Music for a nurse

Темные, мрачные тучи густо осыпали город тяжелым снегом. Хлесткий ветер подхватывал крупные снежинки и нес по узким улицам Сити 3, забрасывая в каждую узкую щель между стенами, в приоткрытые двери холодных домов, словно погребая мертвый с первого взгляда город белоснежным холодом. Прорываясь сквозь неистовую пургу, Рута Конорс пробиралась к станции метро. Больница, в которой она работала, находилась в Высшем городе, и дома здесь были словно отражением названия района. Бесконечно высокие, они словно смыкались над головой, оставляя для случайных прохожих лишь крохотные улочки, время от времени вызывающие приступы клаустрофобии. С трудом выдергивая ноги из липких сугробов и пригибаясь под сильным ветром, Рута неустанно шла вперед. Сапоги были полны снега, уже превратившегося в ледяную отвратительно чмокающую под ступнями лужу. На мгновение она остановилась, чтобы посмотреть на часы. Половина восьмого. Это значило, что комендантский час начинается через полчаса, и за это время она обязана добраться до метро. Что в условиях, мягко сказано, испортившейся погоды было весьма трудно осуществить. Постепенно стало темнеть, видимость стала еще хуже, а ветер и не думал стихать. Если бы погода была получше, Рута заметила бы движение за углом, но грозящий сбить с ног ветер и мокрый, обжигающий снег не позволяли даже открыть слезящихся глаз, и она шла наугад, зная, что ноги все равно вынесут ее ко входу в метро. Из-за ветра она едва услышала голос за спиной. - Ай-яй-яй, в коменданстский час разгуливаем, милочка? - Что? - обернулась Рута и увидела перед собой мужчину в полицейской форме. Строго говоря, полицейские в 2067 году были гибридом армии и собственно обычных довоенных полицейских. Так что одет был незнакомец в серую военную форму, а за спиной у него висел внушительный автомат. - Комендантский час еще не начался… - начала было Рута, но полицейский ее перебил: - Но он вот-вот начнется, а у тебя даже времени нет, чтобы дойти даже до ближайшего угла, милочка. Рута открыла рот, чтобы ответить, но не нашла что сказать. Ее обвиняли фактически ни за что! К тому же этот паршивый блюститель закона слишком долго ее задерживает. Она и в правду может не успеть… - Так-с, времени осталось всего 20 минут, так что пройдемте-ка со мной, пока на вас и впрямь протокол составлять не пришлось… А чем карается нахождение на улице во время комендантского часа вы, должно быть, знаете, так, милочка? – притворно заботливо спросил полицейский. Не успела Рута ответить, чтобы ее прекратили называть «милочкой», как у нее на запястьях щелкнули замки наручников и полицейский, грубо схватив ее за предплечье, потащил за собой. Рута почувствовала, как внутри нее вскипает злость. Идти по сугробу глубиной до колена со связанными руками было не просто неудобно, а практически невозможно. Полицейский вел ее в противоположную от метро сторону, и Рута была готова заехать чем-нибудь тяжелым по его довольной морде. Правда, после подобного поступка и надеяться не стоило, что она сможет прожить хотя бы пять секунд. - Эй, Крис! Иди сюда! – внезапно крикнул кому-то ее «проводник». Через секунду из-за угла показался второй полицейский. Такая же форма, автомат, даже лица однотипные… Только на груди были отличительные знаки за заслуги. До офицера дослужился… - Зацени. Как тебе, а? – спросил тем временем «проводник» второго полицейского. - И где это ты такую красоту нашел, м? – отвел вопросом на вопрос тот. Под его оценивающим взглядом Руте стало не по себе. -В двух кварталах отсюда, она бы до комендантского часа не успела, так я ее пораньше взял, ну, чтобы проблем не