***
Спрятавшись за кожаным диваном у книжного стеллажа, Авакусу Никки внимательно перелистывала папки, тщательно считывая указанную в них информацию. Закончив с одной папкой, она переходила к следующей, иногда фотографируя на телефон заинтересовавший материал. Лишь когда за дверью мелькал небольшой шум из топанья ног и переговаривающихся голосов, Никки прекращала работу в полной готовности спрятать папки на свое законное место. Однако последняя папка, припрятанная в самом конце, полностью захватила её внимание. «Дело Акатацу». На первых же страницах приветливой улыбкой её встретила молодая женщина с пометкой на правом углу «мертва»; вторая страница с изображением мужчины, как две капли воды похожего на предыдущую женщину, отличалась пометкой «пропал без вести», на третьей странице Никки задержалась, проведя пальцами по изображению девочки, что представляла из себя миниатюру Никки, и лишь пометка на правом углу «мертва» подсказывала, что это вовсе не детское фото нашей героини. — Кошелёк или жизнь? Никки едва не подскочила от страха, что пронесся по спине мурашками, но лишь выдавила из себя нечленораздельный возглас, когда в спину уперлось что-то твердое. Захлопнув папку и сглотнув ком, она медленно обернулась. Первой в поле зрения попала трость, что уперлась теперь в лоб, отчего Никки деланно ойкнула. — Ваш дедушка будет крайне расстроен, если узнает, что его внучка роется в чужих вещах, как думаете, Мисс? – хоть фраза была произнесена с иронией, чувствовала Никки себя преступником, которому грозило десять лет в колонии для особо опасных преступников. Акабаяши пощадил несчастный лоб внучки Главы и, стукнув тростью о пол, переключил внимание на папку, что Никки старательно пыталась спрятать обратно в нижний ящик, но мужчина ловко перехватил её, а когда открыл, тут же захлопнул, бросив в место назначения. — Ясно. Сделаю вид, что ничего не видел, — резко серьезным тоном отрезал мужчина. Никки шумно выдохнула то ли с облегчением, то ли с обречением и, поднявшись, виновато попыталась объясниться: — Я всего лишь хотела узнать, где похоронена моя мать и сестра. У дедушки и дяди информацию выбивать бесполезно. Уже пыталась. Разве я много хочу? Никки действительно все утро пыталась вымолить информацию во время приема у Авакусу Догена. Но тот голосом, не принимающим возражения, скорее приказал, чем сказал, больше никогда не поднимать эту тему. А после добавил, что она такая же его внучка как Акане, а, значит, он примет её любое решение об «участии» в жизни семьи. И Никки приняла решение, но после отправилась в эту комнату, как шпион роясь в чужих вещах. — Ничем не могу помочь. Эта тема — табу. К тому же я еще не работал на Авакусу в то время, лишь слышал об этом. Никки сконфуженно повела плечами и прошла к дивану, на подлокотнике которого расположился мужчина, что-то печатая на мобильнике. — Вы правда не скажете, что я была здесь? Спасибо большое! Вы меня во второй раз выручаете, Акабаяши-сан, — уже приподнятым голосом поблагодарила юная Авакусу и потихоньку направилась к двери, однако… — Ну, спасибо в карман не положишь, как думаешь? — А? Никки только уже хотела открыть дверь, но по голосу управляющего Авакусу поняла, что её еще не отпустили. Алый Демон Авакусу уже расположился на самой софе, и перебрасывая мобильник меж пальцев, не без улыбки наблюдал за озадаченной реакцией. — И что же вы хотите? — Даже не знаю, что может хотеть взрослый мужчина от красивый девушки? — Чего? Щеки Никки вспыхнули, на что Акабаяши звонко рассмеялся и в примирение поднял руку. — Не знаю, о чем подумала юная леди, но дядюшка имел в виду всего лишь разговор по душам. Никки уже второй раз облегченно вздохнула, про себя врезав себе смачную оплеуху и, пройдя