От любви до ненависти и обратно

— Никого не видно? — Майкл снимает сумку с плеча и оглядывается на Тревора, который слегка отодвинул занавеску, чтобы выглянуть в окно. — Нет, они еще за десять кварталов отстали. Не кипиши, — Филипс отходит от окна и бросает сумку на пол. — Снег заметет следы уже через несколько часов, так что можно уже расслабиться, — Таунли вытаскивает из ящика припасенную бутылку виски и оглядывает сумки. — Триста шесть тысяч долларов. Самое крупное, что мы когда-либо брали. Майкл делает пару глотков прямо из горла и достает из кармана немного мятую пачку сигарет. — Начинаем праздновать! — Тревор выхватывает бутылку из рук напарника и делает три больших глотка. — На что собираешься потратить свою долю? — Пока еще не решил, — Таунли прикуривает сигарету и присаживается на кровать. — Думаю съехать из этой каморки во что-нибудь поприличнее. А ты? — Отремонтирую свою «птичку». Или куплю новую. А сейчас я нажрусь, пожалуй. — Что это у тебя? — Майкл замечает кровь на штанине Филипса. — Тебя ранили? — Слегка зацепили, херня, — отмахивается Ти и снова отхлебывает из бутылки. — Перевяжи, а то ковер мне испортишь, — Таунли приподнимается и забирает бутылку обратно. — О, как заботливо с твоей стороны! Я тронут! Несмотря на сарказм, Филипс слушается и отправляется в ванную за аптечкой. — Эй, — окликает его Майкл, — помнишь того управляющего? Три дня назад он меня чуть нахер не послал с моими вопросами, а теперь рыдал как девчонка. — «О, не убивайте меня, мистер, у меня дома семья и кошка!» — доносится из ванной со смехом. — Типичный клерк. Они сразу обоссыкаются, когда им в рожу тычешь дулом, какие выебистые они ни были. — А как же та девчонка-кассирша на прошлом деле? Она тебе чуть башку не раскроила, — напомнил Майкл, выпуская дым из носа. — У меня нет глаз на затылке! Твоя работа прикрывать мне спину! — Тревор вернулся уже без куртки, в одной заляпанной рубашке и джинсах. — Моя работа — вскрывать хранилище, а твоя — следить за персоналом. — Пошел ты, — бутылка снова поменяла хозяина. За окном темнело, градус повышался. Майкл включил радио и приоткрыл окно, чтобы выпустить дым от сигарет. — Пойдешь завтра в стрип-клуб? — спрашивает он. — Чтобы обблеваться от того, как ты мило беседуешь со своей Амандой? Как-нибудь в другой раз, — фыркает Тревор. — Ревнуешь? — смеется Таунли. — Пошел в задницу! — Это предложение? — Ну, ты попал, красавчик! Майкл едва уворачивается от удара, врезаясь спиной в шкаф. Филипс пытается взять его в захват, но Таунли препятствует этому, отвечая тычком под ребра. Пока Ти отпустил его, Майкл слегка толкает его, из–за чего тот оказывается на полу. Тревор не успевает встать и Таунли нависает над ним, сцепляя его руки над головой. — Ах ты пидор верткий! — Филипс дергается, но безрезультатно. — Успокоился? — хмыкает Майкл. У них слегка сбилось дыхание, а в голове немного гудело от выпивки. Они оба почувствовали жар из-за слишком большой близости другого. — Отпусти меня, Майки, — тихо требует Тревор. — А что я получу? — смеется его напарник. — А что ты хочешь? Чтоб я тебя в жопу поцеловал? Давай-ка ты первый! — Оу, тише-тише, партнер! Расслабься! — Майкла это забавляло. Вдруг Филипс резко подался вперед, что их лица отделяли сантиметры. Таунли немного растерялся и не успел отреагировать, когда его вдруг поцеловали. Он так удивился, что немного ослабил хватку, что и нужно было Тревору. Майкл тут же получил лбом в нос и в мгновения ока они поменялись. Теперь уже Филипс нависал над ним. — Что за херню ты творишь? — Таунли морщился. Он чувствовал, что напарник возможно сломал ему нос. — Не знаю. А что за херню ТЫ творишь? — ответил ему Тревор. — Я же просто дурачился! — Я тоже. Повисло молчание. Только радио тихо неразборчиво бормотало что-то. Они снова встретились взглядом. Майкл знал, что напарник сильнее его и поэтому на легкое освобождение из его крепкого захвата он и не надеялся. Но почему-то освобождаться не так уж и хотелось. — Ти? — Чего? — Ты что, правда ревнуешь меня к Аманде? — Да заткни ты свой рот уже! Или я тебе его заткну! Майкл рассмеялся: — Опять поцелуешь что ли? На лбу Филипса на секунду показалась взбухшая венка, брови еще сильнее сдвинулись к переносице. Он уже едва себя контролировал. — Я твою башку сейчас… — он не смог договорить, потому что улыбающийся Таунли подался вперед. — Ти, да расслабься ты, — и легко поцеловал его. Майкл не знал почему, просто действовал по наитию, отпустил мысли в алкогольный полет. Он даже не успел удивиться, что Филипс с небольшой задержкой ответил ему, сильнее прижимая к полу. События начали развиваться со скоростью выстрела. Освобожденные руки, привкус крови во рту, ощущение чужой руки на своей ширинке, яростное пыхтение и мат Тревора где-то возле уха. Чужой член в руке. На осознанные мысли даже не оставалось времени. Никаких «Что я делаю? Что происходит? К чему это приведет?». Просто