***
— Госпожа Сакура, умоляю, не надо, — горько кричал Наруто, падая на колени и прижимая дрожащие, будто у отчаянного безумца, руки к груди. В глазах защипало, словно от слез. И уголки глаз действительно полнились соленой влагой. Девушка перед ним спокойно поправляла сложнейшую прическу, искусно сложенную мастерами. Наруто впрямь не понимал, как можно было создать такой изысканный шедевр за какие-то жалкие десять минут антракта. Из нежно-розовых, прямых вихров была собрана замысловатая невысокая прическа с вплетенными искусственными цветами и зеленоватыми атласными ленточками. Девственно-белое, свадебное платье, манерное, изогнутое и плавное, подчеркивало узкие, хрупкие плечи девушки, худую талию и округлые бедра. Всю красоту нарушали зеленая отделка платья, несуразные рюши, бант на поясе и непонятные зеленые розочки. «Зеленый все портит…» — мелькнуло в голове Наруто, но он понимал, что это делали, дабы как-нибудь приблизить к моде того времени. Но выходило что-то бедственное. Сакура высокомерно вздохнула, сверху вниз глядя на блондина. И взгляд ее был чванливым, в противовес ее собственному, попечительному. Абсолютный проигрыш. — Ты совсем глуп, Наруто. - Он поднял голову, смотря, как розовласая девушка крутится перед зеркалом, притворно поправляя вшитые банты и оглаживая скользящую под пальцами ткань.- Он красив и умен. Его, в отличие от тебя, есть за что любить. Сакура хмыкнула и повернулась к Узумаки, смотря куда угодно, но только не в глаза. — Любовь не возникает на пустом месте, да еще и к человеку с полным багажом недостатков. А Саске, он… Идеален. Наруто хотелось закатить глаза. Очень хотелось, но его бы жестко отчитали за отступление от сценария. Он и так себе многое позволяет. От всей последней реплики Харуно передергивало, настолько фальшивой она была. Блондин лишь едва заметно покачал головой. Раздался стук. В «дверь», которая представляла собой дешевую декорацию, вошел Саске. Игра возобновилась. - Ох, а вот и Саске, — девушка переливчато засмеялась, протягивал руки к новоиспеченному мужу. Саске отстранился, пятясь к двери. Таков был сюжет. «М-да, куда смотрят костюмеры, здесь же полное несоблюдение эпох» - Наруто придирчиво окинул взглядом наряд Учихи. Даже он, не умеющий отличить барокко от рококо*, четко видел это противоречие. На Саске были надет черный фрак, поверх такой же черной, но бархатной жилетки, усыпанной золотистыми стразами. Рубашка была все та же, но жабо сменили на более торжественное. Белые перчатки, которые Наруто, неожиданно для него самого, понравились, белые чулки и похоронно черные штаны по колено, сшитые из грубой ткани. Блондин нутром чувствовал раздражение Саске, ибо даже на вид весь костюм выглядел довольно… неудобным. И снова этот взгляд, глаза в глаза. — Почему ты забираешь мою любовь? - Ох, как же двусмысленно это звучало. Саске прикрыл глаза, но уголки тонких, бескровных губ слегка дрогнули. — Любовь безгранично слепа, Наруто, — низким, хриплым голосом ответил Саске. Правда. — Ты ведь сам все видишь. Саске медленным, размашистым шагом подошел к Харуно, цокая каблуками. Игра прервана. Магический момент, когда можно было не лгать, когда даже в заученных репликах проскальзывали нотки жизни и реальных чувств был упущен. — Пойдем, женушка, гости уже ждут, — сказал Учиха и, взяв розовласую под руку, гордо удалился восвояси. Когда актеры скрылись за кулисами, Узумаки встал и отряхнул несуществующую пыль с колен. Повернувшись лицом к залу, Наруто заплакал. Теплые слезы катились по щекам, глаза покраснели, и все это выглядело поистине натурально. Но лишь Саске мог понять, как фиктивно это было. Потому что глаза блондина не плакали. Возможно это было даже самодовольствие, ибо так провести вокруг пальца не каждый может. Однако глаза Учихи видели Наруто насквозь. Потому что глаза не врут Саске.***