к диванчику, обреченно упала на соседнее место. — Ты ведь жила в США, если память мне не изменяет? — Не изменяет. — Слышала что-нибудь о Хром? Никки заметно напряглась, от Акабаяши не скрылось то, как расширились её зрачки. — Еще бы мне не слышать. У нас от этой дряни немало народу на тот свет отправилось. — У вас её употребляли только в таблетках? — Насколько помню, у Хром нет определенной формы — таблетки, порошки, — после некоторой паузы добавила: — Один мой знакомый умер от передоза, он добавил эту дрянь в героин. — Неужели и сама пробовала? — Что? – возмущенно-наигранно воскликнула она и нервно рассмеялась Авакусу. — Нет, конечно, у меня нет времени на подобные глупости. Кстати, это же вы загнали Куклу Вуду в угол к Всаднику без Головы? Вот уж зрелище, наверное, было, не каждый день две городские легенды сталкиваются в… — Никки замолчала, почувствовав резко накалившуюся обстановку и взглянув на Акабаяши, она рефлекторно пододвинулась ближе к подлокотнику. — Интересно, откуда мисс знает об этом? — А, так в Интернете об этом уже полдня пишут, — Никки пожала плечами. — Это все? Теперь я прощена за все грехи? — Раз уж заговорили о Кукле Вуду, в США ты никогда не слышала о ней? — Нет, ничего подобного. Я могу идти? — Так уж и быть, твои грехи прощены. Как только дверь захлопнулась, мобильник Мизуки оповестил о новом сообщении, и как только мужчина прочитал текст, удивленно приподнял брови. — Вот уж сюрприз.***
— А вы знали, что среднестатистический человек врет как минимум четыре раза в день? – именно с этих строчек начал Орихара Изая в своем видеообращении, ступая по улицам Икебукуро. – Если следовать этой цифре, то настоящий лжец, таким образом, врет не менее десяти раз. Одна маленькая ложь может запустить цепную реакцию состоящей из следующей. И так человеку приходится врать нескончаемое множество раз, и все ради того, чтобы первая ложь не раскрылась. Я, информатор сего города, в этой истории хочу показать, к чему может привести ложь, произнесенная возможно не один год назад, но которая привела нас к такой ситуации, в которой находятся теперь многие фигуры этой партии. Например, вот этот персонаж. — Орихара перевернул камеру, направив объектив на вышедшую из затонированной машины в сопровождении граждан, явно далеко не законопослушных, Авакусу Никки. — Допустим, эта пешка когда-то соврала, из-за чего последовала целая череда событий, которых могло не быть, скажи она правду. Но что если однажды появится человек, который знает об этой лжи? Поменяется ли поведение фигуры? – Орихара навел объектив камеры на себя. — Итак, дамы и господа, делаем ставки! Никки поблагодарила сопровождающих её мужчин и, прихватив папку, направилась на первое доверенное ей задание. Как ни странно, но для столь миловидной девушки не составило труда обмануть бдительность охраны, и за каких-то пятнадцать минут Авакусу проникла в офис. Ей нужно лишь подкинуть папку, чтобы подставить одного предпринимателя, отказавшегося выплачивать «крышу». Подкинув объект в нужное место и слившись с офисными клерками, Никки покинула торгово-офисный центр через черный ход, направившись в сторону людных улиц, чтобы слиться с толпой. Задание на сегодня выполнено. Однако мимо неё мелькнула тень, так близко, что мех на куртке защекотал её нос. Никки попыталась обойти незнакомца, но тот прогнулся в спине, преградив её путь, панибратски раскинул руки, как бы попытавшись обнять Никки. — Сколько лет, сколько зим! Да это же сама Авакусу Никки! Признаюсь, не сразу признал! Никки отшатнулась назад, запустив руку в карман пиджака, где лежал складной нож. Первая мысль – её спалили в офисе. Но нет, незнакомый парень лучезарно улыбался и, вытянув руку Никки из кармана, пожал