stay in bed

Кто, как не Лиам, знал, что у Луи очень беспокойный сон. Он мог и пинаться, и толкаться, и даже кусаться. Мог иногда материться или прижиматься и наваливаться во сне так сильно, что у Пейна потом конечности затекали. Не редкий случай, когда он отшвыривал одеяло, а под утро, не раскрывая глаз и не просыпаясь, пытался забраться под Лиама, чувствуя естественное тепло своего парня. И всякие ночные завывания для Лиама были не в новинку. Луи часто снилось что-то пикантное, и Лиам приучился не обращать внимание на соблазнительные вздохи у себя под боком. Но до сегодняшней ночи Пейн просто не догадывался, что можно так сладко стонать сквозь сон и вообще издавать настолько откровенные звуки. Не зная, что ему делать, Лиам чуть-чуть стянул со своего бойфренда одеяло, потрогав заодно лоб и щеки — горячие. Лиам приподнял Луи за затылок, перевернул под ним подушку и уложил Томлинсона обратно. Луи продолжал постанывать, становясь все громче и громче. Пейн расправил одеяло и набросил его только на ноги, чтобы Луи совсем не перегрелся. Видимо, все у него в голове уже близилось к концу, поэтому ждать оставалось не долго. Лиам лег на бок, разглядывая силуэт своего парня в сумраке. Спать уже почти не хотелось. Да и интересно, чем закончится сон. С Луи станется — начнет бормотать. Вздохи стали чуть отрывистее и протяжнее. Луи вцепился рукой в одеяло, и единственное, что сорвалось с его губ прежде, чем он смолк, было — «Черт, Найл!» Сначала Пейну показалось, что он ослышался. Он ведь мог ослышаться? Или нет? Не может же быть такого, чтобы это было имя Хорана, а не его. Лиам перевернулся на спину, прислушиваясь к своим мыслям. Нет, ему не показалось — Луи сказал именно «Найл», а не что-то другое. Потому что имя Найла вообще-то мало с чем можно спутать. Луи уже сладко сопел, а Лиам чувствовал, что теперь точно не уснет до утра, потому что смесь из обиды и ревности смешалась в груди, не давая покоя. Конечно, говорят, что сны — абсолютно бессознательное явление, и Луи не виноват, но... что же он такое думает об ирландце днем, чтобы ночью это выливалось вот в это? Под утро Томлинсон, как обычно, устроился у него под боком, обняв за живот. Пейну захотелось стряхнуть его с кровати на пол, но он просто попытался уснуть, думая, что от тепла его должно разморить. И ровно за пять минут до того момента, как будильник на телефоне Томлинсона прозвенел, Лиам закрыл глаза. Луи встрепенулся и, зевнув, протянул руку, чтобы отключить назойливую мелодию, мешавшую спать. Лиам издал что-то похожее на вздох, но так и не смог разлепить веки, чувствуя себя таким разбитым, словно полночи разгружал вагоны. – Вставай, Лиам, – шепнул возлюбленный прямо на ухо, прихватывая мочку губами. С утра он всегда был в игривом настроении. Его губы заскользили по щеке Пейна и наконец остановились на подбородке. Он еле сдержался, чтобы не укусить. – Через час мы должны быть в студии. Фотографии для календаря, не забыл? – Нет, – ответил Лиам, с усилием открывая глаза. Прямо над ним навис довольный Томлинсон, разглядывая своими сияющими глазками, в которых плясали звездочки. – Ты выглядишь ужасно, Пейн, – радостно сообщил он, опуская ладони на его щеки. – В мешки под твоими глазами можно складывать морковку. Кошмары? – Еще какие, – отозвался Лиам, припоминая ночное происшествие. Обида захлестнула по самые гланды. Даже голос стал звучать немного грубее, но Томлинсон ничего не замечал. – А ты, смотрю, выспался. – Знаешь, видел во сне Найла, – поделился Луи, как-то