Терри Пратчетт, "Безумная звезда"
Если бы одной из горгулий, сидящих на крыше Незримого Университета, этим утром взбрело в голову покинуть свой насест и заглянуть в ближайшее окно, она увидела бы винтовую лестницу и ползущую по ней вниз остроконечную шляпу. Шляпа спускалась неуверенно, словно что-то мешало ее владельцу смотреть под ноги. Это не слишком удивило бы горгулью* — куда больше ее воображение** поразил бы тот факт, что кто-то из волшебников поднялся с постели в такую рань. --- * Подобный способ передвижения — не редкость среди волшебников средних лет, поскольку все они, за исключением разве что казначея Университета, отличаются изрядной дородностью. ** Исследователи до сих пор не сошлись во мнениях о том, следует ли считать проявления воображения у лепных украшений побочным эффектом их длительного пребывания вблизи скопления источников магии, то есть поблизости от библиотеки Незримого Университета, или же горгульи обладают воображением изначально, просто намеренно скрывают его наличие, а на крыше приюта волшебников селятся самые несдержанные. ---- Но, конечно, все разъяснилось бы, как только шляпа была бы снята. Ибо под нею скрывался Ринсвинд, и руки у него, как нередко теперь случалось по утрам, были заняты объёмистым бумажным свертком. Сойдя вниз, Ринсвинд остановился, чтобы отдышаться и, прижимая свёрток к боку локтем, разок-другой обмахнуться упомянутой шляпой. Потом он снова нахлобучил ее на голову и решительно двинулся в библиотеку. Машинально постучав в приоткрытую дверь и в который раз убедившись, что приглашения в ответ не последует, он вошел. В библиотеке висела опасливая тишина. — Кхм-гхм, — откашлялся Ринсвинд самым убедительным тоном. Не получив ответа, он вздохнул и, нарочито громко шурша бумагой, принялся разворачивать свою ношу. Бумага неохотно сползала слой за слоем. Некоторое время ничего не происходило. Потом... — У-ук, — произнес дружелюбный голос над головой Ринсвинда. Библиотекарь Незримого университета внимательно смотрел на волшебника откуда-то из-под потолка, не прекращая, впрочем, левой задней конечностью стирать пыль с корешков наиболее смирных фолиантов, стоявших на верхних полках. Наименее смирные книги он время от времени награждал щелчком пальцев той же конечности. — А! — Ринсвинд подскочил на месте. — Уф, это ты... — У-ук. — И тебе доброе утро, — Ринсвинд отложил свёрток, снова снял шляпу и промокнул лоб. — Хорошая сегодня погода, а? И знаешь, это утро было бы совсем прекрасным, если бы... Тут библиотекарь как бы невзначай вытянул длинную мохнатую руку в направлении свертка, и Ринсвинд, позабыв про шляпу, вцепился в толстый бумажный ком. — Только потом, — сказал он твердо, поддерживаемый ощущением безвыходности ситуации, в которой оказался. Собственно, это ощущение сопровождало его большую часть жизни и было нелишним в отсутствие других поддерживающих факторов. — Мы договаривались, что ты получишь всё уже после. — У-ук, — досадливо заметил библиотекарь и, помахивая зажатой в левой ноге тряпкой, стал спускаться вниз. Там он сложил орудие труда, встряхнулся, после чего особенно сильно стал напоминать большой рыжеватый мешок на коротких ножках, бросил ещё один вопросительный взгляд на Ринсвинда и, не обнаружив никаких признаков того, что гость смягчился, побрел к выходу. Ринсвинд потянулся следом — после случая с Октаво, гримуаром, впихнувшим ему в голову одно из Великих Заклинаний, оставаться с магическими фолиантами наедине он не любил. Выйдя в коридор, он привалился к стене, проводил взглядом библиотекаря — тот, опираясь на костяшки пальцев рук, быстро поднимался туда, откуда только что спустился Ринсвинд, — и терпеливо уставился в потолок. Через некоторое время, достаточное для того, чтобы при известном навыке разглядеть в прожилках каменных плит портрет Двацветка, подарившего Ринсвинду предмет его нынешних забот, — или для того, чтобы орангутанг*** успел достичь нужной комнаты и одолеть все преграды, — до него донеслись лязг, крики, скрип, гулкое клацанье гигантской пасти и дробный грохот сыплющихся по лестнице шагов. ---- *** Если бы, конечно, таковой оказался в Незримом Университете. Что касается библиотекаря, то его Ринсвинд в глубине души признавал исключительно человеком — пожалуй, даже в большей степени человеком, чем многих своих коллег. ----- Затем мимо Ринсвинда пронесся какой-то незнакомый человечек с подозрительно честным лицом, а следом — один из младших волшебников. Выглядели оба бледными и немного пожёванными, но, безусловно, живыми. Даже можно сказать, чрезвычайно живыми. Ринсвинд вздохнул с облегчением: и на сей раз стоящий в его комнате волшебный Сундук никого не сожрал.***
