Закон Мерфи

Если есть вероятность того, что какая-нибудь неприятность может случиться, то она обязательно произойдёт. (Закон Мерфи)

Зима в этом году выдалась на удивление холодной и снежной. Кажется, выпало рекордное количество осадков, которые еще не скоро превратятся в слякоть. Так что вечерний Нью-Йорк был сказочным. Пушистые снежинки медленно парили в свете янтарных фонарей, яркие разноцветные гирлянды непрерывно мерцали сквозь панорамные окна магазинов, и повсюду звучали переливы колокольчиков и поздравления множества Санта Клаусов в красных куртках и с белоснежными бородами. В отличие от зимнего застуженного Нью-Йорка, в Осаке сейчас было около трех градусов выше нуля. И честно говоря, Саске уже очень хотел попасть в это привычное тепло. Переговоры с зарубежными партнерами его очень утомили, демократия, на грани с безнравственностью, вымотала все нервы, и хлюпающий нос никак не соответствовал общему предпраздничному настроению. Так что да, очень хотелось домой. Но именно сегодня кто-то там сверху очевидно решил посмеяться над ним. Сначала такси встало в бесконечной пробке, и пришлось около часа слушать витиеватые ругательства ничуть не похожего на американца шофера. Потом, на подходе к зданию аэропорта, суетливая старушка неудачно толкнула Саске, у которого сломалось колесико чемодана, из-за чего он упал и больно ударился копчиком об лед. Затем симпатичная американка на регистрации что-то перепутала в компьютере и пересадила его на другой самолет, в котором не оказалось бизнес-класса. И конечно, куда же без этого, вылет задержали почти на четыре часа, которые Учихе, (подумать только), пришлось провести среди кричащих детей, похрапывающих стариков и сплошного трезвона мобильных телефонов. Уже на высоте десяти тысяч над землей, зажатый с одной стороны дородной женщиной с вязанием, что постоянно задевала его ребра локтем, и вовсе немилым подростком, от которого явно несло алкоголем, с другой, Саске впервые за несколько лет помолился, чтобы неудачи наконец закончились. Он уже очень давно не верил ни в Бога, ни в чудеса, ни в сказки. Ни во что. Когда Учиха был маленьким, папа-омега рассказывал ему много легенд и историй. И Саске с приоткрытым ртом с удовольствием их слушал, а после видел красочные сны с драконами, прекрасными принцами, смелыми рыцарями и воздушными замками. Но самой любимой легендой его была сказка об истинных парах. В них альфа и омега встречались, влюблялись, побеждали все невзгоды, а после жили долго и счастливо в своих прекрасных дворцах. Все сказки уходили в прошлое, стирались законами физики и биологии, забывались и таяли. Пока не осталась одна, самая любимая. А три года назад и та ушла в небытие. Потому что время шло, а сердце при взгляде на прекрасных, чарующих, обаятельных парней все не сбивалось с ритма. Даже вечно равнодушный старший брат уже сыграл свою свадьбу, удачно женившись на сыне делового партнера. Только вот Саске так не мог. Он хотел, чтобы была любовь, а не только «стерпится-слюбится», и предпочел бы всю жизнь прожить в одиночестве. Возможно, это было глупо, но ничего поделать с собой Учиха не мог. Последние три года Саске запрещал себе об этом думать. Нет, и нет, что уж тут поделать. Поэтому в самолете он вспоминал биржевые сводки, думал о том, что подарить родителям и когда поехать к ним, и сколько презервативов в этом году подарит брат. О, он был настоящем мастером на подарки, эдакий человек гондон-младшему-брату-лучший-сюрприз. Саске получал резинки на Первый день Нового года, День весеннего равноденствия, День рождения и даже День рождения императора. Не то чтобы Саске был прихотлив, но… Ладно. Учиха откинул прядь со лба, и почти музыкой полились в его уши слова стюардессы о том, что самолет заходит на посадку. Он даже улыбнулся дородной женщине справа и похлопал вместе со всеми, когда шасси коснулось полосы, неплохо тряхнув пару раз. Их продержали еще очень долго. Ноги уже гудели от бесконечного стояния в проходе, когда бортовые двери их переполненного судна раскрыли свои темные проемы, и воздух с парами горючего хлынул в салон. Саске честно старался не толкаться, но чужая ручная кладь, (черт возьми, кто пропустил этих людей с чемоданами в салон?), постоянно била по ногам, животу, рукам, и в итоге он тоже стал чересчур агрессивным. - Повежливее, молодой человек, - грозно прохрипела стоящая впереди дородная женщина–соседка по креслу и с силой наступила каблуком ему на ногу. Дыхательные упражнения помогали слабо, и Саске принялся представлять себя каким-нибудь ниндзя-отступником, что мог в мгновение ока перерезать всю эту шумную, бестолковую толпу. Так было гораздо лучше. Очередь на таможенный контроль тоже не отличалась терпением и дружелюбием, но Учиха и ее отстоял с честью, даже ни на кого не накричав. Но самое большое испытание еще ждало его впереди. Саске предпочитал не задумываться, каких трудов ему стоило попасть практически в первый ряд к конвейерной ленте. Чемоданы все не выдавали, и несколько раз особо прытким подросткам удалось его оттеснить подальше. Учиха и не думал сопротивляться – по закону подлости его поклажа должна была вывалиться последней. Первый чемодан с грохотом упал на ленту, и толпа дружно охнула. По краям того тянулись порезы, полиэтиленовая обмотка печально тащилась следом, а из сломанной молнии скорбно торчал черный носок. Следующая кладь, впрочем, была целой и невредимой, так что сначала Саске даже вздохнул спокойно. Вот ведь кому-то не повезло… А потом грустный чемодан подмигнул ему сине-белой вязанной кофтой, которую ему на прошлый Первый день Нового года подарил папа-омега, и Учиха устремился следом, распихивая недовольную толпу. Люди отчаянно толкались, не давали пройти, и прежде, чем Саске смог схватить свой покореженный чемодан, тот успел порадовать прилетевших прокатившись по ленте два полных круга. Саске уцепился обеими руками за бока своей клади, чуть не упав, когда почувствовал, что сзади его задницу бесцеремонно облапали. Он обернулся через плечо, стремясь зашипеть на хама, как ощутил, что из заднего кармана вытаскивают его вещи. - Эй! – Учиха тут же полез проверять, что именно вытащили, неловко покачнулся и прямо носом упал на ленту, которая тут же со вкусом зажевала его ремень. Он даже испугаться не успел, как его за шкирку, словно маленького котенка, подняли вверх мощные руки, обрывая пояс. Грузный альфа лет сорока покачал головой, поставил его на землю и, одной рукой подцепив поклажу, (при этом рассыпав половину вещей), шлепнул рядом с владельцем. - Откуда ж вы такие щуплые беретесь, - недовольно пробурчал спаситель, и Саске тут же оттеснила толпа. Наверное это был самый ужасный день в жизни Учихи Саске. Его вещи были вскрыты, бумажник, ключи и паспорт бесследно исчезли, телефон, как назло, (конечно же), разрядился, и никто не мог ему помочь. Молодые девушки в ярко-желтых накидках лишь пожимали плечами, не представляя, что можно сделать, официальные представители авиа-компании затребовали паспорт, а больше рядом никого и не было. Он сидел, уткнувшись лицом в ладони, на железных сидениях в зале ожидания и просто старался не разреветься, как маленькая, но очень громкая девочка. Мимо проходили люди, шутили, смеялись, заводили ненавистную jingle bells, но легче от этого не становилось. - Мисс, - Саске обаятельно улыбнулся девушке за стойкой с большой синей буквой «i», - могу я позвонить? Темноволосая служащая подняла карие глаза и безразлично улыбнулась. - Таксофон у выхода номер один рядом со стойкой заказа такси. - Я понимаю, - еще обаятельнее улыбнулся Учиха, будто оказался на соревнованиях, кто покажется доброжелательнее, - но могу я воспользоваться вашим телефоном? - Наш телефон предназначен только для экстренных случаев, сэр. Мне очень жаль, но ничем не могу Вам помочь. - Мисс… - Всего хорошего, сэр. Она отвернулась и встала, подзывая кого-то рукой, и Саске пришлось отойти, так как сзади него уже начали перешептываться в негодовании, но он успел еще услышать несколько недовольных «ох уж эти приезжие!». Учиха отогнул полы своего пиджака за три тысячи долларов и проклял тот день, когда позволил деловым партнерам затащить его в дорогой бутик в Нью-Йорке. Вряд ли кто-то