В зале повисла напряженная тишина. Даже те, кто на протяжении всего представления оживленно болтали, ели, или вовсе сидели, уткнувшись в смартфоны, заворожено уставились на сцену. Наруто сглотнул. «Самая сложная часть…» - промелькнуло в голове у каждого, стоящего на сцене. Некоторые держали пальцы крестиками за спиной, хотя от них ничего и не зависело. Игра предоставлена теперь лишь Саске и Наруто. — Я согласен. - Блондин старался не делать резких движений, дабы пакет с красной краской, который был прикреплен с левой внутренней стороны рубахи, ненароком не отвалился. Иначе все коту под хвост. Два молодых человека в белых париках вынесли две металлические шпаги на красных подушках с позолоченной вышивкой и висячими кисточками. С виду даже и не скажешь, что лезвие тупое. Но авантюра все равно безумно опасная. Наруто это понимал, и брал ее со вспотевшими ладонями. Сталь приятно холодила кожу, успокаивая. Напротив Учиха брал такое же оружие в руки, но с большей уверенностью, нежели блондин. Потому что он не сомневался — ни в себе, ни в Наруто. Это то, чему можно было позавидовать. Не сказать, что Наруто сомневался, просто… Это был тупой страх, леденящий, сковывающий. Липкий и мерзкий. Настоящий. Узумаки пытался перехватить взгляд брюнета, который бережливо поглаживал кончиками пальцев прохладный металл. И смог. «Усуратонкачи» - мелькнуло в теплом, успокаивающем взгляде каплей издевки. — Вы помните условие? Тот, кто выигрывает, может полноправно овладеть рукой и сердцем госпожи Сакуры. Победителем считается тот, кто поразит своего соперника насмерть… —но парни не слушали заученной брехни названных «отцов» Сакуры и Саске, потому что находились во власти друг друга. Им не нужны были слова, чтобы общаться, они не нуждались в тактильном контакте, чтобы понимать друг друга. Потому что их глаза видят насквозь. А они, как мы знаем, никогда не врут… — Мы начинаем, на счет три. Раз… Сжать оружие крепче, чтобы рукоять впивалась в кожу. Два… Встать в стойку, полностью скопировав движения Учихи. Левой подмышкой прижать целлофановый пакет крепче. Три… «Я тебе верю». Ведь у победителя заточенная шпага. Парни сорвались со своих мест, и Наруто сделал первый выпад. Саске блокировал удар. А дальше бой пошел намного быстрее. Лязг металла, ослепляющие отблески. Движения отточенные, в них чувствовался азарт, сквозил пылкий темперамент парней. Движение опасные, но их это заботило в последнюю очередь. Они примагничивали взгляды всех находящихся в зале. Даже актеры, в пышных платьях и изысканных фраках и сюртуках, приглашенные на псевдо-свадьбу, взирали зачаровано, с долей зависти. Потому что они затмили остальных. Украли шоу. Их неравный бой продолжался целых три минуты, и мог бы продолжиться и дальше, если бы не рамки. Наруто знал, что скоро все закончится. Последние мгновения, и он подставляется. Острый конец шпаги попал аккурат в середину пакета, протаранивая его. Он лопнул, и красно-бурые пятна поползли по полосатой рубахе, сливаясь в один страшный подтек. Краска скатывалась по всему торсу под одеждой, капли оставляли за собой мокрые следы. Зал охнул. «Вот и все»- уже было выдохнул Узумаки, как вдруг рука брюнета дрогнула. Острый кончик царапнул тонкую кожу над левым соском. Наруто выругался сквозь зубы. Больно. А потом прижал руку к сердцу и посмотрел, как багряные капли стекают по широкой ладони. Он упал на колени с гримасой боли, но глаза яростно сверлили Учиху, как бы говоря: «Я тебе это еще припомню…» — Я… проиграл, — почти простонал блондин, заваливаясь на бок. Краска стекала на пол, образуя красную лужицу. Учиха неотрывно смотрел на скорчившего Наруто, гадая, сильно ли зацепил. Рука крепко сжимала шпагу, с ее кончика капала краска вперемешку с кровью. — Но… И ты не выиграл. Веки блондина закрылись, в зале послышались всхлипы. На сцене царило молчание. Пять секунд, десять, тридцать. Дыхание Наруто почти неслышимое, грудь коротко