странно хихикнул. – Зря он, конечно... Но Лиаму меньше всего хотелось слушать, что этот Хоран там зря делал, поэтому он отпихнул Томлинсона и пошел умываться. Луи догнал его через несколько минут — успел натянуть узкие джинсы, но так и остался топлес. Пейн как раз чистил зубы, когда Томмо обнял его со спины. – С утра ты такой злой, мистер Пейн. Что с тобой? Похмелье? – насмешливо спросил Луи, прижавшись щекой к его горячей спине. «Блудный парень», – чуть не ответил Лиам, раздраженно сплевывая зубную пасту и прополаскивая горло. Луи оттеснил его от раковины, хотя рядом была еще одна, и окинул Пейна оценивающим взглядом, но Лиам был не в настроении играть в эти игры и снова оставил Луи в одиночестве, хотя обычно они могли и пообливаться водой. Томлинсон демонстративно обиделся. Весь день ходил надутый, как индюк. На фото-сессии демонстративно встал рядом с Найлом и будто бы не смотрел в сторону Лиама, постоянно подшучивая над ничего не понимающим ирландцем. Хотя Пейн все равно чувствовал, что Томмо искоса на него поглядывает. То, что он развлекался рядом с Хораном, лишний раз подтверждало теорию Пейна о том, кто на самом деле занимает все мысли Томлинсона. Настроиться на работу не получалось: Лиам то и дело портил кадры, равно, как и Луи. Найл не высказывал недовольства, как-то сразу войдя в положение, и даже Гарри помалкивал. Только фотограф был недоволен. Отснять все сразу у них не вышло, и в итоге они прокопались почти до вечера. Из-за большого количества кадров настроение у всех было не очень. В автобусе они тоже сидели по отдельности, занимаясь своими делами. Гарри придумал какую-то шутку и очень хотел, чтобы Пейн ее оценил, но у Лиама не получалось адекватно мыслить. Все равно он мысленно возвращался к Томлинсону, поэтому даже не заметил, как они вернулись к отелю. В итоге они разошлись в разных направлениях. Найл и Гарри по инициативе первого захотели посетить ночной клуб, а Пейн решил, что ему стоит выспаться, потому что голова уже немного кружилась. Луи, как ни странно, в клуб с Хораном и Стайлсом не поехал, а остался вместе с Лиамом. Лиам решил принять душ – съемки сильно его измотали, и ему хотелось немного смыть усталость, прежде чем упасть в объятия сна. После водных процедур Пейну почему-то расхотелось спать, и он решил немного почитать на сон. Луи устроился рядом. Уже не дулся, а просто покорно полулежал рядом, устроив руки на животе, краем глаза поглядывая, как Пейн читает. Даже вчитаться у Лиама толком не получалось, поэтому он просто перелистывал страницы через равные промежутки времени, тупо разглядывая буквы. Еще и кофе, выпитый на съемках в больших количествах, начал действовать, так что никакой сон не шел. А Луи был рядом и раздражал своей лицемерной мордашкой. Не только мордашкой. Через какое-то время Пейн почувствовал, что возлюбленный недвусмысленно дотрагивается до его локтя. – Малыш, давай порезвимся? – предложил он совсем лукавым голосом, заметив, что бровь Пейна дрогнула, когда он ощутил касание. Лиам почувствовал в нем нетерпеливые нотки. – Я читаю, Луи, – спокойно проговорил Пейн, не поворачивая головы. Луи усмехнулся и рывком выхватил книгу из рук Лиама. Пейн вздохнул, смерив Томлинсона свирепым взглядом, но в шутливую борьбу вступать не стал. Слишком уж эротично выглядел игривый Луи, и это могло плохо кончиться. А Лиам был еще слишком зол, все также прокручивая «Черт, Найл!» в своей голове и прерывистое дыхание Томмо во время сна. – Неужели листать эту пыльную книжонку