Дыши ради меня

Ненавижу этот поезд. Так же, как ненавижу Лабуша. В который раз я уже оказываюсь в этом купе? Да еще и с соседом! Это самый мерзкий из всех поступков Лабуша. Знает ведь, что он наверняка начнет лезть, знакомиться, расспрашивать меня обо всем. А я могу не выдержать, и тогда этот бедненький Изаев не доедет до Битвы. Хотя, может, я ему даже одолжение сделаю… Ладно, кем бы он ни был, он быстро обдумает соседство со мной и поспешно переедет в другое купе. Я ему помогу. Я только успел прилечь и потереть лицо ладонями, как услышал за дверью купе неровные шаги. Мой сосед. Еще и пьяный. Прекрасно! Ну, тем ужаснее я буду выглядеть в его глазах. Едва ручка на дверце повернулась, я выхватил свой нож и точно метнул в косяк. Лезвие едва не прошлось по щеке показавшегося в купе нежного создания. Портить его мордашку я не собирался, но это должно было его очень сильно напугать. А поразило меня. Мальчишка?! Нет, не так… Ребенок?! Лабуш распорядился подселить ко мне ребенка?! Не понимаю его намерений, хотя цель у него по-прежнему одна – попытаться убить меня. Хах. Пусть надеется. Я выживу. И буду выживать ровно столько раз, пока однажды не доберусь до него и не перережу ему и всей его семье горло. Я поднялся со своего лежака и подошел к парню почти вплотную. Пусть меня боится. Но, даже когда я прожигал его ненавидящим взглядом, малыш оставался настолько безучастным, будто ежедневно является мишенью для игры в ножички и затем подвергается изнасилованию взглядом. Сама невинность. Светлый настолько, что слепит глаза. Сколько ему? Шестнадцать, семнадцать? Младше он меня не намного, а все равно на него рука не поднимется. Хотя в тихом омуте… Вернув себе нож, я оставил Елисея в покое, предоставляя ему шанс убежать. Вот только парень окончательно уверил меня в том, что он ненормальный. Мало того, что не вылетел из купе, так еще и, удобно расположившись слева, принялся разводить меня на разговор. - Меня Лис зовут! – наивно полагающий, что я тут же кинусь к нему пожимать руку и изливать лестью, парнишка с готовностью протянул мне конечность. Я удостоил его лишь коротким взглядом. Пусть знает, что его присутствию здесь я не рад. Никаких друзей – первый пункт из моего списка личных правил. Дружбы мне хватило девять лет назад на всю жизнь. Лис – забавное сокращение. И ему очень подходит. Хотя я назвал бы его немного по-другому. - Лисенок, - почти пропел я и сам себя одернул. Так получилось, потому что малыш в течение некоторого времени веселил меня усердными телодвижениями, пытаясь донести до меня информацию, что мы должны дружить. Мне едва удалось сдержать улыбку. Пришлось запретить себе даже смотреть в его сторону, ибо сбежать не имелось возможности. Получалось, правда, плохо. Лисенок обладал удивительной способностью втравить в разговор даже мертвого. Благо, что, получив свой наушник и немного попререкавшись со мной, уснул. Слушая в наушнике правила (они каждый год были одними и теми же: убей покрасочней и выживи), я подобрался к Лисенку и влез на его грудь, перекинув через него одну ногу. Спящему, приставил острие ножа к горлу. Какой он обаятельный, только-то и всего, что поморщился. Такого убьют первым. И по каким таким причинам Лабуш отправил его на Битву? Да, знаю, жители Нижнего Уровня якобы сами сдают экзамен и зарабатывают себе билетик на «лучшую жизнь». Но это всего лишь иллюзия. Министерство Верхнего Уровня само выбирает наиболее потенциально-опасного будущего преступника. Что такого мог сделать Лисенок, мне в голову самой запыленной идейки не приходило. Бессовестно