Юноша в окошке

Ричард тяжело вздохнул и снова взглянул в окно. Да, наверное не стоило так явно радоваться отъезду из Надора. Конечно, в Лаик его отпустили, вот только досмотр за юным герцогом в дороге был ещё строже, чем дома. Дядюшка Эйвон, даром что тихоня, взял с собой Джона и Ларса, а те, памятуя о тяжёлом нраве эрэа Мирабеллы, глаз с Ричарда не спускали. В пути он мог только разглядывать дорогу под копытами Баловника – из-под опущенного капюшона всё равно больше ничего не было видно, а на постоялых дворах его отводили в самую дальнюю комнату и запирали на ключ. Еду ему приносили те же Джон или Ларс. Конечно, из комнат можно было бы осмотреть округу, да только вот окна наглухо закрывали ставнями… Самое обидное было в том, что делалось это не из вредности или по злобе, а от искреннего желания «защитить молодого тана от сглаза». Кто и почему первый заговорил о «сглазе» Дикон уже не мог вспомнить. Да и что толку? Указ герцогини был однозначен – глаз не спускать, от чужих глаз беречь и в Лаик сдать «с рук на руки». Ах да, для прочей защиты предполагался ещё и строгий пост, разрешавший только воду и хлеб. Именно поэтому Ричард сейчас тяжело вздыхал над своей суровой долей и пытался хоть как-то отвлечься от бурчания в животе. Герцог Алва, Первый маршал Талига, Повелитель Кэнналоа, Первая шпага, Лучший полководец, да и просто Красавец мужчина, возвращался в столицу. Алвасете был по-прежнему прекрасен, юные дориты не скупились на любовь, а виноградники на вино, белоснежные каравеллы несли в порт пряности и яркие ткани…В общем, всё было прекрасно. Ровно до того момента, пока на столе соберано не появился конверт. Точнее Конверт. В котором находилось подписанное Королём разрешение на отпуск. С указанием даты его окончания. Это письмо деликатный домоправитель предъявлял Рокэ ровно за неделю до отъезда, отчего солнце становилось чуть менее ярким и каким-то душным, дориты начинали раздражать своей навязчивостью, вино горчить, а порт пропитывался запахом дёгтя и рыбы. И Рокэ Алва возвращался в Олларию, где его снова ждали сотни ингриг, тысячи сплетен и одна Катарина Ариго, которая могла дать фору всем багряноземельским кобрам вместе взятым. Так что не стоит удивляться тому, что Великий стратег и Бывалый путешественник немного удлинил себе путь, сделав крюк вокруг столицы и въезжая в неё на несколько дней позже, да ещё и по Надорскому тракту. Ричард поковырял ногтем створку окна и снова вздохнул. Нет, это просто немыслимо! Он Герцог Окделл, а его везут как какого-то…какую-то… в общем, неправильно его везут! В дальней комнате трактира «Весёлая вдова» зрел бунт. Бунтовщик был один, но обиды на весь мир и решительности этот мир наказать было вполне достаточно для небольшой революции. К счастью, фамильный кинжал у Дика никто не отобрал, так что, поковыряв немного засов, створки окна удалось распахнуть. В комнату тут же ворвался ещё по-летнему тёплый воздух, запах яблок и… жареного окорока. К тому же оказалось, что комната находится даже не на втором, а на третьем этаже, а под ней мощёный камнем двор! Такое коварство судьбе было прощать никак нельзя, так что юный герцог убрал кинжал, шмыгнул носом, пнул табуретку и обиделся окончательно! Табуретка, к счастью, не сломалась, а придвинулась поближе к окну, и у Ричарда просто не было другого выхода, кроме как сесть на подоконник, облокотиться на стену и, вдыхая аромат столь недоступной греховной пищи, любоваться горизонтом. Нельзя сказать, чтобы первый маршал Талига, Герцог Рокэ Алва (и, как мы помним, Красавец мужчина) находился в скверном расположении духа. Скорее, он был просто в меланхолии. В конце-концов, как и полагает взрослому и разумному мужчине, он понимал, что злиться стоит лишь на то, что ты можешь изменить. Менять короля Талига Рокэ не собирался (и Дораку тут тоже фига, пусть и не мечтает), отпуск всегда заканчивается, а от Катарины Ариго, в