чувства, ощущения. Запах алкоголя и сигаретного дыма. Желание быть еще ближе. Жесткая дрочка и постанывания куда-то в потолок. Редкие поцелуи и пронзающие реальность взгляды глаза в глаза. Майкл впервые видел такую ясность в глазах Филипса. И такой всплеск красок эмоций после оргазма. На утро очень болела голова и спина из-за сна на жестком полу. — Ти? Ты здесь? Никто не ответил. Майкл резко проснулся от голоса бортпроводницы: — Пристегните ваши ремни. Наш самолет скоро совершит посадку в Людендорфе. За бортом 5 градусов по Фаренгейту, так что советую накинуть теплые куртки. Спасибо за внимание. Де Санта послушался и пристегнулся. Он был весь на нервах. Тревор узнал про Брэда. Майкл не знал, сможет ли помешать старому другу разрыть могилу, хотя предполагал, что скорее всего нет. «Упертый сукин сын», — выругался про себя он. Майкл торопился как мог, хотя заснеженные улочки старого-доброго Людендорфа провоцировали ностальгию. Здесь совсем ничего не изменилось за эти десять лет. Де Санта упорно игнорировал свой сон, потому что рой мыслей в его голове уже давно начал давить на стенки черепа, вызывая головную боль. Он не хотел думать о прошлом, но оно было сейчас всюду. И пыталось его убить. Майкл припарковался у заснеженной часовни и бегом направился к кладбищу. Там Филипс уже во всю махал лопатой. Его упорство было столь велико, что ему не мешал ни холод, ни жесткая промерзшая земля. Он уже почти был у цели. — Брось, Ти, там ничего нет. Кукла или мешки с песком. Де Санта не понимал, почему продолжает это делать. Лгать. Он так привык, что ложь решит все проблемы. Но только не сейчас, не здесь, не с Тревором. — Опять вранье, Майки! — он словно видел его насквозь. Так было всегда. Филипс пришел в его жизнь и безжалостно раскопал все его секреты, упрятанные так глубоко. Майкл не мог не сознаться, что после этого стало легче. Но сейчас все совсем не так. — Вот и он. Момент истины! — Тревор втыкает лопату и разламывает крышку гроба. Бежать больше некуда. Де Санта не мог не смотреть, как последний покров тайны был снят, но ему приходилось. Сердце колотилось как бешеное. — Как будто я не знал… Брэд! — Филлипс смотрит на него. — Слушай, каждый выживает как может. Все вышло не так, как я планировал… — Знаешь, чего ты точно не планировал? Увидеть меня на пороге десять лет спустя! — Тревор вылез из могилы. — Я горевал по тебе! — И мне тебя не хватало, черт подери! — выпалил Майкл. — Ах ты, сволочь! Ты всех предал! И продолжаешь лгать мне в лицо! — Филипс вытаскивает пистолет. Де Санта отстал лишь на долю секунды. Они целились друг в друга и у обоих дрожали руки. Возможно, от холода. Возможно, от чего-то еще. — Ты с самого начала пользовался мной, да? Тебе просто нужен был лишний ствол, — начал Тревор. — Не говори так, Ти. — Да что ты вообще знаешь? Я думал, мы с тобой действительно близки! — Филипс подался чуть вперед. — Мы были близки! — ответил Майкл. — Черта с два! Ты был близок со своей Амандой! Чертовой потаскухой, которая трясла сиськами перед каждым, кто сунет ей доллар в трусы! — Тревор даже не скрывал, как дрожит его голос. — Аманда, — вздохнул Де Санта. — Почему ты всегда возвращаешься к ней? Разве это не тебе было насрать? Разве не для тебя все это было лишь увеселением? — Заткнись! Заткнись, Майки! Теперь ты хочешь на меня все свалить? Может тогда выстрелишь и закопаешь меня в своей могиле тоже? — Прекрати! — У тебя всегда кишка была тонка, чертово ссыкло. Стреляй! С такого расстояния нельзя промахнуться, они знали это. — Разве не ты хочешь убить меня? — спросил Майкл. — Давай, сделай чертов выстрел! Ни один не хотел стрелять. Пауза затягивалась. Если бы у них только было еще немного времени. Но его не было. — Кто это? — Тревор смотрит на силуэты за спиной Де Санты. — Черт! — они оба опускают оружие, и Майкл оборачивается. «Китайцы из Триады», — понимает Филлипс. Он ориентируется в мгновение ока, бросая пистолет Майклу в лицо и убегает через железные ворота, зная, что они отвлекутся на его старого друга. Тревор бежал по глубокому снегу и в его голове промелькивали воспоминания, как он точно так же бежал прочь десять лет назад, когда федералы поймали их. На душе было так же гадостно, как и десять лет назад. И точно так же в глазах зрели слезы горечи. «Заслужил ли я это?» — думал Майкл, вися на мясницком крюке. К голове прилила кровь, он висел так уже не первый час. Кровь, прилившая к голове мешала думать, но он знал только одно. — Тревор не придет за мной! Вы понимаете, что я говорю? Филипсу насрать! Майкл мог обречь себя на смерть этими словами, но китайцы были более уверены, чем он. «Хотел бы я верить в него так же». У Де Санты было достаточно времени, чтобы обдумать все варианты спасения, но во всех них участвовал Тревор. Но он не придет на помощь. Филипс не из тех, кто бросает слова на ветер. Лучший друг Майкла бросил его на верную смерть. «Это месть, Тревор? Ты