Записки Сумасшедшей

      Очнулась я от боли, которая в прямом смысле разрывала меня изнутри. Открыв глаза и пошевелившись, я почувствовала, как во мне что-то движется. Посмотрев вниз, я поняла, что-все-то что казалось мне сном, оказалось явью, из моих половых дырочек торчали два вибратора, один из которых уже не работал, а второй еще продолжал насиловать мое влагалище. Подо мной уже образовалась довольно-таки приличная лужа крови, перемешанная со спермой и моими соками. Нога, которую вчера сломал один из парней, опухла и в месте перелома торчала кость. От увиденного я тут же почувствовала боль и начала плакать, нет рыдать. Боль была не только физическая, но и душевная, всю меня раздирало на части. Не в силах успокоиться, я стала биться головой о стол, чтобы унять боль, как говорят клин, клином выбивают. Но от этого становилось только хуже. Немного успокоившись, точнее дойдя до того состояния, когда слез уже не осталось, а голос полностью сел от рыданий и ночных криков, я посмотрела в окно, где уже светило солнце. Какой сегодня был день, я не знала, я сбилась со счета, еще после того, как оказалась в подвале. Лежа на столе, полностью обнаженная, я надеялась, что вот сейчас войдет полиция и этих уродов повяжут, но нет, моим надеждам было не сбыться, за место полиции, в дверях появился светловолосый парень с довольной ухмылкой на лице, которая меня до жути напугала, и я на сколько смогла постаралась отодвинуться подальше.       Ничего не сказав, он подошел и вытащил из моего влагалища вибратор и, отключив его, оценивающе осмотрел меня. Мне стало не по себе от его действий, из-за чего я сжалась и задрожала всем телом. Самодовольно ухмыльнувшись, он схватил меня за волосы и, стянув со стола на пол, куда-то потащил. Я старалась упираться и вырваться, но со сломанной ногой и связанными руками это плохо удавалось. Подняв меня на второй этаж, пересчитав моим позвоночником все ступеньки, он затащил меня в одно из помещений и кинул на пол. Как оказалось, это была ванная. От холода кафеля мое тело тут же покрылось толпами мурашек и жгучей болью. Подойдя к крану, он включил воду набрав ее в ванную, после чего закинул меня туда. Вода была безумно холодная из-за этого, несмотря на мой сорванный голос, я громко и истошно закричать. За что получила пощечину. — Закрой рот сучка, радуйся, что тебе вообще разрешено вымыться, — ухмыльнулся парень и сверху еще окатил меня ледяной водой, от чего я снова закричала, только уже скорее не от холода, а от боли. Открытый перелом в ноге начал еще сильнее болеть. — Я не ясно выразился, — сказал парень и больно схватив меня за волосы с головой окунул в воду. Перепугавшись, я начала брыкаться и вырываться из его рук, но это не помогало и когда я уже хотела вдохнуть, парень одним рывком полностью вытащил меня из ванны.       Оказавшись на холодном кафеле, я начала жадно глотать ртом воздух, постанывая от невыносимой боли. Из зеленых глаз уже начали градом сыпаться слезы, боясь поднять взгляд на своего мучителя, я продолжала делать вид, что стараюсь откашляться. Но видимо ему было плевать, и как только он убрал со своей руки пряди волос, которые вырвал у меня, то тут же снова схватил за волосы и поволок обратно. Еще раз пересчитав спиной все ступеньки, я не переставала всхлипывать и плакать. Когда мы спустились обратно, он кинул меня посреди комнаты и отошел к столу, мне кое-как удалось отползти в угол комнаты и забиться в угол, но, когда голубоглазый не обнаружил меня на прежнем месте, он яростно сжал в руках нож, который взял со стола и начал на меня надвигаться. Мое сердце замерло, в висках стучала кровь, все тело дрожало, а руками я старалась закрыть голову и лицо. Подойдя ко мне, парень опустился на корточки и резким движением убрал мои руки от лица и поднес к нему нож. — Непослушная шлюха, кто тебе разрешал рыпаться, или тебе мело было урока в ванной? — проведя по моей щеке ножом, он еле сдерживал раздражение в голосе. Холодное оружие медленно спускалось по моему лицу к шее, затем к груди, делая небольшие порезы, спускался ниже, заставляя меня вздрагивать. И когда он оказался у моего лона, я напряглась как струна, с мольбой смотря на парня. — Шлюху нужно наказать, — сказал он и, быстро перекинув в руке нож, ввел рукоятку в мое еще недавно девственное лоно.       