Говорят, на свете птица есть красоты неземной, что в пламени своем сгорая, возрождается из пепла. Имя ей - Феникс.
Весна на весеннем острове прекрасна. Огромный луг раскинулся на километры вокруг, что ни конца, ни края ему не видно. В воздухе витают ароматы пряных трав, цветов и сакуры. Казалось бы, откуда посреди поля взяться сакуре? А вон она, на холме, большая разлапистая и в самом цвету. А вокруг ни души… кроме него. Командир первого дивизиона пиратов Белоуса широким шагом направлялся как раз к тому самому холму с сакурой, с трудом пробираясь сквозь высокие заросли молодой и сочной травы, достающей ему почти до пояса и путающейся в ногах. Что он забыл здесь совсем один, Марко и сам не знал. Просто захотелось. Просто пришел. Он же Феникс в конце концов – птица мифическая, а у мифических существ и причины свои – мифические, простым смертным не понятные, да и им самим тоже не всегда. Шаг, еще и еще... Можно было птицей обернуться и долететь, но что-то подсказывало, что он должен дойти сам - Феникс внутри ему сейчас не помощник. И вот он уже у подножья холма - почти дошел, совсем немного осталось. Ушей коснулся веселый смех и голоса. Или это просто ветер в ветвях? Да нет, точно голоса. Марко прибавил шаг и едва успел затормозить, когда прямо перед ним из травы вынырнула растрепанная голова молодого заспанного парня лет двадцати. Паренек с удивлением и даже каким-то недоверием оглядел мужчину, потер сонные глаза и оглядел еще раз, а затем радостно завопив: - Марко! Ты пришел! - напрыгнул на него, повалив на землю, и, выбив из Феникса остатки воздуха, оседлал сверху. – Ну чего молчишь или не рад видеть? - Э-эйс? Это ты, йои? – невозмутимое выражение лица командира первого дивизиона сменило крайнее удивление, а обычно полуприкрытые глаза приобрели форму правильного круга, жадно выискивая на веснушчатом лице до боли знакомые черты. - Я, конечно. Кто ж еще?! Марко, ты что, головой сильно ударился? Своих не узнаешь? – парень на мгновение нахмурился, но тут же снова разулыбался и, вскочив на ноги, потянул Феникса за собой. – Пойдем. Тебя еще кое-кто очень хочет увидеть. На вершину холма огненный мальчишка буквально на буксире затащил старшего товарища, словно у него под ногами не было высокой травы, да и холма самого тоже не было. А может это просто Марко стареет? Да и стареют ли фениксы - еще одна загадка. Однако подъем дался ему с трудом. Потребовалось немного времени, чтобы отдышаться и только потом Марко смог оглядеться. На плоской как блюдо вершине холма, в отличие от самого поля, трава едва поднималась над землей, пружиня под ногами, словно мягкий ковер, а прямо посередине высилась невероятных размеров сакура, укрывая тенью своих ветвей всю поляну. Эйс, видимо, решив, что на этом его миссия выполнена, с радостным гиканьем рванул вперед, не дожидаясь Марко. Командир первого дивизиона, усмехнувшись, проследил взглядом за неугомонным мальчишкой и в изумлении замер, почувствовав, как сердце болезненно сжалось в груди, и припустил следом. Все-таки глаза его не обманули. Остановившись в нескольких метрах от сакуры, Марко неверяще смотрел на человека колоссальных размеров вальяжно устроившегося у ствола дерева. - Отец, - только и смог он выдавить из себя. Мужчина улыбнулся в усы и по поляне разнесся его зычный голос: - Марко, сын мой, я ждал тебя. - Мы все ждали, - раздался совсем рядом еще один знакомый голос, и на плечо Феникса легла крепкая рука. Он повернул голову и встретился взглядом со смеющимися глазами. Дурацкий помпадур шатена качнулся на ветру и из него выпала прядка, упав на исчерченный глубокими горизонтальными морщинами лоб. Ошибки быть не может… - Татч. - Йо, Марко, - командир четвертого дивизиона пиратов Белоуса улыбнулся во все тридцать два зуба, слегка сжав плечи товарища, и указал на траву у его ног. – Присоединишься? Эйс, все готово, давай к столу! Только сейчас Феникс заметил, что перед ним, прямо на траве, расстелено покрывало на котором, как на столе расставлены всевозможные блюда. Он заторможено и как-то нервно кивнул, принимая приглашение, и уселся прямо там, где стоял – напротив Белоуса. Татч сел справа от него, а, неизвестно откуда вынырнувший при «волшебных» словах, командир второго дивизиона слева. - Но как это может быть? Вы же… Вы все… - голова у Марко шла кругом от нереальности происходящего, горло перехватило, а перед глазами все поплыло от накативших слез. - Эй, ты сюда реветь, что ли пришел? - тут же материализовался рядом Эйс. – На, лучше съешь курочку, стряпня Татча самая лучшая. Хотя нет, это уже каннибализм. Лучше вот хлебушка поклюй. Татч, разливавший вино по кружкам, фыркнул, еле