разглядывая личико спящего ангела, я почувствовал, что поезд остановился. Мы прибыли. Я еще раз взглянул на придавленного моим весом светловолосого парнишку и спрятал нож. Пусть спит. Может, есть шанс, что он вернется домой, одумается и проживет свою придуманную жизнь, так никогда и не узнав, что все это обман? Я осторожно, чтобы не разбудить, слез с хрупкого тела и покинул купе. За четыре года, что меня здесь не было, не изменилось ровным счетом ничего. Даже выражение лица участников было прежним – все они затравленно переглядывались и ждали, кто убьет первым. Как бы вы не дергались, всегда найдется тот, кто способен ради денег выпустить собрату кишки. Я планировал свой стандартный маршрут, который мне каждый раз помогал выжить, которому научила меня мать, когда увидел на площадке Лисенка. Не сдержался и цокнул языком. Ну просто сказочный идиот! Надо было посильнее придушить! Плевать! Не буду обращать внимания. Как только начнется, он непременно струсит и побежит. Но Лисенок завис. Идиот! Ну правда идиот!!! Бесит!!! На него и расправа уже нашлась: я наблюдал, как Гура движется на парня, готовый порешить прямо на месте. А малыш смотрит на него, словно загипнотизированный и даже не пытается что-то сделать. Я сорвался с места прежде, чем успел сообразить, что делаю. Я не должен был. Я должен следовать по маршруту и жить назло Лабушу, а не лезть спасать эту никчемную тушку. Размазав Гуре нос, я схватил Лисенка и потащил за собой, такого уж от меня точно не ожидали ни Лабуш, ни даже я сам. На Битве Разума это просто непозволительно. Только вот дать такому солнышку погибнуть от рук Гуры?.. Я рою себе могилу. Истерику я ожидал, но что стану успокаивать его… Лисенок начинал меня пугать. Это рыжее недоразумение обладало какой-то мистической скрытой притягаельной силой. Его объятия - всего лишь способ защититься от окружившей его реальности, попытка собрать вновь волшебный витраж, сквозь стекло которого он видел свой мир. Для меня же они могут оказаться удавкой на шее. Меня давно никто не обнимал… слишком давно… Он опасен. Он действительно опасен. И будет лучше, если мы не будем пересекаться. Не хочу о нем ничего ни знать, ни слышать… …Но водопад… В тот момент, когда я увидел Лиса голым под плещущими струями воды, во мне что-то сломалось. Взгляд просто залип на тонкой фигурке, словно выточенной из алебастра. Блестящая от влаги кожа сводила с ума. Я бы сказал, что подобное чувство испытывал лишь раз в жизни, если бы не одно «но»… Лисенок был настолько сексуален, что я не помнил себя, что основной мозг отключился, впервые передав инициативу другому. Безумно захотелось прикоснуться к идеально гладкой коже. Но как же тактика, стратегия, сноровка… нет, я не должен был ничем себя выдать. И, чуть прикрыв глаза, но не сводя вожделенного взгляда с Лисенка, я устроился поудобней, на сколько позволял валун подо мной… Но эта реакция… окатите меня ледяной водой, она была бесподобна. В считанные секунды заалев, Лисенок, было, принялся прикрывать свое тело руками, в попытках спрятать от меня столь соблазнительный вид, но, осознав безуспешность своих телодвижений, спешно двинулся прочь. Как не побежал еще? Меня так и подмывало встать и прижать его к себе, бессовестно блуждая по обнаженному телу горячими руками. Насытить впервые одолевший меня голод. Но, вовремя спохватившись, я очнулся от фантазий, и, все же не удержавшись, сцапал Лиса за запястье и притянул к себе, запечатлевая поцелуй на влажной пояснице. Сладко. Единственное слово, пронесшееся в мыслях и рассевшееся