Черное и белое.

- Грим, дай напомню. Я вышел из игры. Фишер спрыгивает на пол, едва ощущая легкую слабость в ногах. В голове все еще мутит после отхода от лошадиной доли транквилизатора, которого с лихвой хватило вырубить его на несколько часов, и доставить с Мальты в Вашингтон. Руки затекли от ремней, связывавших их, Сэм разминает болящие запястья. Постепенно в голове проясняются мысли, и самая первая из них – проваливать отсюда ко всем чертям. Это больше не его дело, его уже поймали в одну ловушку, так что хватит. За Сэмом мерными шагами следует рыжеволосая женщина; она не спешит, будто знает, что Сэм от нее не уйдет. - Ничего ты не вышел, - произносит она спокойным, холодным тоном. Сэм вытирает выступивший на лбу пот, под подошвой кроссовка внезапно что-то громко хрустит. Наверняка, шприц с препаратом, который горе-охранник, теперь валяющийся поодаль от него куском мяса, пытался ему вколоть. С пентоталом натрия или фенобарбиталом, скорее всего. Сэм думает поблагодарить Анну за помощь, но тут же осекает себя – Анне не нужны его благодарности, ей нужен он сам. Грим снова пытается втянуть его в свои игры, рассказывая о своей «сложной судьбе» за последнее время и том, что миру грозит опасность. Только вот Фишеру все равно, он уже давно отошел от дел. Единственная причина, почему их пути вновь пересеклись, это то, что единственная зацепка, которую он получил в обмен на ноутбук с кодами к базе «Ворона», привела его на Мальту. И там же его находит и Грим; какое совпадение. Вот только Сэм в совпадения не верит. И он не хочет больше иметь ничего общего ни с ней, ни со своим прошлым. Он устал, хочет завершить дело, узнать, наконец, правду и уйти на покой, теперь уже навсегда. - Стоило лишь намекнуть на нее. Стоило лишь намекнуть на Сару, и ты тут же прыгнул обратно! - все таким же ровным и спокойным тоном заявляет Анна. Если бы Фишер только мог знать, через что Анне приходится проходить каждый день вот уже два года. Если бы он только мог знать, что по своей воле она бы не втянула его в это. Но у нее нет выбора, уже давно нет. Мир давно для нее не делится на белое и черное, как это было при Ламберте. Тогда она была просто главным аналитиком и помогала Фишеру на заданиях. Тогда она имела четкое разделение на то, что есть хорошо, а что – плохо. Теперь она была главой технического отдела, правой рукой нового директора Третьего Эшелона, и личным чистильщиком: допрашивала, выбивала информацию из людей, и избавлялась от них. Могла ли она подумать еще два года назад, какой резкий поворот сделает ее жизнь – она часто задавала себе этот вопрос. Теперь она не знала, на темной стороне она, или все еще на светлой. Теперь все смешалось, стало абсолютно другим. И сама она стала другой. Все хорошее, что было в ней, постепенно умирало, ведь не зря она теперь носила свою новую кличку. «Снежная королева», как же. Она часто слышала краем уха, как ее так называли все, кому не лень. Но ее, по правде говоря, это не беспокоило. Единственной ниточкой из прошлой жизни, которая не давала ей полностью погрузиться во тьму с головой все эти годы был Сэм и там маленькая тайна, которую они с Ламбертом держали от него с тайне. В какой-то степени, за все те годы, что они работали с Фишером, Анна влюбилась в него, и пусть эти чувства давно утихли, она, вряд ли хотела так поступать с ним, хотя бы в память о былом хорошем, что у них было. Но у нее нет выбора. Ей нужен Сэм Фишер чтобы сделать то, что нужно прямо сейчас, иначе погибнут люди. Фишеру уже давно плевать на все и на всех, он давно умер в душе, в тот роковой день три года назад, когда якобы пьяный водитель сбил его дочь, но ей нет. По крайней мере, сейчас. Четкого деления на черное и белое в этом мире не существует, порой, для общего блага приходится врать тем, кто дорог, давить на их старые раны. Фишер резко тормозит, осмысливая услышанное. Медленно поворачивается к Анне, в ее глазах он лишь на секунду видит проблеск страха, который тут же сменяется на самоуверенный оскал. Губы ее сжаты в тонкую линию, но Сэм наступает. - Что тебе о ней известно? Она спокойна как скала снаружи, но внутри у нее все сжимается от страха. Анна боится Сэма, едва лишь заглянув в его глаза – не только она поддалась темной