История Лили Эванс в компании господ Мародеров и Принца-Полукровки

За последние четыре месяца, проведенных на шестом курсе обучения школы чародейства и волшебства Хогвартс, так много всего произошло, что некоторые ученики недоумевали: почему нельзя растянуть события на весь год? Ведь из-за этой неоднородности жизни в начале года они сходят со скуки и изо всех сил стараются что-нибудь выдумать, а в конце — даже нет времени, чтобы спокойно вздохнуть. Но очевидно, судьбе было угодно, чтобы все самые яркие происшествия пришлись на конец второго семестра. Все началось еще в феврале... *** — Брукс, какого черта? — налетел на него Поттер на завтраке. — Что именно тебя интересует, Джеймс? — Почему у нас в гостиной висит объявление об отборе нового вратаря в команду? В этот момент на завтрак пришла Лили и села недалеко от Поттера, по правую сторону от не менее любопытствующего Люпина. — Потому что Ребекка Мур больше не учится в Хогвартсе. — Что? — в один голос воскликнули мародеры. — Утром Ребекка уехала, друзья мои, — сказал Дэвис, приземлившийся рядом с Бруксом. — Дэвид, — окликнула его Лили, — как Джонатан? — В депрессии. — Отлично! — хмыкнул Брукс, поднимаясь. — Один в депрессии, другая уехала. Команда разваливается. Жду всех на поле через двадцать минут. С этими словами он двинулся к выходу, бросив красноречивый взгляд на Лили. Она опустила взгляд, тяжело вздохнув. Ну с чего это вдруг Брукс стал питать к ней какие-то чувства, кроме братских? — И кто станет новым вратарем? — хмыкнул Люпин. — Этот идиот, который пробовался в прошлом году? Даже фамилии его не помню. — С ним мы точно проиграем. — Сириус, — сказал Джеймс, — ты ведь отлично играешь. — Предлагаешь мне занять место Ребекки? — Именно, — сказал Поттер и улыбнулся. *** Сидя на трибуне, Лили пыталась отделаться от навязчивой мысли о привлекательности Поттера. Она следила за ним взглядом, наслаждаясь его полетом; он смеялся, глядя на Сириуса, который играючи отбил десять мячей из десяти. Казалось, проблема была решена, и Брукс, улыбаясь, прогнал других желающих, заявив, что отбор окончен. Началась тренировка, и ребята снова взмыли в воздух. Поттер сделал два переворота в воздухе и закричал что-то Сириусу. Самое страшное, что теперь Поттер все чаще становился таким, каким он был летом. Или почти таким. Тем же выдумщиком и балагуром, но все-таки не прежним Поттером. Лили не могла объяснить этот феномен: он изменился, не меняясь, но это было действительно так. Лили проследила за тем, как ловко он схватил снитч. Просто чудо современности этот Поттер. — Он хорош, да? — услышала она голос Брукса рядом с собой. — Ага... — протянула она, не отрывая взгляда от Джеймса. — Сириус — наш шанс на победу. Сириус? И о чем она только думает? — Да, Сириус почти так же хорош, как Бекки, — спохватилась она. Несколько минут они сидели молча, и Лили одолевало желание отодвинуться от Брукса. — Лили? — М-м? — Может, погуляем сегодня? Лили глубоко вздохнула. — Том, — сказала она, — тебе нужно готовиться к игре. — Тогда после игры, — не отступал он. — А потом нам всем нужно будет готовиться к экзаменам, — снисходительно улыбнулась она. — Значит, нет? Она повернулась к нему. — Том, я всегда относилась к тебе почти как к брату и не собираюсь менять этого, понимаешь? Он ухмыльнулся. Тут рядом с Лили приземлился Поттер, растрепанный и какой-то взволнованный. — Что обсуждаем? — Перемены, — хмыкнула Лили, когда Джеймс сел с другой стороны от нее. Неуютно — вот как чувствовала она себя в тот момент. Джеймс подозрительно покосился на Тома, и, перекинувшись парой дежурных фраз, они как-то ожесточенно сцепились из-за сущей бессмыслицы. Казалось, они и сами не