её. — Как жизнь, Никки-чан? — Простите, но я вас знаю? — Орихара Изая, к твоим услугам, — Изая отвесил шутливый поклон и оскалил зубы. Судя по реакции Никки, она как минимум впервые слышала это имя. — Как интересно, — заключил информатор. — Возьму это на заметку. Никки слишком резко встрепенулась, с быстрой сменой настроения расплылась в улыбке, вцепившись в рукав куртки парня. — А! Орихара Изая! Ну, точно! Как я могла забыть! Ха-ха! Старый, добрый Изая! Прости, меня не было семь лет в Японии, я-то город уже забыла, а тут… — Ну конечно, — наигранно кивнул информатор. Напыщенный любезностями «старых добрых знакомых» разговор мог долго продолжаться, однако Изая явно не был в этом заинтересован. — Кстати, как информатор этого города, могу предложить свои услуги со скидкой. Ну как со скидкой, я могу сделать просто исключение в виде другой платы. — Услуги? — Любая информация, которую пожелает ваше любопытство. — А, спасибо, — Никки растеряно приняла протянутую визитку. — Но не думаю, что мне… — Не спеши с выводами, — улыбка Орихары растянулась и из уст его полились слова, которые пронзили стрелами сердце девушки. — Разве ты приехала не мстить за Мики? Я знаю правду о страшной трагедии, что произошла десять лет назад между Авакусу-кай и Акатацу-кай. Все, от А до Я, до мельчайших подробностей. Как тебе такой расклад? До этого кокетливый взгляд поблек, и все тело младшей Авакусу напряглось струной. — Но если ты сомневаешься в достоверности моих услуг, то позволь заметить, что ты, Авакусу Никки, приехала в Токио вовсе не несколько дней назад. Никки была замечена в городе еще три недели назад в районе Синдзюку. Более того, ограбила одного туриста, стащив его чемодан, напялила его шмотки, и отправилась по улицам Икебукоро, устроив весь этот спектакль с приездом и похищенным пустым чемоданом. Спрашивается для чего? Думаю, это нужно было для отвода глаз. Итак, мне продолжить или мы перейдем теперь к делу? Улыбка Изаи растягивалась в аккомпанемент циничному смешку, в то время как Авакусу Никки прожигала юношу жестоким взглядом, сжимая кулаки. — В чем подвох? С чего ты вдруг решил помочь мне с информацией? — голос её за все время впервые прозвучал с жестокой серьезностью. — Просто я люблю людей.***
Русские суши всегда открыты для своих посетителей с такими широкими и распростертыми объятиями, как простая русская душа. Именно в такие добродушные объятья направилась Никки, с интересом рассматривая брошюру, что завлекла её в одно из самых известных мест Икебукуро. Юркнув мимо уютных столиков, гостья направилась к барной стойке, за которой стоял мужчина, педантично протирающий тарелки. Но увидев знакомые лица по другую сторону барной стойки, Никки, привлекая к себе внимание, беззаботным тоном прощебетала: — Ох, какой сюрприз. Это же мои спасители. Два молодых человека, что были увлечены в разговор, обернулись на окликнувший их голос. Шизуо и Том, признав недавнюю знакомую, что свалилась на их головы манной небесной, поприветствовали её в ответ. — А, Никки-чан, рады видеть тебя в целости и сохранности. Никки, не мешкая, заняла место по левую руку от Шизуо, и, подозвав управляющего ресторана, сделала заказ. — За мой счет самые лучшие суши, будьте любезны. Я ведь вас тогда не отблагодарила, поэтому даже не думайте отказываться. — Если девушка настаивает, как можно отказать, — задорно рассмеялся Том. — Кстати, ты нашла своего родственника? — Шизуо поставил металлическую кружку, которая не могла не броситься в глаза хотя бы потому, что Том пил из обычной керамической. — Да, нашла. И уже нахожусь в процессе работы. Та еще нудятина, пришлось подставить какого-то индивидуального предпринимателя, теперь ему срок светит лет пять. Ночью опять куда-то ехать