Дорогому Д. от Э.

В проёме сверкнули лампы подземной стоянки, двери грузового лифта закрылись. Офисное здание. Мне предстоит обежать несколько этажей, доставить заказные письма и небольшую посылку — коробку в зелёной блестящей упаковке. Посмотрев надпись на прикреплённой к коробке открытке, я позавидовал незнакомому мистеру Д. Изящный почерк, заглавная буква с загогулиной, насыщенные красные чернила: «Дорогому Д. от Э.» От Эн, красивой элегантной женщины. Или от Энди, Элис, Эйприл. Точно не от Энтони, это мужское имя, неуклюжее, неловкое и какое-то слишком… «голубое». Первый этаж, двери открылись, в лифт вошли двое. Оба в строгих костюмах, с пластмассовыми ухмылками на лицах и кожаными портфелями в руках. Офисные клоны: менеджеры по продажам, страховые агенты, директора, бухгалтеры — все на одно лицо. И заказные письма для них — в одинаковых конвертах, в белых, с сине-красными звёздными марками. Клоны синхронно зевнули, кашлянули, мельком посмотрели друг на друга. Один из них поправил бордовый галстук, второй прикрыл глаза: ехать далеко. Можно подремать минуту, пока торчишь в кабине, пропахшей химическим раствором для мытья полов и стен. Мне нужны пятый этаж, седьмой, восьмой, тринадцатый и двадцать четвёртый, предпоследний в этом здании. Мы пока на втором. Один клон покинул лифт, но на смену ему ворвались двое других, таких же одинаковых. Размножение методом деления. Они обсуждали какой-то отчёт, сверку, затем принялись перемывать кости коллегам. Молчаливый клон с первого этажа встал боком к дверям и взглянул на мой бейдж. — Вы курьер из «ТанАлс»? Рад знакомству, — он протянул руку. — Меня зовут Алекс, мой руководитель ждёт заказное письмо со вчерашнего дня. Все уши прожужжал… Я ответил на рукопожатие: — Очень приятно. Энтони. Что за ерунда? Всегда испытываю глубочайший стыд, стоит только представиться по имени. Вот и теперь, я почувствовал, как жар растекся от ушей к носу: в зеркале заметил, что щеки покраснели. Еще и руки вспотели, я поспешил спрятать их в карманах брюк. — Мне на тринадцатый, — сказал Алекс. — Вам тоже, — он улыбнулся; пришлось выдавить улыбку и из себя. Не люблю новые знакомства, но работа вынуждает, хочешь или нет, а среди серой массы найдутся те, кому захочется потрещать ни о чём. Говорливые клоны со второго этажа умолкли у четвёртого, застыли манекенами. Двери лифта разъехались перед пустым коридором. Полумрак, на стене слева указатель — WC, справа — кулер. Где-то вдали раздались шаги, ускоряясь по мере приближения. Никто из нас не подумал нажать на «СТОП», чтобы задержать двери. Но, когда створки почти сомкнулись в холодном поцелуе, кто-то просунул между ними руку. Длинные горячие пальцы, они оставили след на металлической обшивке, мгновенно исчезнувший. Лифт пискнул, снова открываясь, и я увидел мужчину. Ледяной взгляд серых глаз, чуть покрасневшие от усталости белки, бледная кожа, светлые волосы… Я отступил к стене, хотя места было предостаточно. Вынужденная мера, чтобы не замёрзнуть — так повеяло холодом от этого человека. Интересно, ему на какой? — И давно ты работаешь на «ТанАлс»? Расскажи, как там платят? — продолжил Алекс, встав рядом, когда двое клонов вновь ожили и заговорили. А я смотрел на вошедшего. Высоченный, стройный; светлый костюм идеально сидел на мужчине, выделяя Его среди присутствующих. Наверное, Он директор одной из контор, расположенных здесь. Обычный сотрудник? Нет, очень вряд ли. — Ну так что, Энтони? — настаивал Алекс, я был готов провалиться сквозь землю. Ну зачем называть меня по имени и прямо сейчас?! — А, Энтони? Хорошо платят? Слушай, Энтони, может, мы выпьем с тобой пива вечером в пятницу? Что скажешь, Энтони? Энтони, ты слушаешь? Холодное Сердце — вот ассоциация. Стоя боком к дверям лифта, как раз напротив Алекса, Он взглянул на меня, на мой бейдж с указанием фирмы, в которой я работаю, и моей должности, затем — на сумку, болтавшуюся на моём плече, и на зелёную