было. - Хах, умник. Оформлял? - Не-е-е, зачем? - Ну это правильно, - кивнул второй и подмигнул Алисе. Ей вдруг стало не по себе. Нельзя сказать, что она много поняла из этого разговора, но шестое чувство явно подсказывало ей, что тут что-то не так. Что-то гораздо хуже, чем она себе представляла. - Пошла! – гаркнул первый и ткнул ей в спину дулом автомата. Рута чуть не споткнулась. К этому моменту ее слабая тревога успела дорасти до уровня парализующего страха. Она облизнула пересохшие губы, с чего-то вспомнив, что мама запрещала ей так делать, мотивируя тем, что губы станут обветренными. На нее вдруг навалилась тоска по своей родной квартире и братишке… Пусть даже такому несносному и неуправляемому, как Билли. Но вместо того, чтобы идти домой, она идет черт знает куда, слушая насмешки и пошлые шутки идиотов, решивших, что если им достались оружие и власть, то им позволено все. Пока она разбиралась с собственными запутанными в страхе мыслями, ее нагнал второй, тот что офицер. - Девушка, а мы ведь с вами и не познакомились. Офицер Крис Харрисон. Для вас просто Крис, - слегка поклонился он. Столь притворная и отшлифованная вежливость могла бы показаться Руте забавной, если бы не дуло автомата, по-прежнему с силой упирающееся ей между лопаток. Рута тряслась от страха, но показывать им хоть какие-то чувства ей вовсе не хотелось. - Ты что молчишь? – спросил полицейский и через секунду Рута почувствовала жесткий удар в позвоночник. «Офицер» резко толкнул ее в сторону. Рута врезалась плечом в бетонную стену, сбив дыхание. Перед глазами поплыли фиолетовые круги, плечо отозвалось резкой болью. Но не успела она отдышаться, как чья-то рука грубо развернула ее за волосы. Рута увидела перед собой лицо «офицера» и почувствовала его жесткую руку на своей шее. - Тебя не учили хорошим манерам? – спросил он, раскрыв перед самым ее носом внушительных размеров перочинный нож. - Ты что, вообще говорить разучилась? Рута зажмурилась, чувствуя, как страх прокатывается по телу волнами, граничащими с физической болью. В то же мгновение над городом пронесся протяжный низкий вопль сирены, оповещающей о начале комендантского часа. От этого оглушающего звука Руте стало еще страшнее, и она почувствовала, как у нее подкашиваются колени. «Офицер» тем временем прижал холодное лезвие к ее щеке: - Я тебя подучу, пожалуй. Урок первый: всегда отвечай, когда тебя добрые люди о чем-то спра… Но договорить он не успел. Из его горла донесся булькающий звук, словно «офицер» подавился. Рута открыла глаза и к своему ужасу увидела, что из его шеи торчит нож, и из раны широкой тугой струей хлещет кровь. Рута открыла рот, чтобы заорать на полгорода, но не успела – второй полицейский схватил ее за шею, чуть не сломав позвоночник, и прижал к себе, обороняясь от невидимого убийцы. «Офицер», тем временем, мешком повалился на снег, тотчас окрасившийся кровью. - Не подходи! Убью ее! И тебя! – орал тем временем оставшийся в живых полицейский изменившимся от страха голосом. Рута отрешенно подумала о том, как меняет людей страх. Издевавшийся над ней самодовольный самец сменился истерично орущим трусливым псом.. Страх словно придал Руте неведомых сил, и она впилась зубами в руку вцепившегося в нее полицейского. Тот заорал не своим голосом и невольно разжал руку. Рута рванулась вперед, не чуя под собой ног, путаясь в снегу и задыхаясь. Она прекрасно понимала, что сбежать ей не удастся, тем более со связанными руками, но стоило попытаться выиграть хоть немного времени.. Она слышала тяжелое дыхание за своей спиной, и ожидала вот-вот почувствовать чужую руку на своем плече, но ноги несли ее все быстрее и быстрее. Не