теперь поверит, что у него нет и гроша в кармане, и позвонить просто не с чего. Наверняка, его приняли за шпиона или алчного до идиотизма сноба. Вот же… Чертов город! Если бы он мог хотя бы позвонить родным, - тому же брату, в конце концов, - этот бесконечный кошмар бы закончился, но у него не было даже чертовой йены! Связь брат-йены тонкой нитью соединилась в голове, и Саске чуть не хлопнул в ладоши от переполнившего его спокойствия. По старой привычке, (на самом деле насмехаясь), Итачи клал ему в нижнее белье несколько купюр «на шлюх», как тот любил выражаться. И в этот раз поступил так же. Учиха помнил, как в своем шикарном номере шикарного отеля открыл чемодан и увидел свои темно-зеленые трусы, в которых хрустела под прикосновением купюра. Более Саске к этому белью не прикасался, слишком щепетильно относился к интимной стороне своей жизни, и представить что брат, альфа, трогал его боксеры… Фу! Но в этот раз ублюдочный Итачи мог стать его соломинкой, и Саске пообещал, что в этом году даже сам выберет ему подарок, а не переложит выбор на плечи верного помощника. Он стремглав помчался в туалет, изо всех сил молясь, чтобы те, кто разворошил чемодан, не додумались искать деньги в белье. Открывал обрывки багажа Учиха с замиранием сердца. Ему бы всего пару йэн, чтобы позвонить, но лучше, конечно, чтобы хватило на такси. Консьерж знает его в лицо, так что не откажется помочь с запасными ключами, или можно поехать в офис. Там есть душ и сменная одежда. Заночует, а после свалит все проблемы на армию помощников. Саске осторожно развернул трусы, уже чувствуя рукой хруст новенькой купюры, и почти расслабился, пока не увидел ее номинал. Он медленно переставил свою кладь на жестяной мусорный бочок, чтобы придерживать плечом, спасая от полной капитуляции того, что осталось целым, и так же медленно развернул свою находку. - Тысяча йэн! Тысяча йэн? Ты, ублюдок, где ты видел шлюху за тысячу йэн?! – не сдержавшись Учиха со злости ударил обеими ногами по гипсовой двери кабинки. Беда не приходит одна. Антрацитовые глаза раскрылись в ужасе от происходящего. В голове успело промелькнуть только «О, не…», когда умный туалет, не почувствовав веса чужого тела, решил, что посетитель ушел и смыл за ним. Мокрое пятно расползалось по заднице, неприятно холодило кожу и до ужаса напоминало детскую несдержанность. - Черт! - Псих, - отозвались снаружи, и Саске чуть не взвыл. Все его вещи оказались перерезаны, так что он только постарался прикрыть пятую точку чемоданом и медленно побрел к таксофону. Все, что ему было необходимо, все, в чем он действительно нуждался – один единственный звонок. И, конечно же, чертов аппарат принимал только монеты. - Ладно, хорошо, - Саске глубоко вдохнул и медленно выдохнул, стараясь не обращать внимания на удивленные взгляды проходящих мимо людей. Он оглянулся, выбрал самое отвратительное, вычурно-яркое, нелепое кафе и, чеканя шаг, отправился туда. В конце концов, он заслужил хотя бы чашку кофе за все злоключения сегодняшнего дня. И в этот раз ему все же повезло – чистый лакированный столик у окна единственный пустовал в гордом одиночестве, будто только его и ждал. - Что будете заказывать? – возле него тут же оказалась официантка в короткой белой юбке и розовом фартуке с пышными рюшами. Ее волосы тоже были розовыми, как и пузырь жвачки, что она надула. От обилия отвратительного цвета зарябило в глазах. Раньше Саске бы без сомнений отослал ее и выбрал другое место, но теперь у него не было ни сил, ни желания. - Кофе. - Какого? - Что? - Кофе, я спрашиваю, какой? – девица почесала макушку кончиком грифельного карандаша. – Эспрессо? Латте? Капучино? Что-то внутри Учихи перевернулось, и он поспешил отвести взгляд, переживая самый постыдный момент своей жизни, (после того, как Итачи снял с него штаны в коридоре старшей школы). - Самый дешевый. Официантка недоверчиво хмыкнула, однако не стала язвить. - Будет сделано. Чашка кофе за триста йэн была как никогда крохотной и от того более желанной. Саске наклонился, чтобы вдохнуть аромат прожаренных зерен и даже запах посудомоечного средства не смог испортить минуты блаженства. Паршивый растворимый кофе из дешевой пачки раскрывался крепкими горькими нотками, свежестью сандала и чего-то, чему Учиха не смог найти определения. Чего-то легкого, порывистого, свободного… Как ветер. Что еще за запах ветра? - Простите, у Вас свободно? Саске безразлично качнул головой, не отрывая зачарованного взгляда от чашки. Странно все это. В поле зрения появились ровные загорелые пальцы с аккуратными по-детски розовыми ногтями. Запястья с четким полумесяцем косточки, накрахмаленные рукава белоснежной рубашки. Учиха поднял глаза и непроизвольно глубоко вдохнул. Черт возьми, теперь ясно откуда этот чарующий аромат. Кофе тут же запах помоями, и Саске отодвинул его от себя, потер пальцами переносицу. Запах ветра, нет, ну надо же! - Что, тяжелый день? – осведомился невольный сосед, и Учиха склонил голову к плечу, внимательнее рассматривая его. Разрез голубых глаз был слишком широк для японца, но их цвет, переливающийся и глубокий, все компенсировал. Волосы тоже были слишком светлыми, скорее всего выгоревшими на солнцепеке какого-нибудь жаркого Марокко. И Саске бы даже решил, что мужчина простой отдыхающий, забредший на чашечку чая после трудного перелета, если бы не его свежая, чуть ли не хрустящая лётная форма. - Парень? Учиха едва не смутился, поняв, что слишком увлекся разглядыванием. В конце концов, это было неприлично. - А, да… Да, извини. Тяжелый день выдался. - Я так и подумал, - незнакомец взлохматил волосы на макушке и ослепительно улыбнулся. Как можно выглядеть настолько довольным жизнью, сидя на грязных сидениях нелепой забегаловки, для Саске оставалось тайной, покрытой мраком. – Ты из прилетевших или ждешь своего рейса? - Прилетел недавно, - Учиха ухмыльнулся и качнул головой, указывая на свой растрепанный багаж. - Черт возьми! – парень напротив отшатнулся, едва не расплескав свою лапшу. – Как же так? - Да вот… Тяжелый день. - Узумаки Наруто, - служащий протянул руку для рукопожатия и усмехнулся. - Учиха Саске. Ладонь Наруто была сухой и теплой, но в то же время твердой и какой-то даже уверенной. Пожимать ее было сплошным удовольствием. По крайней мере, ощущение ее в своей руке действительно было первой приятной случайностью в этот злосчастный день. - Ваша сдача, - бесцеремонно вернула к реальности розоволосая официантка, с неприятным звуком поставив стеклянный стакан со счетом и деньгами внутри. – О, Наруто! Выспался? Через сколько у тебя самолет? - Еще полчаса, Сакура. Успею, не переживай. - Ну-ну, - покачала головой та, - видал какие все нервные из-за отложенных вылетов? Задержишь их еще хоть немного - сам же получишь. Саске не старался прислушиваться, просто убирал оставшиеся деньги в карман, но не мог же он закрыть уши, чтобы не лезть в чужое дело? Значит, он угадал, и этот Узумаки скорее всего кто-то из обслуживающего персонала. Возможно даже стюард. Учиха знал, что те нередко остаются на пару дней в городах, куда летают. Оттуда и загар в декабре. - Послушай, - он неловко убрал челку со лба, - я отойду позвонить? Ты не… - Посмотреть за вещами? – прыснул в ответ Наруто, кося голубые глаза на раззеванный рот чемодана. – Со всей внимательностью, на которую способен. Саске криво улыбнулся и отошел к автомату, успев заметить краем глаза, как склонилась к Узумаки официантка и, прикрыв их от внешнего мира круглым подносом, принялась что-то втолковывать. Пластиковая трубка таксофона, (и как это старье оказалось здесь?), удобно легла в руку, хоть и была холодной. Аппарат с удовольствием проглотил две монетки по пятьдесят йэн. Круглые, медные, блестящие. Саске поднял руку к холодным железным кнопкам и замер в неверии. Черт-черт-черт… Черт возьми! Шесть – четыре… Как же там было? Может, шесть – четыре – один? Или три? Точно шесть? Прелесть мобильного телефона в том, что номера не приходилось запоминать, а близкие, (только родители – не брат), вообще были на быстром наборе под номерами один и два. Учиха никогда не думал, что глупые цифры так подставят его. - Саске? Парень обернулся, встречаясь взглядом с встревоженными голубыми глазами. Из их