принципе, можно и дальше прятаться большую часть времени. Так что лёгкая грусть по окончившимся каникулам, прекрасная погода и аромат яблочного варенья, доносившийся из всех дворов, придали мыслям Ворона несколько философский и, пожалуй, даже романтический оттенок. Вспомнилась история Рамиро и Октавии, собственный возраст, ворох дорит и эрэа, не задерживавшихся в его объятьях надолго. Вспомнился даже старина Вейзель с его обожаемой супругой и толпой ребятишек. Перед глазами возникли картины раннего детства, когда, в редкий приезд отца, вся семья сидела на белоснежной террасе, старшие сёстры тискали малыша Росио, братья закармливали его сладостями, а матушка смотрела на всех них своим кротким и бесконечно любящим взглядом. Вспомнилось то ощущение счастья и полного покоя…. Вспомнилось детство. И как-то Соберано Кэнналоа и Красавцу мужчине вдруг остро захотелось снова почувствовать себя бесконечно любимым. И полюбить кого-то в ответ. Полюбить так, чтобы стать смешным и нелепым, но при этом, абсолютно счастливым… Впрочем, Первый маршал потому и является Первым маршалом, что умеет вовремя взять волю в кулак, загнать свои чувства как можно глубже и снова идти (или вести) вперёд, несмотря ни на что и вопреки всему! Так что Красавец мужчина глубоко вздохнул, распрямил спину, поднял взгляд и… остановился как вкопанный… Потому что в окошке третьего этажа неказистого постоялого двора с сомнительной вывеской и репутацией была…был… в общем, было ОНО. Лёгкое, хрупкое, белокожее, с высоким чистым лбом и тоской в прекраснейших серых глазах! Осенний тракт всегда забит народом. Спешат торговцы, стремясь поскорее купить или продать свой товар, тянутся длинные обозы с новым урожаем, солдаты возвращаются из отпусков, а девушки везут из города обновки и приданое. Тихо не бывает никогда. Смех, ругань, жалобы, всё сливается в единый гул, который надоедает не больше, чем жужжание мух. Только вот и в этом гуле вдруг стали отчётливо слышны крики на чужом языке. Ричард взглянул вниз и увидел как на улицу въехала небольшая кавалькада. Молодые темноволосые всадники в богатой одежде и на прекрасных конях. Шумные, хохочущие, чужие… Южане. Даже нет, не южане. Кэнналийцы. Дикий народ, не признающих законов кроме слова своего Повелителя. Ворона. Отродья предателя… Дикон поджал губы и снова уставился на верхушки деревьев, закрывавших горизонт. Конечно, хорошо, наверное, быть настоящим герцогом. Чтоб никто тебе не указ, и чтоб все тебя слушались, а не запирали в комнате. И чтоб лошади были такие красивые, и эскорт как положено, а не конюх и сын кузнеца. И чтоб дверь не запирали и мясо каждую неделю… Дику стало себя совсем жалко и он вздохнул. И ещё раз. Потому что это же ужасно несправедливо, когда Ричард Окделл, настоящий герой и истинный сын Великой Талигойи томится в плену, а всякие там… и окорок ещё так пахнет!!! От жалости к себе хотелось разреветься. Прекрасное виденье не исчезло как морок (на что Рокэ, в общем-то, рассчитывал и чего, будем честны, боялся). Нет, светлокудрое божество только тяжело вздохнуло и, одним взмахом ресниц, пригвоздило Ворона к месту. Впрочем, герцог Алва не был бы герцогом Алва, если бы не умел быстро соображать в кризисных ситуациях и мгновенно принимать решения. Итак, имеем – Мечту всей жизни. Где? Прямо тут. Что делать? Немедленно забрать! Каким образом? Познакомиться, очаровать и, пока не одумалось, утащить домой. План – простой и ясный был гениален. Как и все планы Нашего Всего, впрочем. Несколько смущало то, что дивное видение свою Судьбу в лице Рокэ Алва пока не заметило, но это было даже хорошо, потому как Ворон это вам не юнец желторотый, и негоже ему застывать гальтарской статуей посреди двора. Особенно когда собственная свита начинает переглядываться, а потом понимать на что именно уставился Соберано…. В общем, надо было начинать действовать! - Мы ночуем в этой гостинице! Дикон услышал скрежет