интереснее, чем трахать своего горячего бойфренда? – спросил Томмо, выбрасывая книгу в сторону. Пейн проводил ее усталым взглядом и снова перевел взгляд на Луи. – Похоже на то, – ответил он. – Лиам, я же сейчас обижусь, – задето проговорил Томлинсон, укладываясь на другой бок, повернувшись к Пейну спиной. – Сказал бы, что просто не в настроении. Ладно. Не хочешь – не надо. Лиам тоже отвернулся и погасил свет. Не то чтобы он планировал игнорировать Луи из-за какой-то фигни. Вот только в глубине души он совсем не считал это фигней и таким задетым еще себя не чувствовал.

***

– Доброе утро, папочка, – игриво шепнул Луи Пейну на ушко. Просыпаясь, Лиам прежде всего почувствовал, что Луи лежит, положив голову на его плечо, устроив руку его на животе и даже его нога была заброшена на него. И даже несмотря на то, что Томлинсон нарочно так уютно устроился, он все равно дрожал от нетерпения. – Вставай скорее: я заказал твои любимые булочки и этот идиотский джем. Если хочешь, – Пейн уже догадывался, чем закончится фраза, сказанная таким сладким голосом. – Можем намазать джемом что-то другое. Надеюсь, ничего, что я выбрал другой чай... – Я не голодный, – пробормотал Пейн, скосив глаза на косматую макушку. Луи с утра выглядел таким милым, но и на столько же игривым. Лиам, правда, был не настроен на завтрак, ведь Томмо будет трепаться, а слушать его сейчас... Пейн считал, что не готов к этому, особенно после того, как всю ночь промучился кошмарами, где Луи махал ему платочком с пирса, объясняя, что в его вкусе теперь только ирландцы. Луи мгновенно изменился в лице. – Ла... ладно... – немного стушевавшись пробормотал Луи, убирая руку. По всей видимости, он не ожидал, что Пейн ему откажет. Тем более, второй день подряд. В смысле, как вообще можно отказать Луи Томлинсону? Он выглядел свежим и умытым, и Пейн заподозрил, что Томмо встал давно, а потом вернулся, чтобы разбудить его и сразу перейти от слов к делу. – Примешь душ один или я все-таки могу... составить тебе компанию? – Спасибо, я сам, – отрезал Пейн, откидывая одеяло и, повернувшись к Луи спиной, хотел выйти в ванную комнату. – Да что, черт возьми, не так? – не выдержал Луи. Лиам обернулся. Томмо выглядел почти разозленным. Между бровями залегла морщинка. – Что я тебе сделал-то? Ты можешь сказать, а не убегать от меня в ванную? Пейн чуть не вспылил. Нет, он еще спрашивает! Мысленно уже переимел Хорана во всех позах, и еще интересуется, что же он такое сделал. Но ведь это бред. Злиться из-за какой-то ерунды... Но не ерунда это, потому что так обидно Пейну еще не было. Отношения, построенные на непонятно чем, не очень-то долгосрочные, но Лиам почему-то надеялся, что они продлятся как можно дольше. Тем более, Луи был для него чем-то большим, а не просто коллегой и любовником. – Луи, я просто не захотел трахаться, – по слогам выдавил из себя Пейн. Луи смотрел ему в глаза, ожидая, что Пейн отведет их, но и Лиам был настроен решительно. – Я не голодный и хочу помыться, что тут такого? Но Луи ему не поверил. – Будто сам не знаешь, – прошипел он недовольно. – Больше не хочешь меня, да? Но тогда ты мог хотя бы со мной позавтракать. А ты сбегаешь в ванную. – Поешь с Найлом, – не сдержался Лиам, но Луи не понял этого «искрометного сарказма». – То есть, я как дурак встал пораньше, караулил у двери, чтобы горничная не разбудила тебя, заказал завтрак в номер, чтобы провести с тобой больше времени, а ты даже не сказал доброе утро, – уязвленно заявил Томлинсон. В таком бешенстве он не