понимали, почему спорят, но тем не менее перепалка быстро начинала набирать обороты, и Лили не могла больше этого выносить. Ей нужно было срочно уйти. — Ты куда? — в один голос спросили мальчишки, когда Эванс поднялась. — Я? — она улыбнулась. — Туда, где вы оба не будете действовать мне на нервы! Она быстро покинула стадион и двинулась к Хогвартсу, размышляя о том, удастся ли им победить, если у них в команде такие отношения? Самое смешное, что причиной раздора в команде стал ее талисман. *** Игра была назначена на середину марта. Последние недели они тренировались изо всех сил, а под конец вообще не вылезали с поля. Хаффлпаффцы же, напротив, ходили довольно расслабленные, уверенные в своей победе. В день игры Лили была как на иголках. Ее успокаивало только то, что Бруксу, как оказалось, не нужно было повторять дважды, и он тут же отстал от нее, отчего отношения в команде вернулись на круги своя. Она осторожно заглянула в раздевалку. Брукс давал последние наставления. — Том, — позвала она. — Солнышко, — улыбнулся он и обнял ее. — Я надеюсь, что вы победите. — Я тоже. Она отстранилась и обняла Дэвиса, шепнув ему только: «Удачи». Потом подошла к Гордону: он явно все еще не оправился после отъезда Ребекки и только грустно глядел на нее. — Джон, не грусти. Ребекка хотела бы, чтобы ты хорошо играл, — сказала она. — Я знаю, Лили. — Удачи. Лили перевела взгляд на Поттера. Вот он стоит, как всегда улыбается, взъерошенный, в красной гриффиндорской форме. — Удачи, Поттер, — талисман команды заключила его короткие объятия. — Это традиция, как я понимаю? — спросил Блэк, к которому на этот раз Лили подошла в последнюю очередь. — Да, традиция, — сказала она и тоже обняла его. — Поздравляю с удачным вступлением в команду. Успехов на поле. — О да, спасибо, Эванс. *** Игра была настолько напряженная, что Эванс сорвала голос. Она так кричала, что ей казалось, еще немного — и голосовые связки просто разорвутся. Игра шла невообразимо долго, Поттер нервно мотался туда-сюда, пока счет не стал с разрывом в 160 очков в пользу Гриффиндора, а потом так резко рванулся с места, что ловец Хаффлпаффа едва за ним поспевал. Когда Джеймс схватил наконец снитч, трибуны разразились такими воплями, что слышно их было, очевидно, даже в Хогсмиде. Блэк и Поттер, обнявшись, еще долго кружили над стадионом, держа в руках Кубок квиддича. Брукс светился от счастья, и по этому поводу закатили вечеринку прямо в гриффиндорской гостиной. Лили бежала в замок сломя голову, и, едва она переступила порог гостиной, шумной, полной учеников, как кинулась в объятья к Джеймсу, который поднял ее от пола и несколько раз прокружил. — Джеймс, вы победили! — кричала она, разжимая руки. — Мы, Лили, мы победили. Она почти прыгала от счастья и, как только Поттер поставил ее на ноги, ринулась обнимать следующего члена команды. — Не обольщайся, — хмыкнул Блэк. — Для нее это были только объятия. Джеймс мечтательно глядел туда, где Эванс растворилась в толпе. Он видел, как она на него посмотрела, он чувствовал, что Сириус ошибся, может, впервые в жизни он ошибся в чем-то, что было связано с девушкой. Но ведь это была не просто девушка, это была Лили Эванс, и это были не просто объятия даже для нее. — Нет, Бродяга, ты ошибаешься. В ней что-то изменилось. Джеймс остро почувствовал: он приблизился к своей цели еще на один шаг, и стена, отгораживающая неприступную Эванс от Поттера, наконец-то начала давать слабину. *** В конце марта, когда воздух уже начал наполняться запахом первых цветов и зелени, Лили стало невероятно тоскливо. Она перестала писать лекции, делать некоторые домашние задания и страдала бессонницей. Однажды вечером Лили медленно