***
Инна любила заниматься в парке в теплое время года. В холодное флейта не только мерзла (это было бы ещё терпимой платой за занятие на воле) но и могла сломаться. Поэтом зимой Инне приходилось заниматься в стенах квартиры, которые давили на неё, мешали музыке развернуться во всей её красоте и безграничности, душили вдохновение. Девушка жила в однокомнатной квартире на восемнадцатом этаже сама, не считая своей волшебной серебряной подруги. Можно было бы сказать: и больше ей никто не нужен был, но это не так. Девушка любила тишину, но боялась оставаться самой в темноте. Детский, глупый страх, но от осознания его абсурдности легче не становилось. А ведь совсем недавно вместе с Инной жил её молодой человек. Нельзя сказать, чтобы они любили друг друга до потери пульса, нет. Им просто было удобно вместе. Инна предоставляла жилплощадь, еду и прекрасные ночи, а Олег составлял ей компанию, с ним ей просто не было страшно по вечерам, и выполнял по дому мужскую работу. Со временем Олегу захотелось разнообразия. Инна же посторонних девушек не потерпела и выставила вместе с молодым человеком из квартиры. Девушке потом ещё долго слышалось оскорблённое, бессильное, но всё же ехидное: "Гордая... Интеллигентка... Артистка, вишь ты!" Да, артистка. Флейтистка, выступающая на большой сцене, может позволить себе такую роскошь. Даже если потом ей будет страшно по вечерам.***
Судьба свела их ещё дважды. первый раз - зимой, когда Инна сидела на своей любимой скамейке в сквере, апатично наблюдая за падающими снежинками. Думать ни о чем не хотелось, хоть было и непривычно сидеть здесь в одиночку, без своей серебристой флейты, не слыша её нежного голоса. Но что поделать? Холодно, нельзя... Инна заметила мужскую фигуру заранее, но скрываться не стала. Зачем? Да и гордость не позволяет. Он не смог пройти мимо, упустив возможность поиздеваться. - О-па, какие люди, - насмешливо протянул знакомый голос, - одна? Ну и как тебе в одиночестве? - Я никогда не бываю одна. - ровно, с чувством собственного достоинства отрезала девушка. Не бывает. С ней её флейта, музыка и вдохновение. Всегда. - А как же темнота? Не боишься? - тон Олега был уже не таким самоуверенным, но сдаваться молодой человек ещё не собирался. - Не боюсь, - лаконично и как можно холоднее. Он так и не понял, что Инна ему соврала. Бросил на неё последний взгляд и скрылся, пытаясь своё разочарование и растерянность спрятать за безразличием. Слишком натянуто вышло, девушка не поверила. И всё же она боялась темноты. С наступлением сумерек Инна включала телевизор, чтобы пустую квартиру заполнили звуки человеческого голоса. Девушка боялась не вымышленных монстров под её кроватью, нет. Просто с наступлением темноты тишина менялась: становилась пронзительной, угрожающей, давила на уши. Со временем гул телевизора перестал успокаивать, сделался как бы частью этого ужаса, этой всепоглощающей тишины. Пытаясь избавиться от этого ощущения, Инна выключала плазму, но становилось легче лишь на несколько мгновений, потрм становилось только хуже. Прибегнуть к помощи флейты девушка не могла по двум простым причинам. Во-первых, это вызвало бы негодование соседей, а во-вторых Инна сама не была уверена, что это поможет. Скорее всего, она бы просто раз за разом опускала музыкальный инструмент, чтобы прислушаться к тишине, убедиться, что она одна в своей квартире. Тогда на помощь Инне пришло легкое вино. Наконец девушка начала забываться и даже могла увлечься сюжетом какого-то фильма. Со временем действие вина ослабевало, тишина находила музыкантку даже сквозь дымку... За вином последовал коньяк, но спустя какое-то время перестал помогать и он. Тишина пробивалась, мешала дышать, темнота обволакивала со всех сторон, заставляя видеть в ней ужасающие образы... Одиночество сводило Инну с ума. Олег ещё раньше в отместку за унижение пустил о ней какой-то слух, так что теперь она не могла найти себе пару. У сестры была своя жизнь, а близких подруг у девушки никогда не было. С наступлением тепла занятия музыкой в парке стало для Инны уже жизненной необходимостью: только в эти несколько ранних часов девушка была свободна от страхов. В последнее время назойливое ощущение, что она не одна, что тишина имеет вполне натуральное тело не отпускало и днем, а по ночам Инна была готова выть от страха. Все концерты были отменены, и флейтистка теперь с пониманием жертвы, что ей никуда не деться, ждала, когда и эти несколько часов перестанут быть её спокойным оазисом в течение всего дня.***
Во второй раз Олег даже не остановился при встрече, просто сделал вид, что Инна ему незнакома. Они пересеклись весной, рано утром, когда девушка занималась в парке. Проходящий парень лишь с ненавистью быстро глянул на флейтистку и прошёл мимо. Нежная мелодия оборвалась на неприятном звуке, режущем слух. Инна нахмурилась и вновь попыталась взять эту ноту, но тщетно. С внутренним волнением, даже страхом, девушка оглядела инструмент. Заел один клапан, и выпало несколько струнок. В душе музыкантки все рухнуло, руки-ноги похолодели. Придётся отдать мастеру, а это значит - и на какое-то время расстаться со своей любимой, со своим лучиком света во всем времени, полном безумной тишины.***
Достать другой инструмент Инне казалось предательством по отношению к свей флейте. Девушка предпочла захлебнуться в одиночестве подлости. Как обычно, рано утром девушка пришла в парк. Заливались птицы, шумела молодая листва. Внезапно Инна начала осознавать, что мир наполнен звуками, только звуки эти казались враждебными, они были похожи на тишину. Девушка обхватила себя руками, пытаясь закрыться от всего мира, но решилась не уходить. В квартире было пусто и тихо, а значит, ещё страшнее. А тут не было пусто: прыгали птички, по стволу дальнего дерева взбежала белочка, а в зарослях напротив Инна заметила девушку. В не по погоде легком зеленом платьице из непонятной материи она дружелюбно улыбалась, только вот зеленые глаза были будто стеклянные, мертвые. Мавка. Нежить подошла ближе, грациозно, легко, будто вовсе не касаясь ногами земли. Только вот её приближение вызывало в груди Инны холод. Мавка несла в себе тишину глухую, одинокую, мёртвую. Лесные призраки окружили флейтистку со всех сторон: две сели по бокам, три встали спереди и несколько даже сзади. Инна как-то чувствовала это, но не могла пошевелиться, не могла даже перестать смотреть в эти темно-зелёные стеклянные глаза. Они будто высасывали душу. Инна захлёбывалась в тишине, в одиночестве и не могла закричать. Она выдохнула с неимоверным усилием и почувствовала, что задыхается, не может снова вдохнуть. Если бы с ней была её флейта... А мавки смотрели, не спуская глаз...***
Поговаривали, что после похорон одной какой-то очень талантливой флейтистки её призрак сорок дней ходил по кладбищу, присаживался на своей могиле и играл, играл... Скоро об этом забыли, но любители ранних прогулок по парку говорили, что, если хорошо прислушаться, то можно услышать тихую нежную мелодию флейты, а детям всё чудилась красивая девушка с печальными глазами, полными тишины...