Неудачник

«…уволен» Мне столько раз говорили это, что пора бы уже привыкнуть. Человек ко всему привыкает. Тогда почему я лежу на диване, уткнувшись в подушку, пытаясь подавить всхлипы? Я почти было подумал, что жизнь налаживается, и затянувшаяся черная полоса была пройдена. Я проработал на этой работе дольше обычного; мы со Скоттом наконец-то нашли хорошее жилье; и кажется, Скотт перестал шастаться по ночам. Скотт… ― Что? ― я вздрогнул от внезапности, похоже, я сказал его имя вслух, и он откликнулся, или же у меня паранойя развилась на нервной почве, хэх, это бы много объяснило. ― Эй, Митч? ― Все-таки не показалось. Я повернул голову в сторону Скотта. Он стоял, склонившись ко мне с обеспокоенным лицом. Его волосы как-никогда были растрепаны, а на скулах виднелась легкая щетина. Он выглядел, как не банально это звучало, мило. Так захотелось прижаться к нему, зареветь и рассказывать обо всей несправедливости этой гребаной жизни, чтоб он успокаивал меня, гладя своей широкой ладонью по спине и шепча на ушко, что все будет хорошо. И я бы поверил. Переборов наваждение, я повернул голову назад, не отвечая. Не хочу, чтоб он видел меня таким. Я и так слишком много позволил себе по отношению к нему. И к чему это привело? ― Что случилось? ― я почувствовал, как он присел на край дивана. ― Почему ты пришел так рано? ― он замолчал, ожидая моего ответа. Я не произнес ни слова, ему этого не нужно. В такие моменты он становится догадлив: ― Тебя опять уволили? Я сжал руку в кулак, еле сдерживаясь. Он понял. ― Все наладиться, не волнуйся. Ничего страшного не случилось. Вот увидишь, ты устроишься на постоянную работу, но..., ― Ага, еще скажи, что моя мечта сбудется: ― … главное не опускай руки, и твоя мечта станет явью. И тут у меня сорвало плотину, я резко принял сидячее положение, чтобы видеть лицо Скотта и заорал во весь голос. Вся обида, накопившаяся во мне, превратилось в злость, и сейчас стремилась вырваться: ― Прекрати! Прекрати эту жалость! Это я! Понимаешь это я! Я постоянно не подхожу им! Я полный неудачник! Потратил столько лет на учебу в том захудалом колледже, чтоб стать певцом! А что в итоге?! Меня даже на бэк-вокал не берут! Работаю официантом в дешевых кабаках, откуда меня выгоняют! Понимаешь? Выгоняют! А, между прочим, родители отговаривали меня туда поступать, чуть ли не на коленях просили выбрать другую профессию! Я не послушал их! Потому что я идиот! Полный неудачник! У меня ни таланта, ни голоса, ни слуха! Я совершил ошибку, выбрав музыку! ― произнеся это, я в полной мере осознал, что моя жизнь треснута по швам, и заплатать ее может разве что крышка домовины. Я ничтожен. Скотт все время глядел мне прямо в глаза с не чего не выражающим лицом, но при этом он был как никогда серьезен. Когда я уже хотел встать и уйти подальше бичевать в одиночестве, он ласково улыбнулся мне и молвил то, что я не забуду никогда: ― Ты и правда так думаешь или тебе сказали так думать? ― это было сказано с такой нежностью, что я опешил, и даже не обратил внимания на то, что мои слова были восприняты не всерьёз. ― Ты слишком зациклен на своих проблемах и чужом мнении. Тебе не хватает чуточку безумия. Откинь все свои предрассудки и дыши полной грудью. Запомни, мир не состоит из черных и белых полос, ― протянув ладонь к моему лицу, он поправил мне за ухо челку, и сразу осторожно убрал руку, обведя контур лица, еле касаясь подушечками пальцев к коже. По моему телу прошлась мелкая дрожь. ― Поднимайся, тебе нужно развеяться! ¬― поднявшись с дивана, выкрикнув Скотт как в ни чем не бывало, и скрылся за дверью, а я остался сидеть и пялится в стену осмысливая произошедшее. Кажется,… нет, не, кажется. Я запутался. *** Я смотрел с широко открытым ртом на высокие сооружения и орущих людей. Нет, это не место суицида. Это был парк. Экстрим-парк. Я не знал, куда меня везет Скотт, мы просто ехали молча по трассе в неизвестном мне направлении. Я никогда не был в той сторонне города, поэтому неясные догадки посещали мою голову, но я даже не мог предположить, что мы попадем в самый большой парк аттракционов в штате. ―Ну? Что будем первым попробовать? Он что издевается?! Я не собираюсь на этом кататься! У меня нет времени на эту чепуху! Моя жизнь тонет в куче дерьма, а он хочет, чтоб его прибавилось еще и в моих штанах?! Только я хотел выразить свое мнение по поводу его «отличного» решения, он схватил меня за руку и в быстром темпе повел вглубь парка. ― Ладно, понял. Выберу сам, ― изрек он и замолчал, но встретив мой вопросительный взгляд, продолжил: ― У тебя все на лице написано.