сотней крохотных разрядов в крови. Кажется, я напрочь упустил тот момент, когда Лисенок, вырвавшись из моих объятий, утопал в неизвестном направлении. То малое, что постепенно нарастало где-то внутри меня, воскрешало давно похороненные воспоминания. Темный лес, в дебрях которого таились ужасные существа, созданные фантазией, крики, раздававшиеся где-то за спиной, когда я без оглядки бежал от очередного игрока, холод и кровь, заливавшая землю каждый раз, когда сталкивались люди. И среди всего этого хаоса была лишь одна мечта, одна надежда, дарившая радость даже в самую тяжелую минуту. Настя. Она была всего на пять лет старше меня. И она искренне улыбалась, даже когда умирала. Наученный с детства, я боялся привязываться к людям. Я не верил, что когда-нибудь смогу довериться и… влюбиться. Так наивно и глупо было полагать, что все закончится хорошо. Нас разлучила секира. Та самая, над утесом. Считанные секунды и ее не стало. Разрубило надвое, сломав прекрасную оболочку, но не сломив ее сильную душу. Ее образ, с чистой улыбкой и протянутой ко мне рукой, долго после того являлся мне в кошмарах. Я не верил. Но Лис, это маленькое существо, сумело расшевелить меня. И понял я это, когда вставал на ноги, с приметным стояком и почти непреодолимым желанием. Секира «срабатывала» каждый раз в одно и то же время. Для Гуры это будет безболезненная и быстрая смерть. Для нас с Лисом есть только один выход – нырнуть в раскинувшееся под скалой море. Мы остались целы благодаря небольшой высоте. Я вынырнул почти сразу, глотнул воздуха и, смахнув залепившие глаза волосы, огляделся в поисках Лиса. Его не было. Я огляделся еще раз. - Лис! – малыш не отзывался. Над поверхностью воды не мелькала его светлая макушка. Тело свело судорогой от догадки. Я набрал в легкие воздуха и нырнул. Не обнаружив его, вынырнул за новой порцией воздуха и опять погрузился под воду, на этот раз глубже. Обнаружил Лисенка плавно опускающимся ко дну, направился в его сторону и вскоре подхватил в объятия. Плохо. Нужно срочно на берег. Оказавшись на песке и вытянув Лисенка, я откашлялся, отдышался и оглянулся на малыша. Его глаза были закрыты, лицо – спокойным. - Лис, - позвал я его. Лисенок не отзывался. Я приподнялся и тронул его. – Лис. Лис! Нависнув над парнем, я слегка пошлепал его по щеке, требуя хоть какой-нибудь реакции. Ничего. Меня захлестнуло волной животного страха. Трясущимися руками я убрал челку со лба Лисенка, поднес ладонь к его губам. Дыхания не было. Не правда! Я нагнулся к нему щекой и застыл на несколько секунд. Лис не дышал… он… все было бесполезно? Я безжизненно плюхнулся на песок рядом с телом. Он красивый. Очень красивый. Настоящий ангел… На что я надеялся? Обмануть судьбу? Попытать счастья еще раз? С самого начала было ясно, что это невозможно. Лисенок слишком нежен, слишком хрупок, чтобы выжить здесь. Как дорогая ваза из тонкого фарфора. Ненавижу себя. Я не смог. Я снова не смог защитить… Я сжался, запустив пальцы в волосы. Хочу оказаться на его месте. Это я должен быть на его месте… Но… может, оно к лучшему? Так и должно быть. Если бы Лисенок выжил, что ждало бы его впереди? То отвратительное место, где рос я? Ежедневные побои и попытки изнасилования? Где он будет отбросом? Тряпичной куклой, которую можно увечить, как того захочется? Все правильно. Это лучший выход для Лисенка. Собравшись с силами, я поднялся, не в силах удержать скатившиеся по щекам слезы. Оторвать взгляд от прекрасного лица было невозможно. Нужно попрощаться. Я скривил губы, выдавливая из себя слова: - П… про…