Внизголовье

Ягина, поднимая облачко желтоватой пыли, грузно спрыгнула на драконбольное поле и схватила свой пылесос, больно ударяясь пальцами о его хромированный бок. Стремительно покидая стадион и игнорируя голоса Толика и Кости, девушка упрямо смотрела себе под ноги, надеясь, что сумеет сдержаться и не начать кричать или реветь прямо здесь, на глазах у всей команды. Мало того, что через неделю у них должен был состояться последний драконбольный матч в качестве тибидохской сборной, так еще и она, Бабина Ягина, играющая и комментирующая, отчаянно не могла сосредоточиться на игре, поймать хоть какой-нибудь захудалый мячик и забросить его в пасть какому-нибудь из глуповатых сыновей Гоярына, обычно бывших для нее легкой добычей. У нее вообще все валилось из рук последнюю неделю, и это все больше и больше напрягало девушку. А уж на фоне скорого окончания школы и длительного расставания со многими друзьями, подступающая депрессия уже тихонько стучала в некрепкие двери нервной системы внучки Ягге. Наконец, миновав подъемный мост, лестницу атлантов и зал двух стихий, девушка оказалась на самом верху жилой башни. К ее облегчению, в этот час гостиная магов была пуста, и она тяжело рухнула на диван, оставив пылесос исходиться рыбьим жиром с перхотью барабашек где-то посреди персидского ковра, лежащего тут еще со времен царя Гороха. Уставившись в потолок, Ягина тихо замычала, пытаясь привести мысли в голове хоть в какое-то подобие порядка. Экзамены, матч - все это абсолютно выбивало из колеи казалось бы непобедимую Ягину. Она бы долго еще продолжала вот так вот пялиться на потолок, слабо покачивая ногой, свисающей над бездной за пределами дивана, но тут со стороны лестницы послышались шаги. На секунду у девушки возникла мысль затаиться за диваном, чтобы ее не заметили и не приставали с расспросами, но она отмахнулась от такой идеи и продолжила меланхолично возлежать и мотать ногой. Шаги неизвестного вроде бы пересекли комнату - Ягине из-за диванной спинки не было видно, кто конкретно вошел в башню - потом хлопнула дверь. Снова настала тишина. На этот раз Бабина даже обиделась. Видимо, всем все-таки было наплевать на нее и ее настроение. Коварный Костя Лотков не спешил к ней с цветами, конфетами и извинениями, бабуся давно устала от закидонов внучки, и теперь она, несчастная Ягина, осталась совсем одна, никем не понятая и всеми отвергнутая. Но тут снова скрипнула дверь - кажется, та же самая - и вот две тени повисли над Ягиной, загораживая свет ламп, зажегшихся на смену уличным сумеркам. - Ну что с тобой опять такое? - мягкий голос Вари Валялкиной заставил Ягину расслабиться и грустно уставиться куда-то в сторону люстры. Тоненькая светловолосая Варя присела возле своей лучшей подруги и, умильно улыбнувшись, положила руку ей на лодыжку. От Валялкиной ненавязчиво пахло ванилью и свежей выпечкой, видимо, пока они были на тренировке, девушка провела пару часов на кухне, занимаясь своим любимым (после ухода за зверями и магическими существами) занятием - готовкой. Ягина промолчала, стараясь не смотреть на подругу. Она знала, что если начнет говорить, то обязательно заистерит, но под напором упрямой Вари рано или поздно раскается, успокоится и утихомирится, чего в глубине души ей вовсе не хотелось. Вторая тень присела возле нее на пол и Ягина уже догадалась, что рыжеволосый Толя, тихо хмыкая, смотрит на нее, постукивая длинными пальцами по крышке от футляра с контрабасом. Они посидели еще немного в относительной тишине - Гроттер тихо напевал что-то себе под нос, а Варя поглаживала Ягину по лодыжке. Наконец Бабина не выдержала и села, подтягивая к себе колени и обнимая их. - Я хочу растянуть время. Разнести все то, что будет происходить весь следующий месяц на год или на два. Чтобы ничего не менялось. Консерватизма я хочу, - пробубнила она. - Боишься будущего что ли? - немного нетактично и излишне лукаво спросила Варя, но тут же спохватилась и умолкла, заметив, что Толик едва подавил смешок. - Не боится она, - почти весело произнес он. - Я тоже чувствую что-то похожее. Не хочу, чтобы все разъезжались. При этих словах он выразительно взглянул на Валялкину, но девушка только гордо вздернула подбородок, отворачиваясь от Толика, и пришла очередь Ягины усмехаться. - Хорошо нам здесь было, правда? - спросила она, примирительно взглядываясь в лица друзей. - Конечно, - Толик кивнул и уверенно продолжил. - И еще будет. После этого месяца будет магспирантура. И еще много чего будет. Не важно где, мы все равно останемся вместе, ведь так? Варя серьезно кивнула, и вот уже далекая избушка, затерявшаяся в брянских лесах, не казалась такой уж одинокой и пустой, ведь вместе с рискованной Валялкиной в нее вселялись маячащие в районе Буяна мысли и воспоминания о друзьях, таких любимых и родных.

