Когда солнце перестало быть богом

-И вообще, замуж за него не пойду! - пробурчала про себя Беляна, наматывая очередной виток серой, невзрачной нитки на веретено. Мать искоса поглядывала на нее, копошась в кудели. Дочка уже в поневу впрыгнула, гляди, замуж пора выдавать, а та все ерошится. И тот кривой, этот горбатый, у того мошна маловата для содержания семьи (и гляди-ка, наперед матери знает, у кого сколько богатств припасено!), да и рубаха льняная, а жена-то шелка требовать будет. А этот и совсем рожей не вышел. Гривну, мол, позолоченную на шею нацепил, сапоги с вышивкой, а на лицо и посмотреть тошно. Это же какие дети-то будут, жаловалась дочка, с вот таким носом? А глаза его вы видели? Мать вздыхала и снова отказывала. Отец ругался и грозился кинуть башмак за ворота, в чью сторону носком упадет, за того замуж Беляна и пойдет. И ведь как назло первая невеста на селе была. Женихи у ворот толпились, свататься все рвались, хоть собак на них спускай. А Беляна как наденет сердоликовые бусы, что папка из города привез, да платок шелковый, да и идет мимо ворот якобы с подружками к речке венки плести, понева красная, как солнце, аж светится. Да кто ж на речку височные кольца посеребренные цепляет? Того и гляди, потеряет, плач будет на всю округу. А Беляна пройдет вокруг двора, покрасуется, и обратно зайдет в дом, ждать сватов, чтобы снова найти в парне какой-нибудь недостаток. "Низок! Высок! Толст! Худ как жердь!". И плетется горе-жених за порог как оплеванный. Отец Беляны, Всеслав, раньше состоял в дружине князя, много повидал, с врагом боролся. А как постарел, так отправил его князь на покой, мол, поживи теперь мирно. Назначил Всеславу денежное содержание да и отпустил с миром. Да содержание-то неплохое было, отец Беляны дом хороший справил, деревянный, теплый, терем по меркам их деревни. А потом и главой деревни стал. Хорошо это, когда за селение может заступиться такой человек, как Всеслав. Крепкий, работящий, хоть и добродушный, а спуску не давал, на покосе первый косу в руки брал. Хорошо жилось в деревеньке недалеко от Корьдно. Мать Доброслава была женщиной хоть и крепкой внешне, а выносить смогла только одну Беляну. Остальных детей либо выкинула она еще месяца за три до окончания срока, либо они не доживали и до конца первой своей недели. Бабки повитухи отпаивали ее отварами, да обкладывали амулетами и крестами, а толку не было. Говорят, однажды Доброслава даже потихоньку ходила на старое капище недалеко от деревни, и молилась там Ладе, потому что христианский бог помогать уже не хотел. Не помогла и Лада. Посчитали за счастье, что Беляна доросла до имянаречения, да поневу себе первую выткала. Потому то и спускалось ей все с рук. И капризы ее выносили, и платья шили. Как сыр в масле каталась. -Да чего ж не пойдешь? - спросила Доброслава, поправляя кудель на прялке. - Уже всю деревню перебрала! Никто не годен. А кого ж хочешь-то тогда? -Мамо, да если б я ж знала. Я все жду, что сердечко охнет, мамо, а тогда, глядишь, и пойму! Нитка оборачивается виток за витком, веретено едва помещается в руке. Нитка красивая, ровная, снять с веретена, да на станок. Мать все так же горестно вздыхает и прядет. **** Еще рано утром отец зашел в горницу, шурша по соломе высокими сапогами. Прошел на середину комнаты и остановился, кутаясь в длинный плащ. Девка Малуша, спавшая на лавке у входа, сначала лениво приоткрыла один глаз, моргнула им и вдруг резко вскочила, охая, спросонья не узнав Всеволода. Мужчина обернулся, скрипнув половицей. -Дядька! Чего ж пугаешь-то так! - воскликнула Малуша. - Так ж ведь спросонья можно испугаться, что и душа вылетит, обратно не затолкаешь, - уже тише проворчала она. Всеволод крякнул, поглаживая бороду. -Вот дуреха! Спала бы еще побольше, того и гляди, жизнь проспишь, - весело ответил Всеволод. - И покос весь проспишь, лошадей мы чем кормить зимой будем? -Да сдался мне ваш покос, дяденька! Уж а то я косу не видела и в руках не держала. Вот коли там что интересное, так я пойду, погляжу, быть может. А на потных мужиков я уже насмотрелась! Малуша могла себе позволить такой тон, ведь она действительно была племянницей Всеволода. Вырастил ее как доченьку, не хуже Беляны жила, только что неродная. Мать Малуша была любимой сестрой Всеволодовой, да