поднялась на Башню Астрономии и долго стояла там, оперевшись на перила. В темном небе уже висела большая белая луна, создавая приятный полумрак полнолуния. Ветер шуршал молодыми листьями Запретного леса, создавая таинственную мелодию ночи, в домике Хагрида горел свет, а Гремучая Ива, казалось, уснула, ее ветви замерли, и она не раскидывала их в безумном танце, как делала это обычно. «Как скучно», — подумала Лили. Казалось, что, даже несмотря на многочисленные события, ее жизнь остановилась. Где-то за пределами Хогвартса идет война, а что здесь? Только с каждым днем становится все тоскливее. Теперь нет Ребекки, а ее место на поле для квиддича занял вездесущий Сириус Блэк. Том Брукс будто с ума сошел, Поттер в своем репертуаре, Северус Снейп был вычеркнут из ее жизни и только изредка мелькал где-то на втором плане, Хельге не до подруги: на носу ежегодные экзамены. А Лили плевать хотела на экзамены, ее одолевала такая лень и грусть, что не хотелось даже двигаться. Душа Эванс требовала перемен, событий, чего-то, что растрясло бы ее, вывело из депрессивного состояния, того, что могло бы отвлечь ее от тягостных мыслей о следующем учебном годе, в котором уже не будет ни Ребекки, ни Хельги, ни Северуса. Она перегнулась через перила и долго всматривалась в окрестности школы. Странно все-таки, что Гремучая Ива замерла. Она внимательно разглядела дерево и вдруг увидела, что рядом с ним, откуда ни возьмись, появились люди. Профессор МакГонагалл, Альбус Дамблдор, кто там еще? Какой-то подросток, с виду курс шестой-седьмой. Похоже, ему что-то выговаривали. Дослушав обвинения, мальчик помчался к школе, и, когда он приблизился, Лили поняла, что это Поттер. Профессора двинулись следом, левитируя перед собой носилки, на которых лежал мальчик такого же возраста, как первый. Длинные черные волосы — неужели Блэк? Лили всмотрелась в парня на носилках. В лунном свете ей удалось разглядеть зеленый форменный шарф. Лицо парня смутно напоминало кого-то. — Да это же Северус! — воскликнула она и ринулась к лестнице, не думая о последствиях. Через минуту она столкнулась в холле с профессорами. — Что с Северусом? — тут же спросила она, переводя взгляд с профессоров на Снейпа. Рукав школьной мантии был порван, и из руки текла кровь, заливая носилки и капая на пол. — Что вы здесь делаете, мисс Эванс? — воскликнула МакГонагалл — Что с Северусом Снейпом, профессор?! — Это наглядный пример того, мисс Эванс, что может случиться, если вы ночью бродите по окрестностям замка! — Думаю, вам лучше спросить у него самого завтра, в больничном крыле, — сказал Дамблдор, обеспокоено глядя на ученика. — Но... — Если мы его сейчас же не доставим туда, вы вообще можете не увидеть своего друга, — отрезала МакГонагалл, двигаясь вверх по лестнице. — И сейчас же отправляйтесь в кровать! Лили в ярости сжала кулаки. — Сейчас же, мисс Эванс! Иначе получите наказание! — потребовала профессор. Прошествовав мимо учителей, она вдруг услышала тихий смешок и, резко обернувшись, увидела, что Северус открыл глаза. — Поинтересуйся у Блэка, Лили. — Профессор, он очнулся, скорее! — закричала МакГонагалл, и они устремились вверх по лестнице. *** Джеймс медленно ходил туда-сюда по спальне, Питер лежал на кровати, а Блэк сидел у окна, вытянув ноги. В комнате царило молчание, но когда распахнулась дверь, они и вовсе замерли. Казалось, что дверь открыли, что называется, с ноги. В комнату влетела Лили Эванс. Сжимая кулаки, она обвела мальчишек взглядом и срывающимся голосом крикнула: — Что вы сделали с Северусом Снейпом?! Такой злой Поттер ее еще не видел. — Ничего мы с ним не делали... — устало ответил Джеймс. — Ничего? Ничего не делали?! Это поэтому он