Моя вселенная бесконечна

В твоих глазах застыло небо. Холодное, далёкое, и невыносимо голубое. Я всегда наблюдаю за ним будто из-за стекла, с грустью осознавая, что никогда не окажусь по ту сторону, и представляю пёстрых воздушных змеев, огромных птиц и золотое солнце. Представляю, но не вижу. Твое безжизненное небо отражается в осколках колючего льда, мёртвое и пустое, но всё равно невероятно прекрасное. Поэтому я продолжаю ловить каждый твой взгляд, выдавая очередную нелепую шутку, и вглядываюсь в твоё лицо, отчаянно ища одобрения. В ответ ты, обычно, изображаешь лишь суховатый смешок. С твоих губ будто сыпется песок, и я отстранённо думаю о том, как бы он хрустел у меня на зубах. Впрочем, во рту у меня уже торжествует засуха, и где-то посреди этой пустыни от обезвоживания медленно и вопреки здравому смыслу умирает кактус. Сегодня мы отчаянно и неумело пытаемся его спасти, заливая в глотку отвратительный алкоголь. Я пытаюсь, ты — просто пьешь за компанию. Между нами не более двадцати сантиметров, примерно равных сотне световых лет, неловкое молчание и пак дешёвого вина — испорченная романтика. Над нашими захмелевшими головами ни одной звезды — проклятые тучи, а в моей голове — ни одной нейтральной темы. Я хочу говорить лишь о том, как великолепна твоя редкая улыбка, как чудесно пахнут твои волосы. Хочу спросить, почему сегодня рядом с тобой именно я, и почему ты больше не делаешь едких комментариев в мою сторону… Но я молчу, потому что всё это безумно смущающе и неуместно, слишком разоблачающе. Редкие фразы, взгляды украдкой, блики от костра, пляшущие по твоему лицу — это моя вселенная. Она сужается до размеров зрачков, когда ты подвигаешься чуть ближе и смотришь в упор, решительно. Я улыбаюсь слегка растерянно, но широко, стараясь игнорировать рвущееся из груди сердце. И что-то шевелится в глубине твоей синей бездны, я чувствую, как лёд начинает таять, как на гладкой поверхности появляется тонкая паутина трещин. Ты преодолеваешь ещё несколько сантиметров, и моя вселенная взрывается. Я чувствую вкус твоих горьковатых губ и буквально слышу, с каким оглушительным треском ломается преграда между нами. Я захлебываюсь — небо в моих легких. Тонуть в нём — странно. Я не чувствую облаков или кружащихся в танце листьев. Твое небо до неприличия неправильное: в нем нет никаких бабочек и осеннего ветра, вместо этого по моему кишечнику дрейфуют медузы, а в желудке плавают серебристые рыбы; но оно слишком голубое для моря, слишком глубокое и головокружительное. Волшебство длится ровно сорок три удара сердца, а после ты отстраняешься. И я чувствую себя так, будто меня обокрали: под кожей больше нет невыносимо лазурного, и в бронхах не растут кораллы. Внутри — только пугающая пустота. На твоём лице снова маска безразличия, а в глазах — подтаявший лёд. Догорающий костёр, твои припухшие губы, пронзительный взгляд — моя вселенная бесконечна.