Fick ihn doch!

Каждый вечер я с биноклем занимаю пост у окна. Вы можете называть меня вуайеристом, я же предпочитаю считать себя простым зрителем, ибо открывающиеся сцены возбуждают во мне лишь любопытство, приглашая к размышлению. Вот юная леди за окном напротив заняла самую удобную позицию для обзора ровно в двадцать два по Москве. Она улыбается, томно прикрывая глаза и медленно расстёгивает пуговички на офисной рубашке, плавно покачивая бёдрами в такт какой-то слышимой лишь ей музыке. Постепенно обнажается её бледная кожа, освещенная приглушенным светом ночника. Она легко и изящно поворачивается, откидывая голову назад и улыбается. Рубашка соскальзывает с её плеч, медленно и чувственно демонстрируя мне её идеальную осанку. Она заводит руки за спину, расстёгивая бюстгальтер. Вновь поворот, одна рука придерживает лифчик, другая вырисовывает наманикюренными пальчиками замысловатые узоры на бледной коже. Наконец, она избавляется и от этой детали гардероба. Медленно расстёгивает ширинку строгих брюк и снимает их, вновь поворачиваясь к окну спиной, демонстрируя мне подтянутые ягодицы. Она танцует в одних трусиках, чувственно покачивая бёдрами. Видели бы её подчинённые, как их строгая и стервозная начальница извивается сейчас не хуже профессиональной стриптизёрши… Трахнули бы её хорошенько, и был бы им отпуск, хорошие премиальные, оплачиваемые по полному тарифу больничные. Она поворачивается лицом к окну, посылает мне воздушный поцелуй и отправляется на кровать, лишая себя последней детали гардероба, чтобы следующий час забавляться с жужжащей игрушкой. Я ей больше не нужен. Теперь окно двумя этажами ниже. Там разворачивается настоящая оргия. Каждый день с новыми. Как всегда, не менее двух. Их приводит в квартиру богатейший мужчина нашего скромного городка. Он едва ли может удовлетворить даже собственную супругу, однако упорно продолжает свои жалкие попытки выкупить право называть себя настоящим мужиком, а не дряблой дисфункцией. Девочки вьются вокруг него, эротично танцуя, лаская друг друга и иссохшую плоть старика, и он чувствует, как по его истончённым временем и бесконечными стрессами жилам разливается жизнь. За эту ночь они получат довольно кругленькую сумму, способную оплатить новенькую машину и получить на сдачу айфон последней модели. Безмолвные таксисты развезут их по старым хрущёвкам, и каждая будет два часа докрасна тереть нежную кожу самой грубой мочалкой, стремясь отбелить осквернённую душу. Через три окна справа от них загорается свет. Сегодня пришли мои любимые герои этого дома. Сперва в квартире-студии появляется красивый и статный шатен. Он снимает пиджак, нервно развязывает галстук и выпивает бокал красного вина. Затем отправляется в душ, и спустя ровно десять минут в студию входит харизматичный спортивный брюнет, запирая дверь на ключ изнутри. Стоит ему сделать последний оборот, как из ванной выскакивает обнажённый шатен, и мужчины набрасываются друг на друга, словно дикие звери. Узники запретной любви. Оба женаты, успешны и обладают настолько безупречно уязвимой репутацией, что встречаются лишь по пятницам, маскируя безумную страсть посиделками в баре. Их ласки больше похожи на безуспешные попытки утопающего схватиться за сдутый спасательный круг, поцелуи пропитаны жаждой сожрать друг друга живьём, лишь бы больше не отпускать никуда. Шатен стаскивает с любовника ненавистный пиджак, затем галстук, рвёт пуговицы на дорогой рубашке и припадает влажными засосами к груди и ключицам партнёра. Не в силах сдержать свою страсть, брюнет накрывает ладонью его полувставший член, заставляя возлюбленного изогнуться в стоне наслаждения, и нетерпеливо мычит следом, готовый кончить от одного лишь