Ты здесь. А это главное

— Мне кажется, ты слишком драматизируешь. Дженсен привычно закатывает глаза и закусывает губу, хмурится, а после тянется за коробкой, которая стоит на шкафу. — Драматизируешь? Ты проводишь со мной Рождество. РОЖДЕСТВО, Дженс, понимаешь? Ты выбрал просто шикарный способ, для того чтобы все о нас узнали. А как же твоя семья? Ребенок, в конце концов… Просто шикарно, — Миша разводит руки в сторону, его мягкий и приятный голос срывается на крик, а кончики пальцев холодеют. Эклз поворачивает голову назад и спрашивает: — Разве я не могу провести праздник в компании лучшего друга? — У тебя семья, Дженс. Викки хотя-бы все знает. Я понимаю ещё с Джаредом, но со мной… Это равноценно тому, чтобы повесить номер на твою машину с надписью: Я трахаю Коллинза. Эклз лишь пожимает плечами и становится на носочки, левой рукой опирается о деревянный шкаф, а правой тащит большую коробку на себя. Кажется, его абсолютно не волнуют переживания Миши по поводу того, что о них теперь станет всем известно. Просто ужасно, если их друзья об этом узнают, но упаси Бог, если слухи дойдут до фанатов… Миша предвкушает уйму разнообразных артов, на которых кто-то кому-то отсасывает прямо на фоне рождественской ёлки, а про фанфики он просто даже думать не хочет. Миша отворачивается, и впивается короткостриженными ногтями в мягкую обивку дивана. Что-то в нём закипает, и обыкновенное раздражение превращается в легкую злость. Нет, он определенно всей душой и всем телом жаждет провести Рождество с Дженсеном, но это не типично для их типа отношений. Банальный секс в туалете на Джибконе, или на палубе яхты уже не становит основную часть их времяпровождения. Теперь это просто необходимость быть с друг другом. Молча вдвоем смотреть телевизор, иногда ходить в бар или паб, но это происходит так редко, и так тайно, что порой Мише бывает от этого тошно. Дженсен всегда осторожен. Он словно кот, который делает пакости у хозяев под носом тихо и безшумно. Он всегда взвешивает каждое своё слово, действие либо движение, лишь бы никто не заметил… Лишь бы никто о них не узнал. И теперь Миша просто не может понять, почему Эклз сейчас здесь, с ним, на их общей квартире. С ним, а не с Дэннил и маленькой Джей-Джей смотрит мультики, не колит жене щетиной в нежных местах и… Бах. — Черт, — Дженсен ругается, а после приседает на корточки и поднимает коробку с пола. — Хорошо что шарики не стеклянные, — раздраженно кидает Миша и для того чтобы отвлечься предлагает: — Будешь что-нибудь пить? — Чай с лимоном, — не оборачиваясь отвечает Эклз. Коллинз кратко кивает и идет на кухню. Шарики, гирлянды, серпантин и мандарины. Дженсен настоял на своем, и притащил в квартиру живую елку ростом с Падалеки. Миша, конечно же, не упустил возможности пошутить именно о той самой рождественской серии в третьем сезоне, за что получил подушкой прямо в лицо. Коллинз набирает в чайник воду, ставит его на плиту и поджигает конфорку. Садится на стул и ждет. Просто ждет что произойдет дальше. Миша не из пугливых, нет… Просто он не понимает, почему Дженсен молчит и не рассказывает причину. Это странно. Очень странно. Он закрывает глаза и медленно втягивает носом воздух. Здесь всегда пахнет чем-то сладким и приятным, а главное уютом. С Эклзом Миша впервые за несколько лет чувствует долгожданный покой. Найти человека с присутствием которого, чувствуешь себя в полной безопасности — редкость. Коллинз своим выбором доволен. Вообще это так странно, что спустя столько лет они все-таки решились. Это случилось после съемок, в марте, как раз тогда, когда они сделали ту фотографию с закатом. Мишу в тот момент словно прошибло током, когда Дженсен положил ему руку на плечо и предложил сделать фото. И казалось, что эти тридцать секунд, пока они вглядывались в закат длились бесконечно. В этот момент было окончательно нарушено личное пространство. Дженсен подумал то же самое, и уже через пару часов, дрожащий то ли от холода, то ли от страха стоял на пороге трейлера Миши. Коллинз не дурак, он все понял сразу. И в следующие мгновение кто-то из них сорвался и их губы, наконец, соприкоснулись, а души сплелись в единое целое. От этих воспоминаний становится очень тепло. Чайник вскипает и Миша заваривает чай. Забирает со стола чашки и идет в комнату, в надежде выпытать у Дженсена причину. Эклз сосредоточенно