был уже давно, но Лиаму, если честно, было ни капли ни жаль, потому что сам виноват. – Доброе утро, Луи, – огрызнулся Пейн. – Я в ванную. В тот день они остались в номере. Точнее, остался Лиам, а Луи почему-то тоже не ушел. Он позавтракал один, с надменным видом жуя булочки. Пейн намеренно спустился вниз на обед и поел в ресторане, ожидая, что Луи соизволит вытащить свою задницу из номера и уйти к Найлу и Гарри висеть на телефоне, жалуясь Зейну на жизнь. Хотя когда Пейн вернулся, Луи был все еще в номере и, похоже, даже не думал оставлять Лиама наедине с собой. Опасаясь включать телевизор, Пейн нашел свою книгу и улегся на кровать, углубляясь в чтение. На этот раз дело пошло лучше — книга помогала успокоиться и отвлечься. Луи промотался туда-сюда еще час. Если бы Пейн отвлекся, он бы увидел, что Томлинсон ужасно нервничает. Обычно, когда они ссорились — это бывало редко, но все же случалось — Томмо не проявлял такой активности и сильно не беспокоился, зная, что стоит ему намекнуть, Лиам придавит его к ближайшей поверхности. Но ссоры ссорами, а вот игнорировали его впервые, и Томлинсону это не нравилось, да и причины он не понимал. Он подкрался к нему, когда Пейн совсем расслабился, пристроившись на своем краю кровати. Ему так нравился профиль Лиама и эти нахмуренные брови, и изгиб его губ, и вообще все в его потрясающем, горячем, но немного странном парне. Луи томно вздохнул, привлекая его внимание. – Лиам, а тебе нравится трахать меня? – как бы невзначай спросил он, удовлетворенно осознав, что Пейн заметил его и даже немного напрягся. – Луи, перестань, – устало проговорил Лиам, намекая, что это последнее слово, но Луи не сдавался. Теперь, когда он был уверен в том, что завладел вниманием Пейна, он не собирался отступать. – Тебя заводит, когда я поворачиваюсь спиной и наклоняюсь? Хочется вставить и порвать меня? – подсказал он, придвигаясь ближе. К его удовлетворению, Лиам нервно сглотнул слюну, глядя по сторонам лишь бы не смотреть на Томмо. – Что ты думаешь? – Томлинсон отвел руку с книгой от лица Пейна, чтобы тот на него взглянул. – Хочешь натянуть эту донкастерскую шлюшку? Ведь хочешь, правда? – Луи, я читаю, – беспомощно отозвался Лиам, и многострадальная книга снова отправилась в полет, а Луи перелег на его живот, упираясь подбородком в грудь и, к своему внутреннему ликованию, понимая, что Лиам возбужден. Однако он все еще продолжал смотреть на него волком, и Томлинсон виновато улыбнулся. – Ну же, накажи меня, папочка, – прошептал он пробирающим до мурашек голосом. Наверное, сам дьявол не смог бы быть таким соблазнительным в этот момент. Томлинсон чуть-чуть приподнялся, чтобы быть ближе к губам своего возлюбленного. Было непривычно лежать на нем и не чувствовать его рук ни на себе, ни на своей заднице. – Ты такой хмурый, наверное, я был скверным мальчишкой. Хочешь меня отшлепать? – Луи, слезь, – сквозь зубы проговорил Лиам, пытаясь отпихнуть от себя Томлинсона, но он, почувствовав, что Пейн дает слабину, не сдавался, упорно ерзая на нем. – Ну же, оттрахай меня, Лиам Пейн, – грязно шепнул он ему на ухо, одной рукой начиная возиться с ремнем Пейна, стараясь посильнее задевать ладонью уже довольно внушительную выпуклость. – Давай представим, что я твой фанат и готов на любое безрассудство. – Последнюю фразу он уже протяжно стонал. – Ох, Лиам, ты такой крутой, распишись своей спермой у меня на ягодицах. – Да не хочу я, – выдавил из себя Лиам, из последних сил спихивая Томлинсона с себя, и сел, вытирая пот со