никогда не убегал от проблем, но теперь подставил меня, как я тебя когда-то». Де Санта уже привык к этим разговорам с собой. Когда твоя смерть так близко, то можно говорить только правду. «Я смалодушничал. Возможно, был другой выбор, но я не хотел его видеть. Я хотел забыть тебя. Хотел закопать свои чувства. Теперь это не имеет значения. Ты добился того, чего хотел». Майк почти смирился, но в решающий момент появился тот, кого он не ожидал увидеть на мясокомбинате. — Франклин! Я чертовски рад тебя видеть! Майкл боролся за свою жизнь, словно бы не простился с ней пару часов назад. Каждый ушиб, каждая ссадина на его теле болели, но теперь это было не важно. Он должен был вытащить Франклина из этого ада. — Как ты узнал, что я здесь? — Лестер. — Но этого недостаточно! Он бы не… — Тревор. «Ты не хотел меня убить». От этой мысли стало легче. Они гнали больше ста миль в час по узким улочкам, в которых Клинтон ориентировался как в родных, и Майкл улыбался. «Ты все еще не ненавидишь меня настолько». Но когда-то должен был настать момент истины. Франклин затормозил у дома Де Санты в Рокфорд-Хиллз и наконец расслабился. — Они оторвались еще полторы мили назад, но я думал, может быть, они еще на хвосте… — начал Клинтон. — Не беспокойся, сынок, я заминировал их машину, — улыбнулся Майкл. — Браток, а нельзя было раньше об этом рассказать? — возмутился его протеже. — Прости, думал, ты сосредоточен на дороге. Они вышли из машины. Де Санта был в одних штанах и майке. Из порезов сочилась кровь, ушибы нещадно ныли, но Майкл улыбался, как идиот. — Может, ты расскажешь уже, что произошло между тобой и Тревором десять лет назад? — в который раз спросил Франклин. Де Санта отвлекся от своих мыслей: — Это очень долгая история… — Ничего, у меня есть время. — Я расскажу тебе, обещаю, но позже, — Майкл взглянул на Клинтона. В глазах парня читалась целеустремленность. Он узнает правду. Рано или поздно. — Я тысячу раз слышал эту отмазку! — воскликнул Франклин. — Может, мне позвонить Тревору и спросить у него? Майкл вздохнул и обернулся на свой дом. — Может выслушаешь эту историю за бутылкой пива? Майкл сдался. Он не мог это держать в себе еще дольше. События развивались слишком стремительно. — Ты, правда, расскажешь? — удивился Франклин. — Да, — неуверенно кивнул Майкл. — Я расскажу. Майкл мечтал принять душ. Чем он и занялся, оставив Франклина исследовать дом. Клинтон побродил по первому этажу особняка, выудил бутылку пива из холодильника и сел на диван. Де Санта вернулся через пятнадцать минут, тоже взял бутылку и присел рядом с Франклином. — Ты обещал рассказать, — напомнил Клинтон. Майкл вздохнул, глотнул немного пива. — С чего бы начать… Ну, мы с Тревором знакомы уже почти двадцать пять лет и всегда были лучшими друзьями. Ну, до того случая. — Это то дело, когда вы попали в засаду федералов? — уточнил Франклин, вспоминая, что слышал от Филипса. — Да, это оно, — кивнул Де Санта. — Нашего водителя убили во время погони. Меня подстрелили, Брэда тоже и Тревор остался один на один с ордой федералов. Он не хотел бросать нас, но я сказал ему убегать. Потом я попал под программу защиты свидетелей. — Ты сдал Тревора? — удивился Клинтон. — Блин, чувак, это как-то… — Я знаю, — прервал его Майкл. — Федералы разыграли мою смерть, а мы с семьей переехали сюда. — А что стало с Брэдом? — спросил Франклин. — Он попал за решетку? Де Санта в очередной раз вздохнул и потер лоб рукой. Он старался не смотреть своему протеже в глаза. — Брэд погиб. Его закопали в моей могиле, — наконец ответил Майкл. — Тревор знает? — Теперь да. — Но ты же просто попал в переплет, тебе нужно было спасать свою семью! — пытался оправдать его Франклин, но Де Санта только покачал головой. — Ты не понял, Фрэнк. Федералы не случайно оказались на нашем пути. Я купил отпущение грехов за то, что сдам своих напарников… — Чего? — …Я купил счастье и свободу для себя и семьи, продав информацию федералу за неплохие деньги. Дэйв не подвел меня, но Брэд не должен был умереть! Все пошло не так, как мы думали. — Чувак, мне даже не верится! Черт, я надеюсь для этого была причина! — Мы все должны были сдохнуть! У меня была жена и дети! Я хотел обычной жизни! — Обычно, ради этого не подставляют своих друзей, — одернул его Франклин. — Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти! Мы с Тревором были действительно близки! Но мне пришлось сделать выбор, сынок, и я его сделал, — Де Санта сделал два больших глотка из бутылки и поморщился. — Ты что-то недоговариваешь, — Клинтон пристально посмотрел на Майкла. — Я просто не могу понять… — Брэд и Тревор прожигали свои жизни, им нужна была только нажива. Они уже думали, что я сдал и наверняка думали убрать меня. — Не думаю, что Тревор поступил бы так. — Ты не знаешь его так, как знаю я! Возможно я допустил ошибку тогда, но это решение и так уже измучило мою совесть. Майкл откинулся на диван. Повисла