Любопытная

POV Джессика А что, если я украду все его вещи, чемоданы и сумки, спрячу в какой-нибудь кладовке, чтобы до конца этих треклятых гастролей ему оставался выбор только из двух вариантов – либо не снимать леопардовый костюм, либо ходить голышом? Прислонившись к огромному контейнеру на краю сцены, я едва не глохла от шума, создаваемого сумасшедшей толпой, некоторые представители которой, наверняка, испытывали, схожие с моими, чувства. Адам снова был господом богом всея пространства вокруг, и подтверждением тому служили крики любви и восхищения из уст молодых парней и девушек в первых рядах. Он завоевывал сердца и души новых зрителей одним щелчком, гадёныш. Как? Первая ночь Rock In Rio подходила к концу. Вся многочисленная рать группы была заточена именно на сегодняшний концерт - к нему готовились всё то время, что мы были в Бразилии. Старикам было крайне важно выступить и произвести грандиозное впечатление, всё-таки годовщина - последний раз на этом фестивале Queen выступали лет 30 назад. Поэтому Ламберта просто затаскали. И не зря, результат превзошел всякие ожидания – всё прошло идеально и Сан-Паулу теперь выглядел просто генеральной репетицией главного действа в Рио. В этот раз я стояла с другой стороны сцены и вид мне открывался просто сногсшибательный. Океан людей, поющих в унисон с Адамом и сам Адам, будто с цепи сорвавшийся и проглотивший пару пачек батареек Дюрасел. Почти два часа он прыгал и бегал по сцене, умудряясь при этом петь на пределе возможностей голосовых связок обычного человека, и для каждой песни входить в какие-то новые образы, поражая всеобщее воображение. Не обошлось и без казусов - в начале Save me случилась заминка и Адам, отходя вглубь сцены, пока Руфус подсоединял звук, мельком взглянул на меня и я, не удержавшись, прошептала одними губами: - Так тебе и надо, - и показала язык. А он мне улыбнулся так, как будто не на него сейчас направлены десятки камер и тысячи пар глаз, ожидающих продолжения. Когда оглушительное гитарное соло наконец взорвало тишину, Адам снова запел, продолжая выступление как ни в чём не бывало. Он ни на секунду не потерял самообладания, хотя даже у меня пробежали мурашки по спине от этой импровизированной и ужасно неловкой паузы. Весь концерт я просто смотрела на него, уже почти не вспоминая свои жалкие попытки объявить бойкот после облома в клубе. У меня получалось избегать и наказывать его своим отсутствием всего лишь один день, пока он сам меня не выловил и не потребовал объяснений. Так и подмывало спросить, чего он всё-таки хочет, но в этом не было смысла. Поэтому я просто подтолкнула его ещё разок перестать разыгрывать из себя святошу. ...Из-за пробок пришлось лететь на место выступления на вертолёте, и весь получасовой полёт я просидела между ним и Руфусом. Последний держал меня за руку, но сосредоточена я была на ощущениях совсем от другого тела рядом. Вертолёт - был не царский, в силу срочности аренды, и мы с Адамом сидели впритык друг к другу. Напряжение можно было резать ножом после сцены на лестнице прямо перед посадкой, когда я его почти поцеловала. Всё вокруг становилось простым фоновым шумом - он ненароком касался меня, совсем легонько, а я ему отвечала. Большего, правда, мы себе позволить не могли, потому что напротив сидели Роджер и Спайк. Но пока все разглядывали город с высоты и никому не было дела до двух озабоченных, мы переглядывались, не смея ничего предпринимать. Моментами мне хотелось просто броситься на него. Солнце уже садилось и глаза Адама при свете были темными, а не обычными светло-голубыми. Такими они были и позавчера в клубе. И явно свидетельствовали об определенном состоянии... По приземлении, вылезая из вертолёта, он снова перевернул моё сознание с ног на голову, шепнув на ухо, пока никто не смотрел: - Сегодня, сразу после концерта, - тон и смысл фразы был однозначным, поэтому я едва не поперхнулась, когда он вложил мне в руку маленький ключик. И прежде чем успела что-то ответить, Адам уже ретировался к Брайану и Нилу, поднявшимся нас встречать. Собственно, поэтому, хоть мне и безумно нравился драйв шоу, я еле дождалась его завершения, постоянно теребя в руках этот ключ. Никем не замеченная, я во время прощания со зрителями спустилась за сцену. Потом что-нибудь придумаю для Руфуса в оправдание. Всё потом. ...