работать под прикрытием, скукотища! — Надеюсь, тебе можно об этом говорить? – вопрос Хейваджимы прозвучал слишком серьезно. — Ну, если я не буду вдаваться в подробности о всевозможной мокрухе и чем-то подобном, думаю, в этом нет ничего плохого. — Неужели не было другой работы? Уверен, у тебя есть и другие способности. — Ну, на досуге я пишу сценарии к порнофильмам. Если бы не этот серьёзный тон, каким ответила Никки, можно было бы подумать, что девушка всего лишь шутит. Но синхронно подавившимся Шизуо и Тому что-то подсказывало, что Никки вряд ли шутит, однако… — Ты шутишь, что ли? — Почему же. В лет так шестнадцать я серьезно задумывалась о том, что когда вырасту, открою собственную подпольную порностудию. Да и сценарии у меня очень неплохие. Могу дать почитать, если интересно. Шизуо тяжело откашлялся, не зная, как реагировать на столь заманчивое предложение. — Пожалуй, откажусь. — Кстати, всегда было интересно, а существуют не подпольные порностудии? — философски полюбопытствовал Том. — Ответ положительный, — от зловеще холодного тона, каким был произнесен ответ, появившейся за соседним местом от Тома Вороны, что вернулась из дамской комнаты, у троицы по спине пробежали мурашки. — Существуют легализованные порностудии, порой их бюджет превышает обычные, но не безызвестные киностудии. Многие из них, если следовать логике, поставляют свои фильмы к вам в фирму. Странно, что ты не знал. — Вот серьезно, никогда об этом не задумывался. — А помимо, эм, сценариев? — А, ну это не так интересно, как порносценарии, но еще я полиглот. В США изучала иностранные языки. Там английский, немецкий, французский, русский… — О, ты знаешь русский? — вовлеченную в разговор фантастическую четверку перебил негр по имени Саймон, что принес их заказ. — Как интересно, — и на чистом русском проговорил, обращаясь к Никки: — Как говорится, «русский русского видит издалека». Вы были в наших суровых краях? Ни одна зима Японии не сравнится с русскими морозами. Выражение лица Никки превратилось в процесс загрузки "90 %", нависшая пауза как бы намекала, что настал черед девушки разглагольствовать на философско-русские темы. Беззаботная улыбка вернулась вместе с вырвавшимся смешком и с жутким акцентом, коверкая столь легкие слова, Никки выдавила из себя: — Ха-ха! Да, водка супер! Очередная пауза, повисшая в помещении, теперь озадачила всех. Никки, обливаясь тремя потами, давила из себя измученную улыбку русской души. Шизуо с Томом с интересом переводили взгляды с Саймона на Никки, про себя дивясь, о чем на таком серьезном и сложном языке они сейчас говорят. И тут Семен, расплывшись в улыбке, похлопала Никки по плечу, уже на японском произнеся: — Какой замечательный русский! Сразу видна большая практика. — Но её русский отвратительный, — возразила Ворона, обращаясь к Саймону на русском, но тот в ответ лишь пожал плечами. Семен ушел, Денис, управляющий ресторана, покачав головой с видом человека, разочарованного в людях, и с серьезным тоном, в котором никто кроме Вороны не уловил сарказма, проговорил на русском: — С этим не поспоришь, водка супер. — И все-таки русский язык очень сложный, не понимаю, как вы на нем говорите, — Хейваджима, закончив расправляться с порцией суши, потянулся за своей металлической кружкой с чаем. Никки облегченно вздохнула, что можно наконец сменить тему. — Кстати, сегодня ко мне пристал очень подозрительный тип. Я сначала подумала, что он грабитель или какой-нибудь сектант, лицо у него уж больно было похоже на тех, кто звонит к тебе в дверь и спрашивает: «Верите ли вы в бога?», а потом сдает вас на органы. Никки не видела, как напрягся Шизуо, а Том инстинктивно отодвинулся чуть дальше, пробормотав под нос: «Хоть бы это был не