пауза. — Почему же он не убил тебя сейчас, если так этого хочет? — спросил Клинтон. — Все сложно, Фрэнк. Все, блять, просто охуеть как сложно! Наше прошлое было насыщенным и… Короче, с Тревором никогда не бывает просто. Франклин несколькими глотками допил свое пиво. — Не знаю, что ты там думаешь, чувак, но ты похоже действительно дорог Тревору. Даже после того, что ты сделал. Я бы на твоем месте заканчивал выебываться и поговорил с ним на чистоту. Клинтон встал и поставил бутылку на кофейный столик. — Мне уже пора. После такого дерьма лучше отоспаться. — Может, останешься? — спросил вдруг Майкл. — Посмотрим кино, выпьем еще пива. — Спасибо, но я, пожалуй, пас, — Клинтон направился к выходу. — Можешь не провожать. Де Санта посмотрел на бутылку в своих руках и вздохнул. Он не знал, что на него нашло, но он решил, что так будет правильно. — Китайцы были правы! У нас с Тревором была интрижка! — крикнул Майкл Франклину вслед. Его протеже замер в проходе и обернулся. — Херовая шутка, амиго, — ответил Франклин. Де Санта продолжал смотреть на бутылку и промолчал. Из-за этого молчания Клинтон понял, что это не было шуткой. — Ты, блять, серьезно?! — он даже вернулся к дивану. — Что это вообще значит. — Это значит, Фрэнк, что я предал его не только как лучший друг, но и как любовник тоже. И все эти десять лет мне было гадко на душе, а когда я наконец успокоился, Тревор появился на пороге моего дома. Мне надоело молчать, мне надоело, что каждый считает меня моральным уродом. Даже я сам. Майкл наконец поднял взгляд и посмотрел на Франклина. Тот несколько секунд поддерживал зрительный контакт, а потом присел. — Чувак, я понимаю, ты хочешь излить душу, но ты должен говорить об этом не со мной… — Ты сам просил рассказать тебе, что произошло между мной и Тревором! — Де Санта разозлился в очередной раз. — Так слушай! Я был лучшим вором во всем сраном штате, у меня появился напарник, с которым мы могли обнести любое заведение, любой банк на наш вкус! Нас искали как никого в Северном Янктоне. Мы были молоды, у нас все получалось, денег хватало на наши маленькие желания. Я никогда и ни с кем не был так близок, чем с Тревором в те года. И мы, блять, сделали это! Мы начали спать друг с другом! Ты скажешь это нормально? Тревор ебет все, что двигается и засунет свой хер в любую дыру, в которую он пролезет! Он же псих! Думаешь, ему не было насрать на меня? Я завел семью, а он планировал убить меня, в чем я ни капли не сомневаюсь! — Вы двое, как две сучки, которые никак не поделят одни туфли! Вы тянете историю каждый в свою сторону! Может начнете трезво оценивать факты? Может ты, чувак, наконец поговоришь со своим бойфрендом? — Франклин не понимал, как можно быть такими идиотами. Но это, на удивление, помогло Майклу остыть. — Во-первых, не называй его моим бойфрендом. Во-вторых, с Тревором невозможно разговаривать. Он не желает меня слушать! Он ненавидит меня! Клинтон снова встал с дивана. — Знаешь, что? Тебе только кажется, что он тебя ненавидит. Он хочет ненавидеть тебя, но у него охуенно плохо это выходит. И на этот раз я действительно пошел. С меня хватит Санта Барбары на сегодня. Франклин развернулся и начал снова уходить. — Фрэнк. Клинтон обернулся. — Спасибо. Франклин кивнул и все же покинул дом Майкла. — Тревор! Тревор! Филипсу пришлось разлепить веки. Его взгляд уткнулся в грязно-бежевый потолок, покрытый пятнами. Голова трещала с похмелья, и незваный гость начинал уже выводить из себя. — Тревор! Я знаю, что ты здесь! Глава «ТФ Индастриз» резко поднялся и тут же врезался лбом в косяк. — Блять! — Тревор! — Заткнись нахер! Я тебе голову сейчас в жопу засуну! — отозвался Филипс. Стук прекратился. Это дало Тревору несколько секунд ясности, чтобы добраться до двери. Он резко распахнул ее, чтобы увидеть нарушителя спокойствия. Филипс встретился взглядом с Майклом. — Чего тебе, блять, надо?! — рявкнул Филипс ему в лицо. Де Санта вдруг замер, оглядывая своего друга. — Что это за херня на тебе? — спросил Майкл. Тревор осмотрел себя и обнаружил, что одет в зеленое короткое платье в розовый цветочек. Филипс вообще не помнил, где был этой ночью, с кем был и что делал. — Да насрать, — отмахнулся Тревор. — Чего тебе? — Надо поговорить. Можно зайти? Пару секунд они просто смотрели друг на друга. После этого Филипс потеснился и привалился к косяку. Де Санта протиснулся в трейлер. Тревор проводил его взглядом. Он заметил, что Майклу здорово досталось от Триады, но, как Филипс и думал, Франклин нашел и вытащил его. «Этот пиздюк подставил нас с Брэдом! Он лгал каждую секунду! Возьми пистолет и вышиби ему мозги!» — вопил один из голосов в его голове. «Он был твоим лучшим другом. Возможно, стоит его выслушать», — говорил другой. — Слушай, — начал Майкл, — мне насрать, что ты бросил меня китайцам, я не хочу поднимать эту тему… — О, как благородно с твой стороны! — воскликнул Тревор. — Спасибо, что так легко