истекает там кровью?! Это была ваша очередная шутка, да?! Когда же у вас, идиотов, мозги встанут на место?! А если бы он умер?! Да я даже представить себе не могу, что можно было сделать, чтобы довести его до такого... состояния! — Эванс, мы ничего не делали. Он сам полез под Иву. — Сам?! Я видела, она остановилась! Дерево бы не причинило ему вреда! Каким заклинанием ты в него пальнул, а, Поттер? И какую роль в этом деле ты сыграл, Блэк? Северус именно тебя упомянул! — Да у меня даже палочки с собой не было, Эванс, ясно?! — рявкнул Поттер. На секунду Лили остолбенела. — Может, вы все-таки расскажете, что произошло? И что вы с ним сделали? И, кстати, где Люпин? — Ничего мы с ним не делали, Эванс, — лениво протянул Блэк. — Снейп поплатился за свое чрезмерное любопытство и неумение думать. — Ах вот как?! — Лили снова сорвалась на крик. — Значит, все кругом виноваты, все, но только не вы! Да идите вы к черту со своей манией величия и отсутствием мозга! Как можно быть такими пустоголовыми идиотами?! И, Поттер, я и на милю к тебе больше не подойду, ясно? — отчеканила она, взбешенно взглянув на Джеймса, отлично зная, что может его задеть. — Лживые ублюдки, — зло выплюнула Лили напоследок. Она резко развернулась и ринулась было к двери, но тут за руку ее крепко схватил Поттер. Обернувшись, она оказалась в дюйме от него. Ее лицо было настолько близко, что Джеймс мог рассмотреть каждую веснушку на ее носу. Она смотрела вверх, прямо на него, и Джеймс только сейчас заметил, что был сантиметров на семь выше нее. — Отпусти, — прошипела Лили, сверля его взглядом. — Эванс, сядь и послушай, — спокойно отозвался Джеймс. — Не хочу я слушать очередную ложь! — Сядь, Эванс! Он кричал. Джеймс Поттер кричал на нее. Джеймс, который боготворил ее, который готов был горы свернуть ради нее. Выдернув руку, Лили опустила взгляд и, сделав два глубоких вдоха, испепеляюще взглянула на Поттера. — Не смей кричать на меня, — сказала она. — Извини, Эванс, — Джеймс сделал шаг назад. — Может, ты все-таки послушаешь? Она прошла в спальню и села на кровать Джеймса, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. — В общем, мы правда ничего не делали твоему дражайшему Снейпу. Всё это... только из-за его безграничного любопытства, желания насолить нам и... — Безмозглости, — подсказал Блэк, за что удостоился испепеляющего взгляда от Эванс. — В общем, — продолжил Джеймс, нервно теребя распущенный галстук. — Думаю, ты лучше других знаешь, что Снейп ненавидит нас. — Вы тоже его не очень-то жалуете, — огрызнулась Лили. — Да, но... Он ведь только и ищет повода, чтобы мы вылетели из Хогвартса, провоцирует нас, всячески пытается нам... — Да сволочь он последняя и все тут, — заключил Блэк. — Если ты не заткнешься, Сириус, я нашлю на тебя порчу! — рявкнула Лили. — Молчу-молчу, — ухмыльнулся тот. Джеймс улыбнулся уголком губ, но тут же принял серьезный вид. — Ты, наверное, заметила, что Люпин периодически пропадает из школы. — Ему часто нездоровится, что с того? — пожала Лили плечами. Сириус и Джеймс переглянулись. — Ты знаешь, что думал по этому поводу Ню... Снейп? Лили задумалась. В памяти всплыл их разговор в один зимний выходной: «—Тебе не кажется странным, что Люпин отсутствует на уроках каждый месяц несколько дней? — Нет. Может, он уезжает к родителям или болеет, может, у него слабое здоровье? — Каждое полнолуние? — Только не говори, что ты считаешь Люпина оборотнем, — беззаботно рассмеялась она тогда». — Знаю, — сказала Лили, взглянув на Поттера. — В общем... — он замолчал и перевел взгляд с расстроенного Петтигрю на серьезного Блэка. Черт возьми, это же была тайна Люпина, он хранил ее и не рассказывал никому, даже