возбуждающего зрелища. Затем возникает борьба. Поцелуи переходят в укусы, объятья в попытки перехватить инициативу. Они сражаются за право первым доставить удовольствие другому. Я ставлю на сильнейшего, но всякий раз проигрываю, ведь шатен умудряется первым обезоружить партнёра, вбирая в рот его возбуждённую плоть. Но сегодня они решили явить мне поистине завораживающую картину. Брюнет усмехается сквозь поцелуй и с силой прижимает возлюбленного к стеклу окна, открывая мне прекрасный обзор. Шатен пытается отстраниться от холодной поверхности, но со спины его прижимает горячее тело любовника, а его рука уже скользит по торсу вниз и очерчивает головку возбуждённого члена кончиками пальцев. Брюнет плотоядно улыбается, глядя через плечо возлюбленного на их отражение в стекле, и продолжает мучительно медленные ласки, жадно впитывая каждый вздох партнёра. Как же они прекрасны сейчас… Не в силах сдерживаться брюнет освобождает себя от остатков одежды и входит в любовника резко, заставляя открыться и принять полностью. А я всегда гадаю, подготавливает ли себя шатен, или этот крик, срывающийся с его губ, продиктован болью? Оставляю их, перемещаясь взглядом двумя этажами ниже и на одну квартиру левее. Там прекрасная блондинка с пышными формами уже облачилась в кожу и впустила в обитую красным бархатом комнату робкого юношу. Она тут же обхаживает его плетью, заставляя опуститься на колени. Для парня это первый опыт подобных связей. Он несмело оглядывается, говорит что-то без разрешения и совершает массу других ошибок, за которые Госпожа охотно наказывает его. Но стоп-слово произнести не позволяет мужское самолюбие и глупый спор с друзьями. Юности свойственно совершать необдуманные поступки любопытство ради и спора для. Он всегда пользовался успехом среди сверстниц, потому и повёлся на провокацию одного раскрепощённого друга, который сказал, что одну красотку ему точно не завоевать. И он оказался прав. Эта женщина сама завоюет кого угодно. Блондинка уже давно в этой игре. Когда-то она была неприметной толстушкой с проблемной кожей, которая писала все контрольные на одни пятёрки и мечтала о популярности. С годами она сделала успешную карьеру и всё-таки добилась своего, но безумная неудовлетворённая с самого детства жажда мужского внимания вылилась в столь извращённое увлечение. И всё-таки как же она хороша… Истинная императрица. Многие мужчины побывали в этой комнате, но никто не возвращался к ней дважды. Парень дрожащими руками расстёгивает пуговички на рубашке по приказу Госпожи, а его обнажённую спину докрасна полосует кошка. Беги, глупец, это ведь только прелюдия… Но парень остаётся. Что ж, это даже интересно. Госпожа завязывает ему глаза шёлковой лентой и заковывает в стальные кандалы на кровати. Теперь парень почти пропадает из моего поля зрения, и я могу видеть лишь спину блондинки. Она выбирает с тумбочки следующую игрушку… Анальные шарики. Да-а, если бы парень видел это, он бы уже вопил стоп-слово во всё горло. Но Госпожа сегодня особенно великодушна. Смазки она не жалеет. Блондинка отходит, и я могу наблюдать, как саб извивается от вибраций инородных тел внутри себя. Шарики стимулируют самые чувствительные точки, он возбуждён до предела. Эту ночь он точно не забудет никогда. Через три окна справа — унылый супружеский секс. Этажом выше — страстные студенты. Этот дом — настоящее гнездо разврата, и я наблюдаю за ним с интересом исследователя. Я — асексуал, мне недоступны их желания. Но я пытаюсь постигнуть мотивы их поведения с азартом безумного учёного. В следующий же вечер я вновь припадаю к биноклю, нацеливая его на квартиру напротив, улыбаюсь обитающей в ней юной Леди и с улыбкой шепчу: — Fick ihn doch!