Выше солнца, ниже смерти

POV Сиэль. Вверх. Ветер дует мне в лицо. Прохладно. Как хорошо! Словно я лечу. Лечу все выше и выше, удаляясь все дальше и дальше от этого мира, от забот, от переживаний, от боли... Вниз. И как будто смертоносная воронка затягивает меня все глубже и глубже, тянет на себя - хочет поглотить. Туда, где нет солнца и светлого неба, туда, где нет ветра и нет воды, туда, где одна смерть - в самые темные глубины Ада затянет меня этот водоворот. Захватит. Завлечет. И, в конце всего, сплетет вокруг меня свои костлявые объятия смерть. И больше не выпустит. Никогда. Вверх... В небо, синее и чистое. И снова ветер. Вверх! И все зло, все темные мысли, вся боль, что преследовала меня так долго... отступят. Вверх... Неосязаемое чувство счастья переполняет с головы до ног. Вверх! Забыть всю печаль этого мира и этой жизни... улететь, и больше никогда не вернуться. Улететь, пока еще нечего терять... Улететь... Вниз. В подземелье страха и ужаса. Вниз! Туда, куда солнечный свет не пробивается сквозь плотный, липкий мрак и холод. Вниз, туда, где крики мертвых душ и звон оков слышны четче любого кошмара и громче, чем наяву, туда, где моя душа сгорит в вечных муках, в кроваво-красном огне, а мои останки поглотит смерть, туда, где мне суждено быть жертвой, куклой, игрушкой... Все ниже и ниже, все глубже и глубже - во мрак... Вниз... Я открываю глаза. Небо. Голубое небо. Солнце светит так ярко, что я поневоле жмурюсь. Что это? Я все еще жив? Оглядываюсь. На какое-то время я подумал, что увиденное мной – ложь. Какие же подлые шутки играет с нами наше же сознание... Качели. Эти небольшие качели, что стоят на площади. Хах. Мне все кажется, что эти качели- будто весы, определяющие отправить тебя на небеса, на вечный покой души, или же в ад, где ты будешь бессрочно гореть. "Гореть". Это слово вызывает старые воспоминания, которые я так старался забыть. Пожар. Наш дом в огне. Я зову родителей, но с каждым вздохом все больше задыхаюсь от дыма. Глаза, кажется, выжигает, разъедает горький на вкус дым. Я слышу собственное напрочь сбитое сердцебиение, слышу треск пламени и чьи-то сдавленные крики. Мама... Я вбегаю в гостиную, охваченную огнем. Мать и Отец... Мертвы. У меня подкашиваются ноги, голова за секунду будто наливается свинцом. Ноги подкашиваются, и я падаю. Но тело не встречает жесткий деревянный пол. Кто то подхватывает меня, и несет к выходу... Я не помню ничего вплоть до момента, как очнулся на холме, в четверти мили от дома. Один. Этот адский пожар вывернул все на изнанку, перевернул с ног на голову, развеял, словно мираж, жизнь, которой до сей поры тянулась радостно и спокойно. Этот адский пожар отобрал у меня все, ничего не дав взамен. Он украл у меня жизни моих родителей, они навсегда покинули этот свет, и я не знаю, вверх или вниз они отправились, но не теряю надежды после смерти увидеться с ними еще хоть раз. Единственное, что у меня осталось от них ‒ это память о них и о том ужасном дне и два кольца: родовая печать и перстень с синим бриллиантом, передававшийся в семье Фантомхайв от отца к сыну, которые теперь оба красуются на моих пальцах. Они не дают забыть мне, что случилось тогда, в поместье нашей семьи. По площади стали разноситься звуки – в Лондоне начался обыкновенный рабочий день. Люди кутались в свои порванные кофты и свитера, пытаясь укрыться от холодного осеннего ветра и хоть чуточку согреться. Они проходили мимо меня, не замечая, как будто меня здесь не было вовсе. Я, в общем-то, тоже не обращал на них большого внимания, находясь в плену далеких воспоминаний, которые никак не хотели меня выпускать. Они окутали меня с головой, погружая все глубже и глубже в себя, и накатывая новыми волнами прошлого. Я пытаюсь вырваться из их плена, но с каждой попыткой все больше тону в их омуте. Они меня душат. Тысячи картин. Боль, разлука, слезы... Все это накатывает на меня одной большой ударной волной, которая, уже предвкушая свою победу, начала затягивать меня глубже, в мое сознание, с намерением добить окончательно. Мне нужно что-то. Что-то, что заставит их отступить, толкнет меня вырваться из их плена. Я пытался сконцентрироваться, но... Боль. Уже не душевная, а физическая. Я упал с качели. Холодные камни Лондонской торговой площади встретили меня сильным ударом. Все тело заболело, но больше всего саднило спину, в которую меня ударили. Я приподнялся. Сел. Повернулся, чтобы увидеть обидчика, хотя, без сомнений, знал, кто это. Я обернулся, и моя догадка подтвердилась. Передо мной, глядя на меня сверху вниз, улыбаясь кровожадной улыбкой, стоял Алоис Транси со своей шайкой за спиной.