простил меня! — Ты можешь успокоиться на десять минут и побыть серьезным? — Филипс заметил, что Майкл раздражен, но и сам он не был в хорошем расположении духа. — Может это ты перестанешь врать хотя бы на десять минут? — ответил ему Тревор. — Ты уже зациклился на этом! Я хочу просто поговорить! — сказал Де Санта. — О чем? Майкл облизал губы и снова бросил взгляд на платье Филипса. — Сними это дерьмо, я не могу так, — сказал наконец Де Санта. — А я думал, мне идет, — ответил Тревор, но начал стягивать платье. Майкл улыбнулся. Эта улыбка почему-то порадовала его друга. — Может уже начнешь, или что-то еще не устраивает тебя в моей одежде? — Филипс подобрал с дивана майку и натянул ее на себя. Де Санта выудил из ящика бутылку пива и хлебнул из нее. — Я не знаю, с чего начать, но… — Майкл замялся, а потом посмотрел другу в глаза. Они выражали небывалую заинтересованность и ожидание. — То, что произошло между нами много лет назад, это… — Было неправильно? — прервал его Тревор. — Нет, это действительно было важно для меня, — Де Санта заметил усмешку, — я не вру. Я пришел расставить все точки над «и». — То есть, я так понимаю, ты хочешь объяснить мне, почему ты предал меня? — якобы невзначай уточнил Филипс. — У меня был выбор, Ти. Ты и Брэд или моя семья. Я… я не мог поступить иначе, — Майкл на секунду хотел посмотреть другу в глаза, но не смог. — Мне не нужны объяснения, Майки, — ответил Филипс. — Я просто хочу, чтобы ты посмотрел мне в глаза и сказал, что не мог поступить иначе. Что наши отношения не значили для тебя ничего, потому что ты не сказал мне ничего, не дал подготовиться. Я хочу, чтобы ты сказал, что тебе все так же насрать на меня. — Ти, я не могу, — Де Санта на какое-то мгновение посмотрел на друга, но после отвернулся. «Он хочет убить тебя!» «Он все еще тот Майкл, которого ты знал». — Я не могу тебе верить. — Я знаю. — Ты лжец, Майки. Большой толстый лжец. Ты вдруг решил, что придя сюда и рассказав мне какую-то очередную байку, я тебя прощу? Что мы порыдаем друг у друга на плече, выпьем пива и все забудется? Нет, Майки, так, блять, не бывает! — Тогда что я должен сделать, Ти?! — Де Санта подскакивает с дивана. Они оба раскаляются как угли почти мгновенно. «Как можно быть таким упертым идиотом?!» — думает один. «Как можно быть таким бесстыжим лжецом?!» — думает другой. Тревор первый подается вперед, чтобы сделать удар. Майкл реагирует, блокируя руку и пытается контратаковать. Филипс всегда был сильнее, поэтому он вырывается из захвата, чтобы ударить лбом в лицо лучшего друга. Де Санта отскакивает, закрывая разбитый нос рукой, но тут же набрасывается на своего друга снова. Они падают, обмениваются скользящими ударами. Майкл отпинывает Тревора назад и поднимается, чтобы снова быть втянутым в драку. Филипс зажимает его в углу кухонного гарнитура. Майкл сглатывает кровь, которая льется ему в рот, а Тревор прищуривает глаз, потому что рассеченная бровь тоже кровоточит и мешает видеть. На секунду они оба застывают, тяжело дыша. — Что я должен сделать, чтобы ты простил меня, упертый сукин сын? — тихо произносит Майкл. Филипс хватает его за волосы на затылке, из-за чего Де Санта морщится. Он не предпринимает никаких попыток, потому что вдруг узнал этот взгляд. Взгляд, который он не видел так много лет. Тревор резко приближается, целуя губы Майкла, слизывая кровь. Де Санта ошарашенно приоткрывает рот, чтобы в него проник теплый язык, чтобы ощутить давно забытый вкус близости. Едва их поцелуй начал становиться еще более страстным, Филипс отстранился. — Я горевал по тебе. Я ненавидел каждый день, проведенный без тебя. Я скучал по тебе так сильно, что чуть не сдох, — взгляд Тревора был все таким же ясным, но Майкл видел собирающиеся в уголках глаз слезы. — А теперь ты хочешь, чтобы я простил тебя? Филипс отпустил друга, отошел на шаг назад и указал на дверь. — Убирайся нахер из моего дома. — Ти… — Пошел, блять, отсюда! — крикнул Филипс. Майкл заметил, что рука его друга дрожит, а нижняя губа подрагивает. Де Санта послушался и вышел из трейлера. Как только дверь закрылась, Тревор схватил с пола бутылку, из которой пил Майкл, и разбил ее об стену. Он уже не мог сдержать слезы и начал кричать в потолок. Ему ответил гром за окном. Майкл зашел в дом и вытер кровь под носом рукавом. Пиджак и так был уже испорчен. С севера надвигалась буря. Наверняка в округе Блэйн уже во всю шел дождь. Тут Де Санта услышал шум с верхнего этажа и вытащил пистолет. Он тихо пошел по лестнице, прислушиваясь. Судя по всему, кто-то проник в главную спальню на втором этаже дома. Майкл тихо приоткрыл дверь и тут же опустил пистолет: — Мэнди, ты напугала меня до чертиков. Аманда обернулась, удивленно глядя на мужа. — Что с тобой случилось? — спросила она. — У тебя кровь идет! — Да так, ничего, — отмахнулся Де Санта. — Что ты тут делаешь? Я же просил не приезжать, пока я не закончу дела. — Я решила