стороне внутри, и в глазах его она видит множество не самых приятных эмоций. Сильнее всего выделяется гнев: хотя лицо его все еще остается сердитым, ни один мускул на нем ни движется, а глаза постепенно наливаются кровью. Анна пугается до чертиков, но, черт побери, она не может сдаться. Только не сейчас. Сохраняя невозмутимое выражение лица, она медленно отступает, Сэм наступает на нее спереди. Внутри у женщины все сильнее и сильнее сжимается от страха. Сэм похож на разъяренного тигра, вот-вот готового прыгнуть на свою жертву и порвать ее в клочки. Грим понимает, что отступать больше некуда, когда спиной она предательски упирается в шкафчики. Сердце сильнее колотится в груди с каждой секундой, пока Сэм идет вперед, прямо на нее, и вот-вот уже выпрыгнет наружу. Шаг, еще шаг и вон он уже совсем близко; настолько, что она может разглядеть отдельные волоски его щетины или учуять едва заметный запах его пота. Он смотрит на ее испытующим взглядом, сверля ее насквозь в ожидании правды. Что ж, если Сэм хочет, то получит ее, и ей все равно что эта страшная правда, которую она по просьбе ныне покойного лучшего друга Фишера, скрывает вот уже три года, явно не пойдет на пользу тем остаткам дружбы, что у них еще остались. Иногда, ради всеобщего блага приходится делать больно тем, кто не безразличен. Она демонстративно складывает руки на груди и опирается спиной о шкафчик, чувствуя холод металла даже сквозь кожаную куртку, и показывает свое спокойствие, хотя внутри ее всю трясет как от озноба. Теперь уже не столько от страха к Сэму, которого она никогда таким не видела, сколько от злости и отвращения на саму себя, что ей приходится использовать вот так человека, которого она когда-то любила. Но ей нельзя быть больше слабой. Фишер, видя, что его взгляд уже делает мало толку, резко замахивается на женщину. Сердце Анны замирает, когда она видит летящий ей в лицо кулак, а затем прямо над ухом она слышит звук удара руки о металл. Краем глаза замечает погнувшуюся от удара дверцу шкафчика, но на лице Сэма все еще нет никаких эмоций. Сэм удивляется про себя – даже с крепкими мужиками подобное работало довольно часто, чего уж там говорить о хрупких девушках. Но Грим изменилась за эти два года настолько, что едва ли теперь Фишер мог сказать, что когда-то раньше она была просто милой и доброй девушкой. Теперь она вела себя так, как будто и не было той Грим, которая когда-то давно вызывала у него симпатию своими шуточками по поводу его возраста. Как будто бы внутри нее всегда жила эта непоколебимая и спокойная женщина, от которой теперь веяло лишь холодом и расчетом, в глазах которой всегда виднелся некий отпечаток злости. Ее сердце пропускает удар от того, что Фишер почти запугал ее до смерти, и за это она, лишь на секунду прервав зрительный контакт чтобы собраться с силами, влепляет ему звонкую пощечину. Эффект наступает незамедлительно, и Сэм слегка отклоняется в сторону, Анна замечает что ударила слишком сильно. Озноб внутри начинает потихоньку успокаиваться, женщина понимает, что это ее последний шанс. Сейчас или никогда, ей нужно взять контроль над ситуацией. - Мне известно, что она жива. Неплохо для начала? Удар в лицо немного освежил его, дав понять, что он забылся зря, но дальше все последовало как ведро ледяной воды на голову. В голове начинают крутиться различные мысли, и Сэм не знает, как воспринимать услышанное. Что это, очередная уловка? Новая ее идея как затащить его в дело, о котором Сэм и слышать не желает? В любом случае, у него только, что появилось стойкое желание ударить ее, теперь уже без намеренного промаха. Единственное, над чем Фишер не мог слышать лжи, тем более намеренной, это о смерти дочери, а теперь Грим вдруг, после трех лет с момента похорон, заявляет что она жива. Бред собачий! Он поворачивает голову в ее сторону, Анна медленными и размеренными шагами удаляется от него. - Ты лжешь! Она мертва. Ламберт сказал мне, что она мертва, а ему я верю больше, чем тебе! - он и не пытается скрыть гнев, который теперь уже полностью раздирает его на части. Ламберт сказал ему тогда, что Сара погибла, для этого он сам прилетел за Сэмом на задание. Вряд ли, если бы он врал, он стал бы так поступать, вряд ли бы он вообще стал врать