зрачков на него смотрел потерянный мальчик с дрожащими побледневшими губами, удивительно напоминавший его самого. - О, Господи, - Наруто прижал его к себе, - рука с телефонной трубкой оказалась неловко зажата между телами. – Что произошло? - Я не помню, - Учиха покачал головой и бездумно прикусил нижнюю губу. – Ни одного номера не помню. - Ничего. Ничего, мой хороший, - Узумаки ласково погладил его по черным волосам, прижимая ближе к себе, - ты вспомнишь. Просто день был тяжелый, вот и… Ох, каким же он был теплым, этот Наруто. Наверняка, возит с собой южный ветер в солнечных волосах. Но таким внезапно родным он был. Сто-о-оп! - Как ты меня назвал? Рука с талии неосторожно соскользнула на ягодицы, и Саске тут же залился румянцем. Первый день Нового года можно смело переименовывать в День позора Учихи Саске. - Что за? – Наруто ошалело уставился на свою ладонь и тут же поспешно смял чужие ягодицы в руках, ничуть не заботясь о том, как это выглядит со стороны. – Ты с ума сошел? Хочешь себе все отморозить?! - Я… Я не… - Глупая омега, - ладонь с силой опустилась на задницу еще раз, и Саске уткнулся в белую накрахмаленную рубашку, скрывая горящее лицо. Его не шлепали уже… Его вообще никогда не шлепали! – Почему не бережешь себя? - Это все туалет, - невнятно пробурчал Учиха, даже не думая отстраняться. Он стоял с мокрыми штанами в объятиях стюарда, который на глазах у всего аэропорта сначала облапал его, а после и надавал по пятой точке. Нет, Саске определенно не хотел видеть реакцию окружающих. - Что? Что ты там лепечешь? - Туалет. Сенсорный. Я забыл. - Ох… Ладно, идем. Я знаю, где можно переодеться. Весь короткий путь Саске прятался за спиной глупого стюарда, стараясь не обращать внимания на его пофыркивания. Почему-то Учихе даже в голову не пришло, что в первую очередь он выглядит глупо именно перед Узумаки. Тот воспринимался, как часть окружающего мира, а Саске не привык думать о своих манерах, скажем, перед горшком с пальмой. - Заходи, - Наруто щелкнул ключами в замке и практически впихнул его в крохотную, (как туалет в его квартире), комнатку со светлыми бежевыми стенами. Остатки чемодана он закинул следом, при этом те самые зеленые боксеры тут же вырвались на свободу и распластались на потертом временем линолеуме. Саске скромно встал в уголке, сцепив руки в замок перед собой. - Зачем мы здесь? Узумаки деловито рылся в единственном в комнате шкафу с ровными стопками одинаковых рубашек и брюк. Таких же, как и на нем. Кажется, сейчас Учиха тоже будет выглядеть, как стюард. - Держи, - будто прочитав мысли, Наруто всунул ему в руки пару брюк, критично окинул взглядом с головы до ног, и добавил рубашку. – Слева ванная, мойся и переодевайся, - он деловито проверил часы и взлохматил светлую макушку. – Слушай, мне пора, - кинул ключ на кровать, - ты приводи себя в порядок, ключи потом отдай Сакуре. Ну, той официантке, которая принимала у нас заказ. Я побегу. Сейчас, правда, не лучшее время для опозданий. - Постой, - Саске схватил его за руку, выронив предложенные вещи, - как мне отблагодарить тебя? Наруто внезапно усмехнулся, приблизился на расстояние дыхания. Глаза его потемнели, и в них отразилось что-то далекое и властное, но при этом безобидное, направленное на защиту, но не агрессию. Он легко коснулся губами лба Учихи и прошептал низким, рычащим голосом: - С рождеством, Саске. Чем-то Наруто все же был похож на ангела, такой же златоволосый и голубоглазый. Но в тот момент он полностью оправдывал сущность альфы одним своим видом. И он был прекрасен. На календаре было двадцать пятое декабря, и, кажется, католики действительно праздновали Рождество. Был ли Наруто католиком? После душа надевать одежду на мокрое тело не хотелось, а воспользоваться полотенцами из ванной помешала брезгливость. Саске только на пять минуточек присел на кровать, чтобы обсохнуть. Потом потер уставшие глаза и лег поудобнее. В конце концов, какая разница в каком положении он будет ждать. Прикрыл глаза на мгновение – только, чтобы восстановить их водно-солевой баланс, а то казалось, что под веки песка насыпали. Уже проваливаясь в глубокий, здоровый сон, Учиха вдруг подумал, что брюки, выданные ему в количестве одной штуки, были как раз подходящего размера, хотя Наруто выглядел несколько крупнее. Это произошло совершенно неожиданно. Просто в какой-то момент, сразу после того, как Саске запрыгнул на фонтан в виде чемодана, из которого выпрыгивали вещи, он вдруг почувствовал, что ему очень душно. Особо прыткие штаны схватили его за руки и привязали руки к телу ремнем. Вообще-то во сне Учиха закричал, но наяву это скорее было мычанием, если вообще было. Он сразу осознал две неприятные вещи: во-первых, он закутан в отвратительный колючий ярко-рыжий плед, которым была застелена постель, по самую макушку, - (Саске отказывался признать, что закутался как маленький мальчик самостоятельно), а во-вторых, сзади к нему жарко прижималось женское тело. Хоть Учиха никогда и не спал с женщинами, даже просто так без подтекста, даже в годы бурной студенческой жизни в общаге, факт того, что сзади к нему прильнула, (как коала, честное слово!), именно девушка, казался неоспоримым. По крайней мере, он не думал, что кому-то пришло в голову носить пару теннисных мячей в нагрудных карманах. Ко всему прочему тело что-то ему говорило. Что-то про какого-то… Уто? Который заставил ее ску… Скучить? Нет, стоп, не такого слова. Быть может, сучить? Ох, Саске не был уверен. Поначалу Учиха решил абстрагироваться от происходящего и прикинуться мертвым, но, когда шаловливая тонкая ручка погладила ему пах, решил, что пришла пора действовать. Для начала он закричал, (только в целях дезориентации противника), потом подскочил, путаясь в мерзком покрывале, упал, продолжая вопить, и гневно уставился на роскошную пышногрудую блондинку. Та, видимо, тоже была не лыком шита, так что закричала в ответ, превышая доступный нормальному человеку диапазон высот. По мере того, как неторопливо (и даже мелодично) стихал вопль, голубые глазища ее становились все уже и яростнее. А потом все стихло. Блондинка явно пыталась отдышаться, стараясь не растерять свирепого взгляда, а Саске поднимался на ноги, выпутываясь. - Ты кто? – вряд ли Учиха имел право на этот вопрос, но пухлые губы незнакомки захлопнулись с таким забавным звуком, что он ничуть не пожалел. В конце концов, как подсказывала память, (а эта стерва не затыкалась ни на секунду, норовя вогнать в краску), он был не самым приятным человеком, у которого к тому же был не самый приятный день. - Пилот второго класса авиакомпании N Яманако Ино, - она склонила голову, вытянулась, будто стала шире в плечах. Так часто бывает, титулы придают нам значимости, значимость придает нам сил. Яманако скользнула по нему оценивающим взглядом и хмыкнула, чуть задержавшись на светло-синих боксерах. – А ты кто? Саске тут же сложил два и два, видимо для этого момента он и получал высшее образование, (два на самом деле, чем Учиха «вроде как» не гордился). Итак, он стоял в одних трусах перед пилотом этого аэропорта в комнате, которая, очевидно, является служебным помещением. К тому же у него нет ни документов, ни телефона, ни каких-либо еще вещей, а денег у него осталось всего шесть сотен йэн. Это две чашки кофе, шесть звонков или четыре литра молока. Прекрасно, просто прекрасно. Учиха видел из всей этой ситуации только один выход. Саске прикрылся злосчастным пледом и вежливо протянул ладонь для рукопожатия. - Учиха Саске, будущий муж Наруто Узумаки. - Приятно… - пухлые губы Ино сложились в удивленное крохотное «о», она даже пожала протянутую руку, скорее по инерции. – Как это Наруто? – и ее эхом отдающееся в голове «уто» заставило сердце Учихи замедлиться. – Как это будущий муж?! Яманако опять закричала, оттолкнула парня, потом, видимо, передумала и кинулась на него, стремясь схватить за волосы. Излюбленный девчачий прием. Саске уклонился, подхватил со столика приготовленную униформу и, как был, рванул из помещения. Ему, честно, было все равно, что он почти голый бежит по переполненному в предновогодние праздники аэропорту, потому что за ним гналась разъяренная блондинка, угрожающе помахивая туфлями на огромной шпильке