***

Толик подхватил контрабас и уверенно открыл дверь комнаты, готовый к матчу, как ему казалось, по крайней мере на девяносто процентов. За ним, конечно, рассказываю какую-то очередную, невероятно хитрую и одновременно удивительно смешную историю шел Горбулий (он же Морозов Аркадий), с трубой от пылесоса, лихо перекинутой через плечо. Его фиолетовые волосы и эксцентричная серьга в форме тарантула удивительно гармонично смотрелись с драконбольным костюмом - о толике подобного изящества Толику приходилось бы только мечтать, если бы он вообще не перестал обращать внимания на внешний вид своего соседа еще где-то в середине первого курса. Горбулий уже давно стал его лучшим после Ягины другом, и Толик ценил все его чудачества ровно так же, как ценил редкостную проницательность и житейский ум Склепова. К Горбулию тут же подлетела красавица Геля Гломова и повисла у него на шее, что-то бестолково щебеча и то и дело стремясь поцеловать его в лобик или клювик. Толик в который раз усмехнулся, думая, что любовь зла, но все же немного приуныл, осознавая, что немного припозднился, и Варя, скорее всего, уже ушла на поле вместе с Ягиной. Тактично опередив голубков, Гроттер с удивлением наткнулся на своего братца - тощего вампироподобного Севу Дурнева, как две капли воды похожего на своего папочку Германа - и Гальку Бульонову, низкую и плотную как бомбочка девицу, которые волокли на себе Лешу Зализина, всего красного и с как будто надутым лицом. При виде Толика, Леша покраснел, казалось бы, еще больше, и попытался замахать руками, но Севастерлион ласково, но настойчиво прижал руки воинствующей глисты (прозвище Ягининого сочинения, тут Толик ни при чем) к телу и подтолкнул его вперед. - Что с ним такое? - спросил Толик у Женечки, первой красавицы школы и по совместительству его однокурсницы, которая неведомым образом оказалась тут же, вынырнув из-за спин Бульоновой и Дурнева. - Опять с темной магией и запуками какими-то всю ночь химичил. Тебя проклясть хотел, а проклял себя. Вот лопух. У него язык теперь в трубочку свернулся и в горло лезет, дышать мешает. - А почему не к Ягге? - Ягге на матч ушла - легкомысленно, но немного мстительно отозвалась Жикина. Истеричный Леша успел насолить уже если не всей школе, то уж всему курсу точно. - Вот Шурочка и подсказала Севе его к Абдулле отвести. Довольный тем, что его "недруг" проведет по крайней мере весь матч, слушая одну из невыносимых поэм библиотечного джинна, Толик поудобнее перехватил контрабас и направился на драконбольное поле вместе с Женечкой, колко пробежавшейся взглядом по ладной фигурке Гели, обнимающей Склепова в другом конце комнаты. Уже в раздевалке он вернул швабру с пропеллером Жикиной, кокетливо (но без всяких надежд) ему улыбнувшейся, достал из футляра контрабас и присоединился к Ягине, уже готовившейся взлететь и прикрепившей на драконбольный комбинезон серебряный комментаторский рупор. Недалеко от них Рома Шито-Крыто проверял струны своей летающей гитары, его девушка Кира Тузикова буквально обнимала свой веник с вертикальным взлетом, а Алиса Бейбарсова высокомерно обводила взглядом стадион, прислонившись к своей ступе. Костя Лотков вскоре присоединился к команде - игнорируя недовольный (как же, как же) взгляд Ягины, он запечатлел на ее щеке поцелуй и первым взлетел, услышав свисток арбитров. Толик почему-то был уверен в это солнечное майское утро, что они побьют команду невидимок, и тоскливый взгляд Герды Пуппер еще больше убеждал его в этом.

