рапунцель

Высокая каменная башня, стрелой устремившаяся в затянутые тучами небеса без единого просвета. Ни одной двери у подошвы этой мертвой крепости, ни одной лазейки внутрь. Единственное окно – на высоте птичьего полета, не допрыгнуть, не влезть по лестнице, не взлететь с земли бренной, чтобы добраться до заветной цели. А вокруг окна – балкончик, поросший плющом, неизвестно когда занесенным туда ветром, да так и оставшимся. И, казалось бы, нечего искать в этой и богом, и людьми забытой башне, разве что какому чрезмерно любопытному искателю приключений захочется проверить, что внутри и для чего построено такое бесполезное здание посреди дремучего леса, через который еще и пробраться как-то надо. Но вот же, идет, сквозь бурелом продирается маленькая тонкая фигурка в развевающемся плаще. Ветви крепко сплелись, преграждая путь. Каждый листик так и норовит хлестнуть по лицу, по белоснежным ладоням, крепко сжимающим ручку огромной дорожной сумки, заполненной доверху. Длинные черные волосы цепляются за сучья деревьев и жадные скрюченные пальцы кустарника. Ведьма – а кому еще понадобится вдруг в такую глушь – шипит, цедит сквозь зубы проклятия в честь кого-то одноглазого и упорно продолжает пробираться вперед. Дойдя до башни, она облегченно вздыхает, отпускает сумку на землю и садится передохнуть на поросший мхом серый валун, все еще теплый от обжигающего днем света солнца, зашедшего всего несколько минут назад. Потом откидывает спутанные волосы за спину и кричит во весь голос: — Рапунцель! Спусти мне свои волосы! Но никто не отвечает. Тогда ведьма набирает побольше воздуха в легкие и снова кричит: — Рапунцель! Спусти мне свои прекрасные волосы, чтобы я могла подняться к тебе! И снова нет ответа. Тогда ведьма выходит из себя и орет дико: — Бадо, мать твою, подними свою тощую задницу и скинь мне веревку! На балкончике появляется заспанная недовольная физиономия тощей девицы с черной повязкой на глазу, в помятом платье и сползшем блондинистом парике, из-под которого выбиваются рыжие пряди. — Хто это там орет? – прохрипела девица сиплым спросонья голосом. — Мать Тереза, бля! – зарычала ведьма. – сидела себе, сидела, незнамо где, и вдруг подумала, а дай-ка я навещу рыжего придурка. — Хааайне, ты, что ли? – зевнул рыжий, почесывая ногу. – а че волосы черные? — А что сам в парике, тебя не удивляет? Гребаная маскировка, — Хайне осмотрелся по сторонам и скинул парик на землю. – веревку давай, идиот. — Неее, это не по сказке, — Бадо капризно замотал головой. – ты должен говорить: «Рапунцель, спусти мне волосы, чтобы я мог к тебе подняться». Хайне представил, что он сделает с рыжим, когда поднимется, ухмыльнулся и послушно повторил: — Рапунцель, милая, спусти мне свои волосы, чтобы я мог подняться к тебе! — Угу, так лучше, — Бадо кивнул. – но волосы я тебе не спущу, у меня и так голова болит уже тебя поднимать. И вообще, у тебя на лице написано, что ты что-то задумал. Так что внизу сегодня спи. Хайне заскрипел зубами. — Сука, веревку спусти! Убью нахрен! – потом усмехнулся и, открыв сумку, вытянул оттуда пачку сигарет и потряс ею в воздухе. – хорошо, я останусь тут. И разведу себе костер, чтоб не так холодно ночью было. Нейлз беспокойно завозился на балкончике. — Зачем они тебе? Там много? Ты же не сожжешь все? Стой! – он убежал внутрь башни и вскоре выкинул оттуда моток веревки. – вот, поднимайся, только сигареты не трожь! Хайне хмыкнул, подхватил сумку и потянул за веревку, проверяя на прочность. Веревка послушно потянулась вниз за рукой. и вскоре на землю упал второй ее конец. Из окошка послышался виноватый голос рыжего: — Ой, песа, я закрепить забыл… Прости, песааа!... Через некоторое время