Дыши ради меня

- Лис! – торжественно устремил на меня свое сияющее ухмылкой лицо Кондор. – Или нет, Лисенок! Тебе же так нравится? Я вздрогнул, невольно сжав водолазку Рема. Как он узнал? Рем ни разу не называл меня так при нем. Они и пересекались-то всего раз-два. - Ну что же ты? – продолжил насмехаться Кондор. – Я к тебе с благими намерениями, а ты… - Кондор указал на едва виднеющийся в темноте шрам под глазом, тот, что остался от «коготка» Лизы. – Это все из-за тебя! Ну? Не хочешь извиниться? Ты же готов стать подстилкой для первого встречного отброса общества, ведь так? – ядовитый взгляд в сторону Рема. Затем снова на меня. – Может, и под меня с радостью ляжешь? А, Вяземский? Он же просто нечто, да? Я и сам не прочь отодрать мальца… Рем не выдержал. Зарычал и сорвался так, как если бы его территорию атаковал особо наглый конкурент. Бросился на Кондора сломя голову, мгновенно выхватив нож. Может, если бы мулат не защитился арбалетом, Рем засадил бы ему острие по самую рукоятку. А в глазах была такая необузданная ярость, что просто кричала о том, что процедуру он повторил бы не один раз. Я его не остановил. Меня била легкая дрожь, нутро заполнял вязкий ком отвращения. Камеры. Все камеры… Но где Кондор мог нас увидеть? - Рем! – более безучастный к ситуации Азер успел как раз вовремя. Схватившись за болт, Кондор едва не засадил его Рему в шею. Катар Азера уже во второй раз за день спас Рему жизнь, вырвав его из схватки. Мулат и сарацин уставились друг другу в глаза твердым взглядом. Ночную тишину резал скрежет металла. Я попытался присмотреться к Кондору. Он какой-то не такой… Его майка и штаны защитного цвета… Их не было. Вместо них была запахивающаяся лишь на одну пуговицу рубашка-безрукавка, комфортные штаны с удобными карманами-секциями, в которых вполне можно было спрятать всевозможное оружие, и обувь – мощные кроссовки, сделанные специально для таких горно-лесных условий. Если бы я поставил себя на место Кондора, и у меня было бы подобное снаряжение… - Азер! – выкрикнул я, в тот же момент Кондор выхватил из одного из карманов тонкое лезвие и наотмашь резанул шею сарацина. Задел лишь кожу, Азер отшатнулся назад. Но я все равно увидел, как из раны сочится темная влага. - Значит, в этот раз Лабуш выбрал тебя? – сквозь зубы с лютой ненавистью процедил Рем, сжимая кулаки. - Ты разочарован? – хохотнул Кондор. – Ты знаешь, тебе больше здесь не выжить! Пора уступить дорогу «молодым»… - Не отвлекайся! – Азер вернул внимание Кондора на себя, махнув перед носом отскочившего мулата катаром. В ответ Кондор запустил в сарацина то, чем ранил его шею. Сюрикены. Мой мозг разорвет от обилия увиденного за такой короткий срок запрещенного оружия. Не останавливаясь, Азер махнул катаром в обратную сторону, наступая на Кондора. Тот в свою очередь умудрился ловко перехватить запястье сарацина и вывернуть так, что катар выпал из руки. За вскриком Азера я услышал какой-то подозрительный хруст. Рука Азера… Сообразив, я подорвался было с места, но Рем меня подрезал, сам напал на Кондора. Застать врасплох мулата не удалось, его словно подменили за одну ночь. Молниеносно перехватив кулак Рема еще в полете, другой рукой Кондор зарядил ему в челюсть. У меня душа холодным свинцом упала куда-то в пятки, непроизвольно вырвался вскрик. Кондор же следом ударил Рема в живот, затем еще раз. После в его руке блеснул еще один болт, который Кондор вонзил брюнету в плечо. В безумстве я бросился на мулата, вцепившись ему в глаза и напрочь забыв о том, что хотел решить конфликт миром. Отбросив Рема в сторону, Кондор впился стальными пальцами мне в шею и, оторвав от себя, повалил на спину, не выпуская. Начать задыхаться я не успел, встретившийся с подбородком озверевшего Кондора носок ботинка Азера возобновило их противоборство. Кондор, резко выпрямившись, хотел вцепиться в воротник сарацина, но промахнулся и удачно обхватил его за талию. В то же время Азер вцепился в ткань рубашки Кондора на плече, другой, поврежденной, рукой обвив его за шею. Замешательство в их глазах длилось всего какую-то долю секунды, после чего противники лишь усилили хватку. Ладонь Кондора, крепко цепляясь, скользнула по изгибу на боку Азера. Ногой он обвил бедро сарацина, пытаясь сделать подсечку. Тесно переплетенные тела на миг даже отвлекли меня от Рема, к которому я успел подобраться и приподнять. Силы, видимо, у парней оказались равными, потому как их «объятия» затягивались, а лица сильно напряглись. Не выдержав первым, Кондор укусил Азера за скулу и они, наконец, расцепились, разбежавшись по сторонам. Я прижал к себе Рема и заметил кровь и большой синяк возле его губ. Кроме того, нужно было вытащить болт из его плеча. Я, трясущимися от волнения пальцами, уцепился за болт и взглянул на Рема. - Готов? – шепнул я и получил в ответ короткий кивок. Резко дернул. Рем даже