лба. Луи хотел влезть к нему на колени, но злость не давала ему сделать это. Подумать только — Лиам опять его отшил! И это после того, как он буквально предложил ему себя для любых развлечений. – Ну, а что ты хочешь? – спросил Луи, чувствуя себя идиотом. У него даже кровь прилила к щекам. Впервые, Томлинсон не мог понять — зол он или обижен. Впервые, Пейн так плохо с ним обошелся. – Мы могли бы сделать так, как тебе захочется, что бы ты ни предложил. Почему ты не хочешь меня? Тебе наскучил наш секс? – Наш секс лично мне не наскучил, – ответил Лиам, опуская глаза. Луи с недоумением ждал продолжения фразы. Ведь если не наскучил, значит, Пейн все еще хочет — Луи даже мысленно боялся слова «любит» — его. – А вот тебе — да. – Что? Почему? – Потому что, – сквозь зубы произнес Пейн, выходя из комнаты и с силой хлопая дверью. Он не мог больше сидеть в отеле, в номере и терпеть этого притворщика рядом с собой, поэтому ничего умнее, чем поехать шататься по городу, он не придумал. Ни случайные связи в клубах, ни дешевые знакомства в ресторанах ему не были нужны. По-хорошему, не стоило и по улице шляться, пугая фанатов своим недовольным видом, но Лиаму так необходим был свежий воздух, что он рискнул прогуляться. Вечерело, и шансов встретить поклонников было все больше. Побродив туда-сюда и не найдя ничего интересного, чтобы хоть как-то отвлечься, Пейн остановился, размышляя, что ему делать. Подумав, Лиам решил вернуться в отель и по-ошиваться во внутреннем дворе, где видел скамеечки, пруд и пластмассовых фламинго для тех, кто тосковал по провинции. На ресепшене он встретил Гарри, который почти благим матом ругался с администратором по поводу телевизора у него в номере: на кону стояло несколько интересных шоу, и нельзя было терять времени даром. Заметив Лиама, он приветливо помахал ему рукой. – Лу забаррикадировался в номере. Найл стучал, а войти он ему не позволил. У нас телевизор сошел с ума, мы хотели Ваш посмотреть, – пожаловался кудрявый, помотав головой для убедительности. Лиам поднял брови — вот это новости. – В смысле не позволил? – осторожно спросил он. Гарри на мгновение задумался, подбирая слова. – Ну, Ни его спрашивал, можно ли у Вас потусоваться, а Лу сказал, что если он войдет — бросит в него чем-то тяжелым, – Гарри нахмурился, видимо, придя к какому-то умозаключению. – Какой-то он грустный в последнее время, не находишь? Поругались, что ли? – Не думаю, – мгновенно надулся Лиам, запутав Стайлса окончательно. – Я к себе. Гарри помахал ему рукой и снова вернулся к доставанию парня с ресепшена. Лиам все равно решил потянуть время и, проигнорировав лифт, долго карабкался по ступенькам. В свой собственный номер стучаться не стал — Луи мог чудить сколько угодно, Пейн не стал бы плясать под его дудку. Впрочем, в ту же секунду Пейн пожалел, что не спросил разрешения войти — Луи сидел на диване, запустив руку в штаны, и дрочил. На его лице застыло выражение какого-то крайнего удовольствия — он прикрыл глаза и постанывал, видимо, прекрасно понимая, что это будет прекрасным зрелищем для любого вошедшего. Пейн завис, наблюдая за своим парнем, который не открывал глаза, но отлично понимал, что не один в номере, потому что его губы тронула шаловливая улыбка, а стоны стали чуть громче и притягательней. – Луи, – наконец, не сдержался Лиам, не отводя взгляд от руки Томлинсона. – Вот и ты, – Томлинсон открыл один глаз. Его рука стала двигаться чуть быстрее — видимо, присутствие Пейна раззадорило его еще больше. – Вот до чего