каким-то образом веревку закинули обратно и закрепили. Хайне поднялся. Жители ближайшей к лесу деревни всю ночь испуганно крестились, запершись в своих домах, и слушали гром и крики оборотней, которых ведьма жарила в своей лесной избушке. Утром Хайне спустился из башни с пустой сумкой и пошел в город по делам, а слегка пришибленный рыжий, криво улыбаясь, махал ему вслед. — Определенно, мы идем в правильном направлении, — жизнерадостно проговорил мужчина в черном, продираясь сквозь заросли. – верно я говорю? – он вопросительно обернулся. Сопровождавшая его невысокая девушка в плаще с капюшоном, скрывавшим ее лицо, неопределенно пожала плечами. Впрочем, мужчина этого не заметил, так как уже шел дальше. — Вот я и говорю, мы идем правильно… — сделав еще шаг, он вышел на поляну и осторожно придержал ветку, чтобы его спутница могла беспрепятственно пройти. — Кажется, добрались… — довольно вздохнул мужчина, поправив темные солнцезащитные очки, неизвестно зачем понадобившиеся ему в лесу, и потянувшись. Потом приблизился к башне и обошел вокруг нее, ощупывая руками каждый миллиметр каменной кладки. Кивнул и констатировал. – совершенно точно, ни единого входа. Так ведь? Девушка скинула капюшон, высвобождая сияющие на солнце белокурые волосы, и устало вздохнула. И когда он перестанет требовать от нее ответа?.. Сняв плащ и аккуратно положив его на землю, она расправила прятанные ранее крылышки и чуть поводила ими. Тем временем мужчина в черном сложил руки рупором и закричал: — О прекрасная Рапунцель, тайна этого дикого леса, мы пришли вызволить тебя из плена злой колдуньи! Спусти нам свои длинные косы! И, как и прежде, в ответ тишина. — Должно быть, не слышит, — шепнул он девушке, снова пожавшей плечами. – сейчас попробую погромче, — вдохнул поглубже и повторил. – О прекрасная Рапунцель! Я, смиренный слуга господа нашего, и эта милая девушка, моя спутница, пришли чтобы вызволить тебя из заточения. Не бойся нас и спусти свои длинные косы! Бадо вопросительно выглянул из окна и тихо заржал. Эрнст громко кричал, вызывая «прекрасную Рапунцель», а Нилл скучающе смотрела вверх. Увидев Бадо, она радостно улыбнулась и приветственно помахала рукой. Нейлз приложил палец к губам, делая знак ничего не говорить священнику, и она, беззвучно хихикнув, кивнула. Рыжий усмехнулся и постарался проговорить как можно более тонким голосом: — Кто ты такой, смиренный служитель господа? Зачем ты пришел сюда? Эрнст, приободрившись, заорал с новыми силами. — Мы пришли освободить тебя. От жителей деревни мы узнали, что злая ведьма держит взаперти прекрасную девушку и каждую ночь мучает ее, жаря при ней оборотней, демонов и прочих ужасных тварей. Это правда? — Да, добрый человек, все именно так, — Бадо помирал от хохота, услышав, что напридумывали тупые жители. – а как же вы собрались освободить меня? — Мы поднимемся к тебе, а потом дождемся ведьму и я осеню ее крестным знамением, от которого она рассыплется в прах! – радостно пообещал священник. – а потом мы вместе покинем это проклятое место и я позволю тебе жить в нашей церкви, милое созданье. — Да я, как бы, не могу. Мне и тут неплохо, ага, — протянул Бадо уже своим голосом. Священник насторожился, но виду не подал, продолжив чуть неуверенно. — Что ты такое говоришь, красавица? Спусти нам свои волосы, мы поднимемся и спасем тебя. Спусти, а? — Эрнст, а ты чего тут кричишь, а? – Хайне со вздохом опустил сумку и уселся на камень. Нилл улыбнулась, а альбинос посмотрел вверх и воскликнул. – о, рыжий, ты уже проснулся? Хорошо, орать не придется… Так чего кричишь, ммм? – вновь обратился он к священнику. Эрнст грустно вздохнул. — Еще одну сказку мне испоганили, га… гммм… дети мои…