Так как фестиваль проходил на открытом воздухе, для артистов были предусмотрены специальные трейлеры и "домик" Адама был вторым с конца. Я усмехнулась. За небольшой перегородкой суетились люди - сотни, тысячи, десятки тысяч людей, проведших прекрасный и насыщенный день. Стоял гул, гремел салют, знаменующий завершение первого концертного дня, а я собиралась сделать большую глупость. И, ни секунды не сомневаясь, сделала её, войдя в дверь и очутившись в помещении. Тесновато, конечно, для солиста группы Queen, но даже здесь он умудрился развести жуткий бардак. Сумки, коробки, их содержимое, костюмы, чего тут только не было. И почему меня это так умиляет? Я откопала себе местечко на диване и присела. Плана действий не было и в помине, так же, как и времени на его разработку, потому что не прошло и пяти минут, как перед трейлером послышались шаги. Адам взбежал по ступенькам и громко захлопнул за собой дверь, автоматически закрывая ее на замок. В руках блестела корона, которую он тут же положил на столик. Прекрасно зная, что я уже тут, он обернулся, только стянув с себя тяжелую цепь. - Привет, - тихо прошептала я, приподнимаясь. Не ответил. Ну и куда снова подевалась его жизнерадостная улыбочка? И откуда взялся этот хищный взгляд? Многоликий этот Адам, и каждый раз такой притягательно красивый. Безумно далёкий, когда стоит на сцене и такой запредельно близкий сейчас, когда медленно подходит ко мне. От него снова тянуло тем самым одеколоном, но теперь к этому аромату добавился другой, от которого слабели коленки и можно было запросто потерять голову. Он остановился совсем рядом и теперь «бежать» было некуда и, я всей душой надеялась, что никому не придёт сейчас в голову нас тревожить. Мы оторваны от бурлящего моря людей тонкой металлической стенкой и времени совсем мало. Никаких сомнений и вступлений. Никакой совести. Плевать, плевать на всё. Мне надоело тянуть, надоело бегать за ним, даже играть надоело. Я хочу, а раз я хочу, значит надо выполнять! Без особых прелюдий, осторожно расстегнула единственную пуговицу, на которую был закрыт его пиджак с леопардоввй принтом, одетым на голое тело. Обеими руками отогнула лацканы, касаясь горячей и влажной кожи. От него, кажется, исходит пар - адреналин всё ещё играет в крови в высокой концентрации, ведь только 10 минут назад он стоял на сцене и кормил с руки огромную толпу. Теперь же он полностью в моей власти, и я хочу его так, что бьет мелкая дрожь и перехватывает дыхание под этим тяжёлым, испепеляющим взглядом, предупреждающим меня в последний раз. Но никакие предупреждения больше не имеют силы. Продолжая водить руками по его груди и торсу, я приблизилась к лицу и невесомо коснулась губами колючей щеки. Горячий, весь такой невероятно горячий, он тяжело дышит, но пока ничего не делает. Поэтому, чтобы быть ещё более убедительной, я слегка отодвинулась и лёгким движением руки смахнула бретельку платья со своего плеча. Стоило с самого начала действовать таким образом и устроить мини-стриптиз, ибо по взгляду, жадно скользящему по мне стало понятно, что в эту самую секунду с треском рушатся последние баррикады в его голове. Адам не дал мне довести до конца задуманное и снять платье. Я даже не успела толком ничего сообразить, когда он резко притянул меня к себе и впился в