вот от родильной горячки померла, когда дочке жизнь давала. А отца, пока мать носила Малушу, в плен степняки угнали, и так о нем никто ничего в деревне и не знал. Всеволоду ничего не оставалось, как воспитать Малушу в своей семье как родную. Мужчина хитро подмигнул и подкрутил ус: -А сдается мне, на покосе Доброславин сын будет, прям рядом с нами косить будет. Белозубо улыбаясь, Всеволод пошел будить дочь, оставив Малушку в размышлениях. Давно уже девушка косилась на этого самого Доброславича, давно. Стройный, высокий, рубаха на широкой груди лопается, да за таким как за стеной! Только вот что-то сам Доброславич все на Беляну косился, а Малушу и вовсе не замечал. И как будто зря коса до пояса русая да бусы красивые. Не лежит душа у Доброславича к Малуше, хоть ты горохом об стену бей! Девушка задумалась. Подойти бы к парню, да поговорить, а сердечко девичье от страха аж заходится, кажется, подойдешь слово сказать, а оно и совсем от истощения остановится. И столько места было в том сердечке, что туда бы не только Доброславич, а и еще штук пять влезло бы, а Малуша только одного его внутри хранила, никого другого не подпускала. Одна была надежда, что пойдет Доброславич к Беляне свататься, а она его и отправит подальше, найдет изъян. А коли не отправит? Возьмет да и выйдет за Доброславича? Как же тогда Малуше дальше жить? Знать, что теперь Беляна детишек от него рожать то и гляди начнет, знать, что она ночью руками его своими белыми обвивает, да в любви клянется? Тогда Малуше только камень на шею да в ласковые речные объятья. Малуша отхлебнула воды из деревянного черпака и плеснула на лицо, чтобы прогнать недобрые мысли. Глядишь, и не посватается Доброславич. Не последняя на деревне красавица Беляна, Малуше тоже есть чем похвастаться. Девушка завязала вокруг талии гашник поневы, переплела косу, одна прядь на другую, как и положено незамужним. В маленьком зеркальце вытерла возле губ маленькое пятнышко, поправила очелье с семилопастными височниками. Эти височники ей еще от матери достались, красивые, на солнце золотом играют, даром что латунные. Бусы Малуша решила не надевать, а то на покосе и потерять можно, там даже на свету в траве не найдешь. Да и пускай берет себе Доброславич Беляну! Пускай-пускай! Малуша решила не обижаться, затолкать вглубь души свои переживания. Девушка Всеволоду как дочь была, а еще и младшенькая. А потому пока Беляна не выйдет, сидеть Малуше в девках. А так недолго и старой девой стать. Девушка поморщилась от одной только мысли, что быть ей как Бажане, что живет на окраине деревни. Та тоже все ждала, пока старшенькую выдадут, а потом уже и вся краса ушла, пришлось нацепить синюю поневу да в девках куковать до старости. Но это, конечно, только Бажане не повезло, Малуша была поумнее да покрасивее, могла бы себе жениха видного заполучить, если бы не сидел гвоздем в сердце Доброславич. Улыбаясь и зевая, из соседней комнаты вышла Беляна, помятая после сна, но все равно красивая. -Утро доброе, сестрица, - поприветствовала ее Малуша, добро улыбаясь. -Да было бы оно добрым, - пожаловалась Беляна. - Только сон хотела досмотреть, а тут тятя со своим покосом. К лешему бы этот покос! -А лошадей ведь надо чем-то кормить, - повторила дядины слова Малуша, хотя сама хотела бы остаться дома. - Дядин конь вон сколько сена ест, только успевай подкладывать. Беляна оживилась, лошадей она любила. -Конь красавец, я его каждый день хлебом кормлю. Корочки хлебные любит жуть как! На меня все тятя жалуется, что я соль таскаю, чтобы лошади дать соленую горбушку. Мол, соль и так дорогая, а сам тоже так всегда делает. Мать потом ругается, что купили соли гривну, а она вся на лошадей разошлась, даже кашу не посолили. -Да даже я так не ем, как этот конь, - улыбнулась Малуша. - И хлеб вам с солью, и овес, и сено. -Я скажу тяте, чтобы и тебе овса давал, - рассмеялась Беляна. - А вот смех смехом, а тятя мне на коня даже сесть не дает! Мол, с седла упаду. И то ли он переживает, то ли совсем уж неуклюжей считает. -Жалко ему такую дочь конем портить. Не женское это дело, на коне скакать да рубаху мять, - зевая, сказала Малушка. -А вот возьму и порты надену, - пригрозила Беляна. - И в лес убегу, медведей ловить на живца буду! Девушки рассмеялись и выбежали из дома.