щеколды и быстро спрыгнул с подоконника. Прежде, чем дверь открылась, он уже успел захлопнуть створки и плюхнуться на кровать (без матраса, разумеется, так как усмирение плоти делает дух сильнее). Дядюшка Эйвон. Это хорошо, потому что он не заметит расковырянной створки. И плохо, потому что еды, значит, пока не будет. - Ричард, у меня для тебя ужасные новости, - начал опекун. Обычно таким тоном он ужасался очередным снам тётушки Аурелии или разбитой коленке Дикона (разумеется, до тех пор, пока Дикон не стал таном Рихардом и не распрощался раз и навсегда с лазаньем по деревьям, сбором шишек и прочими, неподобающими герцогам занятиями). - Дорогой племянник! Мы выбрали этот постоялый двор, как наименее приметный, надеясь на то, что здесь нас никто не потревожит, но Провидение посылает нам новое испытание! В этой же гостинице остановился отряд кэнналийцев! А… Это те, которые шумели, наверное. Ну и что? То есть, я же их не видел! - Какой ужас, дядюшка. А почему ужас? Они же не нападут на нас? Мы мирные путники и имена свои не называли. - Ричард, мальчик мой, если бы это были просто южные безбожники! Но увы, это свита самого герцога Алвы! И, самое страшное – он среди них! Вот тут Ричарду пришлось присесть на табуреточку, потому что это же ужас как страшно. Ведь все же знают, что Ворон – страшное чудовище, которое никого не щадит. И если он узнает, что здесь находится Ричард Окделл, то он обязательно его убьёт. Но Ричард не сдастся так просто! Он будет защищаться! За себя, за Великую Талигойю! Он сразится как воин с воином, Повелитель с Повелителем и он победит, потому что правда на его стороне. А победив, он возьмёт голову этого отвратительного чудовища и… - Ричард! Что с тобой? Ой, задумался… - Ничего, дядюшка. А что нам делать? Давайте сбежим когда стемнеет? - Конечно, мой мальчик. Я не смел предложить тебе такое, опасаясь твоего горячего нрава, но вижу, что ты правильно оцениваешь ситуацию. Конечно, мы сбежим. Скроемся ночью. Как только эти нечестивцы разойдутся по комнатам, я приду за тобой. А пока отдыхай. Я скажу Ларсу и Джону, чтобы не тревожили тебя. Не стоит наедаться перед дорогой – полный желудок может помешать. На этом граф Ларак отбыл, не забыв запереть за собой дверь. Ричард взвыл – есть хотелось чудовищно! Гостиница была очень и очень средненькая, но общий зал на первом этаже мог вместить всех желающих. Желающих в свите соберано было ровно 8 человек (плюс сам соберано, которому вдруг как-то резко стало не до еды). Заняв стол в углу и приказав подать ужин, Ворон осмотрелся. Кэнналийцы сдвинули вместе несколько столов и ненавязчиво окружили соберано (убить этого Хуана мало с его тренировками – вышколил мне на голову), за несколькими столами у противоположной стены сидели местные пьянчужки и полдюжины торговцев, а в самом дальнем углу (рядом с лестницей) расположился маленький сухонький дворянчик с двумя парнями весьма угрюмого вида. Судя по откровенно бедноватой одежде, надорский эсператист с охраной. Надорский… хм… а ведь русые кудри Дивного видения были вполне северными. Уж не это ли сокровище охраняют эти два волкодава? Суетливый старичок вздрагивал от громкого хохота южан и недовольно косился в тот угол, где расположился Рокэ, но Великий стратег не зря выбрал угол потемнее – раскрывать своё имя раньше времени не входило в его планы. Трактирщик расщедрился – не прошло и пяти минут, как стол для «Господина Первого Маршала» был накрыт, а парни из эскорта начали уничтожать яичницу – свежую свинку немедленно насадили на вертел. Услышав «Первого маршала», старичок так вздрогнул, что чуть не упал со стула. Затем замер, побледнел и с ужасом уставился на Рокэ. Точнее, попытался уставиться, но угол-то ведь был самым тёмным. Так что разглядеть ничего конкретного надорцу не удалось. И, видимо, приняв какое-то важное решение, тот поспешил к лестнице. Подняться за ним незаметно не удалось бы даже