над головой. Ужасный день. Розоволосая официантка почему-то вовсе не была удивлена, когда заметила под своим прилавком недавнего посетителя в еще более плачевном состоянии, хотя казалось бы куда уже. - Где ключ от комнаты? – Сакура медленно отпила из пластикового стаканчика и поморщилась. Дерьмовый они продавали кофе. - Оставил внутри, - Саске, покряхтывая, натянул штаны, на задворках сознания удивившись тому, как точно Узумаки подобрал размер. Рубашка тоже пришлась впору, и Учиха легко поднялся, аккуратно разглаживая униформу руками. Ткань была жесткой и плотной, даже хрустящей. По крайней мере, она была чистой. - Наруто тебя убьет, - официантка заторможено покачала головой и отвлеклась, чтобы приветливо кивнуть кому-то, - если кто-то узнает, что он водил в служебное помещение гражданского, по головке его не погладят… - Уже. - А? - Уже узнали. Я встретился там с Яманако Ино. - О… - Сакура обернулась к нему всем корпусом, ошеломленно хлопнула длинными, такими же, как и волосы, конфетными ресницами. – О! Ого! Это совсем плохо. - И я сказал, что я его будущий муж. Девушка неожиданно расхохоталась до слез, хлопнула ладонью по столу и за него же схватилась, чтобы не упасть. - Муж? Яманако? Парень, ну ты дал! Ино девушка Наруто. Да, это Саске уже понял. Он отчаянно не хотел доставлять проблем тому, кто ему так помог, да и это «С рождеством, Саске» странно грело в груди. Его уже давно не поздравлял никто кроме родных. - Впрочем, так думает только сама Ино, - Сакура беззаботно пожала плечами. – Можно сказать, ты сделал ему одолжение. Учиха задумчиво потер переносицу и благодарно кивнул, когда официантка предложила ему половину своего недопитого кофе. В этот раз было не до брезгливости. Он заинтересованно уставился на нее, намекая на продолжение. Глаза то и дело сканировали вестибюль аэропорта, - он был уверен, что Яманако все еще ищет его. - Они расстались год назад, вернее, это Наруто ее бросил. Ино не слишком-то заботилась о его чувствах, пока они встречались, не особо обеспокоилась и тогда. Но вот незадача, они работали на борту одного самолета, а на высоте, сам понимаешь, нельзя уделять своим самоистязаниям время. Слишком большая ответственность. Узумаки на хорошем счету, так что перевели Ино. Да вот беда, на командира экипажа она еще не налетала часов, а все места вторых пилотов оказались заняты. И Яманако вдруг воспылала неземной любовью к нему, продохнуть не дает. Чоуджи из столовой для служащих, ну, ты его не знаешь, - вдруг уточнила она, будто это совершенно нормально, и всех остальных работников Саске знает. – Так вот Чоуджи сказал, что Яманако во время обеда в прошлый четверг на глазах у всех унизила омегу, с которым Наруто собирался провести Первый день Нового года. И Узумаки остался без пары. Какая бурная у них жизнь в этом крохотном аэропорту, почти как Беверли Хиллз 90210. Не аэропорт, а маленькая деревня, в которой все всех знают. Кажется, про Саске теперь тоже наслышаны. - Когда он возвращается? - Наруто? Его самолет уже приземлился, думаю, через час освободится, дольше задерживать не станут. Он и без того сегодня вроде как выходной. Оболтус, вечно не может отказать в помощи, и все этим пользуются. - То есть он подменял кого-то на рейсах? - Ага, при чем на тех маршрутах, по которым он никогда не летал. Сакура удрученно вздохнула и тут же унеслась обслуживать запозднившегося клиента, пока Саске обдумывал ее слова и выбирался из-за стойки. То, как обошлась с альфой эта Яманако, не давало покоя, будто не Наруто, а самого Учиху обидели. В предрассветные часы аэропорт был прекрасен, потому что был тих. Те, кто только собирался вылетать, еще спали, двигаясь скорее на одних инстинктах, а те, кто уже прилетел, оказались настолько вымотаны, что сил на радость уже не было. Саске стоял, прислонившись лбом к холодному стеклу, и смотрел на первый снег. Он не мог знать точно, что это действительно первый снег за эту зиму, но для него оно так и было. Вчера Учиха даже не потрудился узнать, какая погода в родной Осаке. Он улыбнулся белизне за окном, - глаза заслезились после тяжелой ночи, - и тихо замурчал какую-то рождественскую песню. Впервые за долгое время у него действительно было праздничное настроение. Конечно, Саске за последний день смирился с тем, что Вселенная его ненавидит, так что, услышав разъяренной крик одной блондинистой особы, только покачал головой. Вот же… - Ты! Дрянь! – Ино подлетела к нему на всех порах. Вся взмыленная, с темными кругами под глазами, из хвоста торчали выбившиеся от бега пряди. Она явно искала его всю ночь. Учиха уже даже приготовился к тому, что на него сейчас опять накинутся, но неожиданно опора ушла из-под ног, и Яманако пролетела мимо. - Что здесь происходит? Саске тут же обернулся и расслабился. В этих объятиях он, кажется, мог ничего не бояться. Наруто тоже был уставшим, даже его солнечная кожа немного посерела, а еще он был холодным, с его волос капал растаявший снег, и почему-то ощущение праздника снова накрыло Саске с головой. - Какого черта, Узумаки?! Кто это такой, и почему он представляется твоим женихом?! Голубые глаза с синими прожилками посмотрели прямо на него. Ах, да… Это досадное недоразумение. Учиха успел об этом подумать, проговорил фразу про себя и даже успел открыть рот, который тут же заткнули нежным, осторожным поцелуем. О, Боже… Губы у Наруто были мягкими и ледяными, но вкусными. Саске сам не смог бы объяснить, почему так решил, ведь от альфы отдавало мятной жвачкой и крепким чаем, и ничего, что бы он так любил, в его вкусе не было. Но то тепло, тот ласковый напор, с которым Узумаки исследовал его рот, выбил из Саске все мысли. И когда Наруто медленно отстранился, он все еще не мог отвести взгляд от голубых глаз. Потому что был заворожен их жадной тьмой. - Ино? Ты еще здесь? – светски осведомился Наруто, прижимая омегу к себе. Саске был вовсе не против такого расклада. Узумаки же, не глядя на потрясенную девушку, только безразлично пожал плечами. – Тогда мы пойдем, - они не успели отойти и на шаг, как Наруто склонился к нему ниже и зарычал на ухо. – Кажется, кто-то задолжал мне объяснения. Дрожь, прокатившаяся по позвоночнику Учихи, не имела ничего общего со страхом. Узумаки застыл каменным изваянием еще в середине истории и молчал еще какое-то время, так что Саске малодушно поспешил запихнуть в себя как можно больше купленных пирожков с рисом. В конце концов, Наруто им должного внимания не уделил, и его не одергивал. - Так почему ты сразу не обратился в полицию? Учиха даже жевать перестал. Какой же этот альфа все-таки глупый! - Я думал обойтись без этого. Собирался позвонить родителям, или брату, или помощнику, или кому-нибудь еще, - Саске сделал вид, что не заметил, как тепло руки альфы накрыло его дрогнувшую ладонь. – После как-то не до того было, и, если честно, я позабыл. - Хочешь, пойдем прямо сейчас? Если Узумаки так хотел от него избавиться, мог бы сделать это и поизящнее. Конечно Учиха понимал, что Наруто пытается ему помочь, но иррациональная обида все равно поселилась в сердце. Очень хотелось надавать тумаков по безмозглой светловолосой макушке самого глупого, самого доверчивого, самого непредсказуемого и самого прекрасного альфы во всем мире. Ладно, предположим, Узумаки все же нравился ему. Немного, самую малость. - Я и сам мо… - Наруто! Узумаки, а я тебя везде ищу! К их крохотному столику на двоих, (троих, если считать гревшую уши Сакуру), на всех порах помчался диковатого вида альфа. Саске чуть не отпрянул. Мало того, что у этого кадра были совершенно безумные карие глазища, красные треугольнички, (что это вообще значит?), на щеках, так он еще и тянул за собой псину размером с… Ну, Учиха не смог придумать сразу, так что оставил этот вопрос открытым. - Киба? – Наруто удивленно выгнул бровь и поспешно убрал свои руки со стола. Саске, потеряв его тепло, возненавидел сумасшедшего парня сразу. - Друг, ты так быстро свалил, что я даже блеска твоих пяток не заметил! Я не помешал? – учтиво, что совершенно не исправило мнения о нем Учихи, осведомился Киба. Дожидаться ответа он, впрочем, не стал, примостился рядом, стянув чужой стул, даже не поинтересовавшись не занят ли тот, и тут же накинулся на