ты меня довел, – Луи подавил вздох, когда они встретились глазами, и крепко обхватил свой член рукой. – Дрочу при живом парне. Ты это хотел увидеть? Или мне растянуть себя и трахнуть чем-нибудь на твоих глазах, чтобы ты был доволен? Глаза Луи буквально сверкнули. Лиам понял — ему ничего не стоит. Томлинсон никогда не стеснялся своих желаний. И сейчас желание у него было одно — и он к нему стремился. Медленно, но верно. – Прекрати, – Лиаму стало жарко от одной мысли, что Томлинсон сейчас решит осуществить сказанное. Пейн на ватных ногах подошел к дивану. Он видел испарину на лице Томмо, и ему нравилось, как это все выглядело, но он все-таки собрался с силами и рывком стянул парня с дивана, поставив перед собой. Луи посмотрел на него нахальными глазками, словно этого и добивался. – Ни за что, – выдохнул Томлинсон, потянувшись руками к своим штанам, но Лиам схватил его за запястья, не давая возможности сделать это. – Хочу довести дело до конца, – прошипел Томлинсон. – Ты, черт возьми, мучаешь меня, и я не могу больше терпеть. Мне нужен твой член. И если я не получу его, я буду удовлетворять себя сам. – Что же Найла не попросишь? – не выдержал Лиам, встряхнув бойфренда за руки. Луи застыл, непонимающе покачав головой. Пейн выглядел почти кровожадно, разве что пар из ноздрей не шел. – При чем тут Хоран? – спросил Томлинсон, пытаясь вытянуть свои руки из железного захвата Лиама — запястья начали ныть. Лиам понял, что прокололся. Теперь Луи смотрел на него требовательно — подумать только! Игнорировал, издевался и теперь еще и Хорана сюда приплел! Сейчас это выглядело так, словно виноват Лиам, и Пейну это не нравилось. – В ту ночь, когда ты видел его во сне, ты стонал так сильно, как никогда прежде, – наконец, вырвалось у Пейна, и он почувствовал, что румянец заливает щеки. Обида так и сквозила в этой интонации. – Я слушал тебя почти всю ночь. Ты сказал «Черт, Найл!» Там был Найл. У тебя в голове. Луи на несколько секунд словно вылетел в другую реальность и вдруг рассмеялся, к огромному неудовольствию Пейна, который искренне не понимал, что же смешного в этой мысленной измене. – Был. Да, я вспомнил — довольно забавный сон, – Томмо еще раз хихикнул и ткнулся лбом в грудь Лиама, облегченно вздыхая. Пейн нахмурился еще сильнее, нетерпеливо встряхивая Луи за руки. Томлинсон снова засмеялся, поднимая глаза, — вид разозленного Лиама позабавил его еще больше. – Это тот сон, где мы с тобой занимались сексом. Ты и я, понимаешь? Горячо, страстно, и тут вдруг Хоран в дверь заглядывает — я и выругался. Я же хотел тебе рассказать в то утро, почему ты никогда не можешь дослушать до конца? Лиам недоверчиво моргнул, но хватку ослабил, и Луи притянул его лицо к себе за щеки и, наконец, поцеловал. И когда это произошло, узел обиды и ревности развязался полностью, и Пейн, не сдерживаясь, почти в кровь истерзал губы Луи, крепко обнимая и за талию, и чуть ниже. – Обижался на меня, что ли? – вздохнул Томлинсон, потрепав своего большого ребенка по волосам. Лиам смущенно кивнул. Теперь это казалось такой ерундой, особенно после того, как он услышал задорный смех Луи. – Даже если это был бы Найл, какая разница — разный бред может сниться. Мы не можем контролировать всю ерунду, которую мозг воспроизводит в хаотичном порядке, – Томмо снова хихикнул и соблазнительно облизал губу, понижая голос до томного шепота. – А в другой раз приревнуешь — натяни со всей злостью, какую чувствуешь, чтобы я сесть не мог неделю. Лиам наклонился, чтобы прислониться