останавливаясь, Рутаа обернулась, и как раз вовремя: полицейский был уже буквально в метре от нее, когда его сшиб словно вылетевший из-за угла человек. Именно вылетевший, так как бежать с такой скоростью по рыхлому тяжелому снегу, по мнению Руты, было ну просто невозможно. Полицейского отнесло в сторону, и лежа на снегу, он потянулся к поясу, видимо, желая достать пистолет, но незнакомец прижал его к земле, не давая дотянуться до кобуры. И тут же был отброшен в сторону тяжелым ударом полицейского. Но достать оружие он все же не успел, потому что следующим движением незнакомец просто взял его голову в захват и коротко повернул. Полицейский обмяк на снегу, словно из него выдернули стержень. Рута вздрогнула. Безусловно, это просто было игрой воображения, но ей показалось, что хруст позвонков долетел до нее сквозь снег и ветер, отпечатавшись в памяти отвратительным звуком. К такому повороту событий она была явно не готова. Если уж двое блюстителей закона чуть не разорвали ее на сувениры, то чего уж говорить о странном чужаке, который в комендантский час разгуливает по улицам и мочит полицейских?.. Тем временем незнакомец подошел к ней и протянул руку: - Что сидишь, уходим. Рута опешила. Во-первых, она только сейчас заметила, что упала на снег и на пятой точке отползла чуть ли не на пять метров от места драки. А во-вторых, она поняла, что теперь ей точно конец. Вид у незнакомца был далеко не ангельский: черная куртка с глубоко надвинутым на голову капюшоном, под ним черная шапка, натянутая почти до глаз. Лица в темноте видно не было, лишь едва уловимый блеск глаз. Рута словно чувствовала исходящую от этого человека силу, и ей было жутко. Но с другой стороны, терять ей было нечего – комендантский час, вокруг полно других полицейских. - Только вот это сними, - протянула она обе руки с наручниками незнакомцу. Тот чертыхнулся, обшарил одного из полицейских в поисках ключей. Рута стояла рядом в ожидании. Наконец, ключи были найдены и железные «браслеты» упали в сугроб. Незнакомец схватил ее за руку и потащил за собой. Шли они молча. Рута то и дело спотыкалась в мокрых сугробах, но упасть ей не давала крепкая рука ее спасителя. Девушка шла на автомате, так как чувство крайней как и физической, так и душевной усталости вытравили из ее головы остатки каких-либо мыслей и эмоций. - Как зовут? – коротко спросил ее незнакомец. - А? – из-за усталости Рута не расслышала его вопроса. - Имя как? - Рута, - ответила она и чертыхнулась: нет бы соврать, чужой человек все-таки, так нет же, сразу все правду… Хотя ничего-то она этим и не выиграла бы. К тому же он только что ее спас, лгать смысла не было. - Джейсон, - представился он в ответ. До конца пути больше они ничего друг другу не сказали. Через полчаса они вышли к небольшому тупику, образованному тремя высотками. Ветра здесь не было вовсе и снег медленно падал крупными пушистыми хлопьями. Джейсон подвел ее к маленькой, с первого взгляда неприметной двери, находящейся рядом с подъездной. К двери вело крохотное крылечко из трех ступенек без перилл. - Заходи, - открыл ключом дверь Джейсон. Рутаа сделала шаг через порог. Напряжение, пережитое ею за последний час, отпустило ее, да и Джейсон уже не казался ей «ужасом, летящим на крыльях ночи». - Давай-давай, вперед, - подтолкнул он ее в спину и закрыл дверь. Рута заозиралась, хотя из-за темноты почти ничего не было видно. Джейсон щелкнул выключателем, и под потолком зажглась тусклая одинокая лампочка, висящая на проводе. За свою жизнь Рута видела много жилищ – от укрепленных досками палаток до многоэтажных квартир, в которых живут люди Высшего города, но подобного ей еще не