при всём таланте Ворона к маскировке – два дуболома за столиком разве что шерсть на загривке не поднимали, охраняя лестницу. Что ж, значит нужно зайти с другой стороны. Рокэ вышел из трактира (охрана, называется, даже не заметили – всё расскажу Хуану) и, спрятавшись под крышей сарая, посмотрел вверх. Дивное видение всё так же сидело на подоконнике и смотрело вдаль… Ах, как, должно быть, возвышенны помыслы этого чистого цветка. О чём может мечтать эта чудесная птичка, томясь в своей клетке? Ничего, радость моя, я заберу тебя из этого жуткого места, обряжу в лучшие шелка, покажу весь… Эй, КУДА?!? Дивное видение мгновенно скрылось в комнате и, вот ужас-то, захлопнуло створки! Значит этот сморчок пришёл сюда… Ну что ж, цель ясна, идём в атаку! Есть хотелось всё сильнее. Солнце уже клонилось к горизонту, в комнате ощутимо стемнело, а шум внизу всё не прекращался. Прав был отец Матэо – эти язычники не знают Создателя. Разве можно столько времени предаваться чревоугодию?! Герцог Окделл уткнулся носом в подушку и всхлипнул. Ужин пошёл чудесно. Мясо было прекрасно прожарено, вино явно хранилось для особого случая. А отведённая комната «да, на первом этаже, милейший!» была чистой и… выходила окнами на Тот самый дворик. Таким образом, приказав своим сопровождающим ужинать ещё, как минимум, пару часов (Ну не можете есть – играйте в карты! Только шумно и никуда не уходя!), Ворон решил нанести визит своей Судьбе. Гостиница, к счастью, хоть и была неказистой и старой, виноградными лозами была оплетена в достаточной мере. И Самому ловкому Красавцу мужчине не составило труда подняться по крепким растениям наверх. Желанное окно, скрывавшее Сокровище, было прикрыто створками. А вот рамы со стеклами в нём не было (всё-таки в экономии трактирщиков есть свои плюсы). Оставалось только аккуратно приоткрыть створки и броситься в наступление. Потому что исстрадавшееся взаперти Чудесное видение немедленно падёт на шею к своему спасителю! Надо только сделать всё быстро, чтобы это самое видение не завизжало от неожиданности. А то вдруг оно не поймёт, что это пришла его Судьба? Самый ловкий соберано тихонько толкнул створки и бесшумно переместился на пол. В комнате было темно. То есть не так темно, как бывает в подвале или под кроватью Её Величества (да, приходилось там бывать! Нет, деталей не будет!), но сумерки были весьма плотными. И в этих сумерках была хорошо видна кровать, застланная серым одеялом, тощая подушка и… ОНО. Видение. Которое, конечно же, утомившись ждать своего Спасителя, легло отдохнуть. И теперь видит прекрасные сны о своём избавлении и нежно улыбается своему светлому будущ… - Хнык… Что такое? - Хнык-хнык… Дивное видение и Судьба самого Соберано рыдает, уткнувшись своим прекрасным личиком в подушку? ДА КТО ПОСМЕЛ ОБИДЕТЬ?!?! - Сокровище моё, не надо плакать… Было темно, холодно и очень обидно. Конечно, герцогам не полагается рыдать, но сейчас ведь никто не увидит? И потом, он ведь не жалуется на судьбу, а просто немножко отдыхает, чтобы набраться сил и пойти дальше, на борьбу с Силами Зла! - Сокровище моё, не надо плакать… Дикон подпрыгнул на кровати, отполз в самое изножье и прижал к себе подушку как щит. Живым он не дастся!!! Но нападать на него никто не собирался. На краю кровати сидел мужчина, кажется молодой и, видимо, красивый. В сумерках, конечно, трудно разглядеть, но глаза у него были… добрые. - Вы кто? - Добрый вечер, простите, что напугал Вас. Видите ли, я ехал мимо и увидел Вас в окне. И почему-то подумал, что нам обязательно надо познакомиться. Мне показалось, что вы очень несчастливы. Может быть я смогу вам помочь? Благородный человек. Он увидел, что кто-то нуждается в помощи и поспешил на выручку! А матушка говорила, что в Олларии живут только ужасные бессердечные люди. - Добрый вечер. Спасибо…. А как Вы сюда попали? - Забрался по виноградным лозам. - А разве так можно? То есть, Вы же