насчет смерти его дочери. Фишер более чем уверен, что то, что сейчас сказала Грим, не более чем очередная уловка. Ну, уж нет, на этот крючок он не попадется. Сара всегда была его слабым местом, но Сэм и представить не мог, что даже после ее смерти им будут пытаться манипулировать через нее. Нет уж, он этого не допустит. В два шага он сокращает расстояние между ними, Анна все так же спокойно и невозмутимо смотрит на него, теперь еще и ехидно ухмыляясь, и Сэма это раздражает еще больше. Рыжая будто бы навязывает ему свои правила игры, и если вначале он чувствовал себя ведущим, то теперь он явно отставал по очкам. - Она жива, Сэм. И я знаю, где она. Я всегда это знала, - ее снова начинает потряхивать изнутри, осознав, что еще больше рассердила зверя внутри Сэма, но сдаваться она не собиралась. Вот он уже знал большой кусок тайны, которую она, по просьбе Ламберта так долго скрывала ото всех. Ох, если бы он знал, как было ей сложно, когда она время от времени навещала Сару с ее новой личностью и видеть как страдает девушка, которая, как ей сказали, потеряла отца, а потом видеть убитого горем Сэма, пьющего напропалую, и пытаться скрыть тот диссонанс в душе от осознания того, что ты часть всего этого. Но никто не знал, и никто не должен был знать. Ламберт сделал все это ради блага лучшего друга, никто не имел права на ошибку, в том числе и она. В таком ключе и прошло уже три года, за которые много чего поменялось, за исключением разве что, ее некой привязанности к Саре, пока та страдала, оплакивая «погибшего» отца. Своих детей у Анны никогда не было, да, и вряд ли будут с такой работой, так что в некотором роде, за маской холодности и безразличности, Анна привязалась к девушке как к родной довольно крепко. Однако, было ли этого достаточно, чтобы оправдать ее трехлетнюю ложь обоим членам четы Фишеров? Вопрос был даже не в прощении ее лично, а в цели, ради которой это было сделано. Теперь ей стоило свести, наконец, счеты. Черное или белое, пан или пропал. - Это ложь! Почему я должен тебе верить? – Сэм постепенно закипает от ее спокойного тона, самоуверенной стойки и того, какого черта она так легко затрагивает его личные дела. Он понимает, что это ловушка, что стоит ему поверить в сказанное, и он будет у нее на крючке, а дальше она вновь вытащит его из тени. Он устал от этого, слишком много лет жизни он потратил на то, во что верил, однако, к чему это привело в итоге? Он потерял единственную дочь, застрелил своего лучшего друга, а агентство, которому он отдал свою жизнь и всего себя, подставило его и выбросило на обочину. Сэм давно прозрел, и был слишком умен, чтобы больше не лезть в это. И вот теперь перед ним стоит человек из прошлого, к которому он когда-то был неравнодушен и, манипулируя болезненными воспоминаниями, старается вновь заставить его взяться за оружие. Грим все так же самоуверенно смотрит ему в глаза, Сэм со злостью смотрит на нее, но внезапно в него в голове что-то щелкает, как будто бы переключается огромный тумблер. Он не верит ей, но все же, если откинуть все сомнения и просто предположить… Что если она все, же говорит правду? Маловероятно, учитывая, что именно она затащила его сюда, устроив засаду в особняке у Кобина, но все же. Червяк сомнения быстро начинает грызть его мысли, в голове привычно начинает развиваться новый вариант событий. Он не верит ей, но внезапно хватается за эту соломинку в самом важном в его теперешней жизни деле. У него все равно нет больше никаких зацепок в деле о дочери, так почему бы и нет? - Потому что она с моими людьми, - Грим произносит это, глядя на то, как еще сильнее закипает Сэм от злости на нее. Ей нужна его помощь, даже если придется действовать таким методом. Иногда ради всеобщего блага, приходится совершать злые поступки по отношению к тем, к кому привязан всей душой. - Если поможешь мне, то сможешь снова ее увидеть. Если нет… тогда не мне решать, - Анна врет, никаких людей у нее нет. Все, кто знали про это дело, уже давно мертвы, и в живых остались лишь они с Сарой. Но эта ложь – последний козырь в ее рукаве, способный заставить Сэма принять решение прямо здесь и сейчас. Будь у нее выбор, она вряд ли так поступила с ним, но пути назад уже давно для нее нет. Если бы Ламберт