Вернард Фолкс

Ночь. Ночь — моё любимое время дня. Ночь такая тихая и, на первый взгляд, пустая, но на самом деле такая насыщенная. И луна светлая, чистая и в тоже время видевшая такое что солнцу и не снилось. Именно сейчас я могу быть тем, кто я есть. Именно сейчас я могу заняться тем, что мне действительно нравится. Бродяга бежит по этажу многоярусной парковки и зовёт на помощь. Он прожил рядом с ней долгое время и надеялся, что здесь найдёт своё спасение. Зря. Охранник ничего не заметит и камеры наблюдения ничего не зафиксируют. Бедняга бежит, оставляя за собой след из капель крови, которые стекают по его правой руке, пробитой стрелой. Стрелой из моего арбалета. Я иду за ним не спеша. Всё равно он бежит наверх, этаж за этажом приближая неизбежный конец. Чёрная обтягивающая одежда, как у настоящего убийцы, только без маски и он – мой арбалет. О да я люблю своё орудие убийства. Полуавтоматический, достаточно быстрый, точный и лёгкий, и в тоже время не делающий из меня какого-нибудь уличного варвара с пистолетом. Бродяга бежит дальше, но я не собираюсь делиться с ним сегодняшним прекрасным ночным небом. На вытянутой правой руке поднимаю арбалет, закрываю левый глаз, целюсь чуть выше правой пятки. Выстрел за ним секунда длиною в вечность, потом звук рвущихся сухожилий и крики жертвы, звук падения. Больше он не сможет бегать. Бездомный перевернулся на спину и лёг. Сдался? Какая жалось. Я подошёл и встал над ним, направив арбалет прямо в сердце. Один выстрел и его глаза начали угасать… Также как когда-то угасали глаза того кто убил моих родителей, а потом того кто заказал это убийство, а потом ещё многих тех кого я не посчитал нужным оставить в живых. Почему всё так случилось? Да, моих родителей застрелили в тёмной подворотне на моих глазах. Чем не начало реальной истории о Брюсе Уэйне? Но он не сидел рядом с трупами своих родителей до рассвета. Его слёзы не смешивались с кровью матери и мозгом отца, размазанным по асфальту. А потом в течение семи лет за ним не гонялись наёмные убийцы, как за единственным наследником многомиллиардной империи. Но, как и он, я учился. Учился бороться. Учился не для того чтобы потом нацепить плащ и восстанавливать порядок в городе и не столько ради мести, а для того чтобы не согнуться, не сломаться под общим напором несправедливости и негодяев этого мира. Пятнадцать лет… В пятнадцать лет я настиг свою первую жертву – убийцу моих родителей и с тех пор охота так увлекла меня, что я уже не могу о неё отказаться. Я спустился на первый этаж стоянки. У выезда меня уже ждал лимузин. Я всегда просил Антуана – моего дворецкого и по совместительству ночного попутчика, не брать на охоту броские автомобили, но кому какая разница? И ведь действительно. Кто-то даже не заметит, кто-то заметит и тут же забудет, а если и не забудет, то подумает, что какой-нибудь богач выехал поискать себе ночных развлечений. Развлечений… Да уж… Я сел на заднее сиденье и положил арбалет рядом с собой. Антуан как всегда молчал. Он никогда меня ни о чём не спрашивал и сам никогда ничего не говорил. Хороший дворецкий. Сейчас мы поедем в загородную резиденцию моих родителей, где нет никого как минимум за километр. Отлично… Почему после охоты за наёмными убийцами, высоко поставленными чиновниками и бизнесменами я остановился на бродягах? По-моему это самый оптимальный вариант. Они никому не нужны, но при этом заполняют собою улицы, к тому же среди них попадаются интересные экземпляры. Неудавшиеся спортсмены или ветераны, вернувшиеся на родину и оставшиеся без дома. О да, эти самые интересные. Они тщательно продумывают план своего спасения, зачастую, даже лезут в драку, придумывают хитроумные тактики, но это им не помогает. И вот я дома. Наша резиденция такая светлая, красивая и таящая в себе такие страшные секреты. Высокий забор, за ним двор, а во дворе прекрасный сад, который так любила мама. Несмотря на то, что мы содержим, целую когорту профессиональных садовников, она целыми днями там пропадала. Там мы играли с ней в «джунгли»… Но это лишь воспоминания. Им безразлично, что мамы уже нет в живых, и они каждый раз напоминают мне о том, что её больше нет. Они жестоки. Я поднялся в свою комнату, спрятал арбалет в потайной отдел шкафа, переоделся в зелёную пижаму, испещренную изображениями футбольных мячей. По-моему для шестнадцатилетнего подростка это слишком, но Антуан говорит, что так я больше всего похож на невинное дитя. Что ж, не мне его судить. — Где ты был? На пороге моей комнаты, облокотившись на дверь и сжимая плюшевого медвежонка в тоненькой ручке, в светло-розовой пижаме стояла маленькая девочка лет семи-восьми с прекрасными белыми волосами и светлыми как ясное небо глазами. Моя сестра – Азалия. Когда родители умерли, она была ещё совсем маленькой и теперь думала, что они живут на небесах. Эх, хотел бы я быть таким же беззаботным как она… — Я гулял. — Гулял на машине? — Хе, да, на машине. А ты почему не спишь? — Мне не спится, когда тебя нет рядом. Азалия подбежала ко мне и крепко обняла. Я положил руки ей на спину. — Спокойной ночи, Верни. — Спокойной ночи, Азалия. Она ослабила хватку, посмотрела мне прямо в глаза и убежала в свою комнату. А я стоял напротив зеркала на дверце шкафа и смотрел на себя. По моему лицу расползалась странная улыбка. Верни… Ха! Хотел бы я быть просто, Верни. Но я Вернард Фолкс – наследник многомиллиардной империи своего отца и я охотник. Охотник на людей.