уже не ребёнок… - Я вполне взрослый, если вы это имеете в виду. Просто такой способ попадания в дома иногда может быть единственно возможным. Вот как. Он обычно так не поступает, но увидев, что Дик в беде, переступил через приличия и, рискуя жизнью, бросился на помощь! Может быть, он сможет помочь Дику сбежать от страшного Ворона и пробраться в Олларию? - Меня зовут Ричард. Я еду в Олларию, в Лаик. - Школа оруженосцев? - Да… Но я не могу туда никак попасть! Я должен быть там завтра, а в этой гостинице остановился Герцог Алва и если он меня увидит, то убьёт. А он никуда не уходит снизу и я не могу пройти мимо. И я могу опоздать в Лаик и тогда меня туда не примут! На последних словах Ричарду стало так грустно, что голос у него задрожал… В комнате повисла тишина. Ричард. Лаик. Ворон убьёт. МАМОЧКИ МОИ - ОКДЕЛЛ! Даже самому отважному полководцу не всегда удаётся сохранить присутствие духа. То есть они его, конечно, сохраняют… Но вот сейчас, вздохнуть ещё разок. Создатель милосердный, за ЧТО?!?! Всхлип… Нет, только не это. Нельзя заставлять эти прекрасные глазки проливать слёзы! Хочешь в Лаик, душа моя? Будет тебе Лаик! Надо сбежать от страшного Ворона? Не вопрос! Доставить в Олларию в целости и невредимости и сдать на руки Арамоне на полгода? Жалко, но надо. Герцог Окделл должен отмучиться как и все. Заодно Росио переведёт дух и подготовится к будущему семейному счастью. Ну нельзя же вот так, сразу! А после Лаик я тебе сбежать уже не дам, радость моя…. - Меня зовут Росио. Титулы, я полагаю, сейчас не уместны? Так вот, Рикардо (Создатель, какое имя! Повторять его бесконечно!), я помогу Вам добраться в Олларию и лично провожу до ворот Лаик. Успокойтесь и не плачьте – мне больно видеть ваше горе… Улыбнитесь. Какой чудесный человек! Настоящий рыцарь! Наверное он очень знатный и не хочет смущать попавшего в беду человека своим титулом. Ведь Ричард так бедно одет. Наверное, его приняли за младшего сына какого-то мелкого дворянчика. Но это не страшно. Когда они доберутся до Лаик, он откроет своё имя и пообещает свою вечную благодарность и дружбу этому замечательному человеку! Росио… наверно это марикьярское имя. Ведь не может же быть такой воспитанный дворянин одним из этих… диких. А на марикьяре есть флот. Собственно, весь флот Талига – марикьярский. А моряки все хорошие люди – старая Нэн рассказывала. - Спасибо. Я был бы Вам очень признателен. Спасибо. Как чудесно это звучит. Окделл благодарит Алва. С ума сойти. Ну а почему бы и нет? Излом на носу! Самое время закрывать старые долги. Может быть сейчас, спустя Круг и стоит забыть все обиды? В любом случае, отпускать свою Судьбу Рокэ не собирался. Понадобится – отвезу в Алвасете. Оттуда не сбежишь, сокровище моё! - Ну что ж, юноша, тогда вперёд! - Вперёд. А что делать? - Где ваши вещи? - Вот. Небольшая сумка, старый плащ и кинжал за поясом. Небогато. Что ж, прекрасный повод обрядить этот бриллиант в достойную оправу! - Вы предпочитаете путешествовать налегке? Похвально. Он решил, что Дик не бедняк, а просто скромен в своих желаниях. Или наоборот, понял всё правильно и решил не смущать. Какое благородство, какая чуткость! - Теперь мы спустимся вниз. -Вниз?!! Но там же эти… кэнналийцы! Неужели он собирается вступить с ними в бой? И победить их всех? Наверное он сможет – у него так сверкают глаза, а руки, сразу видно, сильные. Наверное, он хороший боец. Дикон, конечно, ему поможет. И вместе они всех победят. Но ведь тогда его точно не возьмут в Лаик! Ворон – чудовище. Он не простит такого! - Вы видите только один путь вниз? Я поднялся к Вам не по лестнице. Действительно, какой он глупый! Есть же эти, виноградные… Только он никогда по ним не лазал. Вдруг он упадёт и опозорится перед своим спасителем? Такой трогательный… Так смешно хмурится, принимая решения. Ничего, радость моя, не бойся. Скоро ты поймешь, что рядом со мной тебе бояться нечего…. - Вы никогда