вздымается, и со стороны действительно кажется, что он не дышит. Зрители вздрогнули, когда шпага с громким звуком приземлилась поодаль Учихи. Гости притворно ахнули, некоторые девицы падали в обмороки, которые были мейнстримом того времени. Кто-то прижимал ладони к ушам, глазам, или прикрывал ими разинутый рот. Саске окинул всех испепелявшим взглядом. Сакура всхлипывала, бледные плечи сотрясались мелкой дрожью. Брюнет развернулся спиной к залу, осторожно ступая прочь со сцены. Наступил галдеж. Барышни и кавалеры перекрикивали один другого. — Саске, вернись, я сказал! — крикнул «отец». — Ты победил, теперь женись на ней, священник ждет! - Нет, — отрезал Саске.- проигравший здесь только я. Яркий свет прожекторов направлен на Учиху, который, низко опустив голову, покидал сцену. Когда уходить стало некуда, свет прожекторов погас. Зал взорвался аплодисментами. Красный бархатный занавес опустился, однако оркестр все еще продолжает играть. О да, представление не может продолжаться, но, по крайней мере, они затмили остальных. Спустя минуту тяжелая ткань снова поднимается и взору предстают актеры. Ни героев, ни злодеев, лишь один виновник. Любовь. Цепочка из рук прерывается, когда на поклон отдельно выходят три главных героя. Люди несут красивые букеты и всевозможных цветов, но почему так много роз? Парням не хватает рук удержать такое большое количество цветов, Сакура смотрит на них с гордостью, держа в руке пару ярких букетов. Когда сил уже нет принимать новые, Саске и Наруто делятся душистыми цветами со всей труппой, Узумаки смешно чихает, когда пыльца попадает в нос, зал прыскает. Они снова встают на прощальный поклон. Да, они несомненно затмили остальных.***
Наруто стоял перед оливково-коричневым трюмо с подкосившимися ножками. Краска местами потрескалась, дерево вздулось; Узумаки выжимал тряпку в маленьком тазу. Некоторые капли непослушно падали на неровную поверхность обшарпанного столика. Они разбивались, и брызги отлетали на круглое зеркало, оставляя алые разводы. Парень недовольно цыкнул, красной от краски тряпкой вытирая «кровь» с торса. В воде расцветали красивые структурные разводы. Стилизованная рубашка покоилась в углу комнаты, неряшливо брошенная блондином после окончания представления. Наруто, в последний раз проводя испачканной тряпкой по левой стороне груди, неприязненно посмотрел на восьмисантиметровую неглубокую царапину. Еще буквально дюйм, и лезвие задело бы чувствительный сосок. Наруто провел шершавыми подушечками пальцев по ранке, получая в ответ вспышку боли. Морща светлые брови, он взял тазик за края и поставил на пол, одной ногой задвигая его под стол. Затем он открыл маленький ящичек, недоступный взгляду других людей. О нем знали немногие. Двое, если быть точнее. Со скрипом отворив потайной ящик, Наруто проверил его на содержание пластыря. Но кроме наушников, сломанного плеера, жвачки (которой уже пошел третий год), брелка с жабами и тюбика смазки, ничего путного там не было. Наруто устало потер виски. Дверь беспардонно распахнулась, и в проеме личной гримерки Наруто предстал Учиха, который уже успел сменить старомодный костюм на черные спортивки свободного кроя и на серую футболку со странным красно-белым опахалом веера. Наруто заметил его в отражении, поэтому не имело смысла поворачивать голову. Саске зашел, тихонько притворяя за собой дверь, и подошел вплотную к блондину. Наруто с самого начала их знакомства заметил, что руки Саске всегда холодные. При любой погоде и в любых температурных условиях они оставались ледяными и очень бледными. Настолько, что под тонкой, бледной кожей отчетливо проступали пучки синеватых вен. И даже сейчас, когда руки брюнета разминали напряженные мышцы чужой спины и, по идее, должны были быть теплыми, все равно оставались… Обычными. Родными, ласковыми. Любимыми. Такой контраст между льдистым Учихой и обжигающим Узумаки был