Libra

Мы с Джоном идем домой со школы, обойдясь без автобуса, потому что мне уже не хотелось наблюдать за Беатрис, которая знает обстоятельства в нашем доме. Возможно, Джону тоже. — Как смотришь на то, чтобы уйти из фракции? — спрашивает он. — Не знаю, — отвечаю я, пожимая плечами. На самом деле, я думал об этом, но, боюсь, оставить Беатрис в Отречении — выше моих сил. Я не знаю, как проживу без нее, а если учесть то, что я влюблен в нее с самого детства, то я не смогу. Джон вздыхает, но он, конечно же, знает, что в любом случае — я всегда с ним. Мы с самого детства неразлучны, а уж перейти из фракции — вообще не проблема. Мама всегда говорила, что мы в любой ситуации должны быть друг за друга горой. Постоянно. При любых обстоятельсвах. Как жаль, что ее больше нет, чтобы поддержать. Мы уже близко к дому, но довольно припозднились, а терпеть избиения Маркуса никто из нас не хочет. Но что поделаешь? Мы с Джоном врать не умеем. Нас воспитывали по-другому. Я открываю дверь и тут же застываю, встретившись со злым взглядом Маркуса. Ну конечно, его сыновья пришли домой поздно, что ему еще остается? Не промолчать же? Нет, это не в стиле Маркуса Итона. — Почему так долго, Тобиас, Джон? — спрашивает он, а мое сердце уже давно бьется в пятках. — В автобусе не было мест, — отвечает Джон, даже слишком убедительно. — А мы не имеем права садится, зная, что кто-либо стоит. Маркус недовольно щурится, но потом кивает в сторону нашей комнаты, как бы говоря, чтобы мы шли готовится к Церемонии Выбора. Я чуть облегченно не выдыхаю, но хорошо, что не сделал этого — Маркус бы понял, что мы лжем, и Джону бы серьезно влетело, а меня бы потом грызла совесть. Мы с Джоном тихо заходим в комнату и садимся думать каждый о своем. Никогда бы не подумал, что придется так ломать голову над тем, в какую фракцию бы перейти. — Она мне нравится, — вдруг говорит Джон. Я напрягаюсь. — Кто «она»? — Она, — тихо повторяет Джон, вставая, — Беатрис, — так же тихо произносит он. Я резко встаю и припераю его к стене. — Не подходи к ней, слышишь? — шиплю я. — Тобиас, ты чего? На мгновенье — на какое-то жалкое мгновенье! — мне показалось, что он реально удивлен, но я сильнее вжимаю его в стену. — Не приближайся к Беатрис, — говорю я. — Никогда. Ты меня услышал. Я отпускаю его и выхожу из комнаты.