* * *
В жизни Невилла Лонгботтома было очень много разочарований. За семнадцать с половиной прожитых лет их было столько, что иногда Невилл чувствовал себя старше Минервы МакГонагалл, которая сделала вид, что в школе ничего не происходит. Нет, конечно, МакГонагалл поджимала губы и укоризненно смотрела, когда на остатках гриффиндорцев применяли пыточные и непростительные заклинания, но этим всё и заканчивалось. Сколько Невилл себя помнил — почти каждый день его жизни был полон разочарований. Родители, лежащие словно куклы в больничной палате Мунго, никак не просыпались. Ни на его день рождения, хотя он стабильно просил об этом подарке, ни на Самайн, ни на Йоль, ни в какой другой день календаря. Его магия очень долго не давала о себе знать, и Невилл разочаровывался в родственниках, которым его магические способности были важнее его самого. Когда ему было шесть, бабушка на мелкие кусочки порвала единственную колдографию, на которой он был совсем маленьким с молодыми и улыбающимися родителями, а он так и не смог её починить, — те обрывки всё ещё лежали в детском тайничке. В семь дядя Элджи его чуть не утопил, столкнув с пирса, а в восемь — неудачно высунул за ноги в окно Лонгботтом-тауэра. А потом отвлёкся и выронил… Сейчас Невилл помнил, что когда восьмилетним пацаном висел вниз головой, то словно предчувствовал, что дядя вот-вот его выпустит. Он даже был готов умереть, но потом сообразил, что высота для смерти слишком маленькая и, скорее всего, он просто займёт койку рядом с родителями. Беспомощным и совершенно бесполезным овощем. Невилл готов был умереть, но быстро, чтобы не тянуть жилы и деньги с родственников, не заставлять надеяться на чудо, не страдать от болей и собственной бесполезности и никчёмности. Одновременно с тихим дядиным «ой», который отвлёкся и всё же выронил его, в нём проснулось упрямство, которое вцепилось в эту грёбанную жизнь, полную разочарований. В груди горячо полыхнуло, и Невилл просто отскочил от земли, тут же услышав радостные возгласы родни. Учёбу в Хогвартсе Невилл очень ждал. У него могли появиться друзья и сверстники для общения. Вот только мало кто хотел дружить с неуверенным в себе пухленьким мальчиком, который постоянно всё забывал, терял вещи и боялся строгих преподавателей. Соседи по комнате почти не обращали на него внимания, словно его не существовало. Гарри дружил с Роном, Симус — с Дином, а он был так, — лишним. В конце первого курса Невилл испытал горькое разочарование и в директоре Дамблдоре, из-за того, как тот поступил с ним, сделав героем факультета. Всё это было неправильно, несправедливо и как-то совсем не по-гриффиндорски. Невилл не понимал, чему так радуются Рон, Гарри и такая «правильная» Гермиона, которые подвергли себя огромной опасности и презрели все школьные правила. А ещё боялся даже посмотреть на профессора Снейпа, факультет которого по его вине не получил вполне заслуженную победу…* * *
— Желчь броненосца, — Невилл произнёс пароль и прошёл в кабинет нового директора Хогвартса. После того, как Гарри Поттер бросил учёбу и начал скрываться, Отряд Дамблдора пришлось возглавить Невиллу. Сначала они действовали в одиночку, а потом… Невилл никогда не был глупцом, а насыщенная жизнь рядом с Избранным закалила его характер и выдержку. Он и внешне уже совсем не походил на того щекастенького рыхлого пухлика, которым был на первом-втором курсе, а на его спине, не хуже той памятной надписи кровавым пером, краснели и бледнели шрамы от различных тёмных проклятий. Год был долгим. Аксиомами, не требующими доказательств, было то, что Северус Снейп убил Альбуса Дамблдора. Что Волдеморт назначил Снейпа директором Хогвартса. И что новый директор издаёт ужасающие указы и распоряжения, по сравнению с которыми тирания Амбридж казалась цветочками. Вот только Невилл почему-то ясно видел, что делает Снейп. А именно: защищает, как может, учителей и студентов. И при этом ходит по самой грани. Почему этого не осознавали другие, Невилл искренне не понимал. В детстве он всерьёз боялся строгого зельевара, но, в отличие от Гарри, никогда не ненавидел профессора Снейпа. Для такого сильного чувства, как ненависть, у него были люди, которые сделали нечто гораздо худшее, чем отругали за косорукость и отсутствие таланта к зельеварению. Отряду Дамблдора нужно было прикрытие, Кэрроу зверствовали, и однажды Невилл рискнул. Он пришёл к Снейпу за ответами. И что удивительно, Северус Снейп не разочаровал его. За тонкими намёками и сарказмом скрывались различные варианты, как им поступить и где спрятаться. А потом, когда директор понял, что