проходилось видеть. Тесная комната, напротив входа и сбоку было еще две двери – по-видимому, в еще одну комнату и ванную. Возле крохотного окна у правой стены стоял продавленный диван, рядом был маленький столик. В углу пристроился маленький обогреватель, какими пользуются все жители Высшего и Среднего города в холодное время года. На этом удобства, по-видимому, заканчивались. Но кроме этого в комнате было полно других вещей. Помимо лампочки комнату освещала висящая на стене запутанным комком старая гирлянда, еще довоенных времен, сплошь заклеенная скотчем и изолентой. На стене висел амулет, навевавший рассказы о храбрых индейцах из книжки, которую Руте в детстве читала мама. Круг, в середине которого было сплетено нечто вроде паутины из ниток, а внизу висели несколько бусин и потрепанных перьев. Несколько вырезок из старых журналов, видимо, про каких-то знаменитых людей прошлого. А рядом с входной дверью стояла, прислоненная к стене, гитара – вот уж редкость, так редкость. Пока Рута, открыв рот, рассматривала комнату, Джейсон включил обогреватель, отозвавшийся недовольным ворчанием, снял куртку и совершенно непринужденно швырнул ее в угол. После чего повернулся к ошалевшей Руте: - Проходи, что стоишь. Рута, стряхнув оцепенение, стянула с ног до нитки промокшие ботинки и прошла вглубь комнаты. Джейсон взял обе пары ботинок – его и Рутины – и поставил сушиться у радиатора. Затем взглянул на ее тканевое пальто, которое можно было чуть ли не выжимать, и протянул руку: - Пальто тоже пусть сушится… Блин, да у тебя вся одежда мокрая, - добавил он. Рута молча кивнула. Стащила с плеч холодное пальто и отдала Джейсону. - Остальное пусть прям на мне сушится, у тебя тепло, - едва ли не впервые за долгое время подала она голос. - Нет, сейчас найдем тебе что-нибудь. Сядь пока. Рута села на диван, а Джейсон полез в комод в поисках подходящей для нее одежды. Без своей огромной куртки и в освещенной комнате Джейсон уже не казался жутким и страшным. Обычный парень, только немного мрачный. Непонятного возраста, ему могло быть сколько угодно лет в диапазоне от двадцати до тридцати, высокий, худой, но сильный. Темные волосы, широкий подбородок, глубоко посаженые светлые глаза. Очень болезненный, усталый вид, бледная кожа, темные круги под глазами. И кто он такой?.. И почему он живет в подобном месте, чуть ли не в подвале, спрятанном в самом дальнем тупике Высшего?.. - Надень. Я пока выйду, - вытащил Руту из ее размышлений Джейсон, бросив на диван штаны и футболку. – Стираные, не бойся, - добавил он, усмехнувшись углом рта. Рута улыбнулась в ответ: - Спасибо… Я вижу, что стираные. Джейсон улыбнулся еще шире и вышел в соседнюю комнату. Рута стащила с себя свитер, промокшие штаны и совсем уж чмокающие носки, и все повесила сушиться над обогревателем, от которого шло сухое, обжигающее тепло. От него руки и ноги стали болеть сильнее, на щеках появилось жжение. Похоже, она обморозила себе лицо и руки. Рута поскорее отошла от обогревателя и взяла одежду, данную ей Джейсоном. Как всегда, самые неприятные мысли входят в голову без стука и разрешения. Вот и Рута сейчас представила, как она стоит посреди комнаты в одном белье, и тут входит Джейсон, хватает ее и… Нет уж, вот кто угодно, но не он. А если даже и так, то тогда и жить незачем, и миру существовать незачем… Если даже так предают. Алиса напялила штаны и футболку, оказавшиеся ей велики настолько, что рукава свисали ниже локтей, а штанины были длиннее, чем следует, почти на фут. Но так было даже теплее. - Я все, можешь заходить, - позвала она Джейсона. Тот вошел в комнату с электрическим чайником в руках и направился в