Light or darkness

- Если вы пропустите хотя бы одну тонкость в приготовлении зелья, последствия могут быть необратимыми! – в сотый раз твердила профессор Сприган, размахивая своими худыми костлявыми руками. Эта женщина скорее напоминала скелет в очках, нежели преподавателя магической академии. Редкие седые волосы, извечно сморщенный лоб, пронзительный взгляд бледно-зеленых глаз, которые, я клянусь, светятся в темноте, - пожалуй, мисс Сприган останется самой страшной женщиной, которую я когда-либо встречала. Ах, да! Чуть не забыла! В добавок ко всему, на лбу старухи красовалась огромная почти черная бородавка, что и подарило ей среди учеников звание «Ведьма». Приоткрыв левый глаз, я осмотрела аудиторию, в который каждый занимался своими собственными делами, но никак не зельеварением, что явно выводило старуху из себя. Вон там, в самом углу, куда еле достают лучи солнца из старого ветхого окна, Пак Чанель мастерит очередную штуковину, которая потом разнесет половину класса астрономии, ведь этот парень всей душой ненавидит этот предмет. Лим Инхи точит свои отполированные ногти, а рядом с ней по-королевски восседает ее парень Ким Кай, забросив свои длинные ноги на стол. Этих двоих называют самой красивой парой академии. Ну, как красивой. Он – будущая глава Темной стороны, она – дочь одного из самых влиятельных людей той же Темной стороны. Я бы назвала это выгодным, но никак иначе. А вот Чон Херим, сидевшая прямо перед Ведьмой, похоже, была единственным человеком на всем потоке, кто слушал и хоть что-то понимал из слов этой страшной женщины. Зельеварение - интересный предмет, не спорю, но никак не с этой старухой! - Крис, - подруга легко пнула меня в плечо, возвращая в реальность, - ты же идешь завтра на вечеринку? Луна вопросительно изогнула бровь, ожидая моего ответа. Вот чертовка! Знает же, что я терпеть не могу такого рода мероприятия, но также знает, что я не могу ей отказать, и всячески этим пользуется. - А у меня есть выбор? - Нет, - отрезала девушка. Я лениво пожала плечами. Должна признать, что эти самые вечеринки, устраиваемые раз в неделю, были единственным развлечением в академии, если ты, конечно, не ботаник, для которого книги – единственное, что интересует в этой жизни. Я не относилась к их числу, но и тусовщицей не была. Я не понимала смысла в том, чтобы напиться в говно, накуриться травки, а потом полуголой полезть на стол танцевать, что как раз и делала Луна каждую субботу. Я не осуждала подругу, нет. Это ее жизнь, пусть развлекается, пока на это есть время, ведь когда нас распределят по сторонам – веселье закончится. - Детка, нужно развлекаться! – подруга широко улыбнулась, обнимая меня за плечи. – Приоденься, выпей немножко, затем подцепи какого-нибудь красавчика, и-и-и-и, - девушка загадочно улыбнулась, поигрывая тонкими бровями, - устрой себе горячую ночь. Я усмехнулась. - Разнообразь свою половую жизнь, - продолжала Луна, - хватит с тебя Сехуна, который, я уверена, такой же холодный в постели, как и в повседневной жизни. Не понимаю, почему вы до сих пор вместе. - Мы не вместе, мы просто трахаемся иногда, а это совсем другое. Прозвенел звонок, оповещая, что этот ужасный урок окончен. Толпа сразу же двинулась в коридор, создавая огромную живую пробку. Все торопились, ведь крыло зельеварения находилось в самой далекой части замка, а потому, чтобы успеть добраться до следующего пункта назначения, нужно было поспешить. Признаться, крыло зельеварения было не только самым дальним, но и самым старым. Широкие коридоры с пошарпаными деревянными полами и темно-синими плиточными стенами наводили некий ужас, а классы, почти полностью заставленные шкафами и партами, что даже яблоку негде упасть, чем-то напоминали тюремные камеры, разве что старые ветхие окна были