грубым поцелуем, бесцеремонно раздвигая губы языком и врываясь им в мой рот. Стало трудно дышать от напора, с которым он обрушился, и я, обняв его за шею, приподнялась на цыпочки, прижимаясь как можно ближе, чтобы чувствовать всей кожей жар его тела, страстность поцелуев, силу объятий. Его губы такие же мягкие, какими кажутся, но в то же время не в меру требовательные, терзали меня, доводя до исступления. Мы уже не изучали, а просто-напросто не могли насытиться друг другом. Всей площади тел не хватало на то, чтобы удовлетворить потребность в близости. Поцелуй был глубоким, жадным, голодным, гоняющим волны наслаждения по всему телу, лишающим кислорода. Оторвавшись, Адам поднял полы моего платья и, проведя руками по бедрам, резко оторвал меня от пола, крепко обхватив за ягодицы. Такой большой, сильный и властный, развернувшись, он усадил меня на трюмо, с грохотом смахнув оттуда всё, что было, в том числе и корону. Да, кажется, я всё-таки погорячилась, сделав вывод о том, кто в чьей сейчас власти, он в мгновение ока взял контроль над ситуацией, стянул с меня платье, обнажая нагое тело. На мне ничего не было, не считая кожаного шнурка с любимым кулоном и Адам красноречиво облизнулся открывшемуся зрелищу. Я же, отдышавшись, уже ни секунды не могла терпеть в отрыве от его губ, сразу притянула обратно к себе, вовлекая в новый поцелуй. Чем больше Ламберт заводился, тем больше теряла рассудок я сама. Он беспорядочно водил по мне руками и мял мою грудь, вызывая цунами в низу живота, обдавая кожу своим раскалённым дыханием. От желания и нетерпения темнело в глазах. Не хватало рук на то, чтобы трогать его всего, отвечать на каждое его движение. Я прижималась бедрами к его паху, отчётливо ощущая эрекцию, слегка ерзая по ней и вызывая ответные фрикции в ответ. Как же приятно думать, что это из-за меня он весь дрожит сейчас, что я - причина потери его хвалёного самоконтроля уже в который раз. Страсть кипела в обоих и нам бы в любом случае не понадобилось много времени, чтобы утолить хотя бы её часть, так что хорошо, что этого времени было в обрез. Он сбросил с себя пиджак и принялся расстёгивать ремень, другой рукой придвигая меня за поясницу поближе и раздвигая шире мои ноги, пристроился пахом к промежности. Достал презерватив из кармана - подготовился? или всегда носит их с собой? - и зубами разорвав упаковку, быстро раскатал его по члену. Я едва успела ощутить горячую головку, прижимающуюся к моему входу, как полу-стон, полу-всхлип, полу-крик застыл в воздухе - Адам вошёл сразу, резко, полностью, до основания, даже не вошел, а вскользнул, настолько я была уже мокрая, и замер, давая привыкнуть, что сделать было совсем нелегко. Ещё тогда в клубе, распуская свои руки на его причинные места, я поняла, на что иду и теперь ощущая абсолютную заполненность, изо всех сил вцепилась ногтями в его плечо. Боже, какой кайф. Я ждала этого, казалось, целую вечность и вот оно происходит. Даже в самых сладких своих фантазиях - а фантазировала я о Ламберте практически каждую ночь, с тех пор как мы познакомились - я не чувствовала того, что сейчас. Мы были словно созданы друг для друга в плане секса. Знаю, это звучит странно, он же "играет за другую команду", но как тогда он угадывал каждое моё желание, знал, где трогать и как, на какие кнопочки нажимать, чтобы я сходила с ума в его руках. Адам, зарычал, когда я дернулась навстречу, давая ему разрешение продолжать и, собрав мои волосы в кулак, лизнул в приоткрытые губы, засосав нижнюю и, начиная плавно двигаться во мне, заставляя извиваться под собой, при этом держа всё под контролем. Он придерживал меня за попу и буквально насаживал на себя, вырывая громкие даже для меня стоны и ловя каждый из них с моих губ жадным поцелуем. Было жарко, а от температуры наших тел трейлер и вовсе