На земле

Он медленно шел по зернистому песку, и цепочка следов стиралась набегающей холодной водой. Ботинки его были на последнем издыхании, но его это ничуть не беспокоило: обувь всегда можно было достать в бутиках, брошенных продавцами и покупателями, и найти что-нибудь стоящее и, конечно же, удобное он всегда сможет. А вот ребёнка, тоскливыми глазами глядящего в даль моря – нет. Он ещё удивился своей реакции, которой как таковой не было – столько времени не встречать ни души, и не почувствовать совсем ничего, когда впервые за долгое время видишь человека - живого, моргающего, состоящего из крови, кости и плоти?.. Странно. Необычно. Должно же быть хоть что-то. Мальчик сидел, укрывшись колючим пледом, на песке и не шевелился, изредка хлюпая сопливым носом. Вдруг повернул голову, сдавленную тугой шапкой, к нему лицом и удивлённо распахнул глаза. Мальчик долго-долго смотрел, как он идёт по песку, и, когда он дошел до мальчугана, блестяще вперился глазами в обросшее жёсткой бородкой лицо. Он молча опустился на корточки, посмотрел на заляпанные грязью и сухой пылью щёки, укоризненно покачал головой и сел рядом, упираясь взглядом в невидимую линию горизонта, где серое море сливалось с бесцветным небом. Мальчик не спускал с него глаз. - Привет, - сказал он и удивился хрипоте своего голоса. Мальчик вздрогнул и, зажавшись, перевёл взгляд на море. - Привет. Шорох набегающих волн успокаивал и приводил мысли в порядок. Над пенистой волной пронзительно вскрикивала чайка. - А почему ты не ушёл со всеми? – спросил он, и мальчик повернул к нему голову. - А вы? - Я первый спросил. После небольшого молчания мальчик ответил: - Я не научился, - и доверительно добавил. - И меня забыли. Он, чуть сведя брови над переносьем, изрёк будто бы простую истину. - Детей не забывают. - Ага. Но меня забыли. - Ты один? Брошенный взгляд, полный упрёка – и он всё понял. - Ну да, извини, не подумал. - А вы? - Что, а я? - Почему вы на суше? Он нервно передёрнул плечами. - Я так захотел. - А вы научились? - Дышать? Мальчик учащённо закивал. - Научился. Но не захотел туда – со всеми. Я не люблю людей. - Значит, и со мной вы не задержитесь? Он внимательно заглянул в мальчишеские, испуганные глаза. - Я не знаю. - Понятно, - тихо отозвался мальчик. Замолчали, слушая шипение наплывающих волн. Оставленные им следы размыло солёной водой. Он решил продолжить разговор. - Ты давно здесь? - Нет, всего двадцать минут. - Нет, не на пляже, а здесь – на суше. - Ну да, - ответил мальчуган, и голос у него как-то странно дрогнул. - Когда все ушли… месяца два. Может, три… Я один. Он сухими глазами уставился на курносый профиль ребёнка, подбородок которого запрыгал, а кончик носа стал малиновым. - Ч-ш. Иди сюда, - мягко сказал он и притянул быстро моргающего мальчика к себе, обернув его плечи длинными руками. Тот всхлипнул, плаксиво икнув, вдохнул пару раз и расплакался, спрятав лицо в его куртке. - Ничего, ничего. Тихо… Поплачь, это ничего. - Извините… Пожалуйста, извините, - тихо просил мальчик, сердито растирая горячие слёзы. - Всё хорошо. Он умыл мальчика холодной морской водой, и тот быстро успокоился. Надолго утихли. Мальчик разворачивал прутиком колкий песок, иногда находя ракушки и причудливые камушки. - Вы идёте куда-то? – спросил мальчик, с интересом рассматривая спиралевидную ракушку на ладони. - Я искал хоть кого-то. И, похоже, нашёл. - И вы не уйдёте больше? - Нет, не думаю. - Не уходите, пожалуйста. А как вы думаете, что там? – спросил мальчик, кивком указывая на море. - Там… люди. - А что они едят? - Думаю, рыбу. - И друг друга? Он нахмурился. - Нет, с чего ты взял? - Осьминоги едят друг друга. Рыбы едят друг друга. Значит, и они будут. Он поразился этой детской логике и покачал головой. - Нет, они не будут. Они – люди. - Ну и что? Он посмотрел на спокойное личико и часто заморгал. Оставил вопрос без ответа. - А почему все туда стремятся? - Потому что там они могут быть самими собой. - Но ведь долго в воде невозможно находится. Кожа сморщится, а это неприятно. - Ну да. Но они там живут. Знаешь, нам надо найти жильё. Костёр, может, развести, еду найти. - Угу. У меня есть жильё. Оно тут недалеко. И еды там полно. Консервов много, я их ел всё это время. - Отлично, - он улыбнулся, и мальчик улыбнулся ему в ответ. Они поднялись с песка, отряхнули от прилипших «островков» песка штаны. Мальчик положил в карман куртки ракушку. - А как вас зовут? Он назвался по имени. - А тебя? Мальчик сказал своё. - Хорошо. - А как вы думаете – мы последние на земле? – спросил мальчик, шагая вперёд. Он задумчиво опустил голову и честно ответил: - Я не знаю. Но заброшенные виды обесточенного мегаполиса уже не пугали так сильно. И, сжимая в руке ладошку маленького компаньона, он мог бы сказать, что впервые за долгое время ему стало спокойно на душе. И была надежда.