Слишком сложно/Complicated

Джон сидит за кухонным столом, наслаждаясь октябрьской тишиной. Погода просто отвратительна, солнце прячется за тяжелыми осенними тучами, ветер периодически громыхает в окна вместе с моросящим дождем – прекрасная погода для того, чтобы проспать весь день или страдать мигренью. Единственное яркое пятно в этом этюде в серых тонах – Алекс, точнее, его рыжие волосы, стянутые в симпатичный хвостик. Так что ни октябрь, ни эта тошнотворная погода не имеют никакого значения – есть только Алекс, склонившийся над столешницей с большим ножом и кучкой подозрительного вида овощей, всецело погруженный в свою очередную попытку создать кулинарный шедевр. Джон знает, что его любимый не лучший повар – да и вообще не повар – но почему бы не дать Алексу шанс, верно? Помимо этого, Джон втайне получает удовольствие, наблюдая Алекса за каким-нибудь занятием. Разве он может иначе? Такое удовольствие для глаз, Алекс с этим его серьезным выражением лица, чудесные рыжие пряди силятся выбиться из хвоста, изящные руки трудятся, все его гибкое тело – сплошная концентрация. Джон знает, что, скорее всего, не обращал бы внимания на все эти маленькие детали, если бы ему было позволено прикасаться. Ну конечно, он может касаться Алекса, гладить его плечи, или трепать ему волосы, или иногда целовать, совсем немного... Но Джон боится, что этого не вовек хватит, чтобы угасить его желание. – Солнышко, ты голодный? Ох, этот чудесный голос. – Если да, то в холодильнике, наверное, еще осталось немного супа. А то я не думаю, что скоро с этим закончу. – Нет, я в порядке, – выдыхает Джон. – Я подожду. – Как хочешь, – отвечает Алекс, и, о Боже, эта улыбка. Джон знает, что ему не стоит так много об этом думать. Он не должен себя раззадоривать этими мыслями. Алекс уже давно объяснил ему все, спустя неделю или две после того, как они начали встречаться, когда Джон невинно попросил разрешения на поцелуй. Никогда он не забудет, что за этим последовало – испуганные глаза, слезы и опущенная голова. И это признание, которого лучше бы не слышать: Алекс не хотел прикосновений или поцелуев, и уж тем более чего-то еще, потому что это пугало его до смерти, потому что первый мужчина, который сделал это с ним, нарушил его границы, не спросив разрешения. А теперь Алекс у него – у них! – на кухне, счастливый и занятой, пытается готовить, и это после всего, что он пережил. Это радует Джона. Он уже знает, что он единственный, кто согласился встречаться с Алексом дольше двух недель, и для него это удивительно: разве можно отказаться от такого чудесного подарочка? Да, секса нет, то есть, вообще, но есть столько других вещей! Алекс, яростно матерящий сковородку за то, что та сожгла его завтрак дотла. Алекс, репетирующий речь для суда перед плюшевым мишкой, к которому он обращается «Ваша Честь». Алекс в пижаме, подпевающий альтернативной песне – Боже, из него вышел бы потрясающий певец, если бы он не стал адвокатом! Алекс с распущенными волосами, спящий Алекс, Алекс, плавающий в пруду, Алекс, выигрывающий нашумевшее дело, Алекс идущий, говорящий, существующий, все это заставляло Джона любить его так сильно, что он иногда забывал дышать. Как бы там ни было, все не так плохо, как кажется. Всего несколько месяцев назад Алекс вряд ли позволил бы ему сесть вплотную на диване, а теперь Джон может обниматься с ним на этом самом диване, поглаживая его спину, и иногда – иногда! – даже целовать его восхитительные губы, хотя и недолго. И, он знает, Алекс хочет того же, что и он сам. Джон видит это в его возбужденных взглядах, в том, как его плечи чуть дрожат, когда они целуются, в том, как он осторожно прижимается коленом к колену Джона, пока они смотрят фильм... Да, все будет хорошо. Ему просто нужно немного времени. – Джонни? О, кажется, он совсем потерялся в своих мыслях. – О чем ты думаешь? – О тебе, – улыбнулся Джон. – Снова. – Не верю, – тихонько засмеялся Алекс, качая головой. – Опять о своей больничной запаре думаешь, как обычно. – Моя работа – это не смешно, – ответил Джон. – Я спасаю жизни. – Я, кстати, спас чью-то задницу от тюрьмы на прошлой неделе! – гордо заявил Алекс, широко взмахивая ножом. – Ты собираешься заканчивать этот салат, рыжий супергерой? – поддразнил его Джон. – Я закончу, доктор Лоуренс, – нахмурился Алекс. – Это сложный салат, чтоб ты знал. – Я знаю, – прошептал Джон, подходя ближе. – Я знаю, мой хороший. Алекс наклонил голову, возбужденный и смущенный, и покраснел. Низкий голос Джона заставил его сердце мчаться быстрее. Он закрыл глаза, позволяя Джону гладить его плечи и спину, задержал дыхание и закусил нижнюю губу, потому что, о Господи, эти руки сводили его с ума, и он не должен, он так давно этого хотел, но он не должен... – Джон, пожалуйста... О нет, он только что сделал это. – Пожалуйста что, любимый? – спросил Джон, все еще шепотом. – Я... я не знаю, сделай что-нибудь! – взмолился Алекс, сам себе удивляясь. Джон улыбнулся и встал на колени