Яхта под названием "Дом"

Яхта под названием «Дом».

      Мы одни в гримёрной. Он стоит спиной ко мне. Кончиками пальцев касается нижнего края своей белоснежной футболки, слегка приподнимая её. Взгляду открывается узкая полоска загорелой кожи на пояснице. Настойчивое утреннее солнце просачивается даже сквозь шторы, проникает под невесомую ткань, помогая воображению в ваянии рельефа. Пальцы соскальзывают с футболки на пояс джинсов и расстёгивают пряжку. Ещё немного, и … — Господин Чжи, пожалуйста, подождите, — с трудом выдыхаю я. Он поворачивается, смотрит на меня недоумённо и слегка смущенно. Это сложно, но лучше уж признаться сейчас, пока всё не зашло слишком далеко. — Я не смогу сделать Вам укол, я вообще не врач, — выпалив это, откладываю в сторону шприц с антибиотиком, который, оказывается, всё это время сжимала в руке. Секунду он стоит с каменным лицом, но быстро оценив сложившуюся ситуацию, застёгивает ремень обратно. — Тогда кто же Вы и что здесь делаете? — ошарашено спрашивает он и, не сводя с меня изучающее холодного взгляда, медленно подходит ближе, словно гепард, готовый наброситься на свою жертву. Я невольно отступаю. — Поклонница? Папарацци? Последнее слово он словно не произносит, а с презрением выцеживает сквозь зубы. — Можете думать, что я сумасшедшая фанатка. От этих слов взгляд актёра немного теплеет. Гепард передумал завтракать? — Как Вы вообще попали на съёмочную площадку? — Услышала у толпящихся снаружи, что Вы простудились, а вызванный доктор опаздывает. Найти медицинский халат и аптечку не составило труда. — Вау, признаться, я удивлён. Но, думаю, сейчас Вам лучше уйти. Сами или вызвать охрану? — Уже ухожу. Пожалуйста, простите за беспокойство, — откланявшись, я вышла за дверь. Но, посмотрев вглубь коридора, тут же как ужаленная бросилась обратно, прямиком в пасть гепарда. Говорю прежде, чем актёр успевает раскрыть рот: — Господин Чжи, пожалуйста, спасите. К Вам идёт настоящий доктор в сопровождении охранников, которые наверняка уже в курсе, что кто-то под видом медработника проник на территорию съёмок. Вместо ожидаемой гримасы раздражения, на лице актёра появляется ухмылка. Кажется, эта история начинает его забавлять. Не произнося ни слова, он хватает меня за руку и заталкивает в шкаф. Буквально через секунду в дверь постучали. Я слышала, как актёр попросил врача подождать ещё 15 минут.  — Можете выходить, они ушли. Вылезаю из шкафа. — Спасибо… — Не стоит благодарить. А халат лучше оставьте здесь, чтобы не привлекать лишнего внимания, — участливо советует он. Что ж, логично. Попрощавшись, выхожу за дверь. Напоследок задерживаю взгляд на табличке: «Актёр ЧЖИ ЧАН УК». Быстрым шагом направляюсь к выходу. С появлением в СМИ новости о том, что последние эпизоды новой дорамы с Чжи Чан Уком в главной роли будут снимать здесь, в Пусане, город словно сошёл с ума. Стоит ли говорить, что в период съёмок женщины приходили сюда, как на место паломничества. Сама того не желая, я оказалась втянутой в это сумасшествие даже больше остальных. Выбравшись, наконец, на свежий воздух, подальше от софитов и оглушающе громких поклонниц, пытаюсь отдышаться. В голове ничего, кроме бешеного стука в висках. Думаю, это чувство вины решило меня слегка растормошить. Да, все эти ходячие граммофоны слегка помешаны, но разве кому-то из них придёт в голову вломиться к звезде в костюме врача? Разве что в эротических фантазиях. На деле вряд ли кто-то на это решится. Но чего не сделаешь, чтобы получить работу, хоть и не самую приятную, зато высокооплачиваемую. Надо бы позвонить боссу и … Стоп. Позвонить. А где мой телефон? С ужасом вспоминаю, что он лежал в кармане халата, который я оставила в том злополучном шкафу в гримёрной. Понуро бреду домой, понимая, что обратно мне уже путь заказан. Просыпаюсь от звука уведомлений электронной почты. Смотрю на часы. 6 утра. И какому Печкину не спится в такую рань? Наверняка сообщения об очередных скидках в очередном интернет-магазине. Открываю вкладку и вижу новое письмо с незнакомого адреса: От кого: unknown@gmail.kr «Куда привезти Ваш телефон?» О, счастье! А я уже была готова распрощаться с мобильником. Видимо, кто-то из стаффа