Если бы горгулье с крыши Незримого Университета в этот момент захотелось заглянуть в окно спальни Ринсвинда, она обнаружила бы там библиотекаря****, хмуро глядящего на стоящий перед ним открытый Сундук, — и, разумеется, сам Сундук, не менее мрачно пялящийся на визитёра. --- **** Все-таки он здорово походил на орангутанга. Хотя никто из давних или даже случайных его знакомых никогда не сказал бы подобного*****. ***** Да что там знакомых — никто из единожды встреченных не сказал бы. ----- — У-ук, — с упрёком произнес библиотекарь и погрозил Сундуку длинным, покрытым рыжей шерстью пальцем. — У-ук! Сундук разочарованно лязгнул крышкой и, выпустив десятки ножек, потрусил в свободный угол. Убедившись, что все в порядке, библиотекарь проворно спустился вниз. Награда ждала его, и следовало попробовать ее на вкус. — Вот ты говоришь: ему у меня не место, — разглагольствовал Ринсвинд спустя еще несколько минут в читальном зале, протягивая благодарному собеседнику третий банан. Распотрошенный сверток с бананами красовался на конторке, еще помнившей тот день, когда внезапный выброс магии, заключенной в фолиантах, спустил библиотекаря вниз по древу эволюции и поднял его снова по другой ветви этого древа, избавив от необходимости тратиться на одежду и обувь. — Да я и сам знаю, что целый Сундук из груши разумной — слишком большое искушение для воров. А куда я его дену? — У-ук, — пожал плечами библиотекарь. — Не могу, — развел руками Ринсвинд, отчего банан внезапно оказался вне досягаемости нацелившегося на него примата. — Понимаешь, я ведь ему не хозяин. — У-ук? — проявил заинтересованность библиотекарь, выхватывая фрукт из руки Ринсвинда. — Видишь ли, мне его действительно подарили, — пустился в объяснения Ринсвинд, принимаясь чистить очередной банан. — Но я к тому времени уже представлял себе его нрав и не собирался с ним мучиться. Как только мы остались одни, я подарил его ему самому и велел проваливать! — У-ук! — укоризненно прогудел библиотекарь сквозь сладкую мякоть. — Вот и мне стало его жалко, — вздохнул Ринсвинд и тоже откусил кусок банана. Прожевав откушенное, волшебник продолжил: — Ну, и я разрешил ему следовать за мной, а теперь не могу прогнать. Он же стал своим собственным, понимаешь? Когда не хочет, никого не слушается. Вот ты можешь с ним справиться, а я боюсь его открывать по утрам: а вдруг там чья-нибудь откушенная голова?! Эти любопытствующие и воры лезут и лезут, как нанятые, чуть не каждую ночь, а он их подстерегает. Знаешь, ему, по-моему, даже нравится... а мне потом страшно в него заглядывать. Но выпускать-то этих идиотов как-то надо! Приходится просить тебя. Тебе же нетрудно? — У-ук, — энергично кивнул библиотекарь, то ли разделяя точку зрения Ринсвинда на интеллектуальный уровень тех, кто посягает на Сундук, то ли подтверждая, что с легкостью справляется с задачей. И блаженно погладил себя по животу. Глядя на него, Ринсвинд откусил еще кусочек банана и прислушался к себе и миру вокруг. До завтрака оставалось еще немало времени, на горизонте больше не маячило никаких бед, да и дел почти никаких не было, кроме самых пустяковых, а банан был неплох... даже весьма и весьма неплох! Ринсвинд счастливо вздохнул.***
Если бы одной из горгулий с крыши Незримого Университета в тот же день незадолго до обеда вздумалось понаблюдать за улицей перед самим Университетом, она обнаружила бы Ринсвинда, неторопливо бредущего к рынку за новой порцией бананов. А если бы ближе к вечеру ей довелось взглянуть на окна библиотеки, она увидела бы, как хранитель волшебных книг осторожно выбирается из окна и, прижимая к груди заманчиво позванивающий мешочек, быстрым шагом направляется в сторону Гильдии воров. Потому что бананы, которые покупаешь сам, на вкус совсем не так хороши, как те, что получаешь в награду за доброе дело. Такие вещи ясны даже горгулье. fin