не втянул ее в это три года назад, то, возможно, она не стояла бы прямо перед рассерженным, жаждущим свернуть ей шею прямо здесь и сейчас, Сэмом, шантажируя его блефом. Если бы два года назад она приняла другое решение, то, возможно, не была бы сейчас тем, кто она есть. Внутри у нее вновь все сжимается в комок от отвращения к самой себе, но внешне она все равно остается невозмутимой. На миг в ней возникает желание попросить прощения у Сэма за все, что она делает, но быстро отгоняет эту мысль; ее извинения для Сэма явно ничего не значат теперь, и не будут значить потом, хотя и ей самой уже все равно. Доверие – хрупкая вещь, которую трудно получить, зато легко потерять. Совершая подобные ходы и принимая подобные решения, она подрывает последние крупицы хороших отношений с Сэмом. Но иногда ради всеобщего блага приходится жертвовать всем, что имеешь. Фишер быстрым шагом до минимума сокращает расстояние между ними, закинув руку ей за спину, хватает ее короткие, медного цвета, волосы и с силой оттягивает назад. Грим прогибается в спине в бок, на ту сторону, куда ее тянет Сэм. От неожиданности, женщина издает резкий стон боли, глаза ее на секунду зажмуриваются, губы слегка подрагивают, когда она, спустя пару секунд снова смотрит на Фишера. - Не смей врать об этом, или я убью тебя. Ты поняла? Я. Тебя. Убью. Ярость на лице Сэма пропадает, но злобный взгляд, когда он слегка наклоняется вперед к ней, все еще остается на его лице. С каждым сказанным словом он оттягивает ее голову назад, выговаривая все четко и ясно, чтобы дать ей понять все с первого раза. Грим каждый раз морщится от резкой боли, когда ее тянут за волосы, но больше она не стонет, не позволяя себе этого, как слабость. В глазах его она видит хищника, поймавшего свою жертву и решающего, что с ней делать. Анну вновь охватывает страх, но теперь уже не такой, что был всего минуту назад; нет, тут нечто другое. Сэм так близко к ней, что она чувствует нежной кожей лица его горячее и частое дыхание, на удивление, свежее. Она ощущает тепло от его тела, и, казалось, могла различить в тишине, не считая их слов, его учащенное от злости сердцебиение. Ее сердце так же бьется чаще, но уже по другой причине – никогда так близко она не была рядом с ним, и хотя сейчас не там обстановка и обстоятельства, она могла поклясться самой себе, что рада этому. Низ живота внезапно залило приятной истомой, вкупе с сильными болевыми ощущениями от того, что Сэм все еще держал ее за волосы. Что же с ней случилось за эти годы, раз ее внезапно стали возбуждать моменты, когда мужчина готов убить ее прямо сейчас голыми руками… - Сэм, я врала тебе об этом годами, - внезапно заявляет она, уставившись на него невинным взглядом, и для Сэма это становится последней каплей. Чаша терпения переполняется, выливаясь через край. Она хотела, чтобы Сэм ударил ее, чтобы скрыть следы того, что это она помогла ему сбежать. Что ж, будь по ее воле; Фишер с замахом заносит руку и открытой ладонью бьет ее по лицу; достаточно сильно чтобы причинит боль, но не достаточно, чтобы сломать что-то, ведь в этом нет нужды. Она зажмуривается в последнюю секунду, напрягая лицо, но все равно боль от удара чувствуется слишком сильно. От мощной пощечины рыжая падает на пол, в последний момент все же успевает развернуть ноги и падает на колени. Теряется в пространстве на пару секунд, мир слегка плывет у нее пере глазами, и тут же приходит в норму. Левая щека и нос, на который пришелся удар, горят огнем, стоит лишь прикоснуться к ним, как волна боли растекается по лицу. Анна ощущает теплую струйку, стекающую по ее верхней губе, прикасается к ней и видит кровь. Внезапно возникшие ощущения от близости Сэма моментально проходят, остается лишь боль на лице, и в принципе, она как раз того и хотела. Грим поднимается, понимая, что пора за работу ей и ему, но повернувшись к Фишеру, внезапно получает новый удар у лицо, уже другой рукой и по другой щеке. Теперь удар был неожиданным, отчего ее откидывает на пол-оборота в сторону. Она едва не падает на пол, но успевает схватиться за стол, дыхание моментально сбивается, и несколько секунд осознавая произошедшее, она судорожно пытается восстановить его. Во рту у себя Анна ощущает привкус крови. Ее