ванную: - А тебе идет, - заключил он, оглядев Руту с ног до головы. - Что, прям правда так идет? – подняла брови Рута. - Ладно, ладно, не умею я шутить. Извини., - покачал головой Джейсон. - Да я не обиделась, - ответила Рута, но Джейсон уже скрылся за дверью. Рута осталась в одиночестве. Заметив приоткрытую дверь второй комнаты, она протянула руку, чтобы открыть ее и осмотреть помещение, но тут перед ней возник Джейсон, захлопнув дверь прямо перед ее носом. И улыбнулся, вроде бы вежливо, но Рута сразу поняла, что заходить ей туда нельзя. Неловко вышло. - Окей, предположим, там ты делаешь бомбу, в качестве хобби, - попыталась немного разрядить ситуацию Рута. - Именно так, - кивнул Джейсон и обошел ее поставив чайник на стол. – Кстати, шутить ты тоже не умеешь, - добавил он. Рута ничего не ответила – не хватало еще из-за ерунды на ссору нарываться. Вместо этого она села на диван и спросила: - Откуда у тебя столько всего? Гитара даже есть… - Да с мира по нитке… Вещи довоенного времени. Тогда еще делали подобные побрякушки и игрушки. А сейчас всех интересуют лишь вещи самой крайней необходимости. То есть одежда, еда, вода и мыло, - ответил Джейсон, садясь на стул. - А квартира у тебя откуда такая? Или что это вообще? – не отстала от него Рута - Ты всегда так много вопросов задаешь? – встречно спросил Джейсон. - Да мне просто интересно… - надулась Рута и замолчала. - Ладно, извини, мне просто тоже интересно стало. А в квартирах таких жили раньше рабочие. То есть у каждого дома был свой на-все-руки-мастер, который должен в случае чего по вызову жильцов подняться и наладить сорвавшийся кран, сгоревшую лампу и все в этом роде. Потом из-за бесполезности эту должность убрали, а квартиры остались. Большинство переделали в небольшие склады, некоторые просто заколотили, некоторые облюбовали алкаши и бомжи… - рассказ Джейсона был прерван громко выключившимся чайником. – Сейчас, подожди, - поднялся он со стула и скрылся в соседней комнате, чтобы через секунду вернуться с двумя железными кружками и жестяной банкой чая. – В общем, как-то раз я искал место, где бы переночевать, и при этом не попасться в руки полицейским. Ну и набрел на это… обиталище. Так и остался. Рута выслушала его рассказ, наблюдая, как он заваривает чай. Конечно, ей было интересно, почему он скрывался, почему он вынужден жить один, но докучать своими вопросами она не собиралась. К тому же, она чувствовала границу, за которой простое любопытство превращается в дотошность и ничего, кроме злости и раздражения не вызывает. Джейсон протянул Руте кружку с чаем: - Говорю сразу, гадость. Но другого нет. - Да ладно, пусть. Все равно спасибо, - Рута взяла из его рук темный, почти черный чай. Он был слишком горячий, чтобы пить, и она просто грела руки о горячую кружку. Джейсон к своей даже не притронулся. Он сел напротив нее, закрыв рукой лицо и тяжело вздохнул. Алиса присмотрелась к нему: - Ты в порядке? Джейсон отнял руки от лица: - Да, все нормально. Голова разболелась, - с силой потер он висок, не открывая глаз. - У тебя вид плохой… Ты болеешь? – забеспокоилась Рута. Джейсон выглядел и впрямь не самым лучшим образом. Так выглядят люди, не первый год страдающие какой-нибудь тяжелой изнуряющей болезнью. - Да нет, ерунда, не обращай внимания. Рута поняла, что настаивать бесполезно и замолчала. Некоторое время они просто сидели в тишине. Рута осторожно потягивала горячий чай, обжигая язык и губы. Руки и ноги окончательно согрелись и теперь нещадно болели. В голове у нее крутились далеко не самые радостные мысли. Ее брат, Билли, хоть и был всего на год младше ее, но у Руты регулярно возникало ощущение, что