им, мародерам. Не имел права Джеймс рассказывать об этом Эванс. Но если он не расскажет, то Лили, возможно, и вовсе отвернется от него. Солгать? Когда-нибудь она узнает, что это ложь, и тогда будет еще хуже. — В общем... — повторил он. — Сохатый, — тихо сказал Блэк. — Расскажем, не думаю, что Рем обидится и... Эванс ведь не будет болтать. Лили перевела взгляд с одного на другого: Джеймс — растерянный и взволнованный, немного спокойнее был Сириус, который выглядел непривычно серьезным, Питер, казалось, вжался в кровать и мелко трясся от беспокойства и страха. — Понимаешь, Ремус Люпин, он... оборотень! — наконец выпалил Джеймс, не узнавая собственный голос, и замер, следя за реакцией Лили. — Что? — спросила она, переводя взгляд с одного на другого, надеясь, что она ослышалась. — Снейп догадывался, верно? — спросил Блэк. Лили неосознанно кивнула. Она пыталась переварить полученную информацию, но мозг отказывался принимать ее. Люпин — оборотень. — Этого не может быть. — Но это так, — сказал Джеймс. — Снейп все время подкалывал нас, расспрашивал, где пропадает Люпин, такие «разговоры» обычно заканчивались дуэлями. Сегодня вечером... — Сегодня вечером я не выдержал, — хмыкнул Сириус. — На его очередной выпад в сторону Рема я сказал, что стоит ему нажать на сучок на Гремучей Иве и пройти в проход, как он все сразу же узнает. — Там, под деревом есть проход, — объяснил Джеймс. — Он ведет в Визжащую Хижину. Каждое полнолуние до превращения Люпин спускается туда и проводит ночь там. — Ты что, отправил Снейпа в пасть к оборотню?! — Эванс, — нахмурился Блэк. — Ну сама подумай, какой идиот пойдет туда, куда сгоряча отправляет его враг. Вот ты бы послушалась, если бы Эйвери сказал тебе, что... ну, допустим, заберись ты в Визжащую хижину, найдешь там средство, избавляющее от внимания Джеймса? — Нет. — Ни один адекватный человек так не сделает. А Снейп послушался меня, — пожал Сириус плечами. — Что потом? — нетерпеливо перебила его Лили. — Потом? — переспросил Джеймс. — Ну, потом... Когда я пришел в гостиную, Сириус рассказал мне об их стычке со Снейпом, и я понял, что просто так Нюнчик не забудет его слова и пойдет под Гремучую Иву. Поэтому, понимая, чем это может обернуться в первую очередь для Снейпа, а потом и для нас с Лунатиком, я пошел вызволять этого идиота, правда немного не успел: Ремус поцарапал его. — Ты пошел в логово оборотня, чтобы спасти Снейпа? И даже без волшебной палочки? — переспросила она, глядя на Джеймса с восхищением и ужасом. — Поттер, ты сумасшедший? Он усмехнулся. — Дело в том, что оборотни легко контактируют с животными и понимают их. — Причем тут это? — нахмурилась она. — Мы анимаги, — пискнул Петтигрю. — Что? — воскликнула она, переводя взгляд с одного на другого. — Вы — анимаги? — Да, — сказал Сириус. — Начали превращаться в том году. И с тех пор каждое полнолуние проводим с Ремусом. Ему гораздо легче переносить эти ночи в нашем присутствии, он отвлекается. — Ради Ремуса мы и решили стать анимагами. — Но... но это невозможно! Я читала, этому ведь очень сложно научиться, и не каждому взрослому волшебнику это под силу, на это уходит уйма времени и сил и... вам ведь всего шестнадцать! — Семнадцать, — поправил ее Блэк. — Это не имеет значения, — с неверящим смешком ответила она, качая головой. — Вы врете. Устало вздохнув, Блэк поднялся и на ее глазах превратился в огромного черного пса и обратно. Лили ахнула. — Стоило бы заметить, что мы давно называем друг друга по кличкам, это связано именно с анимагической формой, — сказал Джеймс. — Черт возьми... — прошептала она. — Это правда. — Да, я надеюсь, что ты понимаешь: нельзя никому рассказывать ни о Люпине, ни об анимагии. — сказал