лбом ко лбу Луи. Томлинсон выглядел осчастливленным, награждая его рваными поцелуями и прижимая к себе поближе. Возбуждение повисло в воздухе, и их касания стали более рваными и голодными; Пейн, не контролируя себя, подталкивал Томмо бедрами к спальне. Ему хотелось отыграться за эти два дня, ему хотелось Луи. – Прости, что игнорировал тебя, – сбивчиво прошептал Пейн, задирая края футболки Луи, чтобы погладить живот и талию. Они наступали друг другу на ноги и путались, не зная, кто кого ласкает, кто кого целует. – Если бы не я, Найл и Гарри бы сейчас смотрели наш телевизор... – Ну, их к черту, Пейн, – выругался Луи, притягивая Пейна поближе. Ногами он уже упирался в кровать. Один рывок — и они оказались на мягком покрывале в самой любимой позе Томлинсона, когда он находился под этим медвежонком. – У тебя хватает целомудрия заботиться о них в такой момент, малыш? Найдут, чем себя развлечь. И мы не должны терять время... Ты так возбужден, Пейн. Не нежничай, будь со мной таким, как всегда. – Мне нравится трахать тебя, – прошептал Пейн, стаскивая с Томлинсона одежду, оставляя на его губах поцелуй за поцелуем. Томмо ухмыльнулся ему в губы, резко потянув за футболку Лиама. Раздеваться, целоваться и слушать этого парня одновременно — было любимым занятием Томлинсона. – Ты мой. Моя горячая шлюшка. Каким ты хочешь быть сегодня? – Беспомощным, – подумав, пробормотал Томлинсон, предвкушая, каким будет Лиам. Он нравился ему любым, но это было не то, что он мог себе позволить произнести. – В таком случае, мне не терпится выебать тебя, – хрипло произнес Пейн. – Тогда не тяни время, – ухмыльнулся Луи, скользнув глазами по обнаженному телу бойфренда. Рельефные мышцы, четко очерченные кубики пресса, большой и красивый член, с капельками смазки на головке. Томмо сглотнул слюну и нетерпеливо заерзал. – Растяни мою задницу и натяни меня. Пейн качнул головой, пристраиваясь между ног Томлинсона. Секундная заминка, заставила Томмо в предвкушении замереть. Луи почувствовал сильное напряжение — его снова будут трахать без подготовки, как он любит, до дрожи в коленях. Руки Лиама легли на его бедра, разводя их по-удобнее. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Лиам плюнул на ладонь и размазал естественную смазку по члену. Томлинсон в последний момент успел перевернуться на живот, выпячивая задницу для более удобного входа. Пейн развел руками округлые, упругие половинки, поглаживая пальцами ложбинку. Наконец, его ладони крепко схватили Луи за талию, фиксируя в таком положении. Конец коснулся узкой горячей дырочки — Луи вздохнул, сжав руками покрывало — Пейн рывком вошел. Не давая привыкнуть, Лиам толкнулся вперед, заставляя Луи вздохнуть и вцепиться зубами в подушку от боли. Одуряющее чувство заполненности кружило голову, член стоял так сильно, что казалось, сейчас отвалится. Это была сладкая боль желания, и чем сильнее Пейн протискивался, растягивая своим большим членом тугие стенки, тем больнее было — и Луи это нравилось. Он жил ради этих моментов. – Расслабься, – хрипло прошептал Лиам, и Луи застонал, растворяясь в волшебном голосе Пейна. Он заставлял его трепетать. Лиам с силой шлепнул его, распространяя по комнате пошлый звук хлопка, заставляя Томлинсона судорожно содрогнуться всем телом, задыхаясь от бабочек — не в животе — в легких. – Я сказал тебе расслабиться, блядь. Луи всхлипнул от удовольствия, непроизвольно сильнее сжимая член Пейна — Лиам застонал, чувствуя, как его Луи жарко пульсирует внутри и снова с