не лазили по виноградным лозам? - Никогда. Но я лазал по деревьям. Много. В детстве… - Что ж, тогда для вас нет ничего сложного. Я пойду первым и подстрахую Вас. Давайте свою сумку. Уже? Вот так сразу? Минуту назад мечтать о спасении и получить его. Это как в сказке. Но всё-таки немного страшно. - А как мы заберём дядюшку Эйвона? - Кто это? - Мой опекун, он внизу… - Раз он сидит внизу и его до сих пор не тронули, то ему ничего не угрожает. Оставьте ему записку. Полагаю, он будет рад, что Вы смогли спастись самостоятельно. И проведает вас в Лаик при первой возможности. Дядюшка Эйвон. Этого ещё не хватало. Старая дева в штанах, которая может (на законных основаниях, кстати), отнять нашу радость. Нет уж! Пусть сидит внизу и трясётся от ужаса. Мы отправимся в дорогу вдвоём! Да, записка это чудесное решение. Вот, кстати, и бумага есть на столе. И даже чернила. Да, вот так, несколько слов почти на ощупь. А теперь в путь, Счастье моё! Лезть по лозе оказалось совсем не так страшно, тем более, что эр Росио так заботился о нём, помогал ставить ноги туда, где сплетение было самым крепким, да ещё прижимал к себе, чтобы уж наверняка. От него пахло какими-то благовониями, а ещё вином и чем-то…таким… что очень хотелось, чтобы этот спуск никогда не кончался и …. И… и нельзя так, конечно, думать – грех сплошной. Но опуститься на землю всё же было немного грустно. Коней эр Росио привёл сам, спрятав Дикона в тени. Какой же у него был конь! Такой красавец! Даже в темноте чувствовалась сила и стать жеребца. Рядом с ним Баловник смотрелся бы совсем грустно, но эр Росио привёл Ричарду другого коня. - Это Соро, мой сменный конь. Вы поедете на нём. А Вашу лошадку захватит Ваш опекун. И не надо спорить. Дорога неблизкая, а ваш конь устал. Какое благородство! И какая деликатность! Определённо, этот человек был настоящим Человеком чести. Пусть и не по рождению. Хотя, кто знает? Может быть он в родстве с какой-нибудь из южных семей? Забраться в седло было удивительно приятно. Может быть отчасти потому, что эр Росио его сам подсадил. А потом они мчались сквозь ночь, оставляя позади страх и обиду, и дядюшку Эйвона с его нотациями, и мерзкого Ворона, который упустил свою добычу. От этого хотелось смеяться и кричать! И есть… Как только постоялый двор остался за поворотом, желудок громко напомнил о себе. Ричард захотел умереть со стыда… Создатель! Какой же я идиот! Ребёнок ведь голодный! Этот старый хрыч ушёл с пустыми руками, а в комнате не было и намёка на еду… - Ричард, когда Вы ели? Как чудно он краснеет – такой румянец заметен даже при свете луны. Нет, никому не отдам! К кошкам все проклятия – это МОЁ! Ох, как же стыдно! Его благодетель так заботится, рискует жизнью, а теперь ещё и о еде думать должен. - Недавно, спасибо. Я не голоден. - Я так и понял. Вот что, в следующей деревне обязательно перекусим – Вы не должны голодать Ричард. Вы должны хорошо есть. Всё, что только захотите. - Спасибо, эр Росио… В следующей деревне оказался постоялый двор, хозяин которого с радостью накрыл стол для важного господина и его спутника. А за дополнительную золотую монету старательно «не узнавал» своего гостя. И было так приятно видеть как это сероглазое чудо за обе щеки уплетает поздний ужин, с опаской пробует прекрасное южное вино. Как раскрываются его глаза от удивления (да, мой мальчик, вино бывает и таким – душистым, терпким, сладким), как появляется румянец на щеках, а глаза начинают счастливо блестеть. И эти сверкающие глаза смотрят на тебя, Рокэ. И видят только тебя. И ты видишь как мальчик смущается, не в силах понять того, что же с ним происходит и почему он не может отвести от тебя взгляда… Да, моё Сокровище, теперь ты мой… Было так удивительно уютно. И еда была такой вкусной, а вино… жалко, что всего один бокал. Но эр Росио прав – после большего он не смог бы продолжать путь. И у разожжённого очага было так прекрасно сидеть и