не закричал, лишь сильнее сжал зубы. А я, отбросив железяку в сторону, поспешил зажать рану. Если так будет продолжаться, Кондор может убить их обоих. А я не хочу больше ничьих смертей. Лабуш мог наплести мулату что угодно. Уж в чем - в чем, а в этом президент настоящий профессионал. - Кондор, хватит! – сделал попытку остановить его я. Но вместо этого он лишь вновь нападал на Азера, нанося сарацину удар за ударом. Азер даже не успевал ответить. Кондор был беспощаден, бил со всей силы, не заботясь о том, что может сломать Азеру кость или даже свернуть шею. А ведь он был там, на станции, такой приветливый и отзывчивый. Я помню его улыбку. Помню, что именно он представил мне Азера и затем Лизу. Именно он сплотил нашу небольшую компанию и дал первый шаг дружбе. Что с ним стало? Почему Кондор больше не тот, каким я его увидел впервые, каким я его знал?.. Когда у Азера уже практически не осталось сил и он, окровавленный, упал в траву, Кондор использовал на нем тот же прием, что и на мне, с безумным взглядом сдавил шею в попытке задушить. - Кондор! – закричал я, а Рем попытался подняться. – Остановись! Сарацин нанес мулату в грудь несколько бессмысленных слабых ударов. Кондор, казалось, даже не почувствовал их, продолжая душить. Нащупав рядом какой-то толстенький сучок, Азер опустил его на голову мулату и смог, наконец, освободиться. Пошатываясь, Кондор отступил от с трудом поднимающегося Азера на несколько шагов. Вспомнил, что у него еще есть арбалет и, чуть встряхивая головой, вставил в него болт. Азер же, выплевывая изо рта кровь и делая большие глотки воздуха, встал на ноги и выпрямился как раз в тот момент, когда Кондор выстрелил. Собственного крика я не услышал. Но голосовые связки напряглись до предела. Я видел, как Азера мотнуло от пронзившего грудь стержня. Как Рем сжал рукоятку ножа и, воспользовавшись усталостью и оглушенностью Кондора, засадил его мулату в спину. Затем, для верности, еще два раза. Первым сполз на землю Азер, Кондор практически от него не отстал. - Азер! Азер!!! – я рванулся к сарацину, но меня перехватил Рем. Сжав в объятиях, он уткнул меня носом себе в грудь, не позволяя увидеть тело. Из глаз хлынули слезы. Я вцепился в его водолазку, тщетно пытаясь взять себя в руки. Рем крепче сжал меня в объятиях, поглаживая по спине и шепча на ухо что-то успокоительное. Я чувствовал его дыхание, приятно щекотавшее шею. Я не могу поверить. Лица Азера, Кондора и Лизы проносились перед глазами. У многих из погибших здесь никогда не возникло бы желания пойти против президента. Многие доверяли ему и едва ли не боготворили. Что теперь станет с их семьями? Скажут ли им вообще? Я ощутил пальцы Рема, закравшиеся в мои волосы. - Тише, Лисенок, - шептал он. – Прости… прости. За что Рем извиняется? Через секунду до меня дошло. За то, что не смог защитить Азера. Кажется, он знает меня лучше, чем я себя. Я слушал успокаивающий стук его сердца. Бесполезно лить слезы. Я же знал, что так все и будет. Я сам не оставил себе других вариантов. Не позволял себе о них думать. Ведь для Рема это единственный путь выжить. Но так хотелось попробовать… «Просто превосходно, Рем, - услышали мы оба голос Лабуша в наушниках. Я был к нему уже безразличен, я просто хотел чувствовать тепло Рема. Сколько еще смогу. – Ты, как всегда, не перестаешь меня удивлять. Раз за разом. Думаю, не имеет смысла гадать дальше. Убей Елисея.» - Пошел к черту! – с ненавистью выкрикнул Рем, не выпуская меня из рук. «Отказываешься?.. Может, ты, Елисей?..» - Рем… - тихо прохрипел я. На этом все должно закончиться. Я не смогу жить дальше, каждый раз вспоминая в ночных кошмарах тех, кто здесь погиб. Своих друзей. - Не слушай его! – огрызнулся на меня брюнет, выдернув из моего уха наушник и отшвырнув в сторону. - Рем… - повторил я, подняв на него заплаканные опухшие глаза. Я обязан его остановить. Он не должен сопротивляться. Мне так хочется высказать, как я рад, что встретил его, что провел с ним самые чудесные и незабываемые минуты в жизни. Хотелось повторять, что я его люблю, безумно люблю. Но нельзя. Если я скажу это, если открою рот, Рем не сможет убить меня. А я не могу этого допустить. Рем, избавившись от своего наушника, хотел было что-то еще сказать, но я заткнул его поцелуем, последним, глубоким. Хочу запомнить его губы… его поцелуи… его руки… кожу… запах… Я так много хочу. Судьба уделила нам такое ничтожное количество времени. Призрачное мгновение счастья. В груди так больно. Сердце сжимало тисками. Душа ныла, кричала в голос, просила вырвать еще хоть клочок у жизни. Касаясь языком языка Рема, я чувствовал, как произвольно по щекам стекают слезы. Их невозможно остановить. Я уже не в состоянии. Оторвался от губ Рема я лишь чуть, чтобы, наконец, оборвать эту боль и завершить Битву Разума: - Я хочу, чтобы ты жил… - прошептал я любимому человеку в губы.