Сломанное одиночество

Бет помнит всё. Начиная с самого нежного возраста, она помнит вечные ссоры родителей, посылающих в мир столько негатива, сколько не могло вместить в себе детское сердце. И казалось, что оно вот-вот разорвётся от обид и несчастья. Она помнит вечно пьяного циничного отца, пропускающего все свои слова сквозь призму сарказма, нервную мать, чуть что хватающуюся за сердце, помнит все упрёки, неуверенность в себе и недостаток внимания, что родители изливали друг на друга и на неё – ни в чём не повинного ребёнка. В тот день её игрушечный телефон сломался. Никак не хотел издавать так полюбившеюся девочке мелодию. То ли батарейка села, то ли кнопка заела, но факт оставался фактом: телефон не работал. И она впервые заходит в кабинет отца. Святая святых науки, обитель гения, доселе не видевшего в себе никого, кроме исконного обитателя, а по совместительству и создателя лаборатории. Девочка подходит к светлой голове познаний, пьяной лежащий на столе, и беспомощно протягивает сломанный телефон. Рик силится открыть слипающиеся глаза, и, титаническим усилием воли превозмогая это, улыбается дочери: - Ну что у тебя там, малая? - Да пошла ты, стерва, - отец берёт початую бутылку виски и уходит в ночной мрак, не забыв предварительно хлопнуть дверью. - Ну и катись – выплёвывает мать, закрываясь на ключ в своей комнате. И малышка Бетти остаётся совсем одна в доме, внезапно ставшим таким огромным и зловещим, наполненным мрачными тенями не сбывшихся надежд. Она ещё не знает, что папа больше никогда не переступит порога этого дома. Она ещё не знает, насколько она одинока. - Мам, представляешь, я пятёрку получила! – третьеклассница Бетти, с забавными хвостиками, в цветастом платьице и широкой улыбкой на губах подходит к развалившейся на диване женщине не первой свежести. - А знаешь, кто хорошо учился в школе? Твой отец! Помню, как он ухмылялся, вальяжно выходя к доске, прекрасно понимая, что давно умнее учителя. А теперь этот сукин сын развлекается где-нибудь в тёплом местечке, с какой-то девицей, и не думая об ответственности, не думая о счетах, не думая, как прокормится, не думая о… Больше Бетти никогда не рассказывала матери о своих достижениях. Любое проявление ума и смекалки приводило её в бешенство. Она перекрасилась, как только ей стукнуло четырнадцать, скрыв цвет волос доставшихся от отца; она ежедневно носила небесно-голубые линзы, скрывая от матери папины ореховые глаза. Ничто не должно было напоминать о нём. Ничто и никто. Негласный закон, не подлежащий обжалованию. - Секс на выпускном – это нормально, Беттс, все так делают, – усмехался Джерри, целуя девушку в шею. - Я не уверена, что мы правильно поступаем, – Бет нерешительно отталкивает парня. - Да брось ты, просто расслабься, – Джерри придвигается ближе и обнимает Бетти. - Ты ведь меня не бросишь, да? – девушка печальными глазами смотрит на своего возлюбленного, будто была одинокой тысячу лет. - Эм, нет, что ты – Джерри чешит затылок и нервно улыбается – Не волнуйся, ты не останешься одна. Бет смотрит на себя в зеркало. Привлекательная, ещё молодая женщина, которой бы только цвести и жить, только вот ореховые глаза смотрят одиноко, а несколько первых морщин уже появились на лице. В отражение попадает храпящий на кровати Джерри. Предел её мечтаний и фантазий, герой ночных снов и просто замечательный человек. Ага, конечно. Но зато она не одна. Ведь не одна же? Женщина вздыхает и берет телефон. Проклятая машина никак не хочет включаться, и женщина яростно жмет на экран, будто пытаясь вдавить в него всю свою злость. Отчаявшись, она медленно плетётся в гараж и нерешительно приоткрывает дверь. Давно поседевший гений мирно посапывает над незаконченным своим изобретением. - А? Кто здесь? – вскакивает Рик от скрипа двери, спросонья не в силах понять, где он находится и в каком состоянии пребывает. – А, это ты. - Пап… - женщина беспомощно протягивает сломанный телефон. - Ну что там у тебя, малая?