коробку. На секунду Его глаза зажглись огнём, но почти сразу Он отвернулся и, сцепив руки в замок, прикрыл глаза. Я решил подать голос: — Я только две недели у них, — ответил, украдкой наблюдая за этим Снежным Королём. Безупречная внешность, я таких мужчин не встречал, даже в эротических фантазиях не видел. — Платят… мне хватает. Испытательный срок в пятьдесят дней, потом — по договору, и зарплата на другом уровне. Хочешь поменять работу? — Не знаю. Думал об этом, но… Тебя всё устраивает? Прям работа мечты, да? Ничего другого не хочется? — с надеждой в голосе спросил Алекс. Видимо, его совсем достал офис, раз он подумывал даже о работе курьера. Тем временем мои мысли шли совсем в другую сторону… — Хочется… мне много чего хочется. Холодное Сердце открыл глаза и взглянул на часы, потом на меня, задержав взгляд чуть дольше секунды. За этот миг я вспотел и с трудом вспомнил, что мне выходить на пятом. Встал у дверей, дожидаясь, пока они откроются; близнецы перешли назад, к стене, а Алекс вновь протянул руку. — Увидимся на тринадцатом, да? — Ага. В зеркале, висевшем за спиной Алекса, я увидел Его и поспешил отвернуться. И что? Ничуть не помогло. Он стоял рядом, тут хоть глаза закрой, а почувствуешь холодок, идущий от него, колющий, но… такой приятный. Он развернулся. Тоже выходит? Может, работает здесь. Я смогу узнать, в каком Он кабинете, значит, узнаю и фамилию, а на работе попрошу, чтобы из всех курьеров только меня отправляли сюда. Табличка на стене: «Рувик & Co». Мне нужен кабинет номер 509. У лифта — дверь в небольшое кафе, прямо по коридору — кабинеты, расположенные в шахматном порядке. Пройдя до одного, посмотрел на номер, потом назад; Он взял одноразовый стакан и, глядя на меня, наливал себе воды из кулера. Я ускорил шаг. Нужный кабинет, несколько клонов в тёмных костюмах и с телефонными трубками в руках. — Мне нужна миссис… Дарт. — У окна, — ответила секретарша. Я кивнул и быстрым шагом подошёл к первому адресату. Приятная женщина, она улыбнулась мне, взяла конверт и расписалась в ведомости. Я попрощался и поспешил вернуться в коридор, надеясь, что Он ещё там. Ждёт меня у кулера? Да уж, романтика. Конечно, Его там не было. Настроение упало, только с чего? Мы не знакомы, всего-то увиделись в лифте. У такого мужчины женщин, наверное, целая охапка. Хотя нет, не похож он на такого… А на кого Он похож? Снежный Король. Холодное Сердце. Красивый и… пугающий. Нажал кнопку лифта. Сколько теперь ждать? Подошёл к пассажирскому, вызвал и его. Какой приедет быстрее? Вот и работа — катание на лифтах в течение дня, куда уж веселее? Минута, две, три… Я смотрел на часы, на секундную стрелку, и когда тихо пикнул лифт, оповещая об остановке на моем этаже, позади раздался голос. — Зайду через полчаса, все документы готовы! Я обернулся, наблюдая, как какой-то мужик улыбается моему… улыбается Ему. Не сказав ни слова, Он приблизился и вместе со мной зашёл в пустую грузовую кабину. Он посмотрел прямо в глаза, вопросительно подняв бровь и держа палец на панели с кнопками. — М… мне седьмой. Он нажал кнопку седьмого этажа и встал напротив. Мы оба — сбоку от дверей. Я рассматривал свои кроссовки, часы на руке, стараясь избегать Его пристального взгляда. Мельком я видел, как Он изучает меня, как присматривается к каждой детали: к моей одежде, к блёклым волосам, к покрасневшим щекам. Я Ему нравлюсь? Или Он испытывает жалость, презрение? Дурак, с чего я взял, что Он вообще что-то испытывает? Точно! Секрет как раз в том, что чувств у Него нет, сердце же холодное, ассоциация пришла неспроста. Снег, холод, лёд. Снежная лавина, если накроет — сразу смерть. Ну, или безумие под сугробом, если останешься жив. Понесёт вниз кубарем, с огромной скоростью, и, разбиваясь о скалы, о деревья и другие препятствия, я только и успею, что вдохнуть разок. Всё это в Его глазах: водоворот несвершённых событий, морозные ветры и холод ледяных пустынь. Он будто говорит: «Иди