быстро заскочить за вещами, ты выставил нас практически голышом! — начала жаловаться Аманда. — Мы с детьми думаем съездить на выходных куда-нибудь, а у меня даже платья приличного с собой нет… — Ладно-ладно, только собирайся быстрее, — оборвал ее Майкл. Его жена замолчала и продолжила укладывать вещи в чемодан. — Как там Тревор? — как бы мимоходом спрашивает она. — Нормально, — отвечает Майкл. Он облокотился на комод и осматривал узоры на витраже. — Вы теперь с ним снова друзья навсегда или ты собираешься убить его? — все тем же тоном продолжает Аманда. Де Санта резко поворачивается: — Ты совсем сбрендила?! — Майкл, Тревор — психопат! Он угроза нашей семье! — его жена отрывается от сборов. — Я не собираюсь убивать его! Да даже дети любят его больше, чем меня! — воскликнул Де Санта. — Об этом я и говорю! Он неуправляемый! Что еще взбредет ему в голову? — Ты должно быть шутишь. Тревор никогда не тронет наших детей, и ты это знаешь! В чем причина, Мэнди? Его жена села на кровать и пристально посмотрела на мужа: — Ты правда считаешь, что я дура, Майкл? Думаешь, я ничего не знаю про ваши делишки? — Что ты имеешь в виду? — Хватит разыгрывать невинность! — воскликнула Аманда. — Как только мы познакомились, он ненавидел меня! Однажды он заказал приватный танец и… — она вздохнула, — он вытащил пистолет и приказал мне молчать, я даже охрану не могла позвать. Начал нести какой-то бред про дружбу и обязательства, а потом сказал, что если я не буду тебе верна, то даже мой труп никто не найдет. — Он правда так сделал? — удивился Де Санта. — Ты мне не веришь? Его привязанность к тебе всегда была какой-то… извращенной. А теперь он вернулся, и я напугана до чертиков! — Это потому что ты не была мне верна? — усмехнулся Майкл. — Заткнись! Это ты все начал! — закричала она. — Ты говоришь, что это последнее дело, но кто знает во что Тревор втянет тебя дальше! Ты уже забыл, почему мы сбежали? — Если я сказал последнее, значит так и будет, Мэнди. Поверь мне. — Поверить тебе? Да ты смеешься надо мной! — воскликнула Аманда. — Ты столько лгал, что вряд ли сам вспомнишь, что было правдой! — К чему ты клонишь? — Де Санта нахмурил брови. Его жена на секунду посмотрела вниз, но вновь подняла взгляд: — Эти… эти ваши отношения… ты правда думаешь, что я не заметила? Ты всегда… ты всегда любил его больше! — Хватит, — отвернулся Майкл. — Это ведь он тебя так отделал, правда? — Аманда тут же поняла, что попала в точку. — Ну конечно! Эти ваши дурацкие заигрывания или черт знает что еще! — Прекрати! — Де Санта чувствовал, как гнев разливается по его сознанию. — Я только не понимаю, зачем тогда нужна была я, если вы с ним и так прекрасно проводили время вместе. Разнообразия ради? А я-то дура, уже начала думать, что у нас все налаживается. Просто признайся! Скажи хоть раз правду! Скажи, что ты никогда не любил меня и наших детей! — Заткнись! Заткнись, блять, нахер! — закричал на нее Де Санта. — Закрой свой грязный рот! Не смей обвинять меня в неискренности и предательстве! Я отдал все, что у меня было для блага семьи! И что я получил? Моя жена так и осталась шлюхой, а дети выросли испорченными кусками дерьма! Не смей обвинять меня, Мэнди, когда сама ничего не сделала для блага этой семьи! Резкая пощечина отрезвила Майкла. В глазах Аманды стояли слезы. — Да, ты пожертвовал всем, своим любимым Тревором в том числе. Я не хочу больше быть тебе обязанной. Тебе очень повезет, если мы с детьми вернемся сюда. Она резко закрыла чемодан, подхватила его с кровати и выбежала из комнаты. Спустя секунды Майкл услышал резкий хлопок входной двери и осел на пол. По крыше застучал ливень, буря добралась до Вайнвуда. «Двести сраных миллиона долларов. Охренеть!» — Франклин не мог поверить, что у них получилось. Они вышли из грузовиков и втроем сели в машину. Клинтон по привычке сел на водительское место. Спустя секунды они тронулись. — И мы просто оставим кучу золота здесь? — спросил Тревор с заднего сиденья. — Придется немного подождать, Ти. Лестер отмоет золото, и мы будем в шоколаде, — ответил Майкл. — О, простите, мистер «все идет по плану», но у меня что-то не вызывает все это доверия, — ответил на это Тревор. — Расслабься, Ти. Просто поверь, все будет хорошо. — Поверить? Тебе что ли? Франклин чувствовал, как медленно закипает. Каждый раз, когда эти двое оказывались вместе, то выносили друг другу мозги. А заодно и всем окружающим. Клинтон долго пытался сдерживаться, пытался убедить себя, что это не его дело, но нихрена у него не получалось. — Вы два долбаных нытика! — влез Фрэнк. — Вы провернули самое крупное дело в своей жизни, но продолжаете ныть! «Моя мама меня никогда не любила!», «Мой друг меня никогда не любил!», «Я псих, потому что я богат!», «Я несчастен, потому что добился успеха!». Заткнитесь уже! — О, прости меня, Франклин, у меня обострение небольшого синдрома недоверия. Видишь ли, наш общий друг тот еще