От подобного действия, я вскрикнула и сжала ноги, но порезавшись о нож, раздвинула их обратно, умоляюще смотря на парня и не понимая, за что мне такие муки. Чем я провинилась и перед кем. Хищно улыбнувшись, он начал вводить и выводить нож вдалбливая его в меня, во всю длину рукояти. Стараясь вырваться или как-то оттолкнуть его, я дала ему здоровой ногой в пах, за что потом ужасно пожалела. От удара, он резко вытащил из меня нож и согнувшись пополам простонал от боли, но не прошло и нескольких секунд, как от боли уже, только не стонала, а кричала я. — Приятно сучка, я вижу, ты у нас любишь грубо, ну что давай, — садистски улыбаясь, он надавливал мне на больную ноги, вдавливая кость обратно на место.       Снова схватив меня за волосы, он резким движением перевернул меня и поставил раком. После чего я почувствовала, как на моей спине, вгоняя нож на несколько сантиметров, он начал что-то вырисовывать. Я почувствовала, как по моей спине начала бежать кровь, а кожа ужасно горела от порезов. Несколько минут мучительных пыток и на моей спине красуется надпись «шлюха» с разными узорами. Я думала, что на этом все и кончиться, но это было не так, не успела я и моргнуть, как он вошел в меня, так же грубо и резко, вдалбливаясь в меня, как и вчера, доставая до самой матки, при этом довольно рыча и слизывая с моей спины кровь, которая одинокими каплями падала на пол, окрашивая его в красный цвет. Светловолосый даже не думал останавливаться, даже не думал слушать мои просьбы и мольбы о прекращении всей этой пытки, он остановился лишь тогда, когда после очередного толчка излился в меня, входя во всю длину. — Вижу вы уже развлекаетесь, — послышался холодный голос со стороны двери.       Я не поворачивала голову, ведь уже понимала кто там. Спина ужасно болела, как и нога, голова раскалывалась на две половины, но усердно отказывалась терять сознание. Парень только что изнасиловавший меня, не сказал не слова только развязал мне руки и приковал их наручниками к трубе, а сам оделся и вместе с темноволосым вышел, удовлетворенно улыбаясь. Но на долго я одна не осталась, вскоре вернулся черноволосый и я уже поняла, что будет дальше.       Он стал медленно ко мне приближаться, словно хищник, дразня и еще больше пугая свою жертву. Мое тело вздрогнуло от ненависти и страхом, но это лишь еще больше возбуждало насильника. Он улыбался, смотря, своими кроваво-красными глазами мне прямо в глаза. Я попыталась отодвинуться, но наручники помешали мне, больно впившись в плоть, да и нога со спиной сковывали мои действия. Я, всхлипнув, вновь задергалась и умоляюще сквозь слезы и панику с дрожью в голосе негромко произнесла: ― Пожалуйста, не надо. Прошу, не… ― мой голос дрогнул, и я вновь разрыдалась, пряча лицо за розовыми волосами.       Он остановился, склонив голову набок, и стал смотреть на меня внимательным, хищным и изучающим взглядом. Он улыбнулся, чем вызвал у меня новый порыв страха. ― Вставай.       Я вздрогнула, переведя заплаканные изумрудные глаза на парня. Я смотрела на него, не зная, подчиняться мне или нет. ― Что вылупилась? Я тебе сказал встать, — властно, грубо и раздраженно, проговорил он, делая шаг ко мне.       Я поджала губы и постаралась подняться, но из-за ужасной боли не смогла этого сделать. Тогда он подошел ко мне и, взяв за горло, поставил на колени, вызвав вой очередной вскрик боли и отчаяния. Спустив с себя штаны и приставив к моим губам свой половой орган, он ухмыляясь ткнул им мне в лицо. — Соси сучка. — Нет… Нет, пожалуйс… — но договорить он мне не дал, сильнее сжав мое горло, из-за чего я открыла рот, он пропихнул с меня свой член и начал жестоко и глубоко насиловать мой рот. От безысходности и нехватки воздуха, я укусила его, из-за чего получила удар по лицу. Отлетев к стенке из-за удара, я почувствовала на губах соленый привкус и проведя по ним языком слизнула кровь. Хоть я и была прикована к трубе, но от его удара труба переломилась, из-за чего я и отлетел в сторону. Подойдя ко мне, он поднял мое лицо за волосы и начал кулаком наносить удары, один за другим, калеча меня еще больше. Выместив всю злость, он кинул меня все на тот же стол, намереваясь еще и трахнуть. Не в силах больше сопротивляться, я покорно лежала на столе, с скованными за спиной руками.       