крышесносным. Саске мял крепкие плечи парня и, слегка сгорбившись, прижался холодными губами к ямке за ушком. Сладкая дрожь пробила Наруто от макушки до копчика. Сильные пальцы приятно холодили разгоряченную кожу. Саске влажной дорожкой поцелуев спустился от местечка за ухом к загривку, и вновь мягко прильнул губами. Наруто судорожно выдохнул. Огладив острые лопатки, Учиха провел указательным и средним пальцами по хребту блондина, чувствуя каждый маленький позвонок. Узумаки закрыл глаза и опустил голову вниз. Брюнет, посмотрев на отражение Наруто, ухмыльнулся. В комнате будто стало жарче. Когда руки перешли на ягодицы, блондин резко поднял глаза, ловя в зеркале взгляд антрацитовых глаз. Его же глаза потемнели, и уже казались больше морскими, нежели лазурными, что Саске не мог не заметить. Тонкая рубиновая струйка потекла из свежей царапины. Саске заметил и это. — Повернись ко мне. — Голос с хрипотцой, пробирающий. И Наруто, хоть и неохотно, но подчинился. Учиха смотрел на протараненную кожу без капли жалости, за что блондин был ему премного благодарен. Потому что жалеют только слабаков. — Болит? — Саске провел большим пальцем по кровоточащей полоске. В ответ Наруто болезненно зашипел, бессознательно отводя руку Саске в сторону. — Прости, — бросил брюнет, буравля ранку взглядом. Что-то решая про себя, он подался вперед, слизывая шершавым, как у кошки, языком тонкую струйку. Блондин резко выдохнул, хватая Учиху за волосы. Брюнет что-то недовольно промычал. — Что ты делаешь? — Вкрадчивый шепот блондина смешивался с тяжелым дыханием, отделяя комнату вакуумным пространством. Металлический привкус на губах. Особый, он не горчил, как у самого Саске. Щеки Наруто покрылись румянцем, но глаза смотрели упрямо, губы непроизвольно поджимались. Между ног полыхало огнем; в паху потяжелело. Недолго думая, брюнет прижался к губам Наруто, размыкая их. Узумаки чувствовал вкус собственной крови на чужих губах. Никогда бы и не подумал, что это его так заводит. Саске сминал губы Наруто, тот бесстыдно отвечал, собирая в кулак угольные волосы на затылке. И вот прическа Учихи снова психодромная. После двух месяцев свиданий с Наруто и их страстного продолжения в постели Саске понял, что его парень не любит глубокие поцелуи. Отвечал он неохотно, без свойственного ему пыла. А потом прямо сказал Учихе, что ему так не нравится. Саске порой поражала прямолинейность блондина. Но эта его прямота, упрямость и несдержанность и делала из него Узумаки Наруто. Делала из него личность. И сейчас, когда он, позабыв о запрете на французские поцелуи, хотел бесцеремонно протиснуть свой язык в жаркий рот блондина, получил нехилую затрещину в виде укушенного языка. Не до крови, конечно, но больно. — Ай, что ты… — уже было хотел возмутиться Саске, но Наруто сам заткнул его несдержанным поцелуем, кусая и оттягивая чужие губы. Узумаки толкал брюнета к недорогому диванчику с аляпистым покрывалом, в угол комнатушки. Терпеливо дождавшись, пока Учиха поймет намек, Наруто в последний раз толкнул его в грудь, усаживая. Сам он опустился на колени, через мягкую ткань штанов сжимая крепчающую эрекцию брюнета. Наруто облизнулся. — Надо же, какие мы сегодня инициативные, — на выдохе произнес Саске, смотря в расширенные зрачки помутневших глаз. — Просто… Мы ведь никогда не трахались у меня, — сказал Наруто уклончиво, массируя уже твердый член. Саске возбуждался так же быстро, как и развозбуждался, поэтому Узумаки решил не медлить и уже спустя мгновение пытался снять с Учихи спортивки. Но не все так в жизни этой просто. Потому что там была пуговица. Эта злостчатая пуговица, с которой Наруто провозился добрых три минуты, матерясь сквозь сжатые зубы и тихо посмеиваясь. Саске едва сдерживался, чтобы не загоготать, наблюдая за неуклюжими попытками парня расстегнуть вшитую пуговицу. Но обманка не поддавалась. — Все, я устал, — в итоге изрек