***

Готишная Даша Горьянова чихнула, и молоко в чашке Шурочки моментально покрылось плесенью. - Что за день, что за ночь... - пробормотала девушка, с недовольным видом отставляя от себя неприятно запахшую чашку. - Что такое? - Лёня Свеколт поднял голову от книги и недоуменно посмотрел на свою девушку, однако Шурочка лишь закатила глаза, в тысячный раз утверждаясь в своих феминистических взглядах по поводу твердолобости все представителей мужеского пола. - Ничего существенного, сын мой. Просто выпускной уже завтра, а твоя любезная некромагическая сестрица опять мутит что-то, направленное либо на Гроттера, либо на Валялкину. Поумерить бы уже Алисе свой пыл, а то у меня все противосглазовые амулеты искрят, - поморщилась отличница. - А может это Зализин? - перегибаясь через стол ревниво спросил Жека Аббатиков, заставив Шурочку в очередной раз закатить глаза. - Может и он, вот только Бейбарсова все равно умудрится устроить что-нибудь более проблемное, чем наш несчастный недалекий однокурсник, помяни мое слово. Лёня ничего не сказал, прикрывшись от Шкурочки книгой, но его взгляд все равно безуспешно попытался найти Алису среди других учеников, ужинающих в зале двух стихий.

***

Вася Попугаев и Дима Пупсиков на двухместной скамейке улетели куда-то в Петербург завоевывать сердца и сворачивать горы, Горбулий и Геля, разобравшись наконец со всеми своими чемоданами (коих у обоих было гораздо больше, чем нужно), наобнимались со всеми вокруг и тоже покинули Тибидохс навстречу Лысегорской Студии Зудильникого Вещания, Шурочка, церемонно обняв (но покраснев, черт возьми, при этом) Свеколта, телепортировала в Магфорд, тогда как оба некромага исчезли немногим позже нее, Леша и Алиса (Толика все еще передергивало то ли от ужаса, то ли от смеха при виде этой парочки), не размыкая рук, улетели куда-то в закат на пылесосе и ступе. Ягина носилась туда-сюда, счастливая студентка магспирантуры, издевалась над Дашей, шутила с Севой, еще не окончившим обучение. Кажется, она уже успела попрощаться с Варей, которую наконец нашел в толпе Гроттер. Они расстались всего час назад, ровно настолько, чтобы девушка успела проверить, телепортировал ли в леса по ее просьбе ее вещи Зверобой (декан и любимый преподаватель темных, почему-то очень хорошо относящийся к любимице Тарараха), а Толик, наконец, придумать, чтобы такого подарить своей девушке, с которой они расставались черт знает насколько. Теперь они стояли, опять обнявшись, и Толик чувствовал, что, кажется, ошибся. Был недостаточно настойчив, чтобы ее оставить, или недостаточно смел, чтобы улететь вместе с Варей. Она едва доставала ему макушкой до подбородка, и сейчас тихо сопела ему куда-то в грудь. Они оба успели расстроиться, хотя когда договаривались ранним утром встретиться здесь, на площадке отлета, были очень счастливы и даже умиротворены. И, обнимая худые плечи Вари, Гроттер все же решил, что она определенно стоит побольше, чем все магическое образование вместе взятое.