Мою грудь с силой сжали. Он сделал это обеими руками, надавливая и оттягивая соски. Его руки грубо исследовали грудь, разминая её. Пальцы сильно сжимали мои соски, из-за чего я иногда стонала от боли. Я почувствовала, как он ногтями царапает мою грудь до крови, и, не сдержавшись я закричала, протяжно и громко. Внезапно он убрал руки с груди. Я услышала шорох одежды. Он разделся, чтобы полностью насладиться процессом. Забравшись на стол, он склонился ко мне и постарался меня поцеловать, но из последних сил я отвернулась. Это было ошибкой снова удар. Опять кулаком в больной живот, который ужасно ныл. Я открыла глаза и вскрикнула от боли, после чего была еще сильнее прижата к столу. Это было ужасно, уже в который раз. Он резко прижался ко мне, положив свои руки на стол, по обе стороны от меня. Я не успела и пискнуть, как он пронзил меня снова. Мой низ просто загорелся от боли, которая еще не успела утихнуть, после бешеного ритма светловолосого парня. Его член начал двигаться во мне. Это было невыносимо. Из моего лона вытекала кровь, которая смазывала его член, он порвал меня, я это чувствовала. Он был доволен происходящим, это можно было понять по его стонам или рыкам, доносившимся над моей головой. Не знаю сколько он меня еще насиловал, но возможно долго, так как я отключилась и совершенно не сопротивлялась.       Очнулась я может на следующий день, может и позже, но то что и тогда меня трахнули я точно знала, так как была вся в сперме, а рядом в креслах сидели обнаженные парни и курили. — О глянь, наша маленькая шлюшка очнулась, — сказал светловолосый делая еще одну затяжку и, встав, подойдя ко мне, затушил сигарету о мою попу. Вскрикнув от боли, я дернулась, но этим ничего не изменила. — Ну что, будешь послушной шлюхой, или нет? — спросил черноволосый и перевел на меня свой взгляд, на что я лишь положительно кивнула. — Хорошо, развяжи ее, посмотрим на сколько она стала ручной.       После этого блондин меня развязал и, довольно улыбаясь, сел на место, рассматривая плоды их творения. Мое тело было все в порезах, ушибах и ссадинах, не было живого места. Размяв немного руки, я осторожно посмотрела в их сторону, боясь сделать, что-то не так. Парни не заставили себя долго ждать и темноволосый, затушив сигарету, подошел ко мне и опустил меня на колени. — Ты кое-что должна исправить, — сказал он и пихнул мне в лицо свой член. Поняв, что этого мне не избежать, я начала сосать, но уже через минуту, он сам вдалбливал в меня свое достоинство, а блондин, пристроившись сзади, начал насиловать меня в попу. Это было невыносимо, но я терпела лишь ради одного.       Насилуя мой рот, парень кончил несколько раз, после чего перешел к моему влагалищу, вошел туда, вместе с блондином. От подобного я закричала, извиваясь и стараясь вырваться, да члена находились в моем влагалище и разрывали меня изнутри, парни лишь улыбались и довольно стонали, слыша мои крики и мольбы остановиться, так же они поступили и с моим задним проходом. Вдоволь насладившись, они ушли, оставив меня одну, подождав немного, я встала и прошлась по комнате в поисках ножика или чего-то такого, чтобы убить себя, но за место этого, я нашла ключи от машины. Решив, что все же смогу сбежать, я вышла из дома, полностью обнаженная, осмотревшись и прислушавшись, я нечего не услышала и пошла на поиски машины, я нашла ее на удивление быстро, сев за руль, я постаралась завести мотор, и о удача это у меня получилось, несмотря на боль, вдавила педаль газа в пол и поехала на выход из этого ада. Я уже подумала, что все хорошо, что я сбегу, но услышала выстрел и заднее окно разбилось вдребезги, перепугавшись, я еще сильнее надавила на газ и через пару минут выехала из города, не разбирая дороги помчалась вдоль еле заметной тропинки в лесу. Не знаю сколько я ехала, но я не собиралась останавливаться, перед глазами были их глаза, полные злобы и желания крови, поэтому, когда я выехала на трассу, я даже не заметила, как столкнулась с грузовиком.

