Домой

      Дождь и солнце. День и ночь. Инь и Ян. У каждого из нас есть две стороны, отрицаем мы это или нет, жаждем мы этого или нет, однако внутри нас всегда будут жить две противоположности.       Ято. Сколько ужаса и беззвучного крика в этом слове. Жестокие и беспощадные, кровожадные и несколько циничные, они идут напролом к своей цели, а в вечном поиске сильного соперника и яростной битвы, от которой пойдут мурашки по коже, не особо волнyются о страданиях невинных. Да, такова их сущность, их алчная и жаждущая сражений сторона. Но, быть может, даже в этих существах найдется место для улыбок и слез, сострадания и взаимопонимания?       Тяжелые капли дождя с шумом падают на пропитанную кровью землю, очистить которую не в силах и сам Бог, который, вероятно, давно уже позабыл об им же созданном в далеком прошлом месте. Вокруг виднеются разрушенные здания, ставшие неким символом всей бессмысленности ужасных битв.       Слышатся легкие шаги. Не обращая внимания на ледяной дождь, среди всех этих домов по узким и захламленным улицам бродит маленькая девочка, которой нет и шести лет. Рыжие намокшие от холодных капель волосы липнут к лицу, желтое пальто промокло насквозь и неспособно более согреть свою хозяйку, чьи бездонно голубые глаза наполнены пустотой. Очередная вспышка молнии и оглушающий раскат грома вслед за ней, услышав который, девочка впадает в панику. Забыв, откуда она пришла, она в безумном припадке мечется между домами, сметая любые преграды на своем пути. Она падает и поднимается, поднимается, и, обессилев, снова падает в грязь. Ее руки в ссадинах и царапинах, и из свежих ранок сочится алая кровь. Девочка сжимается в клубок и начинает тихо плакать, пытаясь скрыть свои слезы за пеленой дождя. Плачет она не от физической боли и физического же бессилия – причина ее слез кроется в чем-то другом, настолько серьезном, что любой взрослый не смог держать бы себя в руках. И тут чей-то громкий крик заставляет девочку вздрогнуть и, пусть даже немного, затихнуть.       -Кагура! – кричал кто-то протяжно и громко.       В конце улицы появляется мальчишка года на четыре старше девочки: на его лице читается беспокойство, а рыжие волосы заплетены в уже растрепавшуюся но все еще аккуратную косичку. Он держит два зонта: один над собой (что, впрочем, мало спасает от плотной стены ледяного дождя), второй же в сложенном виде крепко зажат в другой руке и, вероятно, принадлежит той, которую он ищет – Кагуре.       И тут его взгляд падает на сжавшуюся в комок фигуру в знакомом до боли желтом плаще и со столь же знакомой растрепавшейся копной рыжих волос. Бросив свой зонт в сторону, мальчик стремглав бежит к этой хрупкой и маленькой девочке, все еще сидящей в луже и полностью перепачкавшейся в грязи.       -Кагура! – тряся девочку (как Вы уже поняли, свою сестру) за плечи, он пытается привести девочку в чувства, однако все было бесполезно: слезы продолжают течь градом из небесного цвета глаз, наполненных грустью.       Секундная заминка и мальчик обнимает свою сестру, осторожно гладя ее по спине. Слышится легкий, едва уловимый шепот:       - Глупая младшая сестренка, зачем ты убежала? – в ответ лишь всхлипы – Так и будешь плакать? Тогда я буду звать тебя плаксой. Плакса-Кагура! – мальчишка смотрит прямо в глаза своей сестре и улыбается. Его сестра вытирает глаза от слез и обиженно бубнила под нос:       -Кто тут еще плакса-ару, БаКамуи-ару! – секундная пауза – А что будет с нашей мамой? – взгляд девочки становится грустным и обеспокоенным.       -Если ты будешь постоянно ныть, лучше ей не станет, плакса! – произносит старший брат, отведя взгляд в сторону. Его сестра в очередной раз шмыгает носом, встает с колен, пытаясь хоть как-то стряхнуть с себя грязь.       -Домой? – весело спрашивает Камуи. В ответ он получает лишь короткое: «Угу». Не спрашивая разрешения у своей сестры он поднимает ее и сажает себе на спину, за что сразу же получает маленькими кулачками по спине.       -Отпусти меня-ару! Я сама могу идти-ару! – Кагура продолжает протестовать, однако брат будто и не слышит ее криков, не ощущает слабых ударов, которые все же причиняют боль. Раскрыв над собой и сестрой зонт, он неспеша направляется дальше от этих узких улочек. Направляется туда, где их ждет обеспокоенный отец и больная мама. Направляется домой.