здесь без решеток. Во всем замке, который совсем не маленький, эту местность я ненавидела больше всего. Когда-то даже ходили слухи, что около тридцати лет назад в туалете этого крыла девочка покончила жизнь самоубийством. Я не знаю, так это или нет, но замок хранит в себе слишком много тайн, и преподаватели не спешат посвящать в них своих учеников. - Давай не пойдем на астрономию, - предложила я, - чует моя задница, что сегодня без происшествий там не обойдется, - я покосилась на Чанеля, яро втолковывавшего что-то своему лучшему другу – Бекхену. Луна сразу же смекнула, в чем тут подвох, и без лишних сопротивлений свернула в обратную сторону. Я знаю, она и без этого не хотела никуда идти. А я лишь боялась того, что мне, как и в прошлый раз, изобретение Чанеля подпалит волосы. С ужасом вспоминаю тот момент, когда я увидела обгоревшие кончики своих темно-коричневых волос. И теперь, когда я перекрасила их в ярко-красный, мне не хотелось бы больше таких жертв. В середине дня общежитие почти пустовало, только пару человек со старших курсов, которым уже абсолютно все равно, что будет дальше. Наше же крыло было абсолютно безлюдным, ибо профессор Ван, на первый взгляд кажущаяся безобидной молоденькой простушкой, придумывала самые изощренные и беспощадные наказания прогульщикам. С этим куратором шутки плохи, но, как известно, к каждому человеку можно найти свой подход, что я, кстати, и сделала. Фей и в самом деле была чудесной девушкой, которая, закончив академию с отличием, приняла решение остаться здесь и обучать студентов, совершенно не желая выбирать какую-либо сторону. С одной стороны, я прекрасно понимаю ее, но, тем не менее, выбрать сторону – обязанность каждого. Много лет назад, когда волшебный народ устал от бесконечно продолжавшихся войн, было принято решение разделить мир на две половины – Свет и Тьму. У каждой, разумеется, был свой предводитель, и любому человеку запрещалось пересекать свою границу – это стало залогом мира. Но существует также и нейтральная сторона, на которой находится академия, через которую проходит каждый обитель этого древнего волшебного мира. Это именно тот шанс, который дает тебе право поменять сторону, если при рождении, по твоему мнению, тебя забросило не туда. В 15 лет, когда ты становишься достаточно взрослым, тебя, словно окрепшего птенца, отрывают от дома. Здесь обучают магии, различному ремеслу, знакомят с волшебными тварями, что наполняют этот мир, открывают тебе то, чем ты являешься на самом деле. В конце 6 курса тебе предоставляется выбор – Свет или Тьма, и от этого выбора зависит твое будущее. - Фей снова будет злиться, - Луна не была напугана, для нее это было, скорее, игрой, где победитель будет только один. - Плевать, скажем, что ты протекла, а я заслоняла кровавое пятно у тебя на заднице. - Ты иногда бываешь такой мерзкой, - подруга скривилась. Ну, я же не виновата, что у меня неординарное мышление. Да и потом: что плохого в этой идее? – Я в душ, все равно астрономия была последним уроком на сегодня, а из общежития я больше не планирую выходить, - девушка зевнула, стягивая с себя кофту, оставаясь в одном лифчике, который, спустя несколько мгновений, оказался и моих ног. Да, в этом и была вся прелесть нашей дружбы – я никогда не стеснялась ее, а она – меня. Луна стала именно тем человеком, которому я могла безоговорочно доверять, хоть мы и были абсолютно разными. И то, что она расхаживала по комнате, сверкая своей голой грудью, показывало и ее доверие мне. Я даже иногда задумываюсь о том, что изрядно напившись, мы переспим, но это будет уже совсем другая история. - Не скучай, Крисси. И все же, я терпеть не могла, когда она так меня называла. - Ни один я свалил с астрономии, - в комнату вальяжно прошел Чен – наш однокурсник. – Услышал