Два года спустя.

      За пределами города посреди широкого поля стоял огромный дом, с минимальным количеством окон, окруженный массивными стенами, через которые ещё не кто не проходил и из которых мало, кто выходил. На воротах висела табличка «Психиатрическая больница 666». Именно в эту больницу после аварии попала розоволосая девушка, именно сейчас под покровом ночи в самом тёмном углу комнаты она дописывала последние строчки в своей тетради, которая вдоль и поперёк была исписана немного кривым, но вполне понятным почерком. Девушка часто оглядывалась по сторонам и смотрела в окно, после чего начинала в двое быстрее писать, будто боялась не успеть, боялась, что исчезнет или ее прервут и она не успеет. В окне промелькнула тень, а в коридоре начали слышаться тихие шаги, совсем не похожи на те, которые девушка слышала в течении двух лет. Она дописала последнюю строчку и, закрыв тетрадь, посмотрела на дверь, которая со скрипом открылась. Прикрыв глаза и смиренно сложив руки, она исчезла словно её и не было.       На утро, когда санитары пришли проверять палаты, девушку они не обнаружили. В суматохе врачи и не увидели, как одна из акушерок забрала лежащую на кровати тетрадь и спрятала её под белым халатом. Когда девушку не нашли в пределах больницы, то врачи вызвали полицию, которая сразу же приступила к поискам пропавшей, или, по их мнению, сбежавшей девушки. Допросили каждого врача и акушерок, каждого кто был в ту ночь в здании и кого не было, но даже малейшей зацепки не нашлось. А женщина, забравшая тетрадь, когда пришла домой забралась на чердак, чтобы не разбудить детей, и, открыв потрепанную и местами помятую тетрадь на последней странице, начала читать последним записи розоволосой девушки. Разбирая корявый, но уже такой знакомый и в какой-то мере родной почерк, она прочитала последние ее слова и пожелание:       «Я… Я устала… Устала прятаться… Устала бояться… Они придут за мной… Они уже близко! Вот-вот, еще немного и откроется дверь… Я чувствую их всем своим нутром… Я не могу так больше… Я устала, устала бояться… Страх… Ужас… Боль… До сих пор ее чувствую… Всё тело ломит, жутко болит голова, крутит живот и выворачивает наружу… Лица моих друзей… Их лица… Их лица до сих пор стоят перед моими глазами… Но их больше нет… Их больше нет… Они их… Они убили их… И скоро опять придут за мной… Опять… Нет, нет я не хочу, я не хочу снова… Но мне не сбежать… Он уже близко! Я вижу их тени за окном… Я слышу, как скрипит дверь… Я вижу их глаза… Они пришли за мной… Это конец… Конец для меня… Но для моего сокровища… Сбереги моих дочек, я люблю и тебя, и их… Прощай… Твоя Сакура Харуно… ”       Через пару недель, далеко за пределами города, было найдено тело молодой девушки, которую вряд ли бы смогли опознать не будь у неё такого редкого цвета волос. Розовый, любимый цвет Харуно Сакуры, девушки родившей двоих прекрасных дочек и прожившей свои последние два года жизни в психиатрической больнице, далеко за пределами города. Причина её смерти и побега до сих пор остались для всех. Для всех кроме одной из санитара, которая всегда верила ей, её рассказам и читала её записки в тетради, которая теперь хранилась на самой глубине сундука, запертого на чердаке от посторонних глаз. А по дому той самой женщины, бегали две совершенно непохожие друг на дружку и на мать девочки, не знающие ничего о своих родителях и своем происхождении. Абсолютно противоположные, как черное и белое, как день и ночь, как свет и тьма.       «Так и закончилась жизнь Сакуры Харуно. Нам лишь остается надеяться, что ее дочери выживут и вырастут хорошими и порядочными девушками, и некогда не узнают и не повторят судьбы своей матери.»       Последнее, что было записано в тетради, почерком совершенно отличавшемся от других, а на обложке красовалась надпись: «Записки Сумасшедшей.»