Я на цепкие верёвки привяжу твое тело. На огромные канаты моего беспредела. Слишком долго я ждала и видно переболела тобой.
Ему плевать. Он смотрит на Хироми пустыми, равнодушными глазами. Кажется, что этим взглядом можно заморозить весь Судзуран. Но нет. Этот взгляд пробирает до дрожи лишь Киришиму. Идзаки пьет чай из большой красной кружки матери Хироми с надписью «Best Mother» и смотрит телевизор Хироми. Он сидит на кожаном диване Хироми, закинув ноги в грязных кроссовках на кофейный столик Хироми в квартире Хироми. И совсем не думает о самом Хироми, который отвернулся к окну, и смотрит на ночные улицы Токио. Киришима тщетно пытается обратить внимания сэмпая на себя уже шесть дней. Он дерется со всеми отморозками подряд, выходит на бой с Риндаманом. Он цепляется к прохожим здоровякам и нередко возвращается домой весь в крови. Ему до боли в сердце не хватает сильных рук на своих бедрах, не хватает шершавых ладоней на щеках. Ему не хватает Идзаки, и кажется, что в комнате нечем дышать. Хочется кричать от безысходности, а еще больше хочется прижаться к Шуну всем телом и ощутить его сбивающееся от возбуждения дыхание. - Ты будешь со мной. Ты сам захочешь этого. – тихо и угрожающе говорил Идзаки четыре недели назад, прижимая сопротивляющегося Хироми к двери класса. – Слышишь, щенок? Будешь. И тогда Хироми умер бы от стыда, узнав, что через три недели он будет готов прыгать на Идзаки, как собака, подгоняемый животной похотью и любовью.Встреча на неограниченный срок Алые губы как розы цветок Шепчут, кричат, целуют, говорят Только «Да».
Хироми чувствует солоноватый привкус крови на своих губах и сначала не понимает, откуда он. Позже становится ясно, что это Идзаки кусает их своими острыми белоснежными зубами. Чуть сухие губы целуют Хироми в шею, а загрубевшие руки тем временем расстегивают пуговицу на джинсах. Хироми пытается что-то сказать, вырваться, но когда губы Идзаки снова соприкасаются с его губами, а влажный язык проникает прямо в его рот, желание протестовать пропадает. Киришима вдруг понимает, почему вокруг Идзаки всегда толпились его бывшие девушки. Его поцелуи… Он, наверное, был единственным из всех подружек Хироми, который возбудил его обычным поцелуем. Внизу живота разливается приятное тепло, которое заставляет Хироми забыть обо всем на свете. Руками он все еще пытается оттолкнуть Идзаки, но губы хотят продолжения. Все его тело говорит «Да! Сделай это!». Ему действительно хорошо.Двери на кнопки и на замки Сердце горячее на куски Прикосновения твоей руки Как раскаленная сталь.
- Не подходи. – Хироми жмется к стене. Он тщетно пытается найти выход, сбежать. - Не упрямься. Все равно все будет по-моему. – эти глаза, они вырывают душу заживо. - Нет. Всё. Я совершил ошибку. Я больше не буду с тобой. Уходи. – слова, каждое из которых, вырывается помимо воли, необдуманно, глупо и звучит так беззащитно. Лепет младенца. - Не трахай мозги. – Секунда и Идзаки уже рядом. Тянет за черные волосы с такой силой, что Хироми приходится откинуть голову назад. Секунда. Ладонь отпускает волосы и обжигает шею своим прикосновением. Секунда. Кусает нежную кожу возле ключицы, до крови, до боли. Единственная попытка прекратить всё это обернулась грандиозным провалом. Прикосновения Идзаки сломали оставшиеся стены целомудрия и благоразумия. Хироми, кажется, что он обязательно попадет в ад. То, что он позволяет делать Идзаки из любви к нему – ужасный грех, который осуждают все известные ему религии, кроме даосизма, на который крещенному католической церковью Киришиме наплевать. Кто же знал, что можно так полюбить этого вечно хмурого парня с выкрашенными, в цвет сухой соломы, волосами?Я на цепкие верёвки привяжу и закрою, И останусь навсегда лишь твоею мечтою.
Киришима уже ничего не хочет. Он даже перестал укладывать волосы и нормально питаться. Только курит. Часто и много. Курит и шатается по подворотням, ища приключений на свою тощую задницу. На задницу, которую Идзаки уже не хочет использовать. Иногда Хироми думает, что это была лишь игра. Завоевать и забыть. А может это был его план? Идзаки так долго добивался Хироми, пытался ему понравиться, робко оказывал знаки внимания, учил. Может все это теперь просто для того чтобы насладиться тем, как Киришима будет изнывать от желания быть рядом? Для того, чтобы видеть, как Хироми нужно все это? Или просто из глупой прихоти? Хироми готов разрыдаться. Театрально, с оседанием на пол и размазыванием слез по лицу. Он не так уж много хочет. Просто быть нужным и любимым. Разве он многого просит? Разве он не заслужил этого? Разве… - Эй, мелкий. – чуть хрипловатый голос заставляет Хироми отвернуться от окна. –Нахер встал там? Пойдем ко мне. Губы помимо воли растягиваются в улыбке, когда Идзаки хлопает рукой по своим коленям, приглашая сесть. По телу Хироми разливается спокойствие, которое появляется только в непосредственной близости от Идзаки. Пусть завтра он снова будет бояться ада, а сегодня… Сегодня у него уже есть билет в рай.В влажные губы – электрошок Сердце горячее на замок Нежный безумных слов поток Разлился будто вода.