саскины пирожки. Желать людям смерти – это грех? Или нет? - Вообще-то… Не важно, говори, чего хотел-то. - Да я тут наслышан про вчерашнюю ситуацию в столовой, - Киба наклонился ближе, сбавив тон, - вот и подумал, раз ты в Первый день Нового года один, - он тут же замахал руками, дернув поводок. Собака даже не пискнула, только подошла ближе и устало устроила голову на коленях своего безмозглого хозяина, - ну, то есть, не один… В смысле, у тебя же нет планов, верно? А меня Хината, ты знаешь, мой диспетчер, к себе праздновать пригласила. Ты же в курсе, что она давно мне нравится, а в этот день как раз моя смена. Как все неудачно в этом году! - Эй-эй, - Узумаки рассмеялся и поднял руку, прерывая его сбивчивые объяснения, - я, конечно, рад за тебя. Но при чем здесь я? - Слетай за меня, а? Всего разочек, дружище! Я тебя потом подменю, тем более тебе же не впервой. Наруто даже не нахмурился и, Саске был уверен, в его глазах в тот момент не было и проблеска интеллекта. Сакура говорила, что Узумаки – эдакий безотказный рубаха-парень, так что не сложно было догадаться, что тот согласится. Но Учиха почему-то был против. То ли ему стало жаль дурачка, то ли благодарность взыграла внутри, то ли ему действительно нравился Наруто. - Он не может, - раньше, чем успел остановить себя, произнес Саске тоном, не терпящим возражений. По крайней мере, его помощник никогда не возражал. – Он будет занят. Киба же удивленно уставился на него. Сам Узумаки, кстати, тоже. Но если в уме последнему Учиха уже успел отказать, то его друг проявил недюжинную смекалку. Для начала он вытер руки о собственные фирменные брюки. - Простите, мы, кажется, не знакомы. Инудзука Киба. - Учиха Саске, - Саске беззаботно пожал ему руку. - А… Так слухи не врут? – парень улыбнулся, обнажив чуть островатые клыки. – У тебя действительно есть жених, а, Узумаки? Да еще и такой хорошенький, что ж ты его так долго от нас прятал? - Слухи? - Да, - Инудзука отмахнулся, - Тен-Тен, напарница Хинаты, такая, с хвостиками… Вы ее, наверное, не знаете, не очень уж она компанейская. Так вот, Тен-Тен сказала, что ей сказал Кабуто из аптеки, что ему сказала Сакура, что у Наруто появился жених. Ладно, извини, дружище, сам понимаешь, попытка – не пытка. Я побегу, попробую договориться с Шикамару, - он резво покрутил головой и тут же подскочил, на ходу приветственно поднимая руку. – Шикамару! Нара, а я тебя везде ищу! - Он всегда такой… Активный? - Киба? Да… Как его только терпит вечно спокойная Хината-тян? – Наруто удрученно покачал головой. А потом вдруг уставился на Саске своими пронизывающими голубыми глазами. Точно бабочку к доске пригвоздил. – Зачем ты это сделал? - Что сделал? – решил закосить под дурачка Учиха и тут же вцепился в спасительный пирожок. Возможно, пока он будет жевать, в голове родится какая-нибудь гениальная мысль, как все объяснить. Но Узумаки перехватил его руку, сжал в своей ладони, коротко оглаживая полумесяц выступающей косточки. - Зачем соврал? - А ты собирался работать в праздники? Я только хотел тебе помочь… - Ох, Саске! Мне было не трудно. Зато теперь весь аэропорт будет думать, что я скоро женюсь. Как я объясню им это? Как буду смотреть им в глаза, зная, что обманул их? И для чего? Чтобы получить выходной? Киба очень давно бегает за Хинатой-тян, возможно, я украл у них единственную возможность, наконец, сойтись… - Прости, - Учиха виновато опустил глаза. На самом деле, он не испытывал и капли стыда. Подумаешь, какой-то собачник поработает немного в праздник. К тому же они с этой Хинатой работают вместе, так что все равно будут вдвоем, если суждено. Просто ему не хотелось расстраивать Наруто. – Я хотел как лучше. - Я знаю, - выдохнул альфа и потрепал его по темной макушке. – Ладно, не бери в голову, придумаю что-нибудь. Вот отправлю тебя домой и скажу всем, что ты мне изменил. - Эй! Но Узумаки только рассмеялся. Почему-то Саске не смог не улыбнуться в ответ. И в этот момент что-то внутри него дрогнуло. Все же… Он не хотел идти в полицию. Нет, нет, нет и еще раз нет! Во-первых, это было очень неприятно. Признаваться в своих неудачах Учиха не любил. Во-вторых, Наруто шагал рядом с таким лицом, что становилось ясно – он собирается присутствовать при подаче заявления и всяческих неудобных вопросах. А в-третьих, как только добрые дяди полицейские узнают, кто он, они тут же найдут брата или родителей. В первом случае не избежать позора, (хотя куда уж больше?), во втором – слез и нервов, (не отцов, а самого Саске, - они были еще хуже Итачи). Поэтому Учиха оттягивал этот момент, как мог. Завязывал несуществующие шнурки на дорогих кожаных ботинках, останавливался напротив нелепых красочных витрин, и тогда они оба болтали и хохотали до слез над очередной глупой игрушкой. Саске даже начал высматривать жуткую Ино, лишь бы она их задержала. В итоге фантазия сошла на нет, и единственной отсрочкой Учихи остался поход в туалет. В конце концов, он мог снова обмочиться. Слово-то какое… Сначала Саске все же умылся, посмотрел на себя и скривился. Под глазами чернели синяки, белки изрезали красные линии полопавшихся сосудов, на фоне покрасневшего носа алые губы выглядели слишком несуразными, крупными. О, Боже, он был похож на огромную рыбину! Хуже Учиха мог выглядеть, только когда родился. Он поморщился и, приблизившись к зеркалу, рассмотрел себя поближе. О, черт возьми… Так, спокойно. Спокойно, Саске, главное – правильно дышать. Глубо-окий вдох и ме-едленный выдох. Еще разок, давай, Саске. Нет, этого вынести Учиха уже не мог. Столько бед на его голову, а теперь еще и это. И именно в тот момент, когда рядом постоянно крутился симпатичный альфа с удивительным запахом и тяжелым, сексуальным взглядом. Чуть левее прямо под нижней губой у Саске вылез отвратительный, просто омерзительный герпес. Твоего папу-омегу! - Почему ты мне не сказал? – вышло невнятно – Учиха закусил нижнюю губу почти до подбородка, (по крайней мере, казалось ему именно так). Он знал, что выглядел глупо. Просто сверх-глупо. Супер-мега-гипер-по-идиотски! Чтоб тебя, Саске был готов заплакать как маленькая омежка. - О чем ты? – Наруто выглядел чересчур заботливо. Притянул его к себе, внимательно заглянул в глаза. В его ласковых необременяющих объятиях было так тепло, что Учиха почти успокоился. – Что случилось, Саске? - Что? Что, говоришь? – омега вырвался из кольца его рук и указал на свою проблему пальцем. – Ты видел это и ничего, ничегошеньки, не сказал! - Ох… - Узумаки склонился ближе, внимательно пригляделся, - по-моему, это крохотные, прозрачные пузырьки, Саске. Я их и сейчас-то с трудом различить могу, - его дыхание вдруг опалило губы. Свежее, прохладное, - кроме твоих губ вообще ничего не вижу. Учиха был готов к поцелую, по крайней мере, это было бы хорошей расплатой Вселенной за все его неудачи. Он был рядом, близко, между ними и сантиметра не оставалось… - Узумаки! Так слухи не врут? Саске ненавидел этот аэропорт. - Сай, - Наруто тут же отодвинулся, но, что радовало, не отстранился совсем. От худощавого брюнета по имени Сай пахло омегой, да к тому же предтечной. – Саске, знакомься, мой напарник – Акаши Сай. - А ты, Учиха Саске, верно? Жених нашего Наруто. Ох, он был отвратительным. Гораздо хуже герпеса. Весь такой спокойный, тонкий, изящный. Только глаза уж слишком блеклые, хотя Саске раньше не мог представить, чтобы благородный антрацитовый, (как у него самого), был таким тусклым. - Типа того, - Узумаки неожиданно улыбнулся, чмокнул Учиху в макушку и спокойно посмотрел на коллегу. – Ты что-то хотел? - Да так, - Акаши убрал руки в карманы и перекатился с пятки на носок. Он был просто очарователен в своей непосредственности. Или инфантилен. Саске больше нравился второй вариант. То, как Сай смотрел на его Узумаки, раздражало. Пф, как будто Учиха имел право ревновать. – Неджи, брат Хинаты, который работает в спорт-магазине, обмолвился, что сестра рассказала ему, что ей сказал Кабуто, что… - Да-да, - Наруто вяло отмахнулся, развернулся, не выпуская Учиху из рук, и пошел к посту охраны. Он думал, что они уже не дойдут сегодня. И если в исполнении Саске промедление выглядело забавным и милым, то ушлый напарник скорее наводил тоску. - И ты не боишься