Из-за туч обязательно выглянет солнце...

      Тёплый осенний ветерок развевал кроны деревьев, срывая с них пожелтевшие листья и кружа в озорном танце. День неумолимо клонился к закату. Солнце лениво и плавно тонуло в вершинах гор, оранжевым светом заливая весь небосклон.       Бранд-Шей окинул взглядом рынок, прислушиваясь к голосам вокруг. Справа от него стоял Бриньольф, до хрипоты в горле расхваливая очередной свой чудодейственный эликсир. «Шарлатан», — подумал про себя данмер и скривился, отворачиваясь. Мадези, уже в сотый раз за день, выставлял перед покупателями свои лучшие драгоценные камни и украшения. Слева от Бранд-Шея стояла лавка Грелхи, суровой скайримской женщины, одним лишь взглядом способной доказать, что ты — ничтожество. Ей было плевать на людей вокруг, и дружбы она не искала ни с кем. Всегда серьёзная и не в меру амбициозная. И сейчас в очередной раз доказывала, какой «любезной» она может быть.       У её лавки стояла хрупкая девушка с кинжалом на поясе и луком за спиной, разглядывая и перебирая товары. Искательница приключений могла бы неплохо помочь женщине в утяжелении её кошелька. Грелха пребывала в нетерпении, ожидая выгодной покупки. Бранд-Шей наблюдал, ожидая развязки. — Ты будешь весь день пялиться, или всё-таки купишь броню? — её недовольный возглас разнёсся по рынку, утопая в гуле других голосов.       Хрупкая девушка не купила ничего, лишь скривила носик и отошла в сторону. Бранд-Шей видел, как изменилось лицо женщины, когда потенциально выгодный покупатель не оценил её товаров. Заметил он и невольную печаль, промелькнувшую на лице суровой нордки, в ту секунду показавшуюся ему лицом обычной уставшей женщины. Но печаль исчезла так же внезапно, как и появилась.       Зазвенел колокол, извещая о закрытии рынка. Данмер собрал все свои пожитки и направился в сторону таверны. Он зашёл внутрь и устало упал на стул, заказывая еду и мёд. Рука невольно коснулась медальона на шее, поглаживая гравировку. Открылись двери, и в помещение вошла Грелха, осматриваясь по сторонам. Она закатила глаза, увидев свободное место только у столика, за которым сидел данмер. Женщина молча подошла и села, облокотившись спиной о стену, даже не удостоив его взглядом. Бранд-Шей улыбнулся, сам не понимая почему. — Что, не изменяешь своим принципам? — данмер посмотрел на неё, попивая мёд. Женщина продолжала делать вид, будто кроме неё в таверне вообще никого нет. Настаивать он не стал. Нордка залпом осушила кружку принесённого ей эля, заказывая ещё одну. — Как же я устала от всего этого, — пробурчала она себе под нос и вздохнула, делая очередной глоток эля. — Тяжёлый день? — данмер понимающе посмотрел на неё, выдерживая паузу и ожидая ответа.       Женщина молчала, явно раздумывая: продолжить разговор или же послать этого остроухого в Обливион. Эльф бы не удивился, если бы она так и сделала. Все привыкли видеть её в вечно плохом настроении. А ей так хотелось, чтобы всё было иначе. Чтобы хотя бы крупица тяжести её жизненного груза легла на плечи того, с кем она сможет быть настоящей: любящей и понимающей. Но она не могла по-другому. Всегда всё легче, когда в ней видят только каменную глыбу, безразличную к жизни других. Никто из них ведь не знает, сколько лишений она перенесла, продавая свои товары по всему Скайриму. Как вечерами валилась с ног, едва добираясь до кровати. Как до первых лучей солнца уже раскладывала свои товары на прилавок, надеясь выкроить лишний часок и заработать на пару золотых больше. — День как день, ничего нового, ничего интересного, — нордка пожала плечами, всё же решаясь продолжить разговор. — Мне это знакомо, — с лёгкой грустью в глазах обронил данмер, продолжая играть с медальоном на шее. Женщина заметила это, пытаясь разглядеть гравировку. — Это