Поттер, потирая руку. Лили заметила, что на рубашке проступили тонкие кровавые следы. Он тоже был ранен. — Да, конечно. — Кстати, — сказал Блэк, обращаясь к друзьям. — Мы впервые за долгое время оставили Люпина одного, туго ему завтра будет. Опять пролежит в Больничном крыле дня два, как раньше. — Сходим к нему завтра, — ответил Питер. — Я с вами, — встряла Лили. — С какой стати? — нахмурился Блэк. — Должен же Люпин знать, что я посвящена в его тайну, — ответила она. — Ты же... не станешь его бояться? — осторожно спросил Джеймс. — Я похожа на дуру? — огрызнулась она. Сириус и Джеймс переглянулись, усмехнувшись. — Я пойду, — вздохнув, сказала Лили, поднявшись с кровати. — Эванс. — Да? — Спокойной ночи, — улыбнулся Джеймс. — И вам того же. Словно сомнамбула она шла до спальни, не сильно понимая, что происходит вокруг. На нее обрушилась такая лавина информации, что мир вокруг просто перевернулся. Ремус Люпин — оборотень, Поттер и остальные его друзья — анимаги. Что же будет дальше? *** — Мерлин... — тихо протянул Люпин, переворачиваясь на спину. — За что мне все это? Тело невыносимо ныло, голова раскалывалась, как было раньше при трансформациях. — Люпин, как ты себя чувствуешь? Он протер глаза и увидел, что рядом с кроватью стоят мародеры и Эванс. — А что она здесь делает? — спросил он, хмурясь от боли, но все же садясь на кровати. — Ты прости нас, Рем, — ответил Джеймс, высыпая на прикроватную тумбочку гору сладостей. — Нам пришлось ей все рассказать. Я знаю, я не имел права, но... из-за вчерашней ситуации... — Я ничего не помню, Джеймс. — Ты ранил Снейпа, — сказал Питер, а Сириус махнул головой в сторону соседней кровати, там с перевязанной рукой спал Северус. Лицо Люпина преобразилось. Он уже слышал приказ об отчислении, видел пораженные лица однокурсников, разбегающихся при его приближении, свою будущую пустую жизнь. — Все будет хорошо, Ремус, — сказал Сириус, прочитав все по его лицу. — Никто тебя не исключит. Снейп не успел ничего увидеть, он не посмеет ничего никому сказать. Все будет по-прежнему. — Нет, не будет! — рявкнул он. — Надо быть реалистом, Бродяга. Не будет ничего по-прежнему, стоит Снейпу переступить порог Больничного крыла, как все уже будут знать... — Он никому ничего не скажет, — тихо сказала Лили. — Он ведь у Джеймса в долгу теперь, и я его могу попросить. — Вы же не общаетесь, — тихо отозвался Ремус. — Это ничего не меняет, — пожала она плечами. — Ты только не волнуйся, Лунатик, все будет хорошо, — сказал Джеймс с такой заботой и братской любовью, что Лили почувствовала себя лишней в этой компании. — Поправляйся, Ремус, — сказала она и, улыбнувшись, прошла к кровати Снейпа. Мародеры еще долго и тихо говорили о чем-то, и пару раз Люпин даже смеялся, морщась от боли, растекающейся по телу. Она смотрела на спящего Снейпа, его рука выглядела вполне здоровой, бинты были уже сняты, а его лицо было светлым и безмятежным. Она вытащила из кармана сверток светло-оранжевого пергамента и маленькую закупоренную чернильницу. Пера у нее не было. — Ребята, ни у кого нет пера? — Сейчас, — Джеймс мгновенно скинул с плеча сумку и, порывшись, вытащил из нее потрепанное черное перо. Лили улыбнулась: до чего же он был забавным. — Вот, — произнес Поттер, передавая перо. — Спасибо. Она села на пустующую кровать, спиной к мародерам и, периодически поглядывая на Снейпа, вывела ровные буквы: «Северус, скорейшего выздоровления. Надеюсь, ты не сильно пострадал. Прошу, не порть жизнь Поттеру, Блэку, Петтигрю и Ремусу Люпину. Хотя бы ради меня держи то, что знаешь, в тайне. Надеюсь на твое благоразумие. Лили Эванс». Это был конец марта. А в апреле в жизни Люпина появилась Эмили.