Как испортить свидание за пять минут

Дин был чертовски взволнован. Он давно не ходил на свидания, ещё давнее не был на свидании с парнем и никогда не приглашал в кино кого-то настолько потрясающего, как Кастиэль. Нет, серьёзно. Дин не страдал от лишней скромности и знал, что без труда сможет кого-нибудь подцепить — но кого-нибудь своего уровня, а никак не умного, красивого и сдержанного Кастиэля, с которым они пару месяцев едва ли обменивались парой реплик при встрече до того, как Дин не выдержал и позвал его в кино. Вообще-то виновата была во всём Джо. Это она сходила с Виктором в недавно открывшийся кинотеатр и без умолку трещала о том, как там романтично и как ещё романтичнее там наверняка будет на день святого Валентина, жаль, что у Виктора в этот день смена, а то бы они обязательно снова туда пошли, а вот у Дина как раз смены нет и почему бы это ему не пригласить кого-нибудь, например, того симпатягу, на которого он пускает слюни уже который месяц и который, между прочим, пялится на него в ответ? Дин, конечно, решительно заявил ей, что она мешает ему работать, и она обиженно замолчала, а вот заманчивые образы из его головы никуда не делись. Так что именно на Джо целиком и полностью лежит вина за то, что, встретив Кастиэля на лестнице, Дин не сдержался и позвал его на свидание, причём не в пятницу или там в субботу, а на завтрашний день, что означало, что у него совершенно нет времени на подготовку. У него даже не получалось по-настоящему обрадоваться тому, что Кастиэль согласился; обольщаться на этот счёт не стоило. Где он, а где Дин. Кастиэль в жизни не позволял себе выйти из квартиры не при полном параде, а Дин сейчас уныло таращился на две чистые и три условно чистые рубашки, из которых состоял весь его приличный гардероб. Галстук у него был, но ещё с выпускного, так что надевать его Дин не собирался, а на выходных джинсах красовались несводимые пятна от масла, и это при том, что Дин ни разу не надевал их на смену. Обречённо вздохнув, Дин понадеялся на обещанную Джо романтическую обстановку. Джо, кстати, поддержала его не бог весть как. — Просто будь самим собой, — заявила она, но, подумав над своими словами, сморщила нос и добавила: — Только осторожно. — Дин ответил ей угрюмым взглядом, и она вздохнула: — Дин, ты замечательный человек, но мы-то уже привыкли к твоему бешеному темпераменту, а Кастиэль — нет… не вываливай на него это так сразу, ладно? Сделай вид, что ты хороший мальчик. Дверь для него подержи и всё такое. Если бы это было так просто! Дин уже сталкивался с обидами вроде «Я что тебе — девушка, что ты мне стул отодвигаешь?». В общем, ладони у него вспотели, язык, напротив, отсох, ноги норовили обо что-нибудь споткнуться. Они с Кастиэлем в торжественном молчании поднимались по лестнице; от того, что вокруг было полным-полно милующихся парочек, было ничуть не легче. Дин проклинал Джо на чём свет стоит и отчаянно пытался придумать какой-нибудь не самый глупый повод начать разговор. Получалось плохо, и он начинал злиться; злиться было нельзя. Он как наяву видел перед собой презрительную гримаску Кастиэля, обнаружившего, что Дин не знает каких-нибудь правил приличия и совершенно не умеет держать себя в руках. На втором этаже улыбающийся паренёк в костюме ангела раздавал всем парочкам конфеты. Скосив взгляд, Дин заметил, что при виде конфет Кастиэль оживился; ага. Сладкоежка. Когда они приблизились к «ангелу», Кастиэль даже руку почти протянул, но паренёк как не увидел их. Скользнув сквозь них взглядом, он уже протягивал конфеты идущим за ними. Кастиэль как-то расстроенно моргнул, и Дин нахмурился. Самому ему эти угощения даром не сдались, но если Кастиэль хочет конфету, значит, он её получит. — Эй, приятель, — с улыбкой окликнул он паренька. — Ты что-то нас пропустил. «Ангел» улыбнулся, но как-то дежурно. — Это в честь дня святого Валентина, — пояснил он. — Я Купидон. Конфеты для парочек. Дин нахмурился сильнее. — Видишь ли, какое дело, — небрежно заметил он, — мы как раз парочка. Паренёк повернулся к ним с явным раздражением. — Конфеты для нормальных влюблённых пар, — отрезал он. — Для парней, пришедших со своими девушками. Пожалуйста, отойдите, вы