ко мне… Я приму тебя в свои объятия. Отдайся, откройся, заблудись!» Седьмой. Я пулей вылетел из лифта, не обернувшись, не сказав ни слова и не услышав ни одной фразы от Него. Мы — незнакомцы друг для друга, две буквы в алфавите, как на подарочной коробке — Д и Э. Одна — моя, а Его как зовут? Застыв у нужного кабинета, повернул голову к лифту, двери закрылись, пряча Его от меня; и я вдруг почувствовал, что это к лучшему. Пусть уезжает, не хочу Его больше видеть. Мне страшно, и страх этот манит, всасывает, от этого ещё страшнее. А у меня сработал инстинкт самосохранения, очень хорошо. Сейчас я просто разнесу письма, доставлю эту чёртову коробку имениннику или ещё кому, а потом поеду домой. Побегу домой, лягу спать и забуду об этом человеке. — Мистер Тсукури где сидит, не подскажете? Ему письмо заказное. — По левой галерее, до конца. Две сотни метров — и я на другом конце здания. Стены — бетон и стекло, отличный вид на город. Справа — три лифта, уже других, один из которых грузовой. Вероятность встречи с Ним — нулевая. Табличка на стене — фирма «Лунан-Эко», по другую сторону галереи — музей космической тематики, с огромным постером — Вселенная со звездами, планетой, и приписка — «Бездна в каждом из нас». Как верно сказано. Я задержался на мгновение, рассматривая экспонаты, затем направился искать Тсукури. Через несколько минут, отдав письмо, побывав на восьмом и отдав третье заказное, я уже вдавливал кнопки лифтов, все три. Опять игра «Кто первый?», и опять я жду. Осталось два этажа — тринадцатый и двадцать четвёртый. Если повезёт, управлюсь быстро, главное — не налететь на Алекса, а то застряну надолго. Настойчивости у меня никакой, говорить в открытую «Нет» я не умею, и придётся терпеть его нудные речи о смене работы и прочем, ещё и соглашусь на пятничное пиво. Ну, где же лифт, хоть один из них?! Я с силой надавил на кнопку, и тот среагировал: соответствующий звук остановки, двери разъехались в стороны. Я шагнул внутрь, не в силах поверить, что вновь встретил Его. Он устало потёр глаза, сложил руки на груди и перешёл на другую сторону, как бы предлагая мне самому выбрать кнопку этажа. Я нажал на тринадцатый и отметил, что горит ещё и двадцать четвёртый. Может, стоит сразу поехать туда? Ему ведь туда, верно? А я потом спущусь, мне не трудно. Два этажа… Табло над дверью вещало о нашем передвижении, мы стояли друг против друга. Я почти не дышал, старался унять дрожь в теле перед Ним, безумно притягательным. Он смотрел в потолок, иногда — на электронное табло. На одиннадцатом лифт заполнился клонами, одинаково хмурыми, одинаково пахнущими чем-то свежим, морским. Издевательство какое! Я отошёл к задней стене, и на двенадцатом был практически зажат в углу. С одной стороны — клон, с другой — Он, касался моего плеча. Двери не успели закрыться, как в лифт протиснулась женщина-клон, и дышать стало вообще нереально. Повернув голову, уткнулся носом в плечо… Серый костюм, запах кондиционера для белья и абсолютное тепло. От Него шёл жар, а когда я почувствовал Его тёплые, даже горячие, пальцы, перехватило дыхание. Взгляд вверх — и серые глаза совсем рядом, в нескольких сантиметрах. Слабое движение Его пальцев… Он провёл ими по моей ладони, я едва сдержался, чтобы не вырвать руку. Почему Он сделал это? Тринадцатый. Там в одном из кабинетов сидит Алекс, ждёт, когда я принесу его боссу заказное письмо. — Кто выходит на тринадцатом? — недовольно спросил кто-то. — Никто. Словно приговор. Мороз пробежал по коже от Его голоса, такой сильный голос, властный, жёсткий. Почему Он сказал «Никто»?! Он ведь знал, что я должен выйти, знал! Я молчал, борясь с желанием растолкать проклятых клонов и выбежать наружу. Ладно, ещё немного осталось. Четырнадцатый, пятнадцатый… Его тепло согревало. Он не касался меня намеренно, просто стоял рядом. Я думал: вероятно мне показался тот Его жест, или кто-то толкнул Его, или ещё что, и Он совершенно случайно почти взял