пытается распутать новогоднюю гирлянду, и Миша застывает с двумя горячими чашками на месте, просто потому, что хочет им полюбоваться. На Дженсене простые серые спортивные штаны, те самые, в которых он снимался в документалке. Они плотно прилагают к его ногам, подчеркивая их особенность — кривизну. Он одет в длинную черную толстовку, на которой нарисованный Санта, сани и лось, вместо головы которого красуется голова Падалеки. Ну, а что? Джаред запустил новогоднюю компанию, и теперь эти свитера у практически всей съемочной группы. Дженсен выглядит потрясающие, даже когда его брови нахмуренны и на его лице очень странная гримаса, а одет он очень по-домашнему. Миша мотает головой, чтобы оторваться от Дженсена и ставит чашки на журнальный столик. — Может, скажешь, почему ты сейчас со мной, — Миша хотел сказать это уверенно, а получилось слишком отчаянно. Он все ещё не верит, что это реальность. Будто он спит и ещё немного и Миша распахнет глаза, уставится в белоснежный в потолок с одной единственной мыслью: Это всего лишь сон. — Почему тебя так это беспокоит? — спокойно спрашивает Дженсен. И Миша больше не выдерживает: — Да потому что, блин, Эклз у тебя твоя жизнь, авторитет все-таки. Ты бросаешь жену и ребенка, приходишь сюда с елкой и мандаринами. Я знаю тебя, ты бы никогда на такое не осмелился, ибо многие могут заподозрить, что наш гетеро вовсе не гетеро. Я рад, что ты здесь, потому что ты прекрасно знаешь, что я к тебе чувствую. Черт, — Миша впивается пальцами в густые пряди волос и продолжает: — Я просто не знаю что с тобой, Дженс, сегодня. Я не верю что все так просто… Коллинз замолкает, ощущая себя отвратительно. Это на него не похоже, эти все слова и вовсе не Миши, словно в нём что-то сломалось. Просто кажется, что Дженс и вовсе не Дженс. Коллинз делает глубокий вдох, а после выдох. Постепенно приходит осознание того, что в этот момент он закатывает истерику, словно они старая супружеская пара. Неправильно. Он ведет себя абсолютно неправильно. Дженсен поднимает голову и зеленые глаза несколько минут осматривают Коллинза. Эклз откладывает гирлянду в сторону, в плотную подходит к Мише и заключает его в объятия. Коллинз резко выдыхает, обхватывает его пояс руками и утыкается холодным кончиком носа Дженсену в ключицу. — Дэннил уехала к родителям, а я захотел остаться здесь… С тобой, — шепчет Дженсен ему в ухо, обжигая кожу горячим дыханием. - Ты здесь. А это главное. Миша чувствует себя глупо. Как? Вот как он мог подумать, что Дженсен готов наслать эти подозрения. Коллинзу на себя плевать, он готов совершить каминг-аут в любую минуту, а вот Эклзу это неприемлемо. Вся прелесть в его скрытности. И Миша не обижается, нет… Наоборот, это самое благоразумное решение.  — Прости. Я просто до сих пор не могу поверить, что ты рядом. Эклз кратко кивает и отстраняется лишь на секунду, но лишь для того, чтобы накрыть губы Миши своими. Поцелуй получается уверенным, но и одновременно очень мягким. Миша легко стонет, вцепляется Дженсену в рукава толстовки и тянет их немного вниз. — Если хочешь, то можешь её снять, — отстранившись хрипит Дженсен, от чего низ живота Миши скручивает в узел. Дженсен насмешливо поднимает бровь. Коллинз смотрит прямо ему в глаза и не разрывая зрительный контакт сует ему руки под толстовку, касается его живота холодными пальцами, от чего у Дженсена по телу пробегают мурашки. — Даже здесь с тобой Падалеки. Нужно будет подарить тебе боксеры с моим лицом. Некий подтекст, — Миша пытается шутить, но тонет в зелени его глаз, тонет в тепле, которое исходит от Дженсена. — Ах так, — отвечает Дженсен и неожиданно хватает Мишу за талию и падает назад. — Блять, — кричит Миша, а после заливается хохотом, когда они приземляются на диван. — Ты придурок, Дженс. — Знаю, — довольно отвечает Эклз, а после подтягивает Мишу к себе. — Иди сюда. Миша улыбается и обхватывает Дженсена рукой, а тот обнимает его в ответ. И все остальное сразу же отходит на второй план, а мозг с этим человеком моментально отключается. Дженсен очень теплый и от него пахнет корицей. Миша утыкается лицом ему в шею, касается кожи шершавыми губами, и ощущает умиротворение. Дженсен прикрывает веки и прижимает его к себе ещё сильнее, чувствует всем телом, что не хочет, чтобы это когда-либо закончилось. Им хорошо. А за окном невесомо падает первый снег.