Если нельзя, но очень хочется...

Помещение застилал густой дым, сквозь который видны были лишь очертания предметов, находящихся в комнате: двух кресел, в которых сидели маги. Один из них периодически разражался глухим, долгим кашлем, но, казалось, не испытывал никаких неудобств, ведь на его лице, возможно, впервые за всю его жизнь, находилась блаженная улыбка. Второй был примерно в таком же состоянии: улыбочка, прикрытые в полусонном наслаждении глаза… Рейстлину Маджере было хорошо. Так хорошо, как никогда раньше в его жизни. Правда, мир в его глазах переливался ярко-радужными красками, что немного мешало, но всё же все было прекрасно. Даже кашель не так сильно причинял боль. Прикрытыми в полусонной неге глазами маг посмотрел на ученика. Точнее, попытался посмотреть, ведь действительно увидеть что-то в разноцветном мерцании было трудно. — Что было в том свертке, который ты уронил в огонь? — Понятия не имею. Шалафи, а вы тоже видите этих дракончиков? — заплетающимся языком пробормотал Даламар. Маджере попробовал сфокусировать зрение, что получалось не очень-то успешно: — Может да. А может и нет, — наконец он скосил глаза к переносице, обретя более-менее четкую картинку. Драконы в ней периодически соединялись, правда, но она хотя бы была видна, — а может это вообще Такхизис. Бездна её знает. Рейстлин попытался прогнать из поля зрения летающее в воздухе лицо, кажется, Карамона, которое смотрело с полуукором, на что-то намекая. Наконец ему это надоело, и он откинулся на спинку кресла. Глаза закрылись как-то сами. *** — Один вопрос: Даламар, что за дрянь мы вчера курили? — Рейстлин попытался встать, но тут же оставил эту затею, скривившись от боли, пронизавшей голову раскаленной иглой. — Я… Я, конечно, не уверен, шалафи, но, кажется, это было что-то психотропное… — Да ладно? — маг саркастично посмотрел на ученика, — ещё один такой инцидент, и я больше не подпущу тебя к огню вообще, ты понял?