Наруто, утыкаясь лбом в колено Учихи. Саске не выдержал и хохотнул. — Что ты ржешь, теме? — спросил Наруто, сам едва сдерживая улыбку. — Просто ты идиот, добе, — сквозь смех ответил Саске, притягивая Наруто к себе за поцелуем. Тот вывернулся из сильных рук. — Нет, объяснись. Саске ничего не ответил, а лишь спустил штаны, демонстрируя сборки по бокам. Оба прыснули. Первым оклемался Наруто и потянулся за поцелуем, смахивая проступившие слезы. — Что же ты сразу мне не сказал? — спросил Наруто, отстраняясь. Саске провел тыльной стороной ладони по щеке Наруто. Узумаки смешался — взгляд курных глаз теплый-теплый. Этот вопрос брюнет решил оставить без ответа. Он лишь снова наклонился, находя мягкие губы Наруто. Целовался Саске до дрожи, так, что земля уходила из-под ног. Иногда он дразнился, целуя Наруто, а затем заставлял его самого тянуться за ласками. Блондина это неимоверно выводило из себя, но поцелуй с Учихой, в меру влажный, трепетный, обжигающий все покрывал. Иногда Узумаки даже расщедривался на французский, глубокий поцелуй. Но ему не нравилось чувство всевластия Саске даже больше, чем осознание того, что в твоем рту хозяйничает горячий шершавый язык, щекочущий чувствительное небо и очерчивающий кромку зубов. Можно сказать, чисто физически Наруто нравились такого рода поцелуи, психологически — нет. Но сейчас он отчего-то позволил, за что Учиха был ему премного благодарен. Он встал, цепляя Наруто за предплечье и утаскивая его за собой. Затем он, развернувшись, толкнул его на диван, разрывая долгий поцелуй. — Эй, я хотел сделать тебе минет! — возмущенно вякнул Узумаки, снизу вверх глядя на Саске. — Успеешь еще, — ответил тот, усаживаясь на колени.- Тем более, я сделал тебе больно. Саске взглядом указал на ранку. — Ладно, соси, шлюшка, — сказал блондин, закрывая глаза и запуская пятерню в волосы Саске. От таких простых манипуляций прическа парня окончательно превратилась в обыденную. — Еще одно слово — останешься без члена. Узумаки не успел ничего ответить, да и не хотел. Потому что как только Учиха расстегнул ржавые бриджи и приспустил их по щиколотку, как только взял чувствительную, бархатистую головку в рот, касаясь юрким языком расселины и слизывая смазку, хотелось только одного. Больше. Горячий рот Саске просто сводил с ума. В этом был весь он: холодный, неприступный снаружи, но такой опаляюще-жаркий внутри. Член блондина мягко скользил по слюне, бедра инстинктивно приподнимались, пытаясь засадить глубже. Поэтому Учихе приходилось одной рукой придерживать бедра Узумаки, а другой помогать себе. Отсасывал Саске великолепно: втягивал щечки, обхватывая стенками полости рта ствол, расслаблял глотку, когда Наруто хотел толкнуться глубже. Потом он и вовсе выпускал член Наруто изо рта и кончиком языка проходил по всей длине фаллоса, задевая чувствительную розовую уздечку. Без внимания он не оставлял и поджавшиеся яички, по одному втягивая их в рот и лаская языком. Кожа мошонки у Наруто была нежная и чертовски уязвимая. А затем Учиха вновь возвращался к мясистой головке и влажной щелке уретры. Саске видел, как Наруто было хорошо. Чувствовал, как сжимаются руки на его волосах. Слышал, как обрывистые, хриплые стоны слетали с розовых губ. От такого просто невозможно не возбудиться. Выпустив член Узумаки и сжав его, Саске совершил пару поступательных движений вверх-вниз. Наруто неотрывно следил за Саске. Обычно бескровные, бледные губы припухли, обрели алый оттенок. Учиха встал с колен и стянул мешающие штаны, выбросив их куда-то через плечо. Туда же полетели футболка, две пары носков, черные кеды, костюмные бриджи блондина и башмачки. Наруто встал с узкого дивана, приглашая на него брюнета. Тот сначала сел, но Узумаки такое не устраивало, и скоро Саске уже лежал на старом, раскореженном предмете мебели, придавленный весом тела Наруто. Блондин распутно терся возбужденным членом