заразиться? – вдруг прищурился Сай, склоняя голову к плечу. Пальцем мягко постучал по своим тонким губам и вопросительно выгнул бровь. Учиха был готов провалиться от стыда, но Наруто только усмехнулся, привлек его ближе, двумя пальцами осторожно поднял его голову вверх и провел по губам. - О чем ты? Я ничего не вижу. Внутри Саске все взорвалось. Заклубилось, загрохотало и обожгло. Потому что этот поцелуй действительно поразил его в самое сердце. Черт возьми. По какой-то неведомой причине хорошие моменты заканчиваются очень быстро. Плохие, кстати, тоже, (разве что оставляют неприятный осадок). А вот идиотизм может длиться вечно. Жизнь Саске, кажется, стала воплощением этого слова. Поцелуй был замечательным, крышесносным, сладким, но до обидного коротким. Учиха и опомниться не успел, как они оказались в местном участке. Когда Саске предполагал, что его дом – место концентрации неординарных личностей, он ничего не знал об аэропорте Осаки. Старший в смене полицейский выглядел как минимум странно. Мало того, что он зачем-то накрасил глаза и вставил ярко-желтые линзы, так еще и одет был в странное платье. В таких как раз рисовали мастеров ниндзюцу в любимой, (исключительно в детстве, естественно), манге. Хотя, признаться честно, фиолетовый пояс, напоминающий канат, Саске вполне искренне понравился. - Орочимару, - Наруто коротко кивнул и, мягко надавив на плечи, опустил омегу на стул для посетителей, - не хмурься, мы быстро. У этого парня, - Узумаки некрасиво ткнул пальцем в щеку Учихи, - украли документы, деньги и ключи. В общем, все, что было можно. А до этого носильщики авиакомпании, которой он прилетел, всласть позабавились с его грузом. Ты можешь как-нибудь по-быстрому восстановить его документы или связаться с родными? Полицейский склонил голову к плечу – блестящая прядь черных волос скользнула по плечу, и Саске поежился. Представитель закона был альфой, но его несколько усилившийся запах казался неприятным. Змеиным, даже. Учихе нестерпимо хотелось спрятать лицо на груди Наруто и дышать-дышать-дышать его ветром. - Итак, - Орочимару постучал папкой по столу и растянул свои тонкие губы в отвратительной улыбочке, - значит, ты омега, Саске-кун? - Какое это имеет отношение к делу? – Узумаки сильнее сдавил его плечи, не давая ответить. Между прочим, Учиха вовсе не был против. - Ладно-ладно, не злись, Наруто-кун. Я просто шучу. - Лучше бы это было правдой. - О, поверь, я бы ни за что не стал отбивать у тебя жениха. Но знаешь, что, Наруто-кун? Как так вышло, что парень, прилетевший несколько часов назад в Осаку, вдруг оказался твоим будущим мужем? Вы ведь не были знакомы, скажем, дня три назад. Я тебя знаю, ты не стал бы изменять своей омеге. А то, что я видел те самые три дня назад на летной площадке… - Орочимару! - Лишние подробности, - полицейский снова улыбнулся, - я понимаю. Саске старался не вслушиваться. Узумаки прекрасно отвечал на вопросы за него, за что Учиха был благодарен безмерно. Окажись он один на один с Орочимару, вряд ли бы добился хоть чего-то кроме грязных намеков и скользких подкатов. Они все говорили и говорили, не повышая голоса, и руки на плечах сжимались все сильнее. Почти до боли. Слова прилипали к телу, вместе с краской стыда, змеиные глаза Орочимару раздевали его неспешно, со вкусом, и Учиха думал, что хуже уже быть не может. - А знаешь, Саске-кун, у тебя прекрасное тело. И вот это уже был конец. Терпению, самообладанию, выдержке. Учиха подскочил, сбрасывая ладони Наруто, хлопнул по столу, приближаясь к лицу довольного полицейского, и зашипел на его же языке. - Так может возьмешь его себе? Натянешь на свое старое, дряблое тело и поживешь еще немного? Будешь подставлять задницу в каждую течку и, может, тогда поймешь, как приятно быть омегой. Особенно рядом с такими недо-альфами, как ты! Учиха вылетел из участка, как пробка из игристого. Он ненавидел долбанного Орочимару, ненавидел чертов аэропорт и больше всего ненавидел… - Саске, - Узумаки мгновенно оказался рядом, прижал к себе, соприкоснулся лбами, - все хорошо, Саске, успокойся. - Ни хрена не хорошо, Наруто, - так же тихо отозвался он. У этого альфы была удивительная способность. Рядом с ним мир терял свои краски и теплые, и холодные. Все внимание забирали себе сладкие губы, мягкий, чуть рычащий голос, нежность рук, взгляда. - Орочимару, конечно, тот еще урод. Но он мастер своего дела. Уверен, через пару часов, ублюдок восстановит документы или свяжется с твоими родными. О, да… Прекрасное утешение. - Я просто устал. - Знаю, - Наруто легонько коснулся губами его виска. – Я тоже. Пойдем отдохнем немного? Я посплю, ты полежишь рядом. - На правах жениха? – Саске усмехнулся, и альфа улыбнулся в ответ. - Точно. Саске не считал себя омегой легкого поведения. По правде сказать, он никогда не ложился в постель с альфой, которого знал меньше месяца, (года, если быть совсем честным). Но Наруто не казался чужим. Наоборот, Учиха будто чувствовал, что они знакомы всю жизнь. Он не испытывал никакого смущения, ни когда Узумаки запер дверь изнутри, ни когда разделся до трусов, ни когда прижался обнаженной грудью к его спине, положил голову на свое плечо и переплел пальцы. Его дыхание мерно опаляло позвоночник, посылало мурашки вниз до бедер. - Ты так приятно пахнешь. - Чем же? – Саске улыбнулся. Все альфы использовали этот подкат. Его запах называли и чарующим, и сексуальным, и сладким. По-разному. Но никто не мог точно сказать, что это был за аромат. Наруто, скорее всего, был рожден, чтобы удивлять. Непредсказуемый – улыбнулся Учиха. - Первым снегом, - Узумаки потерся носом о темноволосую макушку. – Чистым, нетронутым. Первым снегом Первого дня Нового года. - Глупый. - Саске… - М? - Я могу тебя поцеловать? - Спасибо, что спросил. Что-то не припомню, чтобы раньше тебе требовалось разрешение. - Раньше мы не находились в столь… М… Пикантной ситуации. - Хочешь меня трахнуть? - Нет, - Саске даже дернулся, мгновенно успев обидеться, - конечно нет, Саске. Я не трахаюсь. Никогда и ни с кем, - Наруто осторожно поцеловал его плечо. – Я занимаюсь любовью. Мне не нужен разовый секс. - Тогда чего же ты хочешь от меня? - Я хочу поцеловать тебя, хочу обнять тебя, хочу сходить с тобой на свидание. Я хочу окунуться в твой снег, Саске, если ты позволишь. Это было самым романтичным признанием, которое Учиха когда-либо слышал. Глупое омежье сердце отчаянно сжалось, и внутри снова начали взрываться фейерверки. Кажется, он даже заскулил. - Если это будешь ты, я не против, Наруто. Вовсе нет. Узумаки на мгновение сжал его сильнее и принялся медленно выцеловывать его спину: лопатки, плечи, бугорки позвонков. Без привычного всем альфам напора, наоборот. Осторожно, даже слишком. Саске улыбался, вздрагивая как от легкой щекотки. Мурашки продолжали бежать. Он не хотел шевелиться – было слишком хорошо, а потом Наруто накрыл рукой его глаза, губами скользя по изгибам ребер, и Учиха нашел его ласкающую ладонь, переплел пальцы. Жест Узумаки понравился. Саске не видел его улыбки, но чувствовал. Особенно когда их сомкнутые руки с силой провели по груди омеги, оставляя десять полос от ногтей. - Лежишь здесь такой красивый, голый, доступный, - неожиданно жарко зашептал Узумаки, - заводишь меня, просто лежа в моих объятиях. И до этого тоже. Рядом с тобой я тут же возбуждаюсь. Все время держишь меня в напряжении, глупый омега. Даже если Учиха и хотел бы что-то ответить, (в конце концов, он вовсе не глупый!), то все равно бы не смог. Освободив ладонь, Наруто огладил внутреннюю часть бедер сначала одной ноги, потом другой, сжал ягодицу, одновременно кусая у основания шеи, и Саске застонал. - Хочешь чего-нибудь? – крайне порочно спросил Узумаки, и Учиха не сразу понял смысл вопроса. - Что ты имеешь в виду? - Хочешь, чтобы я ласкал тебя? Скажи, как тебя нравится, Саске? - Я… Я не знаю. Учиха заволновался. Узумаки что, извращенец? Он в красках представил, как альфа достает из-под кровати хлыст или что-то в этом роде и, напяливая кожаную маску, предлагает поиграть. - Эй-эй, Саске, - Наруто убрал закрывающую глаза ладонь и, обхватив лицо, заставил посмотреть на себя, - я просто спросил. Не волнуйся, - он сдул темную челку Учихи, потерся носом о его нос, - все