Иуда… — начал Тревор, но Клинтон его оборвал. — Ти, я тебя уважаю, хоть ты и полный псих, но прекрати вести себя как сучка, которую бросили в день свадьбы! Филипс вдруг подался вперед. — Ты сказал ему, верно, сучонок? — прошипел он на ухо Майклу. — Он хотел знать правду! — ответил Де Санта. — Ты всегда умудряешься сболтнуть лишнего, да, Майки? — Хватит! С меня достаточно вашего дерьма! — Клинтон накрутил громкость радио. Остальную дорогу до дома Майкла они провели не обмолвившись ни словом. Франклин только ловил злобные взгляды Тревора в зеркале заднего вида. На точке их встретил Лестер: — Ну, что, мудилы? У нас получилось! — Ну, и когда нам ждать деньги? — спросил Филипс. — Пару дней, потом отправим золото на переплавку и перепродажу. Даже если кто и прикопается, у них не будет доказательств. Если все будут держать рот за замке, то дело выгорит, — ответил Лестер. — А, то есть все пройдет хорошо, если только наш Иуда не сдаст нас. Снова, — Тревор посмотрел на Майкла. — Хватит, Тревор! Ты знаешь, никто никого не сдаст! Дело уже сделано! — дернулся Де Санта. — А я думал, вы крутые грабители банков! Смех, да и только! Самые обычные нытики с Западного побережья! У вас совсем мозги на солнце расплавились? — воскликнул Лестер. — А ты чего выступаешь? — Филипс вдруг решил перенаправить свой гнев. — Получить захотел? — Не трогай его, Ти! — Де Санта заступился за партнера. — А, вы теперь с Лестером вместе? Два змееныша! — Заткнитесь уже! — не выдержал Франклин. — Пошли вы оба в задницу, я сваливаю! Клинтон развернулся и пошел к воротам. — Фрэнк, да ладно! — окликнул его Майкл. — Останься, выпьем по пивку! Франклин только махнул рукой. Он поймал такси и поехал домой. Денек выдался более чем напряженным. Весь этот балаган мгновенно остудил предвкушение будущих миллионов на счету. Клинтон взял из холодильника бутылку пива. Он вдруг вспомнил о предложении FIB, агенты которого настойчиво просили убить Тревора. «Херня это все, — подумал Франклин. — Этот нигер, конечно, доставляет головной боли, но смерти он не заслуживает». Все, чего хотел Фрэнк, это немного покоя. Но на следующий день, незадолго до полудня, в его дверь постучали. — Привет, умник! «Дэвин Уэстон. Собственной, блять, персоной». — Какого хуя тебе надо? Привез мои деньги? — У тебя есть кокосовая вода или что-то типа того? У меня триатлон на носу. — Ты что на тот свет торопишься? Может тебя туда отправить? — Нет, не меня. Повисла пауза. Франклин сразу понял, чего он хочет. — Нет. — О, да! Я мог бы сказать, что ничего личного, но это очень даже личное. Убей Майкла и все твои проблемы исчезнут. — Знаешь, что? Вали-ка нахрен! — Я уйду, но тебе стоит сделать правильный выбор. Клинтон резко захлопнул входную дверь. К списку проблем Франклина прибавилась еще одна. «Я, блять, самый везучий мудила на всем Западном побережье! Убей Тревора, убей Майкла. Нашли козла отпущения». Выпив еще пива, Клинтон набрал Лестера. — Чувак, у нас проблемы. Охуенно большие проблемы. Они пронаблюдали как машина с Дэвином в багажнике грузно спикировала с утеса прямо в воду. Спустя секунды, она взорвалась. — И что теперь? — спросил Тревор. — Заляжем на дно и будем жить дальше, — ответил Майкл. Ни один из них не сводил взгляда с машины внизу. — Как друзья, — добавил Филипс, повернувшись к Де Санте. — А у меня есть выбор? — хмыкнул тот. — Если честно, то нет. — Ладно. Тогда будем ущербными, ужасными, холодными и не имеющими ничего общего друзьями. Точно. Франклин не удержался и посмотрел на Майкла. Казалось, что он сам не верит в то, что говорит. — О, прекрасно, — усмехнулся Тревор. После задушевного разговора, который расставил все на свои места, Клинтон первым сел на свой байк и поехал вперед. Но черт его дернул обернуться. Майкл почти уехал, когда резко нажал на тормоз. «Нет. Это еще не все. Я не прощу себе, если оставлю все так», — решил он и сдал назад. Филипс наблюдал закат с утеса, но обернулся на звук вернувшейся машины. — Тебя подбросить? — спросил Де Санта. — Не стоит, — покачал головой Тревор. Майкл вышел из машины. — Ти, давай поговорим. — Мы это уже проходили. Мне не о чем с тобой разговаривать, — Филипс поднял с земли камешек и бросил его в воду. — Ты ошибаешься, — показал головой Де Санта. — Это тот самый момент. Сейчас или никогда. — Я тебя предупреждаю. Уходи по-хорошему и мы сможем остаться друзьями, — процедил сквозь зубы Тревор. — Мне этого недостаточно. Я не оставлю все, что было, просто так! — Майкл сделал шаг вперед, но на него уставилось дуло пистолета. — Уезжай отсюда нахрен! — Ты думаешь, я струшу и оставлю все как есть? Не в этот раз, Ти. И ты меня не испугаешь, — Де Санта смотрел прямо на своего друга. Они услышали шелест шин по песку. — Да какого хрена вы оба делаете?! На кой-черт я спасал ваши шкуры? — Франклин слез с мотоцикла. — Сваливай, пацан. Это не твое дело, — Тревор не сводил взгляда со своей цели. — Ну уж нет, это