У вас будет ребенок

Шалящие русские гормоны **** Послесвадебный период всё же волшебное время. Нет, речь не идет о медовом месяце... Это вообще нега... Главное только как-то объяснить служащими отеля, что вы не представляете, почему на ваших соседей снизу по ночам иногда сыпется штукатурка. Речь идет о том времени, когда вы вернулись и живете только вдвоем. Когда все свадебные подарки отсортированы и откровенно безвкусные уже отправлены в подарок кому-то еще. Когда ссоры редкие... И заканчиваются бурным примирением. Главное как-то донести до Курякина, что сам Соло ничего не имеет против секса на малопригодных для этого поверхностях, но только не после ссор... А то его спина скоро не выдержит. Плаванием заняться что ли? Короче говоря, это были самые лучшие четыре месяца в жизни Наполеона. Вот только... Рано или поздно, в один прекрасный день, этот период в жизни молодоженов обрывает одно междометие: «Ой!» И лучшая твоя половина, ростом в два метра, выносит тебе из ванной картоночку... С двумя полосочками. И спрашивать: «Как это вышло?» - немного глупо. Но, почему-то это первое, что приходит на ум. А еще хочется хряпнуть чего покрепче... Граммчиков двести. Ну, а дальше что... Поход к врачу. Осмотр и призрачная надежда, что пронесло. Нет, против «бэйбиков» Соло ничего не имел. Но, просто, им же рано... Да и вообще, так просто это не получается. Надо же витаминчики пропить... Поработать как следует... Но, видимо, Наполеон был элитным американским жеребцом. Потому, что у них все получилось. Да еще как. 7-8 недель назад. Дежурные рекомендации, рецепт на витамины. Назначение следующего осмотра через 2 недели. А когда уходили, врач вдруг сказал Соло вслед: - До двадцатой недели... Крепитесь, папочка, крепитесь. А чего ему крепиться? Токсикоза у Ильи почти не было. Стал только фыркать больше обычного на французские сыры. Гастрономические предпочтения изменились только в лучшую сторону... От ризотто с трюфелями нос больше не воротил, совсем наоборот. Да и вообще, к итальянской кухне интерес у него только вырос. Плохо лишь то, что по вечерам Курякин стал сонливее. Как попугайчик - стемнело - пора спать... Ну, так Соло без комплексов... Он и днем мамочку приласкать может! Вот только потом он понял… почему должен крепиться. Первый звоночек прозвенел после последней их миссии. Для Курякина она таковой будет точно – нечего рисковать бейбиком. Все прошло хорошо… Вот только после облавы, Соло никак не ожидал, что найдет Илью в самолете плачущим: - Что случилось? Тебя ранили? - Нет, – икнув, ответил тот. – А вот ему наверно было больно… - Кому? – Наполеон непонимающе нахмурился. - Ну, этому… которого я взял, – Илья пытался остановить слезы, но пока этот бой был проигран. - Ну, да, если ты выносишь кем-то пару стеночек - щекотно ему точно не будет. По опыту знаю. - Я чудовище-е-е-е, – потянул Курякин, начиная второй акт истерики. – Я своего мужа в стеночку мета-а-ал! - Мы тогда женаты не были, – Наполеон крепко обнял своего кгбшника. – Зато, я у тебя такой покладистый буду. - Да ну? – Илья прищурился, прекращая плакать. - Ну да, – Наполеон смачно чмокнул его в скулу. – Только не плачь. - Прости, это гормоны… Эти самые гормоны, видимо, решили оторваться за все те годы, что Илья держал себя под жестким контролем. То он плакал от мыльной оперы: «Главная героиня так похожа на Габи.. а я ведь её когда-то бросил.. suka ja!», то от «Завтрак у Тиффани», ну тут хотя бы понятно почему: «Бедная Тиффани». А если жизнь не давала поводов растрогаться, Илья придумывал их себе сам. - Соло…, – раздался неуверенный шепот. - Мр? – сонно поинтересовался Наполеон. - Леон, – так же робко потянул Илья. - Чего? - Пожалей меня… - Что случилось? – со вздохом, он выбрался из-под одеяла, крепко обнимая Курякина. - Кошмар приснился…. У нас родилась девочка… - Чувство стиля прививать ей буду я, - поспешил успокоить его Наполеон. - Не смешно! – обижено фыркнул Илья. – Так вот. У нас родилась девочка. Выросла красавицей… А потом один гад разбил ей сердце… Она чуть руки на себя не наложила… Мы ведь отомстим этому suke? - Отомстим-отомстим…, - Соло опустил руку на пока ещё плоский живот. Два поглаживания - и Курякин мирно сопел. Была бы эта кнопочка раньше. Но апогеем всего стал один вечер. -Наполеон… хочу в Москву, - ни с того ни с сего потянул Илья во время ужина. - Илюш… тебе нельзя так далеко летать, - со вздохом был вынужден отказать Наполеон. - А на корабле? - Илюш… тебе через три дня к врачу. Не сходи с ума. - Конечно, – Курякин фыркнул. – Теперь что бы я ни захотел - это не сходи с ума. Спасибо за понимание! – и пулей вылетел из-за стола, даже не доев. Ещё и, судя по звону, разбил вазу. Ну,она Соло сразу не понравилась, так что черт с ним. Они легли спать. Точнее Наполеон лег, а Илья обижено сопел. - Илья спи. - Не хочу, - шмыганье. - Что за детский сад… засыпай. - Не буду, - еще один шмыг - Почему? - Не могу, - хныканье. - Почему? - Ты не поймешь…, - дрожащий голос. - Blja ebis’ ono - общение с русскими родственниками Ильи даром все же не прошло. – Как я пойму, если ты не хочешь даже объяснить? - Мне нужен запах мокрого московского асфальта! – чуть