http://vk.com/audios115755283?q=one%20more%20night%20maroon
У Люси кружилась голова. Окей, она не понимала, где они находятся, и даже под пытками не смогла бы отказаться от этого чертового головокружения. Единственное, в чем она была уверена, это в сильных руках Нацу, который крепко прижимал ее к себе, в жаре его тела и губах, жадно терзавших ее. Кажется, они переступили порог квартиры. Ключи со стуком упали на деревянную тумбу. Горячие ладони пробрались под топик, и Люси с наслаждением застонала, — губы Нацу переместились на чувствительное местечко под ухом. Кажется, она хотела проверить, закрыли ли они дверь? К черту! Что вообще такое «дверь»?! — Нам… наверное… — выдохнула девушка, пытаясь вспомнить родную речь. Нацу подхватил ее под колени, и Люси почувствовала сквозь трусики его крепкую эрекцию. Ей захотелось взвыть от дикого желания, наконец, почувствовать парня в себе. Желательно жестко и властно, чтобы затушить тот пожар, который охватил их.Громкая музыка будоражила. Алкогольный дурман лился по венам, пока Люси — потная, счастливая, черт возьми, возбужденная — двигалась под обжигающие ритмы. Ей трудно было дышать. Ей было жарко, и несколько парней окружили ее, вторя движениям. Кто-то крепко держал ее бедра, кто-то рвано дышал ей в шею, но она слышала только ритм у себя в голове и видела алкогольную дымку перед глазами. Пока взгляд не встретился с ним.
Нацу повалил ее на кровать. В серых глазах плясали черти, и Люси чувствовала себя кроликом, попавшим в ловушку к извивающейся в магическом танце кобре. Люси непроизвольно облизнулась, — парень стянул с себя футболку, тут же начав расстегивать кожаный ремень. У Нацу были крепкие сильные руки и чертов пресс, как у гребаной модели. Или порно-звезды. Или стриптизера. Он горяч, понятно? Парень, кажется, был удовлетворен произведенным впечатлением. Нагло усмехнувшись, он стянул джинсы, оставшись только в черных плавках от «Calvin Klein», и Люси непроизвольно сглотнула. Лучше бы на нем были семейники с сердечками. Или гавайские шорты, но не гребаные обтягивающие плавки, через которые отчетливо был виден контур крепкого члена. Люси еще раз облизнулась. Окей, это зрелище слишком возбуждающее, понятно? Между ног знакомо потянуло, и, кажется, она уже достигла своего пика. Не отводя глаз, от его внимательного гипнотического взгляда (он чертов волк, который мысленно уже обглодал все ее косточки!), она бесстыже раздвинула ноги, проведя рукой по груди, чувствуя, как чашечки лифчика коснулись чувствительных сосков. С ее губ сорвался стон. Блюдо для волка было подано.— Я не знакомлюсь в клубах, — с усмешкой выдохнула Люси. Сидящий напротив парень пускал дымчатые кольца кальяна. Клубничного. У него была футболка с принтом «Флэша», розовые волосы и заразительная улыбка. У него на плече виднелась красная татуировка, а на шее покоился странный клетчатый шарф. Парня звали Нацу, и, кажется, ее затуманенный алкоголем и ароматом чертового клубничного кальяна разум готов был отдаться ему прямо на барной стойке. — Я тоже, — вторит с улыбкой Нацу. Заведенная молодежь танцевала под возбуждающие ритмы «Maroon 5». Люси была пьяна. От дыма клубничного кальяна, десяти стопок текилы и дорожки виски, скатывающейся по кадыку Нацу.