сдержавшись, чтобы не заржать в голос и тут же тихо выругался пролив несколько капель на покрывало. Даже Белоус улыбнулся, радуясь, что и сейчас его сыновья остаются прежними. Марко ухмыльнулся и, поспешив утереть повлажневшие глаза, выдал радостно ржущему мальчишке воспитательный подзатыльник, прибавив: - Совсем совесть потерял, оболтус? Кто так со старшими обращается? - Ой, Марко, больно же, - Эйс схватился за пострадавший затылок под дружный хохот трех мужчин и тут же присоединился к ним. - Это не сон, друг мой, и не галлюцинация, - когда общее веселье поутихло, Татч протянул Марко кружку с вином: - Вот. Выпей с нами. Мужчины чокнулись и, выпив, принялись за еду. Сладкое, чуть терпкое вино огненными искорками разлилось по телу, позволяя окончательно расслабиться и принять действительность, какой бы абсурдной она не была. - Так что это за место? На Ад не похоже, - Феникс осмотрел бескрайнее поле, вдохнул пряный свежий воздух. – Неужели Рай? - Кто знает, - прогрохотал Белоус. – Но я уже давно не чувствовал себя таким живым. А дальше был пир. И разговоры. Долгие разговоры, словно они не виделись уже целую вечность. Эйс несколько раз засыпал в тарелке с едой, за что получал нагоняй то от Татча, то от Марко, в зависимости от того в чью тарелку он успел залезть. Время словно вернулось назад, и все было как прежде. Так правильно. Так спокойно. Как же давно Марко не чувствовал себя так спокойно... - Марко, – голос Белоуса донесся как будто откуда-то издалека. Неужели он уснул? И правда, под спиной чувствовался мягкий ковер из травы. Феникс открыл глаза и резко сел, боясь, что все это был только сон. Но нет, трое мужчин сидели все там же, за импровизированным столом, и улыбались, глядя на него. Однако, что-то вокруг все же изменилось. Налетел резкий порыв ветра и на них сверху обрушился целый вихрь из лепестков сакуры. Марко огляделся. Лепестки, словно снег, плотным слоем укрывали траву по всей поляне. Феникс поднял голову и сквозь поредевшие ветви увидел бордово-золотое небо. Точно – закат. Солнце стремительно клонилось к горизонту. - Тебе пора, сын мой, - Белоус улыбнулся, но улыбка вышла грустной, словно это были самые тяжелые для него слова за сегодня. - Пора? Куда? – Марко непонимающе нахмурился. - Был рад тебя видеть, Марко, - Татч подмигнул товарищу и поправил непослушный локон, снова выбившийся из прически. - Эй, Марко, приходи еще. Обязательно приходи, - широко улыбнулся никогда не унывающий Эйс. - О чем вы? Я не понимаю. Последний луч солнца сверкнул над горизонтом и погас, погружая все вокруг в непроглядную тьму. - Отец! Эйс! Татч! – Феникс подался вперед, протягивая руку в надежде, что они найдут его по голосу или хотя бы сами отзовутся, но ответом ему была тишина. Он силился рассмотреть что-то во тьме, но она была настолько плотной, что казалась до нее можно дотронуться. Свет. Ему нужен был свет, хоть небольшая искорка. Повинуясь его желанию, по пальцам пробежали сине-золотистые язычки пламени. С пальцев на руку, с руки на спину и грудь, пламя феникса медленно охватывало все тело мужчины, пока не полыхнуло яркой вспышкой. Марко зажмурился, ему не было больно, синее пламя не жжется, но на пару мгновений, он, кажется, ослеп. Как только перед глазами перестали расплываться белые и красные пятна, Феникс осторожно приоткрыл веки и с удивлением посмотрел на свою руку, по которой продолжали пробегать синие язычки пламени, заодно освещая и доски на потолке и стенах. Марко лежал на спине, ощущая под собой жесткий матрас и легкую привычную качку. - Отец… Ребята… - еле слышно выдохнул он сквозь стиснутые зубы, отчаянно подавляя полустон-полувсхлип. По вискам на подушку потекли горячие слезы. Поспешно прикрыв глаза ладонью, на которой погасли последние искорки, вторую он прижал к груди, чувствуя, как сердце сдавливает тисками, грозя разорвать на куски. За дверью послышались шаги, и кто-то аккуратно постучал в дверь. - Капитан… Капитан Марко, на горизонте показался остров. Капитан? А ведь точно, теперь он вместо Отца. - Отлично, полный вперед. Я сейчас поднимусь, йои. Вот так. Ни какой слабости в голосе. Никто не должен знать, что у Марко «Феникса» есть слабости, ведь он теперь новый капитан пиратов Белоуса.***
Говорят, на свете птица есть красоты неземной, что в пламени своем сгорев, чертоги Смерти посещает. Встречает души там давно ушедших, пирует с ними, как среди своих и возвращается в мир грешных, из пепла тело возродив. И пламя птицы необычно, оно не жжет, не разрушает, любую рану исцелит, коснувшись огненным пером. И снова Феникс в небеса взмывает. Но не подвластно пламени одно… Собрать осколки сердца воедино.