теперь и мое дело! — ответил Клинтон. — Почему каждый раз, когда разговор заходит о нас с тобой, ты начинаешь бить меня или наставлять пистолет, а, Ти? — Де Санта казалось не обратил внимания на вернувшегося Фрэнка. — В чем проблема? — Потому что… — Тревор заметил, что на глаза снова наворачиваются слезы. — Потому что мне все еще больно, ты, кусок говна! — И это не пройдет, пока мы не поговорим, — ответил Майкл. По щекам Филипса покатились слезы, но его рука с пистолетом все еще не дрогнула. — Ты плачешь. Почему ты плачешь? — Де Санта сделал осторожный шаг вперед. — Я не знаю! — крикнул его друг. — Нет, ты знаешь, — уверенно сказал Майкл. — Это потому что ты все еще… Его дыхание вдруг сорвалось, и он не закончил фразу. — Я «все еще…» что?! — Тревор подался вперед. — Все еще любишь меня. Раздался громкий выстрел, эхом отдавшийся в горах. Де Санта тяжело упал, сев возле машины. Франклин заметил, что пуля попала прямо в сердце. Он дернулся, чтобы подбежать к своему наставнику, но второй выстрел попал ему прямо под ноги, заставляя остановиться. — Стой на месте, — процедил сквозь зубы Филипс. Майкл поморщился. — Не беспокойся, сынок, я в бронежилете, — сказал он Фрэнку. Де Санта тяжело поднялся, цепляясь за машину. — Ты ведь знал, что не убьешь меня. Дуло пистолета снова смотрело на Майкла. Но теперь рука Тревора подрагивала. — Когда ты вернулся, — Де Санта продолжал, держась за грудь, — я был так напуган. Из-за того, что ты убьешь меня после всего случившегося. Что ты убьешь и всю мою семью в придачу. Но я понял только одно: моя жизнь во лжи окончена. Я поддерживал ее сколько мог, но она была обречена. Филипс молчал, но было видно, что он внимательно слушает. — Я не могу так больше, Ти. Хватит лжи. И я должен сказать тебе это, даже если ты меня застрелишь. Майкл сделал глубокий вдох и неуверенно шагнул вперед. Рука Тревора с пистолетом резко напряглась. — Я всегда… — он сделал паузу, — всегда сожалел о том, что сделал с тобой. И я тоже все еще люблю тебя, Ти. Второй выстрел приходится скользящим по левой руке. Де Санта кричит и снова падает к машине, закрывая рану рукой. В этот раз Тревор позволяет Франклину подбежать к Майклу. — Херня, но рану нужно зашить, — констатирует Клинтон. — Подвинься, — Тревор толкнул Фрэнка. — Я все сделаю. Вытащи аптечку из тачки. Он слушается и отходит к багажнику. Филипс отрывает кусок своей рубашки и рвет его на лоскуты. Де Санта тяжело дышит от боли и внимательно наблюдает за действиями друга. — У меня в машине нет аптечки, — тихо сказал он. — Я знаю, — ответил Тревор и туго перевязал ему руку лоскутом. — Ти… — Замолчи уже. Филипс наклонился и поцеловал его. Майкл притянул его к себе здоровой рукой. Неторопливо, все возвращалось на круги своя. — Блять, чуваки, я не нашел аптечку, может заедем… — Франклин вернулся, застав их двоих. – О, ясно, я уже ушел. — Фрэнк, стой, — Майкл окликнул его. — Подбрось нас до моего дома. Там есть все необходимое. Пожалуйста. Клинтон пронаблюдал, как Филипс помог другу подняться на ноги. — Ладно, залезайте, — сдался он. Часть дороги прошла в тишине, но Франклин поймал себя на том, что слишком часто смотрит в зеркало главного вида. — То есть, — вдруг подал голос он, — вы теперь в порядке, да? Майкл посмотрел на Тревора. — Да, мы в порядке, — ответил Филипс. — Слава богу, я бы больше не вынес ваших разборок! — усмехнулся Клинтон. — Да-да, теперь мы будем жить счастливо как одна большая и дружная семья, — язвительно ответил Тревор. — Езжай давай. Они подъехали к дому Де Санты. — Зайдешь выпить пива, Фрэнк? — спросил Майкл в очередной раз. — Ну, раз ты угощаешь, — снова уступил Франклин. — А, то есть он будет пить пиво, пока я буду заниматься фигурной вышивкой? — фыркнул Тревор, выходя из машины. — У тебя же есть зубная нить? Спустя пятнадцать минут Майкл сидел на кухонном столе и пил виски из горла, в то время, когда Филипс пытался зашить его рану на руке. Франклин стоял рядом с бутылкой пива и молча наблюдал за происходящим. Вдруг в его кармане зазвонил мобильный. — Слушаю, Лестер, — ответил Клинтон. Тревор и Майкл почти синхронно повернулись к нему. — Да, все улажено. Не беспокойся, кореш. Как там золото? — спросил Фрэнк. — Ясно, до скорого. Клинтон сунул телефон в карман. — Как там наш головастый поживает? — спросил Филипс, возвращаясь к своему занятию. — Спрашивал про Дэвина Уэстона. Сказал, что золото уже на переплавке и кажется нашелся покупатель. Все путем, — ответил Франклин. — Приятно слышать, — кивнул Майкл и поморщился от боли. — Не дергайся, пирожочек, — одернул его Тревор. Клинтон хлебнул пива из бутылки. «Как одна большая и дружная семья, ага, — фыркнул он про себя. — Если только как самая долбанутая семья на всем сраном свете». Эту троицу сложно было назвать семьей, но после всего случившегося с ними, некоторые семейные чувства они друг к другу ощущали. Но вряд ли в их случае это было плохо.