будет так, как ты захочешь. Фантазии о БДСМ-играх тут же померкли, и Саске проводил их даже с каким-то сожалением. Ладно, возможно, он все же был глупой омегой. Глупой и очень застенчивой. Хотя постойте… Куда это катится мир? Где пуританские закрытые наглухо платья, почему одеяло откинуто в сторону, а не прикрывает их срамную наготу? О времена, о нравы! - У тебя сейчас такое выражение лица, как будто ты вспоминаешь таблицу умножения, - Наруто улыбнулся, - давай-ка это исправим. Он был мастером поцелуев. Кем-то вроде обладателя черного поцелуйного пояса. Потому что стоило теплым мягким губам прикоснуться к его, воздух покинул легкие Учихи и сознание отправилось в нок-аут. Узумаки целовался так, будто вылизывал его рот. Широко и влажно. Кусал губы, нежил язык, и издавал совершенно пошлые, невероятно сексуальные рычащие звуки. - Хорошо… - Саске глубоко дышал, смотрел в синие, почти черные глаза и недоумевал, почему его внезапно прекратили целовать. По улыбке Узумаки он все понял, и отвел глаза. – Ты можешь, м… Грудь. Мне нравится, когда ласкают грудь. Наруто тут же склонился к его беззащитным соскам, прикусил, зализал и принялся осыпать медленными чувственными поцелуями, поглаживая бедра. Учиха выгнулся, подставляясь еще больше. Обхватил ногами его бедра и потерся, вырывая жаркий, хриплый стон. - Что еще, Саске? - М… Поцелуй меня, - пальцы переместились на грудь, нежно сжали горошины сосков, и Учиха замычал в поцелуй. Снова потерся о твердую плоть, немедленно вырвав ответный стон. Это было очень увлекательной игрой. Развратный-развратный Саске. – Это все ты виноват… - Что? - Хочу твои пальцы. Узумаки поцеловал его в уголок губ и тут же очертил их линию, предлагая взять пальцы в рот. И Саске, не отрывая взгляда от его глаз, вобрал их в рот, скользнув между ними языком. Отстранился и снова погрузил. Наруто замер, не дыша, и Учиха чуть не заурчал, осознав всю свою власть. - Сделаешь кое-что для меня? – Узумаки убрал руку от его рта, снова поцеловал. – Покричи для меня, Саске. Конечно, Учиха не собирался кричать. Это было неприлично, вульгарно и… Он не смог додумать, что там «и», потому что бесцеремонно скинув с него белье Наруто скользнул пальцами в его тело, и да, Саске вскрикнул. Непривычно, горячо и сладко. - Вот так, мой хороший, - Узумаки приподнял его голову и увлек в сумасшедший поцелуй, аккуратно двигаясь в нем. Прикусил мочку уха, поцеловал шею. Наруто ласкал его и довольно урчал, когда слышал реакцию на свои действия. У омеги был прекрасный, мелодичный голос. - Наруто, стой… Подожди, стой, - Саске обхватил его лицо, приблизил, врываясь языком в сладкий рот. – Остановись. - Что такое, Саске? Тебе больно? - Ну, и кто из нас теперь глупый? – Учиха улыбнулся, а потом вдруг резко оттолкнул его. Во взгляде голубых глаз почему-то промелькнул страх, и сердце Саске мгновенно сжалось. Он вовсе не хотел отталкивать, просто движение вышло слишком резким. Омега сел на бедра Наруто, склонился к нему и соприкоснулся лбами. – Мне мало. Мало пальцев, Наруто. Мало тебя. - Как скажешь, малыш, - Узумаки скинул с себя белье и попытался перевернуться, но Учиха придавил к постели ладонями. - Нет, - он покачал головой, - я хочу так. Жадно оглядывая его тело, Наруто заинтересованно склонил голову к плечу и неожиданно вскинул бедра, от чего Саске откинул голову и сдавленно вздохнул. - Тогда… Мы так и сделаем, - Учиха расслабился, ощутив теплые ладони на своих бедрах, и был совершенно не готов к диверсии, - но в другой раз. - Почему ты… - Узумаки остановил его, приложив пальцы к губам, очертил их линию, провел языком по своим губам. - Потому что ты очень узкий, Саске. А мне нравится, как ты кричишь от наслаждения, а не от боли. С этим было трудно поспорить, и Учиха не стал. Не принялся сопротивляться и когда Наруто зашарил в ящике и вытащил оттуда смазку. Понимал, что течка еще не скоро, и природного лубриканта будет слишком мало. - Прости, у меня нет презервативов. - Я чист, - тут же смертельно обиделся омега, но Узумаки только рассмеялся и поцеловал его в висок, одновременно смазывая себя. - Глупый омега. Хорошо, что тебя встретил я. - То есть теперь я могу быть спокоен за свое будущее? Наруто, пожалуй, выбрал лучший из вариантов ответа. Саске выгнулся навстречу проникновению, комкая простынь в руках. Его тело пылало, горело и плавилось. Потому что Узумаки был идеально большим. - Да, Саске, - тихо шепнул альфа, - можешь больше никогда ни о чем не переживать. Учиха не успевал сделать и глотка воздуха, как Наруто выбивал его обратно. Медленно, но с силой. Саске вцепился в его предплечья. Да, таким и должен быть Ад. Горячим, порочным и безумно желанным. И Наруто был его Адом. Бездной, в которой Учиха тонул, погружаясь с головой. Добровольно и отчаянно. Ничего не было вокруг. Ни комнаты, ни постели, ни «пуританского» одеяла, был только альфа, высекающий из него крики, и только секс, полный не только страсти, но и нежности. Узумаки целовал его ключицы, линию шеи, сжимал ладони в своих руках, и все двигался-двигался-толкался. - Б… Быстрее, Наруто! Но Узумаки не только не послушал его, он остановился совсем. Прижался взмокшим лбом к плечу, поцеловал запястье. - Я хочу внутрь, Саске. - Ты уже… - Ты не понял, - Наруто поднял на него вдруг совершенно черные, дикие глаза. На мгновение показалось, что даже зрачок у него стал узким. Игра сознания – ничего больше. – Я хочу кончить внутрь тебя. Ах, вот оно что… Наверное, стоило задуматься о последствиях, трезво оценить ситуацию и подумать о своем будущем благополучии в случае чего, но Саске тоже был возбужден. И глаза его тоже были дикими. - Давай. Все внутри напряженно клубилось, стягивало от быстрых, коротких, но сильных толчков, от поверхностного хриплого дыхания. Саске думал, что он летит. Постель превратилась во взлетную полосу, и умелый пилот Узумаки твердой рукой выводил его на высоту. Все быстрее и быстрее. И, как в самолете, в какой-то момент, все внутри ухнуло куда-то вниз. Саске сомневался, что когда-нибудь попадет в Рай, но был уверен, что на короткое мгновение, он там все же побывал. Наруто, осыпающий его лицо поцелуями, пока теплая сперма разливалась внутри, и узел приятно давил на мышцы, все еще сжимал его руку в своей. И прижимал к сердцу. Ненадолго, но Учиха выплыл из реальности. В его фантастическом мире невероятно привлекательный, ласковый альфа гладил его по волосам, положив голову омеги на свое плечо. Мурлыкал какую-то попсовую песенку и иногда коротко касался губами темноволосой макушки. В реальности же он развалился на почти незнакомом стюарде в служебном помещении, запертом изнутри, после безумного, (во всех отношениях), секса. Саске усмехнулся. - М? - Да вот подумал… В какой авиакомпании, говоришь, ты работаешь? - А что? - Хочу посмотреть, как ты будешь интересоваться у меня: чай или кофе? - Вряд ли такое возможно. - Это еще почему? - Во-первых, я намерен задать тебе этот вопрос не на борту, а на свидании. Как раз сходим за покупками к празднику. Кто-то задолжал мне Первый день Нового года. Он перекатился, подминая Учиху под себя. И его глаза так искренне смеялись, что Саске не выдержал – убрал со лба светлую прядь и оставил поцелуй в уголке чувственных губ. - А во-вторых? - А во-вторых, Саске, - Наруто положил ладонь ему на лоб, - не знаю, что ты напридумывал там себе, но я не стюард. - Нет? - Не-ет… - Но… - Я пилот, хороший мой. Первого класса, между прочим. Из-за чего ты думаешь, выставили именно Ино, а не меня? Вряд ли бы на такое пошли ради стюарда. Оу. О-о-оу. Пилот? Тогда все становится понятным, но больше всего, на удивление, (хотя кому как), Учиху взволновала другая мысль. Получается, он все время проходил в форме пилота? То есть люди провожали его взглядом не потому, что Саске выглядел странно, а потому что… О, Господи! Потому что восхищались! Учиха тут же взял в руки неуемную радость. Нашел чему удивляться. - Слушай… - Да? - Наруто, - Саске серьезно посмотрел ему в глаза, - как насчет того, чтобы жениться на мне? Узумаки рассмеялся, целуя его искусанные губы, заскользил руками по изгибам бедер, явно намекая на второй раунд, но Саске вовсе не был против. Он же Учиха, а Учихи всегда получают то, чего хотят.