превратился в духовую печь. Прикосновения влажной, разгоряченной кожи сводили с ума, а процесс всё ускорялся. Адам толкался в меня всё резче и резче, хрипло дыша, когда я прикусывала его за ухо или целовала в шею, в порыве страсти. Но в такой позе постепенно становилось неудобно - столик шатало из стороны в сторону, так же как и весь трейлер и, недолго думая, он снова приподнял меня за бедра, оставаясь при этом внутри. Аккуратно опустил на ковер и навалился сверху, продолжая иметь меня самым бесстыдным образом. - Да! Даа! Дааа! - я понимала, что нужно быть потише, но не могла сдерживать непреодолимое желание кричать. Кричать так громко, чтобы все вокруг слышали, как нам хорошо. Я обвила его руками и ногами, царапала и кусала, когда он находил внутри меня точки, вызывающие эти самые крики и стоны. Мы были словно единое целое сейчас, упивались друг другом, словно источником воды посреди пустыни. И хоть было не очень удобно, не в то время, не там, где надо, и слишком опасно, я не могла припомнить, когда в последний раз испытывала подобное удовольствие. Мы трахались, будто это был последний день на земле, мстя друг другу за каждый упущенный момент за эти полторы недели и доказывая, что ждали не зря. Разрядка была уже совсем близко и накрыла меня с головой, когда Адам слегка опустившись, принялся покрывать поцелуями мою грудь, крепко её сжимая и покусывая соски, не прекращая скользить во мне на бешеной скорости. Меня начало трясти от подступившего оргазма и Адам, почувствовав это, уткнулся мне в шею, сам выходя на финишную прямую. Через еще несколько резких толчков, он бурно кончил вслед за мной, издавая самые сладостные звуки наслаждения на свете. Твою ж! Я не могла ни подумать ни сказать чего-то хоть мало-мальски связного, мозг был словно расплавлен и, пока дыхание медленно приходило в норму, я по инерции поглаживала пальцами его затылок, пытаясь успокоиться. Он все ещё лежал на мне, тоже стараясь придти в себя, и сладкая истома растекалась по всему телу, было почти щекотно от ощущения обмякающего члена внутри и губы сами расплывались в улыбке. Как жаль, что мы сейчас не в большой уютной кровати. Мне вдруг захотелось просто заснуть рядом с ним, стать "маленькой ложечкой" в его объятиях и... Да, ещё не хватало, чтобы я в него втюрилась всего лишь из-за хорошего секса. Хотя тут дело не только в сексе, он весь какой-то очень... Нет, всё, заткнись! Адам не дал мне начать решать внутренние конфликты и, подняв голову, одарил теплым взглядом и слегка улыбнулся, оправляя мои волосы и, убирая растрепавшиеся прядки с лица. Я тоже ему улыбнулась, уже не назло, а словно благодаря, слегка потянулась и мы слились в нежном поцелуе, на этот раз гораздо более медленном и чувственном, растворяясь в новых ощущениях. Исчезла агрессия и голод, который хотелось утолить всеми возможными способами, отчаянная погоня за пиком наслаждения. Сейчас мы как будто заново знакомились, я покусывала его губы, а он, приобняв меня за талию, перевернул на себя: - Ты меня всего расцарапала, - шипит. - Извини, - я захихикала и, слегка отстранилась, чтобы посмотреть, насколько сильны повреждения. Плечи, там, где заканчивались татуировки, действительно были жутко красные, со следами ногтей и ссаднили. Представляю, что было на спине. - Ладно, тогда и ты извини, - он не дал понять, за что и громко шлепнул меня по заднице. - Ауч! - оба рассмеялись. Казалось, что если так пойдёт и дальше, если мы будем продолжать обниматься и рапалять друг друга, не за горами ещё один раунд - его поцелуи и прикосновения оказывали на меня какое-то магическое действие. Даже после только что отпустившего бешеного оргазма, я чувствовала, что это далеко не предел. Но, что есть предел, по-видимому, не выяснится сегодня. Мы замерли, когда в дверь вдруг раздался настойчивый стук.