О мечах и сложностях в отношениях

Карин достаточно хорошо знала Суйгецу, чтобы понимать: нельзя ни под каким предлогом давать ему открывать рот. Потому что, если откроет — то все, ближайший час не закроет. Минимум час. Это если тема попалась неинтересная. А уж на любимые темы Суйгецу мог вообще трепаться полдня на одном дыхании. Любимых тем было две — мечи и крайне остроумные шутки про Карин. Но сегодня случилось страшное: Суйгецу заговорил о мечах И о Карин одновременно. И хоть она никак не могла взять толк, каким образом и для чего Суйгецу увязал две темы воедино, Карин не сомневалась: на этой волне он способен протрепаться не меньше суток. А еще можно было не ставить под сомнения тот факт, что для психики Карин это будет губительно. Потому что поначалу она даже пыталась слушать и вникать. Хрупкое равновесие их отношений подразумевало возникновение некоего извращенного взаимного уважения, и Карин чувствовала, что ответственность за эти тонкости лежит на ней. Суйгецу в плане отношений был еще тупее, чем во всем остальном. Это было, в принципе, объяснимо, но как же иногда хотелось, чтобы у него в мозгах пробежала хоть крохотная искорка понимания того, что такое отношения с девушкой, романтика и прочие сопутствующие моменты. Пусть даже в случае Карин эти понятия расширялись за счет бесчеловечных экспериментов и скальпелей. Однако лекция про мечи и несостоятельность Карин продолжалась, и просвета в ней никак не предвиделось. — …но Кабутовари тебе даже не поднять, он весит, как ты! Так что, если даже не брать в расчет, что ты как куноичи полный ноль, Кабутовари я бы тебе не доверил… — нес пургу Суйгецу, а Карин тщетно пыталась придумать, на что бы его отвлечь. Но если Суйгецу сейчас и можно было остановить, то разве что огнеметом. Карин тупо пялилась в стену и пыталась не слушать, однако голос Суйгецу как будто проникал прямо в мозг, минуя уши. — …а еще Хирамекареи владел мой брат, поэтому… — У тебя еще и брат есть?! — неприятно поразилась Карин, у которой уже глаз начал дергаться. — Был, — поправил Суйгецу. — Короче, Хирамекареи… Карин на секунду отвлеклась от актуальной проблемы и мысленно пообещала себе позже разузнать что-нибудь о семье Суйгецу — а вдруг покойным братом дело не ограничивается?! а вдруг он такой в мире не один?! — и снова вернулась к реальности, в которой Суйгецу вещал: — …и самое обидное, что два меча теперь именно в Кумо, так просто их не добыть! Особенно, конечно, Самехаду хочется, но Киба тоже не перочинные ножички! Ими сражалась Ринго-семпай, и она была реально крутая! Ты бы ее видела! Убивала любого, кто попадался ей на глаза, могла несколько часов преследовать, чтобы убить, от нее никто живым не уходил! Она была всего на год меня старше, а уже одна из Семи Мечников Киригакуре, я ей страшно завидовал! Единственная девчонка в организации! Нет, я не просто завидовал, я от нее прям тащился, такая сильная куноичи!.. Глаза Суйгецу блестели, и Карин — к огромному собственному удивлению — ощутила укол чего-то подозрительно похожего на ревность. И на фоне общего раздражения это стало последней каплей. — Ну, прости, что я не долбанный мечник! — взорвалась Карин. — Не могу три часа слушать лекцию про эти чертовы мечи, не могу сражаться мечом и не соответствую твоим идеалам! Можешь проваливать к своей Ринго-семпай, если так в нее влюблен, я только счастлива буду не видеть больше твою скользкую рожу! — Так я к чему веду, — спокойно, словно не обратив внимания на ее вспышку, подвел итог Суйгецу. — Остается только последний меч, Нуибари. Карин никогда в жизни не была так близка к его убийству. Все эксперименты в лаборатории Орочимару сейчас казались ей слишком гуманными и нежными. Хотелось сделать Суйгецу действительно больно. — Тонкий, легкий, похож на огромную иголку… Руки Карин потянулись к шее Суйгецу непроизвольно. Удушить рыбину, переломить ему позвоночник, сжать трахею, и пусть только попробует превратиться в воду… — …для тебя будет в самый раз. — Что? — переспросила Карин. — Нуибари, — повторил Суйгецу, — для тебя будет в самый раз. Последние мозги уже усохли? Я тут чего ради распинаюсь второй час? — Чего ради? — снова переспросила Карин. Она была в тупике. Полностью, абсолютно, до конца перестала понимать происходящее. — Эй, очкастая, прием, — помахал Суйгецу рукой перед ее лицом. — Говорю, я решил отдать тебе Нуибари. Ты, конечно, не из Кири и даже не мечник, но если я тебя потренирую, даже из тебя должен выйти толк. — Ты же мне все уши прожужжал о новом поколении Семи Мечников… — Карин все еще пыталась разобраться в происходящем. — И с чего-то надо начинать, — подхватил Суйгецу. — Кому попало я мечи доверить не могу, но ты-то, к сожалению, мой самый близкий человек. Карин вытаращила глаза. В списке самых дорогих сердцу Суйгецу вещей мечи занимали явно первое место, и сейчас он добровольно без принуждения собирался… — Каппа, — потрясенно выдохнула Карин, — это самое романтичное, что я от тебя слышала! Суйгецу прямо-таки лучился самодовольством. Он открыл рот… «Вот сейчас скажет что-то очень тупое, — промелькнула у Карин мысль. — Чувствую. Слишком тупое даже для каппы…» — А ты говоришь, что я ни черта не понимаю в отношениях! — хмыкнул Суйгецу. — Да я просто мечта любой девушки! И придушить его Карин все-таки попыталась.