что-то магическое? Твой личный талисман? — она указала пальцем на медальон в его руке. — А, ты про это, — Бранд-Шей убрал пальцы, показывая рисунок, выбитый на поверхности «талисмана». - Хм, наверное, можно и так сказать. Он у меня с самого моего рождения. Я ведь сирота, меня вырастила семья аргониан. А про настоящих своих родителей я так ничего и не знаю. — А, ну ты это, извини, я не знала, — нордка вновь глотнула эля и впервые посмотрела данмеру прямо в глаза. — Наверное, тяжело не найти себя в этом мире. — Я не теряю надежды и чувствую, что когда-нибудь обязательно найду ответы на все свои вопросы. Нужно только немного подождать, — Бранд-Шей улыбнулся ей, подбадривая.       Грелха не знала, что сказать. За то короткое время, что она просидела рядом с этим странным данмером, ей вдруг захотелось рассказать ему всё и поделиться всем, что её тревожит. Она никогда не позволяла себе вот так вот запросто излить душу перед другим живым существом. Но что-то в глубине этого тёплого и понимающего взгляда заставляло её говорить и говорить. Может, это эль ударил в голову? Или, может быть, она сходит с ума? Наверняка завтра утром будет жалеть об этом разговоре, но сейчас нордка хотела этого. Хотела быть услышанной. Ей это было необходимо, словно глоток ледяной воды в жаркий летний зной. — Мне бы твой оптимизм, он бы мне очень помог, знаешь ли, — женщина допила эль и устало потёрла виски, закрывая глаза. — В жизни, несмотря на все невзгоды и неудачи, всегда найдётся место надежде. Просто не теряй её, не отказывайся от помощи других, не все ведь хотят вонзить тебе нож в спину. А ты всего лишь женщина, хоть и делающая вид, что всё совсем наоборот. В этой жизни без поддержки никак нельзя. В одиночку ты просто сойдёшь с ума. Поверь, я знаю, что говорю. Ведь и сам моментами хочу послать всех и вся к вратам Обливиона. А уж если мужчину так накрывает, то я преклоняюсь пред твоей железной выдержкой, хоть и понял, что это всего лишь твоя реакция на суровую жизнь, которая выпала на твою долю, — эльф улыбнулся одним лишь взглядом. — Ты главное не теряй себя, не ожесточай свою душу, это не принесёт тебе счастья. Этому я научился у своих родителей, которые вырастили меня. Они всегда твердили: "В мире и так слишком много зла. Если ты сумеешь изменить жизнь хотя бы одной страдающей души и покажешь ей, что она не одинока, то считай, что внёс частичку добра в этот суровый мир". И когда мне становится особенно тяжко, я вспоминаю их слова, и тьма в душе отступает.       Нордка удивлённо посмотрела на него, понимая, что стена рухнула. Ей вдруг стало невыносимо одиноко. Сердце сжалось, и к горлу невольно подступил комок горячих слёз. Она готова была зарыдать и расцеловать этого эльфа, сумевшего найти ниточку к её душе. Сумевшего указать ей путь через тьму, вселившего в неё искру новой веры одним лишь словом. Впервые за многие годы она улыбнулась сквозь слёзы, но искренне и по-настоящему. Ей не хватало такого отношения: простого и понимающего. Ей не хватало тепла, пусть и мимолётного. Она не знала, что будет завтра, не знала, какими дорогами разделит её судьба с этим данмером, но очень надеялась, что это не будет последней их встречей. Ведь ему, как и ей, необходимо было дружеское плечо и поддержка, понимание и ощущение того, что в этом мире ты кому-то нужен.       Таверна постепенно пустела, город погружался в сон. Последними из неё вышли высокий данмер и женщина-норд. Они замерли на несколько секунд у порога, будто не желая, чтобы этот вечер закончился. Лишь посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись, прощаясь. Над ними мириадами огней сияли звёзды Скайрима. Серебряная луна мягким ласкающим светом коснулась их лиц, будто давая понять, что они никогда больше не будут одиноки.