Время отпускать прошлое

Я лениво открываю глаза. Гримерка все так же наполнена тусклым светом. Смутно различаю голос Беллами где-то рядом. Кажется, он с кем-то разговаривает. И курит. Он теперь почти всегда курит. Опять закрываю глаза в надежде на то, что это все просто исчезнет. Мне с самого начала не нравилась вся эта идея с выступлением на закрытии этой чертовой Олимпиады. Я с трудом могу вспомнить наше последнее выступление. Когда оно было? Год ли? Полгода назад? Стоит заметить, что я даже попытался предпринять несколько нелепых по своей значимости попыток отговорить Мэтта от этой затеи, однако он лишь послал меня куда подальше. Ничем хорошим все это точно не кончится. Возвращаться на сцену после длительного перерыва, да еще и, мягко говоря, не в самой лучшей форме, далеко не в самой лучшей, к тому же выступление будут транслировать на миллионы телеэкранов, предстать пред взором миллиарда людей... ... Черт. Как же я надеюсь, что все это просто сон. Из астрала меня выхватывает голос Мэтта : «Дом, ты готов?» Громкий смех. Когда он, интересно, успел напиться? В трезвом состоянии он никогда бы даже близко не подошел ко мне. Мы с ним не разговаривали уже чуть ли не три недели. С того самого раза, когда он без приглашения ворвался в мой дом и застукал меня с тем самым парнем из клуба. Майк? Макс? Маркус? Точно не помню. Не знаю, кто из нас двоих пребывал в большем удивлении. Я сидел на коленях этого парня. Мэтт моментально заткнулся, прямо на середине своего «Привет», как только увидел сию писаную маслом картину. Все происходила словно в замедленной съемке: я медленно поворачиваю голову, Мэтт просто несколько секунд стоит с открытым ртом, от его белого зуба отражается яркий луч света, который падает мне на лицо. Он смотрит то на меня, то на этого парня. Все подбородки Беллами собрались вместе и теперь напоминают мне аккордеон; В тот момент, когда я буквально уже начал придумывать идеальные отмазки и оправдания, в моей голове резко и внезапно вспыхивает мысль о том, что я не делаю ничего ужасного и запретного, несмотря на то, что взгляд Беллами, преисполненный осуждением и чем- то близким к ненависти, буквально прожигал меня насквозь. Отчаяние. Думаю и оно там было, и я бы сумел разглядеть это самое отчаяние, если бы не отвел взгляд так быстро. Ладони Мэттью медленно сжимаются в кулаки, руки буквально дрожат - отмечаю в голове, что, скорее всего, на внутренней коже его ладоней останутся небольшие полукруги - следы от ногтей. Кажется, что я даже отсюда могу расслышать его тяжелое дыхание. Он буквально извергает пламя из своих огромных ноздрей. Я всегда думал, что во сне к нему в эти огромные пещеры заползла муха, и не одна. Должно быть, сейчас они все горят заживо. Хренов идиот. «Шлюха!» - громкий возглас Мэтта. Следующие, что я услышал – глухой хлопок закрывающийся двери. На мгновение меня посещает мысль о том, чтобы догнать его, но я сразу же прогоняю ее из головы, потому что при сложившихся обстоятельствах я - не тот, кто должен извиняться. Давно было пора забрать ключи от моего дома у этого ублюдка. Немного удивленный взгляд моего компаньона. Я наклоняюсь и шепчу ему в губы: «Не обращай внимания», страстный поцелуй. Неужели Беллами и правда думал, что я буду ждать его вечно? Теперь же эта тварь резко плюхается рядом со мной на диван. Я ежусь и пытаюсь отсесть подальше, потому что тактильный контакт неизбежен: наши плечи соприкасаются, а ноги трутся друг о друга. - Так все-таки, как ты себя чувствуешь? Многотысячная толпа, нам еще никогда не выпадало шанса выступать перед таким огромным количеством людей! - Он опять громко смеется. - Надо же, ты со мной разговариваешь,- в моем тоне отчетливо слышно нескрываемое уныние. - Доминик, у меня нет никаких причин, чтобы бойкотировать тебя, - и опять этот его мерзкий смех. Если он не перестанет, то я точно ударю его. В нос, ведь, возможно, от этого он станет хоть чуть-чуть прямее. Я бы ударил его в живот, только вот опасаюсь, что мой кулак застрянет в его жире.