она воспитывает десятилетнего пацана-сорванца. И где он находится в данный момент, она даже и представить не могла. Вряд ли он отправился искать ее, но скорее всего, он не дома. Уходить «гулять» по ночам было его любимым способом мести за любое неосторожное слово или косой взгляд. В первое время, когда он завел подобную привычку, Рута старалась остановить его, цеплялась за его рукава, кричала, рыдала, даже дралась. Потом надоело. Но страх за пусть и непутевого, но все же родного брата никуда не делся. И поэтому даже сейчас она, кое-как выпутавшись из серьезной передряги, думала не о том, как бы самой добраться до дома, а не выпустили ли кишки Билли в какой-нибудь подворотне. К своему ужасу, Рута почувствовала ком в горле. Впервые за долгое-долгое время. Она прикусила язык, чтобы не расплакаться, но перед глазами все расплылось, и слезы сами потекли по щекам. Рута отвернулась, пытаясь скрыть слезы от Джейсона, но не преуспела в этом. - Что с тобой? – обеспокоенно спросил Джейсон. Судя по его лицу, он растерялся. Рута покрутила головой, мол, ничего страшного, но слезы полились лишь сильнее. Она сползла с дивана, чуть не облившись чаем, и метнулась в ванную. Открыла кран, плеснула в лицо прохладной водой, низко наклонившись над ванной. Холод всегда успокаивает любую боль, хоть физическую, хоть душевную. Глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, правда, вздох получился каким-то судорожным. За дверью ее ждал Джейсон. Он уже выглядел не просто растерянным, а перепуганным. Руте стало стыдно за свою истерику. Она шмыгнула носом: - Извини… Глупо вышло, - улыбнулась она. Улыбка вышла натянутой, но ком в горле как будто немного прошел. - Ты это из-за чего так?.. – спросил Джейсон. - Да так, ерунда, - махнула рукой Рута и снова села на диван. - Ерунда? – переспросил Джейсон, забираясь на диван с ногами. – Ты всегда так из-за ерунды в ванную носишься? Руту разобрал смех. Больше, конечно, истерический, но это всяко лучше, чем плакать и размазывать по лицу слезы и сопли. - Блин, ты меня пугаешь. То смеешься, то рыдаешь. Ты можешь объяснить, в чем дело? – психанул Джейсон. Рута взглянула прямо в его серые глаза, думая, как ему объяснить, да и стоит ли вообще. Он смотрел на нее чуть ли не с ужасом, но без тени понимания. Рута вздохнула. Ей совершенно не хотелось грузить Джейсона своими проблемами, но если она ему не расскажет, то он будет считать ее сумасшедшей. - Мой младший брат – полнейшая бестолочь. – начала Рута, теребя край футболки. Его хобби – романтические прогулки под луной в самых диких местах города, когда за нарушение режима любого, кто появится на улице, могут просто расстрелять. Он мне мстит вот так, только не пойму, за что… Я уже устала чуть ли не каждый день ругаться с ним. Джейсон нахмурил брови: - А если дома его запирать? - Запрешь его, пожалуй, - фыркнула Рута. - Погоди, а ему сколько лет-то? – непонимающе спросил он. - Восемнадцать уж, - ответила Алиса, понимая, что звучит это бредово. Джейсон едва удержался, чтобы не засмеяться. По-видимому, его остановило лишь уважение к Руте и ее чувствам. Он прижал кулак к губам, желая скрыть улыбку, но Рута прекрасно поняла его реакцию. - Да, знаю. Это было бы очень смешно, если б не было так грустно, - вздохнула она. - По описанию ему лет одиннадцать, - покачал головой Джейсон. - Вот что я и реву-то. - Будь у меня такой брат, я б тоже ревел. Или он. Запертый в холодильнике. Рута засмеялась. Ей вдруг стало легко и спокойно, может, потому, что она высказалась Джейсону, а может скорее потому, что он ее понял. Не прочитал нотаций, не послал подальше со всеми своими проблемами, а просто