мешаете мне работать. Кулаки Дина сжались сами собой. Чёрта с два этот малолетний купидон испортит ему главное свидание в жизни. Если сейчас повернуться и уйти, неловкость так и останется, и они с Кастиэлем будут избегать смотреть друг другу в глаза, а в конце вечера разойдутся, чтобы больше никогда не встречаться и избегать друг друга даже на лестнице. — Дружище, — угрожающе прошипел он, — мы пришли сюда на свидание и мы хотим свои конфеты от купидона. И он сделал шаг вперёд и протянул руку, стиснув челюсти и прожигая мерзкого ангела свирепым взглядом. Паренёк попятился. — У нас здесь, — выплюнул он, — гомикам не рады! Дин знал, знал, знал, что нужно выйти из этого положения как-то интеллигентно, но его кулак уже вылетел в направлении поганой купидоньей рожи. Недоангел взвыл, рассыпая конфеты по полу, прижимая ладони к лицу и вопя: — Охрана! Охрана! То ли охранники бродили неподалёку, то ли на антисоциальное поведение Дина сразу обратил внимание кто-то просматривающий камеры, но крепко сбитый мужичок в серой униформе объявился почти мгновенно. И попросил Дина удалиться из кинотеатра. Но он уже распалился. — Никуда я не удалюсь, — прорычал он. — У меня билеты на семь часов. — Послушайте меня, мистер, — терпеливо сказал охранник, — я не знаю, что здесь произошло, но вы ударили работника кинотеатра. Пожалуйста, извинитесь перед ним. — Он пусть извинится, — рявкнул Дин. — И я всё ещё требую свои конфеты. Охранник растерянно посмотрел на рассыпанные по полу сладости. — Что случилось? — устало спросил он. Паренёк отнял ладони от лица. — Конфеты для парочек, — выплюнул он. — А эти… тоже стали требовать. Охранник тут же брезгливо поморщился. — Гомики, — протянул он, и Дин, раз уж свидание всё равно было безнадёжно загублено, врезал и ему. Полиция тоже приехала чуть ли не мгновенно; другие парочки, хихикая, любопытно оглядывались на сцепившегося с Дином охранника. Кас стоял неподалёку с невозмутимым видом, скрестив руки на груди. Ну хоть не ушёл. Или, может, лучше бы всё-таки ушёл… Полицейских было двое, и на запястьях Дина быстро защёлкнулись наручники. Кас с безучастным видом подобрал с пола две конфеты, сунул их в карман и протянул руки тому полицейскому, который не удерживал Дина. — А этот что? — нахмурился тот, повернувшись к охраннику. — Он ничего не сделал, — тот пожал плечами. — У нас свидание, — пояснил Кастиэль. Дин чуть ожил, а полицейский раздражённо поморщился. — Послушайте, мистер, — сказал он. — Тут вам не… Договорить он не успел, потому что в челюсть ему прилетел кулак Кастиэля. Дин изумлённо (и восхищённо) разинул рот. Кто-то на заднем плане ахнул. Полицейский пошатнулся; его напарник с обречённым видом потянулся к наручникам. Уже сидя рядом с Кастиэлем на заднем сиденье полицейской машины (а он даже и не думал, что на заднем сиденье вдвоём они окажутся уже на первом свидании), Дин сказал: — Это было круто, приятель. — Спасибо, — сдержанно ответил Кастиэль. — Ты тоже действовал очень… — он задумался, словно пытаясь подобрать нужное слово, — впечатляюще. Впечатляюще. Впечатляюще — это почти возбуждающе; по крайней мере, они движутся в нужном направлении. — Я боялся, что ты свалишь по-тихому, — признался Дин. — Что ты, — удивился Кастиэль. — Я так ждал этого свидания… — Правда? — Дин посмотрел на него с надеждой. — Я давно хотел тебя пригласить и никак не решался… Кстати, спасибо за конфету. Дин расплылся в широченной улыбке. — Всегда пожалуйста, дружище! А на этих придурков можно будет потом накатать жалобу, чтобы их погнали с этого места. Кастиэль серьёзно кивнул, но вместо ответа подался вперёд и прижался к губам Дина своими. Дин не стал раздумывать и тут же ответил на поцелуй; он вышел довольно кратким с учётом того, где они находились, но безусловно забрался на вершину хит-парада. Дин подумал, что ни за что в жизни нельзя терять Кастиэля; а ещё, с учётом того, какой у него сногсшибательный (почти буквально) хук с правой, лучше постараться его не злить. Никогда. — Никогда ещё не целовался в наручниках, — заметил он. — Извини, — ответил Кастиэль. — Не смог удержаться. У тебя слишком красивая улыбка. И Дин улыбнулся снова.