Я Хибари Кея! Ну, а кто не согласен... камикорос!

      К моему огромному сожалению, остаться в Намимори надолго мне не удалось. Форс-мажор. Ненавижу это слово. Мне удалось пробыть рядом с Тсу-куном только две недели, а сегодня вечером, как раз во время очередных занятий с моим Небом, пришло сообщение от наставника. Я решила его прочитать сразу же, все равно Тсу-кун пыхтит над очередным примером, поэтому свободное время у меня есть. Открыла и помрачнела: информация о том, что Иемицу-сан собрался в Японию через пару дней и, с большой вероятностью, заедет вначале в гости к Рью-сама, радости мне не принесла. Честно, не знаю откуда Фонг-сама удалось получить эти данные, но пренебрегать ими я посчитаю глупым. У меня в запасе оставались сутки, хотя я считала, что меньше. Мне было грустно, ибо я понимала, что пересекаться с главой CEDEF в его доме глупо, как и игнорировать его же желание встретиться с наследником Рью-сама. Мне придется съехать куда раньше запланированного. Черт! Ну, хоть одно облегчение: связь уже стала стабильной, пусть и далека от идеала, но и не грозит порваться в любой момент. Определенно не зря я вытаскивала его на прогулки в выходные, живо интересуясь всем вокруг, а главное — помогла котятам, которых он подкармливал. Впрочем, эта помощь мне практически ничего не стоила, я просто отнесла их в ветклинику и заплатила за то, чтобы им нашли хозяев. Сущие мелочи, но этот поступок сразу же поднял меня в его глазах. Правда, знай он, что я каждую ночь пробираюсь к нему в кровать… но он не знал, а я с Наной-сан молчали. Наша общая тайна, пусть сама женщина не понимала, зачем я это делаю. Ну, а я не торопилась ее посвящать в то, что при телесном контакте легче устанавливается связь, да и, пока я сплю, Зверь ищет лазейки и старательно ломает барьер.       Удивительно, но это положительно влияет на Тсу-куна, пусть изменения еще не слишком заметны. Однако я привыкла анализировать и замечать все. Наши занятия только начались, а с каждым днем ему все проще концентрироваться и слушать, он быстрее усваивает объяснения (разница почти не чувствуется, но она есть). Единственное огорчение — тренировки на равновесие приносить видимые результаты так быстро не собирались. Впрочем, даже без этого он уже стал увереннее в себе. Видимо, дает о себе знать то, что уроки он теперь учит под моим бдительным присмотром и ходит на занятия всегда подготовленным. Это дает свои плоды, как и то, что я все же уговорила Нану-сан отдать этого мальчика-одуванчика на гимнастику. Ну, надо же было как-то маскировать наши занятия? Кстати, сам Тсу-кун под давлением обстоятельств согласился, пусть восторга от этого не испытывал, но отговорка «мне лень!» на меня не действовала, а злить он меня почему-то боялся. Видимо, чувствовал подвох в моем поведении, или же у него проснулась интуиция, переданная от матери. Я не знаю. Просто пообещала отвести его за ручку на занятия, если он не пойдет сам. Он мне поверил и сказал, что справится самостоятельно; уже три раза сходил и даже без напоминания. Хм… одна надежда, что даже после моего отъезда продолжит ходить. Черт! Вот если бы у меня было чуть больше времени! Хотя бы еще три недели, я бы смогла немного расширить обнаруженную трещинку в барьере, но у меня их нет. Невольно начинаю жалеть, что не Ураган — ему такие ухищрения ни к чему, он бы просто проел своей силой барьер. Однако тут уж ничего не поделать, я Облако, и мне придется уничтожать раздражающую преграду постепенно, усиливая и укрепляя нашу связь. Жаль, что продолжить удастся не скоро, ведь встреча с представителями Вонголы мне противопоказана, по крайней мере, когда я гощу в доме Савада.       — Юн-сан, что-то случилось? — удивленно поднимаю глаза, отрываясь от высверливания в экране телефона дырок и тут же попадаю в плен отливающих золотом глаз. — Юн-сан?       — Думаю, мне завтра придется уехать, — недовольно морщусь, закрывая сообщение и откладывая телефон.       — А почему? — он недоуменно наклоняет голову к плечу, задавая очень и очень правильный вопрос. Хм… неужели изменившие с обычного карего на каре-золотистый оттенок глаза — это проявление его силы? Плохо. С его жизнью он не должен пробудить Пламя так рано, да и тело его к этому не готово. Иемицу-сан приезжает поразительно вовремя, мне так и так пришлось бы уехать, ведь это связь со мной дала такой результат.       — Ты сильно расстроишься, если я скажу, что мне нельзя видеться с твоим то-саном? — немного напрягаюсь, смотря внимательно.       — Почему? — искреннее недоумение в ответ. — То-сан хороший!       — Для тебя — да, а вот для меня не очень, — хмыкаю, припоминая, какие слухи ходят о Иемицу-сане. Консильери дона Тимотео. Отец Тсу-куна далеко не прост и уж точно не является хорошим. Надежный, держащий слово и верный, но не хороший. Мафия быстро лишает людей права называться подобным образом.       — И все же? — он заглядывает мне в глаза. С трудом подавляю желание покаяться во всех грехах, невольно в голове появляется мысль, что, будь у меня совесть, она бы выглядела именно так.       — Хм… мой лаоши входит в руководящий состав организации, конкурирующей с той, в которой работает твой то-сан, — понимаю, что еще немного, и банально выкину белый флаг, поэтому решаюсь открыть часть правды. — Он может неправильно растолковать мое присутствие.       — Но это же глупо! — сколько праведного возмущения в чужом голосе и глазах! Видимо, не зря я решила говорить правду.       — Это заморочки взрослых, нам не понять, — мгновенно соглашаюсь с чужими выводами и делаю важное лицо.       — Я с ним поговорю, и он все поймет! — невольно умиляюсь чужой наивности. Остались же такие люди. Впрочем, о чем это я? Верить семье, биологическим родственникам это нормально. Это у меня все неправильно и сложно, у нормальных детей, пусть и обладающих Пламенем, все просто. Родители и ближайшие родственники — хорошие, чужие люди… ну, тут уже есть варианты. В моем случае вариантов практически нет.       — Еши-чан, если хочешь, чтобы мы больше никогда не встретились, говори, — спокойно, но максимально серьезно отзываюсь я и напрягаюсь. От его ответа зависит слишком многое, практически все. Одно его слово, и он решит мою судьбу. Сердце невольно сжимается, я боюсь. Если он меня отвергнет… нет, об этом даже думать не хочу!       — Ты предлагаешь молчать? — на меня возмущенно сверкают глазами и даже приподнимаются, хлопая ладонями об низенький столик. Он буквально нависает надо мной, но опасений я не ощущаю. — Ты мой друг, Юн-сан! Первый и единственный!       — Пока, — поправляю его я, ощущая странное тепло от его слов. Меня подкупает его искренность и убежденность, мне нравится, что у него появилось желание защищать то, что он считает своим. Правда, мою реплику он не понял, смотря с странным удивлением, поэтому я невозмутимо поясняю. — Пока единственный друг.       — Ну… да… — тут же смутился Тсу-кун, но тут же встрепенулся и возмущенно посмотрел на меня. — Юн-сан!       — Рассказывай, но называй тогда Ю-ю*, — немного подумав, разрешаю я, мысленно представляя себе лицо Иемицу-сана, если он узнает, кого его сын так называет… это будет забавно.       — Юн-сан! — кажется у моего Неба сейчас из ушей повалит дым и раздастся характерный свист, как у чайника.       — Считай это сокращением от Юнру**, — невинно улыбаюсь, невольно растягивая слова. Ну, а что я могу поделать? Тсу-куна так приятно злить и смущать! Уж очень забавно он дуется, да и просто приятно смотреть на такое живое проявление эмоций. Я по сравнению с ним — настоящий сухарь.       — Юн-сан! — все, он уже доведен до крайней точки кипения, раз нисколько не опасается повышать на меня голос.       — Успокойся, Еши-чан, и подумай, — резко становлюсь серьезней и смотрю уже без ехидцы, просто немного устало. — Твой то-сан работает не последним человеком в крупнейшей мировой… эм… — на мгновение задумываясь, как бы обозвать Вонголу и CEDEF, чтобы не спалиться, — организации. Мой лаоши состоит в конкурирующей. Должности у них примерно равные, а организации сильные и конкурентов у них много, — мысленно кривлюсь от той смеси правды и недомолвок, что я обрушиваю на неподготовленного слушателя. Немного смещаю акценты, а выходит первоклассная ложь. Черт! Только вот говорить полную правду нельзя. — Как ты думаешь, что может случиться, если кто-то узнает, что наследники двух видных людей подружились? Тем более завистников у успешных людей всегда много.       — Ты права, — кажется, кое-кто перегорел и даже отошел от испытываемой еще недавно злости.       — Я рада, что ты согласился называть меня Ю-ю, Еши-чан! — хлопаю в ладоши с удовольствием смотря, как он вновь вспыхивает от злости.       — Я не соглашался! — возмущенно выкрикивает он.       — Как? — горестно вздыхаю и укоризненно смотрю на идущего пятнами парнишку. — Еши-чан, нехорошо отказывать девушке.       — Ты не пояснила почему нельзя рассказывать о тебе! — удивленно вскидываю бровь. Тсу-кун смог побороть смущение и сосредоточиться на разговоре, от которого я его старательно уводила. Хм… я была права, запечатанное Пламя влияет на своего носителя.       — Потому что лаоши и твой то-сан не закадычные друзья, — прекращаю заниматься идиотизмом, говоря жестко и холодно. От моего тона он вздрагивает, а под взглядом замирает, как кролик. — Меня готовят к наследованию с самого рождения, Иемицу-сан считает меня опасной. Для Наны-сан, для тебя. Мое присутствие тут нарушает его планы. Я помеха.       — А ты… — его голос дает петуха, но он все же заканчивает: — ты опасна?       — Прислушайся к себе и реши это сам, — понимаю, что ступила на тонкий лед, но отступать уже нельзя. По-хорошему, этот разговор стоит проводить попозже, когда связь станет толще каната, а барьер с его Пламени падет, но у меня нет этого времени. Остается только положиться на его интуицию и слегка высвободить Пламя, которое осторожно стало ластиться к нему. Предназначение Облака — скрывать Небо. Он должен понять это и принять. Я эгоистка, он еще намучается со мной, но выбор он должен сделать именно сейчас и никак иначе.       — Нет, для меня и ка-чан нет, а для то-сана… да? — он слегка растерялся, смотря на меня растерянно.       — Пока мы не пересекаемся, мы друг для друга не существуем, — пожимаю плечами, не собираясь опровергать его выводы. Он прав, я опасна для Иемицу-сана. Правда, ровно настолько, насколько опасен для меня он.       — Я понял, я не буду говорить о тебе, — смотреть на грустно опустившего плечи Тсу-куна было физически больно.       — Можешь говорить, только называй Ю-ю, как и Нана-сан, — улыбаюсь краешком губ. — Главное, никогда не говори при нем Юн. Мы слишком часто слышим друг о друге из-за того, что я выполняю поручения лаоши, поэтому он обязательно обо мне вспомнит.       — Я понял, Ю-ю, — весь его вид, да и звучание голоса стало еще несчастнее.       — Еши-чан, в чем дело? — устало вздыхаю, поняв, что что-то я упускаю, причем это что-то довольно важно.       — Ни в чем, — он отводит взгляд, утыкаясь назад в тетрадку, но даже не пытаясь взять ручку и продолжить решение.       — Еши-чан, я же не отстану, — немного резковато замечаю я, резко подавшись вперед и взяв его за подбородок. Теперь он точно не сможет отвести от меня взгляд. Слишком недоволен его эмоциями Зверь, и он невольно смотрит через мои глаза.       — Ты уедешь и забудешь обо мне! — сопротивлялся он не долго, выпалив свой страх, как на духу. Секунда, другая, я глупо хлопаю глазами, а мой Зверь отступает. Он тоже ошарашен, но теперь не раздражен, а весел. Отпускаю его и начинаю хохотать. Громко, заливисто, от души. Я никогда так не смеялась. — Не смешно!       — Прости-прости, — с трудом выдавливаю из себя и вновь начинаю хохотать. Это же надо было такое удумать! Я и забуду о нем? Я, столько поставившая на кон, только бы получить возможность его увидеть? Не уверенная даже в том, что вообще ему нужна? Абсурд! Краем глаза замечаю, как Тсу-кун вскакивает с явным намерением сбежать, но это не входит в мои планы. Я реагирую мгновенно, бросая свое тело вперед и буквально сбивая с ног мальчишку, садясь сверху, тем самым лишая его возможности вырваться. Смеяться резко расхотелось.       — Больно! — вырывается у него вскрик.       — Ничего, потерпишь, — спокойно отзываюсь я.       — Я…       — Потерпишь и выслушаешь то, что я скажу, — резко перебиваю его. — Причем будешь внимательно слушать и пытаться почувствовать, правду говорю я или нет, — наклоняюсь и добавляю. — Понятно?       — Да, — чужое ухо становится красным. Эхх, жаль он делает все, чтобы я не увидела его лицо, понимает, что я люблю смотреть, как он смущается.       — Вот и хорошо, — немного ослабляю хватку на его руках, но освободиться не даю. — Первое, то, что я уеду не значит, что я забуду о тебе: у меня друзей не так много, — точнее, их нет совсем, даже он имеет статус семьи, а не друга, но рассказывать ему об этом не стоит. Не поймет… пока. — Второе, я оставлю тебе свой телефон и буду звонить так часто, как смогу, поэтому постарайся его не потерять. Третье, я буду приезжать, не так часто и надолго, как бы мне хотелось, но на пару дней в течении одного-двух месяцев точно.       — Обещаешь? — слышу, как Тсу-кун шмыгает носом.       — Обещаю, — соглашаюсь я, слезая с него и отпуская руки. Чужие слезы выбивают из колеи, я просто не знаю, как на них реагировать, поэтому неловко обнимаю его за плечи и замираю… что мне делать дальше? Впрочем, ничего делать не пришлось, он сам обнял меня и спрятал свое лицо на моем плече. — Плакса.       — Ничего не плакса, — немного неразборчиво ответил он.       — Конечно, — послушно соглашаюсь, неуверенно погладив его по голове. По крайней мере, я видела, как таким образом успокаивала свою дочь одна женщина. Тсу-кун, конечно, не моя дочь, но других мыслей у меня нет.       Я не знаю, сколько мы так просидели, но постепенно всхлипы стали становиться тише, вскоре вовсе затихнув, как и обнимающий меня мальчишка. Его дыхание выровнялось, став более глубоким и тихим. Хм… уснул? Вот лентяй! Домашнее задание-то не доделал! Впрочем, время еще есть, пусть отдохнет, его эмоциональная встряска была слишком сильна, а мне следует пойти и поговорить с Наной-сан. Предупрежу ее о своем отъезде и возможном приезде Иемицу-сана. Уверена, ее это порадует. После надо будет пойти собрать вещи и быть готовой уехать завтра с первой же электричкой. Да, так и сделаю, только освобожусь от тяжелой ноши в виде Тсу-куна, и все. Мобильный же сразу оставлю у него на подушке, все равно лаоши уже предупрежден о моем решении и не высказал возражений на просьбу привезти еще один, а на этот не звонить без крайней необходимости.       Аккуратно встаю и укладываю свою ношу на кровать, укрывая одеялом и складывая мобильный куда собиралась. Теперь уйти из комнаты и спуститься вниз. Странно, но разговор с Наной-сан был прост: она порадовалась, что ее муж может нагрянуть в любой момент и согласилась, что нам встречаться рано. Ну, а после начала рваться помочь мне сложить вещи в чемодан. Я была против, вообще не желая забирать с собой все купленное и просто попросила оставить все это добро тут — в конце концов, я сюда еще вернусь, а таскать с собой гору вещей… весьма сомнительное удовольствие. Единственная уступка — сложить их во вместительную спортивную сумку и убрать в самый дальний угол антресолей и завалить другими вещами. Со мной согласились, но чемодан все же пригодился, заполнившись не одеждой, а приготовленными Наной-сан деликатесами. Ками-сама, как же это хорошо! В конце концов, дорога долгая, а я организм растущий, не говоря уже о том, что мой путь лежит в поместье Рью-сама, а там мне вряд ли дадут нормальную еду. В общем, Нана-сан — моя спасительница!       Продолжение следует…