перед ним, смотря в его расширенные от удивления глаза, а затем взял его руку, чтобы по очереди взять в рот кончики пальцев, нежно лаская их своими горячими влажными губами и языком. Алекс готов был поклясться, что никогда не чувствовал чего-то более возбуждающего и приятного, но тут... Джон схватил его руку и медленно, очень медленно лизнул уязвимую линию его запястья. Он почувствовал дрожь в коленях, когда Джон сделал это снова. Затем он поднял рукав свитера Алекса и лизнул чувствительную кожу на сгибе локтя. Алекс не мог удержать сладкое маленькое «ах», от чего у Джона по спине пробежали мурашки. Его дыхание участилось, и было понятно без слов, что он хочет, чтобы Джон поцеловал его прямо сейчас – и он поднялся и сделал это. Алекс застонал ему в рот, и еще, и это было так потрясающе, целовать его губы, жадно, жестко, заставлять его стонать громче, ведь разве не этого они оба хотели? Но нет, Джон не позволит себе быть беспечным, он не разрешит себе обнять Алекса и прижать его к себе, это будет слишком. Эта граница между ними сделала поцелуй еще более жадным и напряженным, будто они были разделены каменной стеной, и только лица их могли соприкасаться. Алекс прервал поцелуй; тяжело дыша, он старался не смотреть на Джона. «Ну, это, наверное, был перебор,» – подумал Джон. – Прости, прости меня, Алекс, – пробормотал он, – я не хотел ничего... – Джон, – произнес Алекс хриплым, незнакомым голосом. Джон понял, что это конец. Теперь Алекс повернется и уйдет. Возможно, навсегда. Это он все испортил со своим чертовым... – Ну и чего ты ждешь? – раздраженно произнес Алекс, схватил Джона за плечи и вовлек его в еще более жадный поцелуй, прижимаясь к нему так восхитительно тесно. Джон был так ошеломлен, что первые несколько секунд не мог поверить в происходящее. Это было так невероятно хорошо наконец касаться своего любимого, гладить его прекрасные бедра, его потрясающую задницу, раздвинуть ему ноги коленом и смотреть, как он изгибается, слышать, как он стонет, смотреть в его глаза и видеть в них совершенно определенное «да». – Отнести тебя в спальню, малыш? – прошептал Джон ему прямо в ушко. – И что же ты собрался со мной там делать? – спросил он со смущенной улыбкой. – Ничего без твоего согласия, – твердо ответил Джон. – Ну хорошо, – Алекс снова улыбнулся и позволил Джону взять себя на руки и отнести в спальню. – Ты удивительный, – прошептал Джон уже в спальне, стаскивая с него свитер и покрывая его живот жаркими поцелуями. – Нет никого похожего на тебя, – он стянул с Алекса штаны. – Я хочу тебя боготворить, я люблю тебя, люблю, люблю... Алекс запрокинул голову, раздвинул ноги шире, приподнял бедра, раскрываясь для Джона, и он даже не знал, почему, но рука Джона ласкала его лучше, чем он когда-либо мог ласкать себя сам. – Джон, – повторял он, – Джон, Джон, Джон... – Знаешь что, мой дорогой, – произнес Джон низким голосом, и мурашки побежали у Алекса по позвоночнику. – Я хочу отсосать тебе, прямо сейчас. От этого признания сердце Алекса пропустило один удар. – Ч-что? – Знаешь, почему? – продолжил Джон с развратной улыбкой. – Потому что я хочу отдаться тебе. Я хочу удовлетворять тебя, будучи неудовлетворенным. Это моя грязная мечта. А сейчас, Алекс, ты будешь умолять меня, будешь кричать мое имя, что угодно, но это будет так громко, что наши соседи-республиканцы узнают о том, как тебе хорошо. Тебе ясно? – Да, – выдохнул Алекс. – Отлично. Джон расположился между ногами Алекса и медленно, очень медленно взял его плоть в рот и принялся выполнять эти чудесные круговые движения языком. Алекс не думал, что подчинится так легко, но разве мог он представить, что все будет вот так, и да, он умолял, он звал Джона по имени, он стонал что-то неприличное, продемонстрировав полное отсутствие желания сопротивляться. И рука Джона поглаживала его между ног, в самых чувствительных местах, и Джон тоже стонал, и вибрации его горла делали так приятно, и он действительно не испытывал ничего лучшего в жизни. А затем это восхитительное ощущение, заставившее его выгнуть спину, и Джон так послушно все проглотил, что от этого стало еще приятнее. – Я думал, что кончу от одного звука твоего голоса, – пробормотал Джон, облизав губы. – Я почти кончил. – Джон, пожалуйста, позволь мне... – Алекс смог сесть, несмотря на дрожащие руки и ноги. – Нет, Алекс, ты не должен... – Джон пытался протестовать, но рука Алекса скользнула в его штаны, и ему пришлось сдаться. – Ох, о, пожалуйста, еще немного, еще... ах, ах, пожалуйста, умоляю, милый, пожалуйста... Алекс счел, что это будет достойным наказанием для того, кто только что заставил этих консервативных мудаков по соседству быть в курсе их сексуальной жизни. Джона не хватило надолго, и вскоре они уже лежали на кровати, голова Алекса на плече у Джона, а рука Джона вокруг его талии. – Ты собираешься заканчивать свою стряпню? – Джон первым нарушил тишину. – Я бы хотел, чтобы ты помог мне,– улыбнулся Алекс. – Это слишком сложно.