выслушал и поддержал. И поднял настроение. - Мда… И как же ты его дома удерживаешь? – продолжил, усмехнувшись Джейсон. - Да никак. Большой совершеннолетний мальчик, пусть гуляет. Я же его на цепь не посажу. Джейсон какое-то время молчал, сложив руки на груди. После чего сделал короткий вывод: - Точно бестолочь. Рута кивнула. Добавить было нечего. Джейсон спустил ноги с дивана: - По-моему пора спать, - с этими словами он поднялся с дивана, взял обе кружки и скрылся в соседней комнате. Рута только сейчас почувствовала, какое от него шло тепло – ее правый бок тотчас озяб, словно с нее сдернули одеяло. Она поежилась, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Усталость уже давала о себе знать, и Руте хотелось только одного – лечь и уснуть. Джейсон вернулся в комнату и кивнул ей: - Встань, я постелю. Рутаа спустила ноги на холодный пол и нехотя слезла. Джейсон стащил матрац, лежавший на диване, на пол, а на диван набросил ватное одеяло и подушку. - К сожалению, лучших условий предоставить не могу, - пожал плечами Джейсон. Рута залезла под плотное одеяло, лежать под которым оказалось очень тепло и уютно. Ощущение тяжести одеяла на теле рождало чувство безопасности, защищенности. У Руты сразу стали слипаться глаза. Джейсон скрылся в ванной. Рута стала проваливаться в дрему, согретая теплом тяжелого одеяла. Но уснуть она не успела, так как внезапно дверь в ванную с громким стуком открылась. Рута вздрогнула. Джейсон смутился: - Разбудил что ли? Рута молча покачала головой. Джейсон взял куртку, до сих пор валявшуюся в углу, небрежно свернул и бросил на матрац вместо подушки. Затем выключил свет и лег, отвернувшись к стене. - Ты переодеваться не будешь? – спросила Рута, заметив, что Джейсон спит прямо в уличной одежде. - Не, привычка такая. – тихо ответил он. - Почему? - Ну, мало ли, вдруг ноги придется уносить по-быстрому, - пожал плечами Джейсон. - А почему мне разрешил переодеться? – приподнялась на локте Рута. - Потому что это просто моя паранойя, а не мера предосторожности, - вполне серьезно ответил Джейсон. Рута не поняла, шутит он или нет. На всякий случай она промолчала и легла на спину, наблюдая, как за окошком медленно порхают крупные белые снежинки, ярко подсвеченные бледным фонарем, установленном на крыше дома. Странно, только что она готова была уснуть буквально на ходу, а теперь весь сон выветрился из ее головы, несмотря на разбитость и усталость. Впрочем, Рута впервые за долгое время чувствовала спокойствие, и, возможно, то, что можно было назвать умиротворением. Словно она всю жизнь жила в этой комнатушке и с рождения засыпала и просыпалась на этом старом диване под огромным чудесным одеялом. Чувствуя, как со временем затекает позвоночник, Рута повернулась на бок. Теперь в поле ее зрения была спина Джейсона, освещенная ярким прямоугольником бьющего из окна света. Она стала смотреть на его широкие плечи, поднимающиеся и опускающиеся в такт дыханию. Сегодня, во время той драки, он казался действительно страшным, но сейчас Рута понимала, как она ошибалась на счет него. Прислушиваясь к его мерному дыханию, Рута поймала себя на том, что он кажется ей каким-то беззащитным. Наверное, любой спящий человек кажется таким, даже самый сильный и смелый. И, осознавая это, Рута вдруг поняла, что уже успела каким-то образом привязаться к нему, несмотря на то, что они знакомы всего один день. Хотя, скорее всего, завтра все закончится чем-то вроде «- Спасибо, что выручил. – Не за что», но Руте не хотелось прощаться с ним просто так, раз и навсегда… Не заметив, на какой мысли ее размышления в темноте, Рута провалилась в глубокий сон без сновидений.