он». — Я таких назойливых типов никогда не встречала. Еле сбежала, он мне еще и какие-то услуги свои предлагал. Я уже было подумала, что может он жигало, хотя для жигало он слишком худощав, хотя что я могу в этом понимать… В общем, насколько поняла, он торгует информацией… Никки не слышала, как Том шепотом пытался остановить её, бормоча: «не надо» и махая руками. — Как же его звали… Зая… Изая… Точно Орихара И… Но Никки замолчала, услышав звук, напоминающий треск. Такой мини-вариант, когда ты бьешь свою машину и гнется её корпус. Похожий треск прошел в стороне от неё, а после резкий хлопок, от которого Никки подпрыгнула от страха. На барной стойке покоился раздавленный и под конец расплющенный всмятку металлический стакан. Шизуо, казалось, сотрясался всем телом, скрипя зубами, едва сдерживая себя, чтобы не переломать здесь все к чертям. — Шизуо, нервничать плохо, съешь еще суши и жить станет хорошо, — Саймон попытался всучить Хейваджиме еще одну порцию суши. Но Шизуо уже был сосредоточен на другом. — Где? Где ты видела эту чертову блоху? — В нескольких кварталах отсюда возле Саншайна, но это было еще в обед, — тихим голосом почти прошептала Никки. Шизуо подскочил с места, стрелой метнувшись на выход. Том, закрыв лицо, тяжело вздохнул: — Ну зачем ты произнесла это имя? Ты ведь только что запустила функцию терминатора. Никки подскочила с места, метнувшись за Шизуо, форма бармена мелькала уже на другой стороне дороги, младшая Авакусу кинулась следом, кричала ему вслед. Еле догнав машину для убийства, и то только потому, что тот остановился на светофоре, Никки запыхавшимся тоном попыталась извиниться: — Прости. Я не знала, что ты так отреагируешь. Возможно, я не вовремя, но у меня появилась к тебе небольшая просьба. Шизуо, сжимая столб светофора, который уже гнулся под давлением, волчьим хищным взглядом стрельнул на запыхавшуюся Никки. — Твоя сила. Не мог бы ты мне ее одолжить?***
Изая нисколько не удивился, вернувшись обратно в офис, найдя пустой пакетик от Хром и лежащую секретаршу на диване с устремленными в потолок стеклянными глазами, из губ которой вырывалось тихое повторяющееся «Сейджи». Информатор лишь цинично улыбнулся и, достав надежно спрятанную голову далахана, прошёл к окну, из которого открывался вид на ночной Синдзюку. Подняв спящую голову, он терзался вопросами. — И все же, что бы я увидел? Мир, полный хаоса или гармонии? Мое счастье – это счастье всех людей, мне достаточно просто наблюдать, как они продолжают отравлять себя счастьем, чтобы быть самому счастливым. Возможно, информатор и сам не знал правды. Но быть может, попробовав Хром, он ничего и не увидел бы. Ведь для счастья ему всегда хватало просто любить людей. Своей односторонней в какой-то мере садисткой отчаянной любовью. И именно этот порыв любви стал причиной того, что одна новая загадочная фигура направлялась к тонированной машине, припаркованной возле торгового центра, что горел неоновыми огнями. Как только незнакомый мужчина в полностью черном костюме оказался в салоне автомобиля, он вытащил из внутреннего кармана пакетик с одинокой синей таблеткой. — Образец этой Хром, что предоставил нам информатор, оказался идентичен формуле «somniis»*. Мужчина, что сидел с другой стороны, скрестил пальцы, на правой ладони его, раскрыв пасть, зиял красный дракон, что скрывался под рубашкой от самого плеча. — Девушка, о которой он говорил, предположительно и есть наша Dolly. Рука, увенчанная драконом, приняла фотографию. — Ясно, значит, это её настоящее лицо, — пропитанный сталью тон источал невиданный холод. — Какие будут указания? — Свяжитесь с этим Орихарой Изаей, пусть предоставит всю информацию, где её искать. Огонь Красного Дракона достигнет каждого предателя.