным котенком. Такой он, Шун. Любит обдумывать стратегию, любит раздумывать над каждым ходом и пытаться предвидеть последствия. «Интересно, сэмпай когда-нибудь кому-нибудь проигрывал?», размышляет Хироми, которого даже во сне не отпускают мысли о Шуне. Морально Киришима уже готов «исповедаться». А вот принципиально – нет. Идзаки ведь любит поиграть.I want to exorcise the demons from your past I want to satisfy the undisclosed desires in your heart.