Люси не стонала, ясно? Она раздирала ногтями чужую спину (боже, эти крепкие мышцы) и кусала плечо. Но фактически она не стонала! Хоть она и распадалась на тысячи осколков в этих обжигающих объятьях. Хоть она и закатывала в наслаждении глаза и прокусывала чужую солоноватую кожу до крови, когда два горячих пальца быстро проникали в нее. Хоть она и чувствовала, как влажный от смазки член терся об ее бедро. Она, блять, не стонала! Потому что она не собиралась давать повода этой самодовольной ухмылке стать еще самодовольней! Потому что она не собиралась говорить ему, что еще никогда ни с кем не чувствовала подобного. Потому что. Она. Его. Знала. Всего. Два. Гребаных. Часа! И она скорее откусит себе язык, чем позволит парню, о котором знает только то, что он любит Флэша и от него пахнет гребаным мускусом и пачули (откуда он упал на ее голову?!), думать, что он подарил ей лучший секс, который у нее был! Она думала об этом. Думала тщательно, пытаясь не закричать от того, как его большой палец прошелся по ее слишком чувствительному клитору. Думала, чтобы отогнать эти, черт возьми, потрясающие эмоции (он провел членом по клитору, мать вашу!). Она думала о том, что Плю сегодня пометил ее новые сапожки. Она думала о предстоящем экзамене и заканчивающихся на кредитке деньгах, о соседке, которая могла прийти в любую минуту, о чем угодно, даже о ленточных червях, только чтобы не позволить этим невероятным пальцам/рукам/члену превратить ее в безвольно стонущее существо. Думала ровно до того момента, когда Нацу неожиданно вынул пальцы. Ровно до момента, когда он, господибожемой, смотря прямо в ее глаза, погрузил их в рот, и в этот же самый момент, когда у нее перехватило дыхание, а разум собрал вещи и свалил куда подальше, он, усмехнувшись, резко вошел в нее. Она, блять, не была готова.— Я не сплю с первыми встречными, — выдохнула сквозь поцелуй Люси. У Нацу горячие ладони и умелый язык. Он целует жадно, собственнически и — эй, что она там говорила насчет отдаться ему на барной стойке? — ей хочется отбросить все свои принципы и попробовать хоть раз, как в этих чертовых подростковых фильмах, спросить что-то вроде: «К тебе или ко мне?» и заняться сексом — боже, с первым встречным! — без обязательств и вопросов. Что-то ей подсказывает, что, если бы она решилась, эту ночь она не забыла бы никогда. — К тебе, — рвано выдохнул Нацу, переместив влажные поцелуи на шею. Люси сжала розовые пряди в руках, почувствовав, как Нацу сжал ее бедро, прижав к себе. И до нее дошло… Она что, спросила это вслух? Блять.
Нацу был подобен дикому зверю. Крепко сжимал ее икры на своих плечах и быстро и точно двигал бедрами, снова и снова вырывая из ее губ громкие полу-крики полу-стоны. Окей, соседи, если бы вы чувствовали, как галактика взрывается каждую чертову секунду, вы бы поняли и простили. Наверняка. А пока ей было все равно. Она комкала в руках покрывало, кусала губы и извивалась от каждого толчка. Нацу буквально рычал. То есть, реально рычал. Наклонялся к ней, сминал ее губы и рычал, подхватывая ее за ягодицы, проникая еще глубже, и если Люси и не закричала, то только потому, что голос с ней распрощался. Люси думала, что хочет умереть здесь. Буквально в эту секунду, чтобы, блять, умереть счастливой. Когда горячие, чертовски горячие ладони сжимали ее, когда этот жадный рот терзал ее, а твердый член вновь и вновь погружался в ее тело. Когда она скулила от переизбытка эмоций и слышала это сексуальное рычание из груди Нацу. И да, она была права. Это охеренно. И Люси сбилась со счета, понятно? Она не помнила, сколько прошло времени, и сколько раз они уже кончили, окей? Ее комната буквально пропахла сексом: коктейль пота, смазки и спермы. И она не хотела даже думать, что скажет Джувия, когда вернется домой. Она просто пыталась наслаждаться этим. Вкусом чужих губ, жаром тела. Тем, как он властно переворачивал ее на живот, как разводил ее ноги — и слава богам, что она занималась чертовыми танцами! — или усаживал ее на себя. Она просто пыталась получить от всего этого по максимуму, понимаете? Потому что, как только взойдет солнце, они молча разойдутся каждый в своем направлении. Без вопросов и обязательств, помните? И если она и вела себя, как последняя… (окей, даже мысленно она не могла в этом признаться), то только потому, что — эй, они ничего не знают друг о друге! — они никогда больше не встретятся. И она думала об этом весь следующий день, когда рассматривала в зеркале засосы и укусы по всему телу (и чертовы синяки в форме пальцев. Животное!), когда проветривала квартиру и убирала использованные презервативы по всей комнате (девять! Как она еще не умерла?!). Она думала о пустой постели утром и заботливо накинутом на ее тело покрывале (а еще о чистой коже. И она не могла перестать представлять, как он проводил влажным полотенцем по ее телу). Она думала, что больше не встретит парня в футболке с принтом Флэша, с запахом мускуса с пачули и заразительной улыбкой. И в подарок ей остались лишь восхитительные воспоминания и забытый под кроватью шарф. И она ведь не должна чувствовать разочарование? Ведь так?So I cross my heart and I hope to die Я клянусь, That I'll only stay with you one more night Что останусь с тобой только ещё на одну ночь.