Год спустя

Такси привычно застряло в пробке. Саске даже подумал, что это у них в Нью-Йорке стиль вождения такой. Он выскочил из машины, когда впереди замаячило здание аэропорта, и побежал, поскальзываясь на обледенелой дороге. Город утопал в снегу. Началась настоящая метель, но Учиха слишком хорошо был знаком с законом Мерфи и не сомневался, что его-то самолет не задержат. Скорее всего даже попытаются отправить раньше, лишь бы Саске не попал на борт. У самого входа в здание его остановил офицер и принялся задавать докучливые вопросы, проверять документы, рыться в ручной клади, (с некоторых пор Учиха не брал с собой чемодан). Полисмен был таким дотошным и мерзким, что одним своим видом напомнил незабвенного Орочимару. Чтоб его гон врасплох застал. В самом аэропорту образовалась сумасшедшая давка. Все куда-то спешили, перекрикивались, подгоняя попутчиков, и ругались на самых разных языках. Саске был готов поклясться, что видел парня с кусочком кости в носу, болтающего на… Ну, в общем на языке своего племени. За стойкой регистрации он встретил вполне миловидную, но уж очень знакомую девушку. Именно та намудрила с вылетом в прошлом году. Однако, в этот раз она справилась быстро и безо всяких проблем. Видимо, за это время научилась. Учиха чуть не чмокнул на глазах у всех свой билет в бизнес-класс. Его отвезли к месту посадки на специальной машине, вежливо помогли донести багаж и устроили со всем комфортом в глубоком, мягком, просто превосходном темно-синем кресле. После взлета пассажирам тут же поспешили предложить напитки, и Саске едва смог удержаться от соблазна заказать что-то алкогольное. Ноги гудели, голову разрывали мысли и руки стали слишком тяжелыми. Ему очень хотелось хоть немного расслабиться. Самолет шел ровно. Никаких зон турбулентности, никаких воздушных ям. Летел, разрезая ночное небо, и вез в родную Осаку. Учиха устроиться не мог. То искал правильную позу, то пытался отвлечься на музыку и документы, то просто глядел в иллюминатор. Ничего не приносило успокоения. Спокойный полет и притихший салон наводили тоску, и Саске не выдержал. Скинул наушники и плед, резво поднялся и прошел в носовую часть. Стюардесса без лишних слов доброжелательно ему улыбнулась и распахнула дверь кабины пилота. - Узумаки, ты водишь отвратительный самолет! Наруто отвлекся от бортового журнала, (хотя на самом деле в его обложку был спрятан последний выпуск его любимой манги, уж Учиха-то знал), и протянул руку. - Если ты будешь так о нем говорить, Кьюби рассердится и сломается где-нибудь на высоте, и я умру. А ты ведь не хочешь, чтобы я умер, Саске? Чертов манипулятор. Учиха принял его руку и сел на колени к своему будущему супругу, привычно кивая Кибе, который явно намеревался весь полет трещать со своим диспетчером Хинатой. Наруто сделал ему предложение всего пару дней назад, в День позора Учихи Саске, на год их отношений. Учиха не сомневался, что все будет именно так, но все равно несколько часов проходил надутым, приговаривая «и чего было тянуть-то?». - Ты назвал его?! Назвал самолет? - Конечно, - Узумаки поцеловал его в уголок губ, прижимая к себе, насколько позволяла аппаратура. – Смотри, какой он красавчик, - он ласково провел по приборной панели. Иногда Саске казалось, что Наруто больше влюблен в эти железки с крыльями, чем в него. Хотя никогда не злился, находя в них свое очарование. - А как же твой предыдущий? – поддел Учиха, целуя его лицо: веки, кнопку носа, линию скул. – Не слишком ли легко ты простился со старым другом? На самом деле Узумаки проходил целый месяц в трауре. Он на полном серьезе носил только черное и частенько подозрительно шмыгая носом, вытирал глаза платком. Самолет Наруто отправили на списание из-за срока годности или чего-то подобного, Саске толком не понял, и Узумаки рвался выкупить его или хотя бы отремонтировать, но авиакомпания осталась непреклонна. Когда Наруто в первый раз увидел Кьюби, он даже не сел за штурвал, показывая характер. Как маленький мальчик. - Ох… А я разве не говорил? Рассенган теперь наш, Саске. - В каком смысле? - Ну, скажем так, я нашел лазейку и выкупил его. Так что… - Наруто! Как мы расплатимся за него? - Вот теперь ты точно рассердишься. - Нар-р-руто… - Я заложил твою квартиру, - Узумаки пожал плечами, что-то щелкнул, потянул на себя, постучал ногтем по одному из измерителей и удовлетворенно вздохнул. Учиха тоже, наконец, расслабился. Теперь альфа уверен, что полет пройдет без лишних эксцессов, и только ему Саске и верил. Погодите-ка… - Что?! - Милый… - Эй, парни, - Киба отклонился на своем сидении и укоризненно покачал головой. Как будто они отвлекали его от очень важного занятия, а не обсуждения с Хинатой, куда пойти поужинать, - можно потише? Наруто обезоруживающе улыбнулся, чем заработал еще одно угрюмое выражение лица напарника. Обернулся к своему почти-мужу и мягко, трепетно поцеловал. Хитрец успел неплохо изучить слабые места Учихи. - Мы живем вместе уже полгода, - Саске тихонько усмехнулся. Он думал, Узумаки не замечает, как его вещи медленно, но верно мигрируют в квартиру альфы. – Сейчас она нам не нужна, да и долг за Рассенган я выплачу очень быстро. - Опять возьмешься за частные рейсы? Они оба поморщились. Наруто потому что воспринимал это как измену своему самолету, а Саске потому что такие полеты были очень выматывающими и длительными. Он мог не видеть своего альфу неделю или две. - Я постараюсь сделать так, чтобы это нам не помешало. - Не выйдет. - Почему? Саске, я… - Наруто, - Учиха накрыл его губы рукой и улыбнулся. Он знал, что Узумаки сдержит свое слово и будет выматывать себя до потери сознания, но прилетать домой как можно чаще. Однажды альфа уже сделал это. Буквально угнал частный самолет, чтобы заскочить к Саске и поцеловать. На большее времени не хватило, - нам придется попрощаться с обеими квартирами и моей, и твоей. - Что случилось, мой хороший? – Наруто тут же взволнованно посмотрел в антрацитовые глаза, обхватив его лицо ладонями. – Ты во что-то ввязался? Опять Итачи тебя во что-то втягивает? Месяца три назад старший брат предложил одну довольно рискованную финансовую авантюру и взял младшего на слабо. После той заварушки Наруто, который на удивление легко нашел общий язык с Итачи, отделал того со всей жестокостью, на которую был способен разъяренный альфа. Старший брат еще месяц пользовался тональным кремом, чтобы скрыть синяк под глазом. - Нет, не переживай, - Саске улыбнулся, потерся носом о его щеку и прижался губами к уху, - просто теперь нам нужна квартира побольше. - А? Побольше? Что ты хочешь этим сказать? Глупый альфа, - усмехнулся про себя Учиха. - Он ждет ребенка, придурок, - отвлекся на мгновение Киба, поворачиваясь к ним. – Поздравляю, кстати. Саске кивнул, но не успел ничего ответить, его рот уже пленили самые мягкие, самые желанные губы на свете, утянули в поцелуй, настолько пропитанный нежностью, что закружилась голова. Перед тем как закрыть глаза и полностью отдаться счастью, которое переполняло его, Саске взглянул за лобовое стекло самолета. Серые пушистые нагромождения облаков мягко парили в чистом сером небе под присмотром круглого, как новогодний, шарика луны, и где-то далеко внизу мерцали огни родной Осаки. Скоро на посадку.