силой опустил ладонь на его ягодицу, оставляя красный след. Его Луи любил боль, сладкий спазм внутри. Любил, когда Лиам трахал его без остановки, не щадя его, для собственного удовольствия. – Расслабься, сука, – рыкнул Лиам, толкнувшись до конца и начиная движение настолько быстро, насколько Томмо позволял ему, сжимаясь вокруг него. Теснота сбивала Пейна с мыслей, заставляя иметь этого парня в рваном, сбивчивом темпе, до синяков стискивая его. Все тело превратилось в одну чувствительную точку, но центр эмоций сосредоточился в одном месте, и Лиам таял и задыхался, испытывая боль на пополам с удовольствием от сильной тесноты. – Ну же, шлюха, – фрикции Пейна стали мощнее и агрессивнее. – Покричи для меня. Луи покорно застонал, распаляясь от сильных толчков и пошлых хлопков их бедер друг о друга. Каждая фрикция сопровождалась сильным шлепком, и чем безжалостней был Пейн, тем ближе к развязке был Луи. Еще больнее, если это возможно. Еще грубее, если у Пейна хватит на это сил, потому что пожар пробегался по нервным окончаниям до блаженной дрожи, когда Пейн без остановки трахал его. Лиам снова схватил Томмо за талию, меняя угол входа и резким движением задевая простату. Томлинсон вскрикнул сильнее, чем от боли, впиваясь ногтями покрывало и, не контролируя себя, подался Пейну навстречу. Он не мог даже прикоснуться к себе — ему хватало бесчисленное количество толчков навстречу движениям Лиама. Головокружение, истома в нижней части туловища, мурашки по ногам вплоть до кончиков пальцев и руки, которые сводило судорогой — вход за входом Лиам задевал заветный комок нервов, и Луи так крепко обхватывал его, приближая Пейна к финалу. Лиам застонал, но его голос потонул в протяжном вскрике Луи, когда Пейн буквально вдавил его в кровать. Теперь она со скрипом елозила ножками по полу от каждого толчка, а Луи по инерции бился о матрас, как безжизненная кукла. И он бы соврал, если бы сказал, что ему не нравится быть беспомощным, игрушкой для удовлетворения потребностей Лиама. Несколько слишком быстрых и сильных движений назад — звездочки заплясали перед глазами, струи пота стекли со лба, застилая глаза, и вскрик, разрывающий горло, когда Лиам вцепился зубами в его плечо почти до крови, и он кончил, ни разу не прикоснувшись к себе. И Пейн кончил почти сразу за ним, несколько раз толкнувшись в него, и падая сверху, тяжело дыша в затылок Луи. Скользкое от пота тело мелко дрожало под ним. Луи нащупал его ладонь и сцепил их руки в замок. Они дышали почти в унисон, и это было несравнимо, потому что эти два дня были сущей мукой, и они оба не могли без этого. – Принимать душ только вместе, – шептал Луи, уткнувшись носом в подушку. – И завтракать вместе. И вообще больше не отходи от меня, Лиам. Потому что если Лиам вздумает его игнорировать еще раз, Луи точно не выдержит. Он и так размяк. Он и так чуть не позволил себе думать, что они любят друг друга. – Ладно-ладно, – Пейн поцеловал его в затылок и перекатился на спину, увлекая Луи за собой, чтобы парень лежал головой на его груди. Ему нравилось, когда они лежали так. – Не хочешь принять снотворное? – После секса сплю, как убитый. Прими к сведению, если так бесят мои бормотания во сне, – надулся Луи. Теперь, когда Томмо получил, что хотел, он и думать не желал о том, чтобы быть вежливым и покорным. Но все равно он был счастлив, обнимая Пейна и чувствуя его своим. А еще он надеялся, что когда-нибудь Лиам скажет три заветных слова. Но пока ему хватало его ревности, его желания и его тепла.