***
— Говорят, что профессор Макаров сегодня заболел, — прошептала Леви. — Интересно, кто его заменит. Люси пожала плечами, вертя в пальцах ручку. В аудитории было шумно. Пока не было преподавателя, все наслаждались подаренными свободными минутами. Кто-то доедал купленный в кафе хот-дог, кто-то обсуждал «козла Порте, который не добавил баллов», а кто-то, как и Леви, выжидающе смотрел на двери аудитории, ожидая увидеть преподавателя на замене. И когда в двери вошел молодой мужчина (на вид не больше двадцати пяти), темноволосый в элегантном черном костюме и «Ролексом» за пять штук баксов (Люси в этом разбиралась), в аудитории резко повисла тишина. Девушки тут же начали переглядываться, сдерживая смешки (он чертовски красив, окей?), а парни насупились с видом: «Да чему этот хлыщ может нас научить?!», когда мужчина встал за кафедру и, поправляя очки в тонкой оправе (девушки были покорены окончательно), открыл рот: — Здравствуйте, меня зовут Зереф Драгнил. Сегодня я заменяю профессора Макарова и проведу у вас лекцию по античной литературе, — он обвел поток внимательным взглядом и, выйдя в середину аудитории, без каких-либо конспектов, улыбнулся. — Приступим. Всю лекцию студенты чуть ли не смотрели в рот новому преподавателю. Он знал свое дело, рассказывал интересно и увлекательно, и Люси отметила, что, несмотря на то, что старик Макаров потрясающий преподаватель, замена ему росла достойная. Под конец лекции, когда младший преподаватель Драгнил предложил закончить лекцию на десять минут раньше, все протестующе начали махать руками, требуя окончания лекции, и Зереф, смущенно (женская часть, кажется, готова была умереть на месте) улыбнувшись, продолжил. Брюнет медленно вышагивал перед первым рядом, рассказывая лекцию своим мягким вкрадчивым голосом, когда двери в аудиторию распахнулись, и в них бесцеремонно ввалился студент с криками: — Бро, ну сколько тебя можно? .. Он пораженно замолк, удивленно рассматривая полную аудиторию, и глаза Люси резко распахнулись, когда их взгляды пересеклись. Это сон, окей? Это ведь не может быть реальностью? Люси ущипнула себя за руку (точно останется синяк), потому что это не может быть правдой! Потому что это не гребаная романтическая комедия, ясно вам?! И они точно не могли встретиться! Но, словно в опровержение ее мыслям, в дверях аудитории ее лекции по античной литературе стоял Нацу. Все такой же, в футболке (с большой надписью «Бетмен»), растрепанными розовыми волосами и заразительной улыбкой. Этот говнюк улыбался! Люси резко отвела взгляд, игнорируя быстро бьющееся сердце. Это не гребаная романтическая комедия, окей? Они не обязаны сейчас в порыве чувств кинуться друг другу в объятья! Они всего лишь один раз переспали, и это не ведет к счастливому будущему со свадьбой и пятью детьми! Больше похоже, что это ведет к неловкости и горящим от стыда щекам. — Что ж, ребята, — проговорил Зереф, посмотрев на часы, — думаю, можно уже закончить лекцию. Нацу, подождешь меня за дверью? Мне нужно закончить кое-какие дела. Парень кивнул, продолжая смотреть в сторону Люси, которая, в свою очередь, собиралась как можно медленнее. Ей нужно было проверить замок на сумке, окей? Она не боялась этой встречи! Просто мало ли, может, она забыла кошелек? И ничего, что она проверила четыре раза! Пятый тоже не помешает. Леви удивленно смотрела за манипуляциями подруги, нервно топоча ногой, и Люси, поняв, что больше проверять в общем-то нечего, глубоко выдохнула, последовав за МакГарден. Не вовремя в голове всплыли картины той ночи. Прошло чуть больше месяца. Она уже начала забывать об этом (кого она обманывала?), и снова воспоминания вернулись с прежней красочностью. Люси не собиралась прятаться, понятно? Она вдохнула поглубже, сжала руки в кулаки и уверенно вышла из аудитории. И нет, она не искала его взглядом! Она вообще не собиралась с ним разговаривать, но интуитивно, за секунду до того, как ее вновь окутал аромат мускуса и пачули, Люси остановилась. — Я, кажется, забыл у тебя свой шарф, — раздался позади неуверенный голос. Люси повернула голову. Нацу стоял за ее спиной, и этот образ улыбающегося парня, смущенно тершего шею, никак не вязался с тем уверенным в себе зверем, который втрахивал ее в многострадальное покрывало. Люси прикусила губу, крепче сжав ремешок сумки. Это не гребаная романтическая комедия, окей? — Я могу вернуть тебе его, — прошептала Люси. Нацу широко, до лучиков в уголках глаз, улыбнулся. — Я сейчас свободен. Только предупрежу Зерефа. И Нацу Драгнил в конечном итоге не оказывается зверем, нет. Он широко и заразительно улыбается, спорит со своим лучшим другом по пустякам и кормит с рук кота по имени Хэппи. Нацу, на самом деле оказывается тем еще ребенком, но ведь и Люси не была той жадной до поцелуев девушкой. Во всем был виноват клубничный кальян, текила и зажигательные ритмы «Maroon 5». И, отдавая в этот день Нацу шарф, Люси подумала, что она все-таки в гребаном романтическом фильме. Другого объяснения она не находила.And I know I said it a million times Я знаю, что говорил это уже миллион раз, But I'll only stay with you one more night Но я останусь с тобой только ещё на одну ночь…