заметил телефон и решил вернуть его владельцу. Хорошо, что я оставила почту открытой. Назначаю встречу на пристани через полчаса. На пирсе холодно и ветрено. Прячу дрожь глубже в кардиган. Человек, который должен был подойти, опаздывает уже на 10 минут. Невольно любуюсь морем: в пасмурную погоду оно кажется ещё глубже и таинственней. — А я Вас узнал, мисс Лжедоктор, — послышался голос позади меня. От неожиданности я даже вздрогнула. Но почему он так знакомо звучит? Оборачиваюсь и вижу ЕГО. Даже в такую пасмурную погоду он в тёмных очках. Видимо, боится, что узнают. — Только сейчас понял, что я даже имени Вашего не знаю. — Меня зовут Юлия, это русское имя. — Ю-ли-я — пробует он моё имя на вкус. Пожалуйста, называйте и Вы меня по имени.  — Хорошо. Господин Чжи.. ЧанУ-ши, — поправляю я себя. — Но почему Вы? Почему не отправили кого-нибудь из стаффа? Лёгким и пружинистым подходит ближе и снимает очки. Карие глаза искрятся хитрым блеском. Что же они мне напоминают? Возвращает мне мобильный. Я благодарю. — А как Вы себе это представляете? Откуда у актёра в гримёрке телефон посторонней девушки? Слухи ведь поползут… К тому же, мне было не сложно — съёмки только что закончились, хотелось прогуляться. — То есть, Вы ещё не спали и не ели? — Нет. Честно говоря, я рассчитывал, что Вы назначите встречу где-нибудь в кафе или закусочной, кофе бы попили… — Ну, кофе и я могу угостить. — Правда? Это же неудобно… — Удобно. Я прямо здесь и живу. Сбитый с толку, оглядывается по сторонам. Вокруг только море, пристань и пляж. Наконец, он широко улыбается: — Ну, у меня только два варианта: Вы либо бомж, либо русалка. Не могу удержаться от смеха: — И какой же вариант Вас больше устраивает? — Ну, русалка – это, конечно, прекрасно. Но вряд ли на морском дне есть кофе. А мне его сейчас хочется больше всего. Такого крепкого. Ароматного. Кофе. Думаю, чашечка даже у бездомного найдётся, да? — Найдётся, — хохоча, веду его к одной из яхт на пристани. — Так Вы живёте на одной из этих красавиц? — Да. Но не обольщайтесь — моя тут самая маленькая. И старая. — А как называется? — «Home». Дом. — Звучит уютно. — И удобно. В каком бы городе ни была, на какой бы пристани не останавливалась, я всегда дома. «Быть всегда дома не значит врасти корнями в землю и никогда её не покидать. Быть дома — значит хранить тепло домашнего очага в душе, и не важно, в какой точке мира ты при этом находишься. Пусть яхта тебе об этом напоминает» — так всегда говорил мой дед. — Часто меняете место пребывания? — интересуется Чан Ук. — Не задерживалась в одном порту более полугода. — Сколько Вы уже в Пусане? — Пять месяцев и 20 дней. — Значит, совсем скоро… Но зачем переезжать так часто? — Сама не знаю, — улыбаюсь я. Да, не знаю, зачем с ним откровенничаю. — Наверное, боюсь зарыть себя под толстым слоем привычек и уклада чужого города. Остаток утра мы провели на палубе, попивая кофе с оладьями и разговаривая обо всём и ни о чём. Удивительно, но с этим совершенно чужим человеком мне было очень комфортно. Он наслаждался видом на море с таким упоением, словно видел его впервые. Я же украдкой наблюдала за ним: за тем, как ветер треплет его волосы, открывая оттопыренные уши; как приподнимаются плечи при глубоком вдохе; за лёгким движением ног в такт волнам. Я рассказала Чан Уку о том, как, в погоне за дополнительным заработком, хотела устроиться репортёром в местное «жёлтое» издание, но с успехом провалила первое задание, прохлаждаясь у него в шкафу и не испытав к потенциальной работе ничего, кроме отвращения. — Это хорошо, что ты сама вовремя меня остановила и призналась, — утешил он меня. Как-то незаметно мы перешли к неформальному общению. — Правда? — Конечно. Если бы я успел что-нибудь снять, тебе пришлось бы выложить кругленькую сумму. Или попросить у меня руку и сердце, — с невинным видом выдал он. Прозвучало так естественно, что я еле сдержала улыбку. Чан Ук не стал себя утруждать подобными стараниями и выдал самую широкую и ослепительную улыбку, какую я когда-либо видела (признаться, я даже забеспокоилась за его уши — не затрещат ли по швам?). Затем спросил о моей профессии. — Я фотограф и художник-маринист. Не