смех и решил проверить, - ответил он, пожав плечами, на мой недоуменный взгляд. - Ты поздно пришел. Луна только что сверкала тут сиськами. - Ох, черт, - парень наигранно расстроился, - и как же мне теперь жить?! Может, ты покажешь мне свои, мм? – Чен игриво двинул бровями вверх, томно закусив губу. Что ж, раз мальчик хочет поиграть, то почему бы и да! - Конечно, сладкий, - я вальяжно откинула волосы назад и расстегнула первую пуговицу на рубашке, - может, поможешь мне? – я закусила губу, пальчиком подзывая парня к себе. Чен не заставил себя ждать, мгновенно преодолевая разделявшее нас расстояние и устраиваясь на кровати рядом со мной. Его длинные пальцы торопливо коснулись следующей пуговички, стремительно расстегивая ее и спускаясь ниже. Я все так же улыбалась, пока парень освобождал меня от рубашки. Когда щелкнула последняя пуговичка, Чен освободил стянул с меня предмет одежды, оставляя лишь в кружевном бюстгальтере. Руки сквозь ткань коснулись моей груди, а губы настойчиво завладели моими, вырывая из меня томительный стон. Наверное, Чен был единственным парнем в моем классе, с которым бы я согласилась переспать. Он был хорошим парнем, веселым. Я бы не то, что переспать, я бы стала с ним встречаться, если бы предложил. Чен входил в категорию людей, с которыми никогда не соскучишься. Он не был высокомерным засранцем, как тот же Ким Кай, свысока смотрящий на любого, кто пройдет мимо. Мне нравились простые парни, но, тем не менее, я дарила свое тело не менее высокомерному, чем Кай, О Сехуну – будущему правителю Светлой стороны. Как меня так угораздило? Да не знаю, просто переспали один раз по пьяни, а дальше понеслось. В постели он шикарен, и, держу пари, ни с одним парнем в академии я бы не попробовала столько всего, сколько попробовала с Сехуном. Но, к счастью, я свободна, а потому могу спать с кем захочу и когда захочу. Тем временем руки Чена жарко блуждали по открытым участкам моего тела, когда я, как обезумевшая собака, срывала с него одежду. Маленькие пуговички с глухим стуком ударились об пол, когда я со всей силы потянула рубашку парня на себя. Я повалила Чена на спину, покрывая его груди мимолетными, но такими жаркими, поцелуями. Парень, очевидно, не был готов к такому напору, но ему нравилось – я слышала, как участилось его дыхание, и видела, как на его губах сверкнула ухмылка. - Я, конечно, все понимаю, - в комнату в одном полотенце вошла Луна, - но давайте вы не будете трахаться средь бело дня в общаге, куда должны с минуты на минуту хлынуть ученики. Я отскочила от парня, невинно пожимая плечами. Подумаешь. С лица Чена не сползала ухмылка, и он, подняв с пола свою рубашку, продолжал буравить подругу взглядом. Луна же, в свою очередь, крутила пальцем у виска, обводя нас обоих взглядом. Конечно, со звукоизоляцией в этом общежитии проблемы, так что, наверное, каждый бы слышал то, чем мы занимались. Но по-моему, здесь никто не уделяет этому должного внимания. Все привыкли, что общага – обитель похоти и разврата, где по ночам, не стесняясь, занимаются сексом прямо на коридоре. - Ладно, я пойду, - Чен хмыкнул, подмигнув мне. - Да ты сдурела, - начала Луна, как только дверь за парнем закрылась. – Если об этом кто-нибудь узнает, то узнает и Сехун, и тогда тебе крышка, Кристалл. Ты это понимаешь? - Мы с Сехуном друг другу никто, о чем ты вообще говоришь? - О, да, вы просто спите. Но ты знаешь, что, если кто-нибудь к тебе прикоснется, он убьет того человека, даже не задумываясь. Это звучало так, будто я чья-то собственность. Мне нравилась свобода, и я никогда не отдам ее какому-либо человеку. Мое и только. А если Сехун привык, что все, чем он пользуется, принадлежит ему и не имеет прав, то у меня для него плохие новости. - Глупая. - Я тоже тебя люблю, Луна.