его намёки были правильно восприняты, они начали обсуждать детальный план спасения сорвиголов, Снейп очень настойчиво просил не высовываться и не нарываться. Ждать действий Избранного, которому надо «разобраться кое с чем». В тот вечер в кабинет директора нелёгкая принесла Амикуса Кэрроу. — Что тут у нас? — протянул Пожиратель. — Невилл Лонгботтом? Что делает этот мальчишка в столь поздний час в твоём кабинете, Снейп? — А что можно подумать? — презрительно и величественно спросил Снейп, смерив Кэрроу знакомым Невиллу по урокам зельеварения взглядом. — Я решил немного разнообразить свою личную жизнь, а мальчик больше не хочет получать пыточные проклятия, а также просит за своих друзей. Что там вы просите, Лонгботтом? — с достоинством махнул рукой директор. — Чтобы есть давали побольше и не наказывали… хотя бы первый-второй курс, — сбивчиво пробормотал он, явно полыхая ушами. — Я… на многое готов… ради них… — Так это что-то вроде жертвенного агнца? — протянул Кэрроу. — Как… по-гриффиндорски! — Не могли бы вы нас оставить, Амикус? — вежливо поинтересовался Снейп, начиная неспешно расстёгивать свою многопуговичную мантию. — Я собирался сделать кое-что, не предназначенное для чужих глаз. Невилл даже восхитился: и ведь не соврал! Конечно, он ничем не выдал себя, а чтобы достоверно сыграть отведённую ему роль, усиленно вспоминал свои детские страхи, когда его боггарт превращался в профессора Снейпа. Кэрроу, видимо, решил не травмировать свою пожирательскую психику и торопливо покинул кабинет, который тут же запечатал директор. — Нам надо тщательно продумать и обставить свою ложь, — сказал Снейп. — И в первую очередь я помогу создать вам ментальный блок... С тех пор Невилл имел железное алиби, а Северус Снейп — вполне понятные и объяснимые для Пожирателей причины, чтобы быть чуть более лояльным к Невиллу и гриффиндорцам. А ещё во время этих «отработок» Снейп учил его настоящей защите.* * *
Дверь хлопнула, тяжёлый вздох Снейпа и ощущение колдовства за спиной ознаменовали, что тот отделался от Кэрроу и запечатал дверь. — Уже начался май, сэр, а мы всё ещё бездействуем… — убедившись, что говорить можно, начал Невилл. — Вы ещё зимой… — Не стоит об этом, — устало сказал Снейп. — Я думаю, что развязка уже близка… Сейчас затишье перед бурей.* * *
Невилл готовился к этому дню восемь месяцев, а всё равно оказался не готов. Неужели ещё вчера он жаловался Снейпу, что ничего не происходит? А сейчас только и остаётся, что всматриваться в пустой взгляд Колина Криви, которого он с Оливером Вудом нёс… Куда? Невилл не помнил. В больничное крыло? Но Колин был безвозвратно мёртв, и даже те секретные зелья со слезами феникса, которые сварил директор Снейп, уже не помогут. Жизнь Невилла и так была полна разочарований, поэтому он позволил себе чуть-чуть надеяться. Без надежды совсем никуда. Битва развернулась так быстро и стремительно, что он с трудом помнил, как она началась, кто куда бежал и что делал. Время на мгновенье остановилось в карих глазах Криви, и Невилл перевёл дух. А ещё он волновался насчёт Снейпа, того нигде не было видно. — Знаешь что, Невилл? — голос Вуда прозвучал как сквозь толщу воды. — Я его и один донесу. Оставалось только кивнуть и прислониться к дверному косяку, наблюдая, как старший товарищ перехватывает тело Криви и скрывается в повороте коридора. Невилл усилием воли отогнал от себя беспросветное отчаяние. Дети против взрослых волшебников явно проигрывали, а час, отпущенный Волдемортом, утекал как вода сквозь пальцы. Он вернулся на руины Хогвартса, стараясь абстрагироваться от запахов палёных тел и стонов раненых, и просто делать свою работу, как учил Снейп. — Невилл… — кто-то прошептал над самым ухом. Резко обернувшись, он увидел Поттера, который показался из мантии-невидимки. — Мерлин! Гарри, у меня чуть сердце не выскочило из груди! — воскликнул он. По венам хлынула надежда, которая, впрочем, тут же угасла, стоило посмотреть на взволнованного Поттера. — Я должен кое-что сделать… Послушай, Невилл, — в голосе Избранного сквозило отчаяние пополам с нерешительностью. — Гарри! Ты же не собираешься сдаваться? — даже представить такое было… страшно. — Нет. Нет, конечно, — ответил Гарри. — Но мне придётся пока отлучиться. Невилл, ты знаешь змею Волдеморта? Её зовут Нагайна. — Да… Я слышал, — ответил Невилл, умолчав про свой источник: Снейп тоже говорил о фамильяре Лорда. — Её нужно убить, — сделал серьёзное лицо Поттер. — Рон и Гермиона знают, но если вдруг… — в оборванной фразе звучала та же неуверенность. И Невилл понял, что это не сомнения Поттера, а