меня за руку. На семнадцатом мы вновь остались одни; я отошёл к двери, делая вид, что сейчас будет нужный мне этаж, только, идиот, кнопку никакую не нажал — не догадался. Так и стоял до двадцать четвёртого, уставившись в Его размытое отражение в металлических дверях. Лифт остановился, мы вышли. — Вы к мистеру Д.? — Да, — растерянно ответил я. Наш первый диалог, короткий, дурацкий, после которого мне захотелось сползти на пол и растечься лужей от накативших волн страха и желания. Он — потрясающий, но что-то в нем отталкивало. Что же это? — Сюда. Он развернулся и направился вглубь плохо освещённого коридора. Гулкие шаги тянулись за нами эхом, я плёлся следом за Ним, ощущая себя жертвой. Что за мистер Д. такой, м-м? А этот человек — его помощник? Заместитель дьявола, по-другому не скажешь. Именно такая должность подходит Ему. Он открыл дверь ключом и отошёл в сторону, приглашая меня внутрь. Чисто и светло, обычный кабинет: стол, стул, шкаф с книгами и папками, большое окно, кондиционер. — Я так понимаю, это мне, — пройдя к столу и кинув на него ключи, Он указал на коробку. — Вы — мистер Д.? Вам надо расписаться в ведомости и заполнить вот эту анкету… Я нёс какую-то ерунду, пытаясь совладать с волнением. Почему меня так выкручивало, я не понимал. Не на бойню же пришёл, в конце концов! И мистер Д. этот очень красив, не похож на убийцу. Конечно, не похож. Хотя в глазах Его… Дрожащими руками протянул ведомость, Он взял её, но прежде решил открыть коробку. Что в ней, я не увидел — скрывала крышка. Зато выражение лица Д., удовлетворённое, насытившееся, я разобрал в мельчайших деталях, когда Он читал открытку — «Дорогому Д. от Э.» — То, что мне было нужно, — открыто улыбаясь, сказал Он. — Спасибо. Расписываться нужно или… теперь это не имеет значения? — Почему не имеет? От Его улыбки меня развезло, как пьяного в тепле после мороза. Ещё немного — и остановится сердце, не справившись с кровяным потоком. Что Он делает со мной? Я хочу Его. Хочу отдать себя Ему, и не понимаю, откуда эти мысли берутся в моей голове. Д. резко поднялся и подошел ко мне, пощупал пульс у меня на шее. — Что?.. Нет, с Ним невозможно говорить, пересыхает в горле, давит в груди. Он провёл рукой по моему лбу, убирая влажные волосы, второй — дёрнул за собачку на спортивной куртке. Сумка упала с плеча, я врос в плиточный пол, растерянно глядя на то, как Д. небрежно раздевает меня, но не полностью: расстегнул куртку и рубаху, чтобы иметь возможность прикоснуться к моей груди; брюки, чтобы немного спустить их, открыв ягодицы. В голове звенело: «Отдайся мне… Заблудись…». — Это… насилие! Так нельзя, нет! Мой первый протест миру. Конечно, когда речь идёт о жизни или самоуважении, человек способен на многое. — Мне подарили тебя. Твоё сердце теперь моё, ровно как и тело. — Нагнув меня к столу, Он прижался и, коснувшись шеи, спросил: — Вопрос лишь в том, хочешь ли ты хотя бы раз в своей жизни понять, что такое — ты сам, увидеть изнаночную сторону? Или сольёшься с мрачной картиной мира, утонешь в безделье, скуке и серости? Я ничего не понял из Его слов, ещё и уши заложило. Коробка передо мной. В ней что-то шевельнулось, и я протянул руку, чтобы убрать крышку. Д. спустил мои брюки, подхватил за бёдра, устраивая поудобнее, а я заглянул внутрь коробки. Сердце… Бьётся ещё. Кровь сочится, шуршание, словно оно хочет уползти. Хочет спрятаться, скрыться от глаз — ведь его не должны видеть. Красное, розовые жилки, тонкие, как нити, сосуды. Моё сердце билось на столе, в груди же образовалась пустота. Позади будто пламя. Ворвалось и медленным огнём жгло изнутри. Почему-то я подумал, хорошо, что я не клон. И хорошо, что со мной Он — моя Смерть, но и моё Спасение от привычного. В груди стало холодно, сердце в коробке шуршало едва слышно. Близился конец. Ещё немного, ещё чуть-чуть… Кто подарил меня Ему — не важно. Он поглощал меня, я терялся в Нём, и, кажется, совершенно ясно хотел этого…