об эрекцию, накрывая губами коричневый сосок. Пройдясь по ореолу сморщенной кожи, Наруто прикусил напряженный комочек. Брюнет тихо охнул, запуская пальцы в светлую гриву. Шелковистые пряди щекотали кожу. Затем Узумаки перешел к другому соску и повторил манипуляции, однако пощипывая «обработанный». Саске был менее отзывчив, нежели Наруто, так что слышать от него стоны было высшей похвалой. Приятные, хриплые, низкие… «Слушать бы и их, и слушать»- подумал блондин, цепочкой поцелуев спускаясь к напряженному, подтянутому животу, с прорисовывающимися кубиками мышц. Языком блондин очертил один из них, на что получил одобрительный судорожный вздох. Спускаясь ниже и минуя блядскую дорожку, которая безумно нравилась парню, Наруто взял член Саске в руку, размазывая прозрачную каплю предэякулята большим пальцем. Затем он потерся о ствол щекой так, что крупная головка задевала висок. Саске сжал плечи блондина, оставляя на левом красноватые следы, Наруто поцеловал член Учихи у основания, вырывая из его груди глухой стон. — Что-то ты сегодня больно отзывчивый… — А ты сегодня больно разговорчивый. Хватит сотрясать воздух понапрасну.- Наруто посмотрел в затуманенную черноту глаз Саске, понимая немой приказ. Узумаки послушно открыл рот, позволяя фаллосу брюнета скользить в шелковистую глубину его рта. А потом разрешил Учихе размеренно трахать себя в рот. Да, Учихе нравилось именно так. Ему, конечно, доставляло удовольствие, когда Наруто старательно работал языком, выписывал восьмерки. Но так, по животному симпатизировало Учихе больше. Однако брюнет знал, что Узумаки не любит, когда над ним властвуют, поэтому резко оттянув его от себя, он прильнул к пухлым губам, чувствуя вкус собственной солоноватой смазки. Проводя кончиком языка по нижней губе парня, Саске попросил: — Наруто, встань на четвереньки. Учиха босыми ногами встал на холодный пол, освобождая место блондину. Тот уперся коленями в съеженное покрывало, утыкаясь носом в сгиб локтя. Он прекрасно знал, что сейчас будет. — Где? — В ящичке. Саске подошел к старому бюро и, чертыхаясь, пытался его открыть. Наруто смотрел на него из полуопущенных ресниц и усмехался. — Выкинь ты его к чертям! — эмоционально воскликнул брюнет, когда тайник наконец-то поддался. — Это подарок Цунаде, — ответил блондин, наблюдая за тем, как брюнет выуживал из ящика тюбик лубриканта. Хоть Наруто не выражал открытого отказа, Учиха все равно знал — не выбросит же. Саске подошел к Наруто и шлепнул его по ягодице. Тот улыбнулся сквозь протяжное мычание, прогибаясь сильнее. Учиха, облизываясь, хищно осматривал поджарое тело. Подходя ближе, он, кончиками пальцев, едва касаясь, провел по боку и выпирающим косточкам ребер блондина. Наруто задорно хихикнул, скидывая руку Саске. — Давай уже.- Блондин призывно вильнул бедрами. Учиху не нужно было просить дважды. Смазка холодила ладонь, растекаясь. Саске сел в угол дивана и наклонился, скользя языком в ложбинку между ягодицами. Наруто шумно выдохнул и прогнулся, подаваясь навстречу движениям Учихи. Смазка согрелась. Учиха не видел смысла растягивать блондина, так как регулярный секс делал свое дело. Первый палец скользнул в тесноту легко, и брюнет был уверен, что Наруто ничего особо и не почувствовал. Уже привык. На второй палец он отозвался стоном, и Саске начал ритмично двигать пальцами, пытаясь задеть увеличенную простату. Когда пальцы, разрабатывающие узкое отверстие, коснулись выпуклости, Узумаки вскрикнул, прикусывая солоноватую кожу на сгибе локтя. Мышцы сфинктера сокращались, судорожно сжимая пальцы брюнета. Три пальца блондин принял с особым энтузиазмом. Саске вытащил пальцы, с маниакальной улыбкой созерцая чуть вывернутую, розовую дырочку. Выдавливая жидкий лубрикант и размазывая его по стволу, Саске приставил напряженный член к анусу Узумаки. — Готов? — спросил Учиха. Наруто изогнулся, смотря в курные, темнее, чем