охватывает обида за второй удар, но тут же она осекает себя – Сэм это заслужил как никто, а она – тем более, учитывая что она сделала совсем недавно по отношению к нему. Она проверяет все ли на месте, на ее лице, а Сэм просто потупив взгляд в сторону, старается не смотреть на нее, боясь снова сорваться. - Ладно, сойдет, - произносит она сбивчивым тоном, как будто боясь лишний раз пошевелить мышцами лица, но тут же добавляет. – Молодец. - Заткнись, - Фишер поднимает на нее взгляд. В его глазах читается ненависть. Он ненавидит ее за то, что ей все же удалось втянуть его во что-то крупное, чего он не знает, но еще больше он ненавидит себя самого, что так легко повелся на ее слова об информации о Саре. Он в очередной раз он гнался за призраками прошлого, которые были сильнее его, но терять ему давно уже нечего, и он слишком часто хватался за безнадежные нити. Он не знал, было ли то, что говорила Грим правдой или очередной ложью, но зацепок не было, так что ему не оставалось ничего другого. А Грим только и рада этому. Каждый, в итоге, преследует свои мотивы, вот только в отличие от нее, Сэм не знает, куда это приведет. Может, к призракам прошлого, которых он давно похоронил в своей голове, а может – в могилу, где ему, скорее всего, уже давно самое место. В любом случае, ему нужна отправная точка. Сэм не замечает, как постепенно его злость сходит на «нет». Он все еще зол на Анну, но теперь, когда они с ней вновь повязаны одной большой паутиной интриг, он снова берет контроль разумом, а не эмоциями. Анна спокойным тоном быстро вручает ключи от своей машины, будто бы и не было того момента гнева я ненависти еще минуту назад с его стороны и испуга с легким возбуждением с ее. Она вновь берет контроль над своим телом и разумом, вновь становится той, кем стала за последние два года – холодной и расчетливой «Снежной королевой» с каменным сердцем, пусть Сэму сегодня и удалось снова растопить его на несколько секунд. Быстро объясняет ему, как сбежать с базы и вручает телефон, обещая устроить звонок Сары. Сэм молча, коротко кивает. Слов больше не нужно. Остается лишь один вопрос - Пистолет не дашь? - Главное – стреляй в кого нужно, - Анна поворачивается, достает из кобуры за поясом свое личное оружие, отдает его Сэму, вкладывая в его руку. - А как же, - почти шепотом произносит он .На секунду она видит в его глазах желание выстрелить в нее, когда Сэм направляет на нее ствол, но Анна лишь холодно улыбается. Она уверена, он не сделает этого. Только не сейчас, и это ее радует в какой-то степени. Впрочем, радость эта длится не совсем долго. Теперь им обоим предстояла самая сложная часть: Сэму – сбежать, а ей притворяться и дальше, оставаясь на хорошем счету у нового директора Эшелона, ввязавшего организацию и символ справедливости, которую она и Сэм помогли построить Ламберту, в коррумпированный синдикат, устраняющий всех неугодных. Теперь все зависело лишь от них двоих. Четкого деления на черное и белое в ее жизни давно пропало, и сама она погрязла во всем этом по уши, но она по-прежнему верила в Фишера, все еще приписывая его к светлой стороне. Она знала, что тот сделает все, что должен. Сэм молча разворачивается и уходит прочь, а Анна, взглянув ему вслед, все же подавляет желание попросить у него прощения. Еще есть столько всего, что она хотела бы ему рассказать. Рассказать всю правду, он этого заслуживает. Но вместо этого Грим просто вслед удаляющейся фигуре, исчезающей где-то в густой тени, а потом возвращается к работе. Попутно она отправляет одно небольшое сообщение с текстом: «Нужно встретиться, срочно. Встречаемся где обычно», на знакомый уже номер, зная что ответа не последует в течение десяти минут, как и было оговорено уже давным-давно. С Сэмом все было выяснено, теперь ей нужно было подготовить к этому его дочь. Грим понимает, что это сильно ударит по девушке, но ей придется еще раз использовать Сару как рычаг воздействия на ее отца, чтобы тот закончил дело до конца. Ее тошнило от себя самой за все то, что она делала, но по-другому никак. Иногда черное на самом деле белое, иногда низ на самом деле верх. Иногда ради всеобщего блага приходится жертвовать всеми, кто тебе по-настоящему дорог. И Анна слишком хорошо знала эту цену…