сомнения в нём. Как будто не было «Отряда Дамблдора», совместной борьбы, а он всё ещё тот нелепый пухлый мальчик, который только иногда попадается под руку. — Если вдруг они не смогут, а тебе представится случай… — неуверенно продолжил Гарри. — Убить змею? — серьёзно уточнил Невилл, почему-то стало глубоко наплевать на все сомнения Избранного, пусть он и не Поттер, но сделает всё, что в его силах. — Убить змею, — повторил тот. — Ладно, Гарри, — ответил Невилл, отметив нездоровый блеск в зелёных глазах. — Сам-то ты как? — Нормально. Спасибо, Невилл, — на автомате ответил Поттер. Невилл еле сдержал истеричный смех. По его мнению, всё это было не нормально, он схватил направившегося по своим делам Поттера за руку. — Мы все будем сражаться дальше, Гарри. Понимаешь? — вглядываясь в глаза, спрятанные за очками, сказал Невилл, чувствуя, что это надо сказать. — Да… Я… — пробормотал Поттер, сморгнув. Невилл похлопал Избранного по плечу, мысленно желая, чтобы тот всё же собрался. После этого тяжёлого года дико хотелось жить.* * *
— Он был убит при попытке сбежать с территории замка. Убит при попытке спасти свою жизнь, — глумился Волдеморт над телом Поттера. Невилл смотрел на это невидящим взглядом: Гермиона сказала, что профессор Снейп умер от укуса Нагайны. Змея вилась у ног самозваного Лорда. А рядом стояла Беллатрисса Лестрейндж. Две «змеи» — женщина и фамильяр, те цели, которые Невилл бы хотел поразить, пока ещё жив. Но у него был всего один удар и единственный шанс. Он выбрал, пусть и неправильно. Невилл был разочарован в себе. Его заклятие змею не взяло, а ненавистная ему женщина разоружила его. — И кто же это решил узнать, что бывает с проигравшими? — прошипел Волдеморт. — Это — Невилл Лонгботтом. Тот самый мальчишка, — мерзко захихикала Беллатрисса. — Доставил Кэрроу столько неприятностей!* * *
Когда Невилл очнулся в Мунго, то почти ничего не помнил о битве. А может, просто сработала защита профессора Снейпа, которая помогла забыть те ужасы? Гермиона рассказала, что он каким-то чудом смог избавиться от заклятия недвижимости, достал из призванной Волдемортом распределяющей шляпы меч Гриффиндора и как-то быстро смахнул змеюке голову. Грейнджер сбивчиво объяснила, что шляпу на нём подожгли, но ожогов уже почти нет, и потом Гарри ожил, и началась жуткая бойня. После лечили раненых и производили аресты тех, кто сдался. И что Беллатриссу убила Молли Уизли… А Невилл рассеянно слушал и думал, что тем самым «чудом» был Северус Снейп, который так долго его тренировал и натаскивал. Сбрасывать обездвиживающее его научили ещё в феврале. — Он точно умер? Снейп? — спросил он, с трудом разжав спёкшиеся губы. — Да… Мы видели и… да… Он умер, Невилл, — твёрдо ответила Гермиона. — Какое разочарование, — выдавил из себя Невилл, отвернувшись, чтобы Грейнджер не видела его слёз по человеку, который сделал так много для победы и лично для него.* * *
— Говорят, вы герой, Лонгботтом, — сказали сквозь сон, и Невилл вздрогнул, узнавая голос. Впрочем, человек в мантии колдомедика, который это сказал, был незнаком. — Извините?.. Нет, Герой — это Поттер, а я так… Кому бы стоило сказать слова благодарности, так это Гарри и профессору Снейпу, — горько усмехнулся он, вглядываясь в посетителя его палаты, голос которого так точно копировал баритон упомянутого профессора. — Только жаль, что… — Невилл совсем по-детски всхлипнул и утёр глаза. — Думаю, вы были единственным человеком, который жалеет об этом искренне. Но не стоит горевать, Лонгботтом, жизнь продолжается, — русоволосый мужчина чуть наклонился и прошептал: — Даже жизнь того, кого вы знали как Северуса Снейпа. — Профессор? — вцепился в руку незнакомца Невилл. — Вы под оборотным зельем? — Быстро схватываешь, Лонгботтом. Вот только об этом никому. Вообще никому. Особенно… мистеру Поттеру. — Я понимаю. Даю слово, — Невилл кивнул. Иногда в моменты откровений Снейп говорил, что подобным ему лучше погибать в схватке, чтобы никому после победы не мозолить глаза. — Хотите начать жизнь с начала? — Хочу, — кивнул ему тот. — Но не желаю, чтобы вы расстраивались из-за таких глупостей, как гибель злого зельевара. Ни к чему это. Плюс вам надо подновить блоки. — Какой был последний пароль вечером перед битвой? — подозрительно спросил Невилл, отпрянув от чужих ладоней и мгновенно выхватив палочку. — А вы действительно многому научились, Лонгботтом. Хорошая реакция для того, кто чуть не стал героем... посмертно... — усмехнулся Снейп. — «Желчь броненосца». — Просто у меня был чертовски хороший учитель… © Copyright: Кицунэ Миято, октябрь, 2015 г.