обычно, глаза. Им не нужны слова. Ибо они гении, затмившие остальных. Первый толчок дался с трудом для Саске, и наверняка болезненно для Наруто. Брюнет прикусил губу, когда тугие мышцы обхватили крепкий член. Войдя на половину, Учиха остановился, давая привыкнуть. Наруто был невероятно узким и горячим; смазка влажно хлюпала, когда брюнет толкался глубже. Заполняя блондина полностью, так, что короткие лобковые волоски щекотали ягодицы блондина, оба парня слились в стоне удовольствия. Им было глубоко наплевать, что в старой гримерке выбита щеколда, что по ту сторону гипсокартонной стены туда-сюда сновали люди. Что за дверью хихикают Какаши и Гаара, которые несут свои костюмы в костюмерную, что находилась недалеко от обители Наруто. Саске уже давно сорвался на быстрый темп, вколачиваясь в податливое тело карамельного оттенка: по виску стекали бисеринки пота. Он положил одну руку на поясницу блондина, буквально натягивая того на себя, наблюдая, как побагровевшая от напряжение головка до упора входит в Наруто, и так же, почти до конца, покидает тело блондина. Наруто стонал, подаваясь бедрами навстречу движениям Саске, пытаясь подстроиться под один ритм. Еще пару резких толчков, и Саске подхватывает Узумаки под грудь, заставляя того буквально сесть ему на колени. Член зашел особо глубоко и Учиха сдавленно застонал, когда головка в очередной раз скользнула по простате. Наруто почти завыл от приятных ощущений. Быстрый темп не только стимулировал простату, но и корень члена, даря немыслимую остроту. Наруто уперся ногами и руками в диван, бесстыдно расставив колени. Стояк прижался к крепкому животу, и когда он начал двигаться, насаживаясь на член Учихи, напряженный фаллос терся о складочки живота. Узумаки насаживался с остервенением, тела пошло ударялись друг о друга с характерными шлепками. Блондин закинул лохматую голову так, что Саске оставалось только отплевываться. — Убери свои патлы, — без тени злобы или брезгливости попросил Учиха, приподнимая бедра блондина и двигаясь самостоятельно. — Ой… какой ты… неженка, — в перерывах между охами-вздохами заметил Узумаки. Он накрыл собственную эрекцию ладонью, начиная тихо надрачивать. Когда Учиха остановился, Наруто хотел не нарушать заданный темп. В голове давно гулкая пустота. Чисто. Саске вдруг захотелось прикусить покрасневшее ушко блондина, но… Не успел. Пока что. Потому что Наруто, особо громко выкрикивая имя брюнета, начал сжиматься в преддверии оргазма. Учиха закатил глаза от удовольствия. — Саске, я сейчас…- успел на выдохе предупредить Наруто, прежде чем белесые капли запачкали поджарый живот и руку. Чувствуя, как простата неумолимо сокращается, как мышцы внутреннего сфинктера неконтролируемо сжимают член Саске, он, совершая пару фрикций, спускает, не успев выйти. И обоим приятно. Узумаки обмяк, полностью ложась на Учиху. Сладостное чувство наполненности и теплоты длилось вплоть до того, как отдышавшийся Саске вышел из разнеженного тела. Как только опавший фаллос покинул растянутую дырочку, сперма неприятно начала вытекать. — Я кончил в тебя, — констатировал Учиха, просовывая руку между влажных тел и ощупывая отверстие Узумаки. — Серьезно? — Наруто саркастически изогнул бровь, через плечо смотря на брюнета. Саске вытащил руку, вытирая ее об яркое покрывало. — Ну и что ты делаешь? — Между ног липко и гадко. Сперма начала подсыхать, оставаясь на коже прохладной коркой. В ответ Саске лишь крепче прижал Наруто к себе, целуя его в белокурую макушку. Блондин что-то проворчал себе под нос, укладываясь на диване и утаскивая брюнета за собой. Который, после недолгой борьбы, все же прикусил мягкую мочку уха. Так они и лежали: мокрые, потные и грязные. Их дебют был шедевром, и все билеты были раскуплены. Они выступали перед полным залом, у них было все, но их зовут на сцену. Потому что все знали, что два молодых актера затмят остальных.