не плача ответил большевик, на минуту повернувшись, – Он засел в моей голове! Хочу его почувствовать, понимаешь теперь?! Ожидая издевок Соло, Илья поспешил уткнуться назад в подушку. Наполеон пару минут полежал… А потом кряхтя встал и отправился куда-то вниз. Зачем интересно только. Мысли о том, какой он теперь нелепый и несчастный прервал звук журчащей воды. Илья, не веря в происходящее, выскочил на улицу: Наполеон, облаченный в пижамные штаны и халат, насвистывая блюз, поливал дорожку до дома: - Если тут отличие в количестве гудрона – прости, ничего поделать не могу. - Как же я тебя люблю…, - потянул Илья с улыбкой. А потерпеть то надо всего ничего… каких-то шесть месяцев… А потом начнется… ух е… только бы и правду не родилась девочка. Шалящие американские гормоны ***** «Вот ведь… Курякин!» - сверкая голубыми глазами, думал Наполеон, выслушивая рекомендации врача. Вот что ему не жилось так, как они жили? Все же хорошо было… Поженились… шикарно отдохнули… сорвав себе голосовые связки и доведя пожилую парочку до измены. Зато, отель им предоставил за свой счет роскошный домик. Правда, мирно пожить не удалось - сразу на задания. Но это не беда… Это адреналин. Да ещё и в Турции. Одно жаль, пить нельзя. Ну, по крайне мере, сцен ревности ему Курякин закатывать не мог. К кому? К дамам в парандже? Впрочем, это не слишком мешало мужу продолжать их медовый месяц. Соло был только «за». Только вот… этот советский одеколон Ильи на жаре вел себя совсем отвратительно и Наполеону стало стоить больших усилий сдерживать рвотные позывы. Особенно утром. И эти ароматные палочки повсюду… Что-то не то в головах турецких парфюмеров, раз они всерьез думают, что эти запахи приятны и снимают усталость от трудного дня. В случае ковбоя, они отравляли его и дурманили хлеще порошка Виктории. Но он агент и перетерпит. И Илье совсем не обязательно смотреть на мужа так, будто он холерой болен. Ну, мутит немного от сильных запахов и жары, с кем не бывает. Скольких же усилий Наполеону стоило угомонить свою двухметровую наседку… А когда наконец удалось - он умудрился грохнуться в обморок во время слежки за объектом. Тут уж Илья не поддался на уговоры и затолкал его к врачу. И на тебе – у вас будет ребёнок. И теперь этот Курякин имел нахальство ходить с видом кота, который слопал лучшую хозяйскую сметану и сливками закусил. Тоже мне… элитный советский бык производитель… 8 недель.. Когда успел только?! Умом Илья понимал, что, возможно, Леон не хотел детей так скоро… Но ничего не мог поделать с собой. У него будет сын, который возьмет от них лучшее: его силу, расчетливость, в купе с хитростью и умом Соло. Главное не проморгать момент, когда проснется нахальство Наполеона и его упрямство. А там, потом, можно и девочку. Маленькую такую, с невинной улыбкой… Правда тогда вся надежда на Наполеона. Из него будут вить веревки. Миссию в Стамбуле пришлось быстро свернуть, но ему не привыкать к пятилеткам за три года. Теперь они дома, в безопасности. И его задача - слушать, что говорят врачи и заботиться о Соло. Все предельно просто. Тот сидел на их веранде после ужина непривычно тихо. - Ты чего? - Думаю…, - Наполеон растеряно провел по животу. - О чем? – Илья улыбнулся. - Чего мне хочется… не могу решить, – ответил американец таким тоном, как будто решал какой провод ему нужно резать. - Тебе сейчас всего и побольше можно. - Это я знаю. Вопрос в другом - чего именно я хочу сейчас. - И что надумал? – Курякин честно старался не смеяться. - Почти придумал. Что ты тогда лопал… В Китае, ещё ворчал не совсем то, но сойдет. - Пельмени что ли? - Вот! Их хочу! Но только чтобы были совсем тем. - Господи… сейчас сделаю. - Сделай-сделай, - мечтательно щурясь, попросил Соло. Кто же знал, что теперь, этого эстета кулинарии, будет тянуть исключительно на русскую кухню? Сначала соленые огурцы…. Илья несколько раз объехал Нью-Йорк вдоль и поперек, прежде чем нашел магазин, где держали такую «русскую экзотику». Почему вот Соло красной икры не хочется? Как ни смешно, найти её тут куда проще, чем дома в Москве. Но нет. Теперь гурману хотелось чего-то простого. Кефирчик, например. Ага, вот только в Америке о такой «простоте» отродясь не слышали. Хорошо ещё, что Илья в школе никогда не прогуливал химию. Два дня обид, слез и пафосных фраз: «Ты меня совсем не любишь!» и на третий день, рано утром, Илья поставил перед надувшимся Соло полный стакан свежего кефира из их холодильника: - Пей. Наполеон довольно взял его в руки, сделал глоток и тут же поставил обратно: - Всё родной… спасибо. Не хочу. Наелся. Курякина начало разрывать желание устроить в их доме небольшой ремонт… И начать со сноса стен в столовой. А Наполеон, мурча что-то под нос, направился в гостиную, прижимая к груди книжку: «Воспитание юного гения ещё с утробы». А, так вот почему он уже неделю вынужден слушать концерты Моцарта с пяти до девяти вечера. Нет, Илья за классику… Но можно ему хоть иногда классический отдых: в тишине с газеткой?! Кажется, это будут самые долгие полгода в его жизни… Интересно, зачем с такой таинственной улыбкой, Соло попросил его прочитать в книге для будущих отцов про пятый месяц.