смотреть на своего невозможного спасителя. Такого красивого…оказывается. И такого…родного… Конечно, нельзя так думать и сердце не должно пропускать удар при каждом касании руки. Но ведь это только до завтра? Утром мы расстанемся и кто знает, увидимся ли ещё? Больше всего хотелось схватить это чудо в объятия, унести наверх и забыть обо всём. Но нет, нельзя. Соблазнить и бросить одного, на растерзание Арамоны. Нет уж. Потерпи, Счастье моё, ты всё выдержишь (а я объясню кто у нас тут самый ценный унар), а я встречу тебя. А сейчас в путь… И снова в седло. Правда теперь они не мчались , а степенно ехали в ночной тиши. Дорога была ярко освещена луной, а эр Росио рассказывал о столице, о Лаик, о правилах, царящих там. И ещё обещал обязательно прийти на выпуск. От этого становилось удивительно спокойно и радостно. К концу ночи они въехали в предместья, а с восходом солнца оказались перед воротами. Те уже были открыты и стайки прачек, торговок и цветочниц сновали туда-сюда. Ричард знал, что при въезде в город необходимо называть своё имя, но эр Росио проехал мимо стражи, даже не повернув головы. - Эр Росио, а почему вас не спросили кто Вы? Идиот, надо же было так забыться. И что теперь? Сказать мальчику правду? И навсегда потерять его? Или солгать? Но как тогда он простит эту ложь? - Меня знают в городе. Я часто приезжаю и уезжаю. Иногда со спутниками. Правда никогда ещё меня не сопровождал столь чудесный юноша. Вот так, немного полуправды и отвлечь комплиментом. Как же мило он краснеет. Оллария была такой… особенной. Большие дома, широкие улицы. Всё окутано золотистой дымкой. И цветы. Везде цветы – на окнах, во двориках, в руках у симпатичных девушек. А вот Лаик выглядело страшно. Такое серое, мрачное здание. Хорошо, что они не сразу въехали в ворота, а остановились в небольшом трактирчике на соседней улице. Эр Росио, наверное, считает его обжорой, но завтрак был такой вкусный. Что ж, вот и конец пути. Как же теперь? Юный дворянин должен появиться в сопровождении опекуна. И лошади. Своей лошади, ведь Соро ты не возьмёшь… - Ричард, Ваш опекун приедет сюда через несколько часов. Уверен, он обнаружил пропажу ещё ночью и сразу же отправился за Вами. Ехали мы медленно, так что он уже должен быть здесь. Мы устроимся вон под тем деревом – Вы сразу заметите его и вы въедете в Лаик. Вместе. А я отправлюсь дальше. - Вы не познакомитесь? Я очень хочу представить Вас дядюшке. - Не стоит, Рикардо. Не сейчас. Я ведь обещал – я буду на выпуске. И вот ещё… не стоит рассказывать ему обо мне. Вы сами приняли решение, вылезли из окна и позаимствовали коня, которого уже отправили обратно хозяину… - Хорошо, эр Росио. Спасибо. Вот ворота Лаик, вот эр Росио, а вот подъезжает дядюшка Эйвон. Сейчас я выйду из-за дерева и подойду к нему. Только ещё немножко постою рядом…. - Рикардо… - Эр Росио, вы точно придёте? - Да, я обязательно буду там. Пообещайте мне одну вещь. В следующий раз, когда вы меня увидите, сделайте вид, что не узнали. Я сам подойду к Вам и всё объясню. - Хорошо, эр Росио. Я обещаю. Прощайте. - До свидания. Старый сморчок, куда ты его повёл? Неужели к «дядюшке Августу»? Ну что ж, значит со Штанцлером пора кончать… - Я, герцог Алва, Первый Маршал Талига, принимаю вашу службу. Ох, ну вот и всё. Зато он не отправится в Надор. Главное – не смотреть. Подойти, преклонить колено, проговорить клятву, поцеловать руку, поднять глаза.. ЭР РОСИО?!?!?! Невозможно! Немыслимо! Не может быть мерзким Вороном человек с самыми добрыми, прекрасными, синими глазами. Синими! О Создатель! Какой же идиот! Он с самого начала всё знал и смеялся надо мной! Вот так мальчик, всё хорошо. Вставай. Ну вставай же! Да, а теперь за кресло. Сейчас мы поедем домой и поговорим. Мы будем долго говорить. Я расскажу тебе всё, что ты захочешь узнать. А ты будешь сердиться, кричать, обижаться, но уже никуда от меня не денешься… Теперь ты МОЙ. НАВСЕГДА…