скажу, что очень успешный, но на себя, содержание яхты и ощущение свободы хватает, — искренне ответила я. — Хотел бы я это ощущение свободы. Но когда я занят проектом, не хватает времени даже по городу прогуляться, — грустно заметил Чан Ук. — Сколько у тебя времени сегодня? — До вечера. Вечером вся команда отправляется на круизном лайнере отмечать окончание съёмок. — Тогда… может, осмотрим Пусан? — осторожно предложила я. К моему облегчению, его лицо озаряется улыбкой и он соглашается. Мы взяли велосипеды в аренду и весь день колесили по городу, заглядывая в музеи, антикварные магазинчики и кафе. К вечеру добрались до парка Йондусан. Останавливаемся, чтобы осмотреть парк. В глазах Чан Ука — живой интерес к тому, что он видит. Никак не могу понять: что же мне его глаза напоминают? — Юлия, знаешь, чего мне хотелось с момента приезда в город? — прерывает он мои мысли. — Чего же? — Взобраться на Пусанскую башню, что в этом парке. Говорят, там открывается красивый вид со смотровой площадки. Хотя тебе, наверное, уже всё это известно не понаслышке, — внимательно смотрит на меня. — ЧанУ-ши, — готовлюсь его разочаровать. — Дело в том, что я боюсь высоты, поэтому ни разу туда не поднималась. — И я тоже боюсь, — его голос полон энтузиазма. — Пора это исправить. К тому времени, когда мы добрались до смотровой площадки башни, я уже не чувствовала ног от страха, ощущая лишь лёгкую вибрацию трясущихся коленей. Замечая мою слабость, Чан Ук подхватил меня за локоть. Тепло его руки придало немного уверенности, и я успокоилась. Вид со смотровой площадки действительно захватывал дух. — Как красиво, — восхищённо прошептала я. — ТЫ красива, — взволнованно прошептал мне на ухо он. Город уже погрузился в ночную темноту, и только многочисленные огни-маячки, поблёскивая, указывали дорогу заблудшим душам. Чан Ук встал напротив меня и подошёл ближе. Гораздо ближе дозволенного людям, знакомым несколько часов. Он пристально смотрит мне в глаза и я, наконец, понимаю, что в них видела всё это время. — Твои глаза — смотри — как ночной город под нашими ногами: в них сотни мерцающих огней, поэтому они никогда не погаснут. И не дадут потеряться тем, кто рядом, — говорю я. Надеюсь, он понимает, сколько мужества от меня потребовали эти слова. Он понимает. Поэтому, не говоря ни слова, едва касаясь пальцами моей талии, притягивает к себе и целует. Обратная дорога проходит в полной тишине. Каждый из нас понимает, что хоть сегодняшний день и выпал из привычного жизненного уклада, он не может его изменить. Ведь сначала пришлось бы изменить нас. Поэтому остаётся только отпустить этот день. Этот вечер. Друг друга. — У меня есть предложение, — неожиданно нарушает тишину Чан Ук. — Да, — робко отвечаю я. — Почему бы нам не ступить на трап этого лайнера вместе? Тебе стилисты платье подберут и … — ЧанУ-ши, — перебиваю я его. Не стоит тешить его иллюзиями. Иначе сама поверю. — это ваш праздник. Я к нему не имею никакого отношения. Завтра ты уедешь и… Не думаю, что мы когда-либо ещё увидимся. — И то правда, — он отстраняется и смотрит с обидой. Через секунду берёт себя в руки и выдавливает натянутую улыбку. — Тогда… всего тебе хорошего. — И тебе удачи, — я машу рукой. Он уходит. «Всё так, как и должно быть» — повторяю я как мантру, сидя на пирсе уже второй час. Сыро и зябко. Море скрылось в ночной темноте, но от этого не стало тише. Шум волн успокаивает и заглушает мысли — это его главное достоинство. «Всё так, как и должно быть» — шепчет море. «Так и знал, что найду тебя здесь, » — слышу голос за спиной. Нет, не может быть. Это море шумит. Но на всякий случай, встаю и оборачиваюсь. В такой темноте виден лишь силуэт. Я знаю, что это он. Но как? — А как же праздник? — не веря глазам, спрашиваю я, подбегая. — Ащ, я такой медлительный. Не успел, знаешь ли. Зато мне дали неделю отпуска. Покатаешь на яхте? — в глазах застыло ожидание. Не могу ничего произнести. Молча киваю. — А там, кто знает, может, и передумаешь куда-либо уплывать, — продолжает он и обнимает меня за плечи. Я улыбаюсь. Мы направляемся к яхте. Не хочу загадывать так далеко. Хочу быть счастливой. Здесь. Сейчас. С ним. На яхте под названием «Дом».