― Скотт лучезарно улыбнулся, остановился и махнул рукой, мол, смотри. Я скептически посмотрел вперед себя и встретился взглядом с уткой, такой большой жёлтой уткой. Серьезно? Мы ехали около двух часов в экстрим-парк для того чтобы покататься на катамаране в виде ванной уточки по тоннелю радости? ― Залазь! ―уже находясь в утке, скомандовал Скотт, протянув мне руку. И я схвачу ее, ведь Скотт всегда был моей поддержкой. Я спрячу глупую улыбку, неуклюже залезая, но он ее увидит, ведь знает меня лучше всех. Я скорчу недовольное лицо и кину пару колких слов, зная, что он не обидится, ведь понимает меня, не смотря ни на что. Ведь это Скотт... мой Скотт. *** ― Итак, Митч, следующий аттракцион это… Скай-лайн. ― Ого! А я уже думал мы будем вечно на каруселях кружится, ― действительно, за тот час, что мы здесь находимся, мы успели испробовать все виды карусель и лодочек. Скай-лайном оказалась вышка, далеко уходящая в небо, по которой пускают, надеюсь крепко прицепленных, людей по дроту в неизвестность. Видимо отсюда и походит название. Да уж теперь это похоже на экстрим-парк. Приблизившись к вышке, стало понятно, что подниматься на верх, как бы это сказать, долго. Скотт пустил меня вперед, а сам полез за мной. Уже на половине пути, когда я посмотрел вниз на Скотта, чтоб набраться уверенности, а то высота явно настораживала, я заметил, что его потряхивает. Замерз? А я ему много раз говорил теплее одеваться. Я фыркнул и продолжил взбираться. Вечно он меня не слушает. Достигнув цели, я уже не решался глядеть ни в какую сторону. За считанные минуты, на меня надели экипировку, дали короткий инструктаж и подвели к стартовой черте. Я не успел даже понять ситуацию, как мне задали вопрос: «Готов?», на что я смог только вяло кивнуть, и толкнули. Я летел и орал, смотря вперед себя и видя, как падаю, как земля становится ближе. Мне казалось, что я в лепешку расшибусь. Падал я не больше десяти секунд, но за это время все мои страхи канули в лето, и я почувствовал себя первый раз настолько, свободно. Хотелось кричать еще громче, только не от страха, а от этого непонятного чувства. Я отошел от эйфории, только когда ко мне подошел Скотт. Но мне все равно хотелось выплеснуть все свои эмоции. Я чувствовал себя, как будто мне поменяли батарейки. Наверное, это и есть «сорвало крышу». Выходя из зоны аттракциона, к нам подбежали пару девчонок: ― Здравствуйте, в нашем парке сейчас готовится фотовыставка. Поэтому мы фотографируем посетителей. Не могли бы вы нам попозировать для пару снимков, и поделится впечатлениями после аттракциона? ― девушка смотрела на нас с такой надеждой, что я не смог отказаться. Скотт подошел ко мне поближе, и мы стали, прямо смотря в объектив. Выглядели мы, наверное, как два перепуганных цыпленка. От такой картины в голове я начал смеяться. Скот все также смотрел в камеру, как в трансе. ― Хэй, Скотт улыбнись, мы же не на документы фоткаемся, ― он взглянул на меня, поднял руку в жесте виктории и как-то вяло улыбнулся, там временем как я показал язык. Я чувствую, что я не я, а он не он. Снимок получился очень хороший. Мне настолько понравился, что я попросил скинуть его по почте. Обменявшись адресами почты, мы разошлись. Я заметил, что со Скоттом что-то не так после спуска. Я спросил напрямик об этом, он отмахнулся и сказал, что все нормально, что ж буду, наедятся так и есть и он просто устал. Если так, то тогда время перекусить. *** Ушли мы с кафе, когда уже смеркалось. За веселыми непринужденными разговорами и безобидными шутками я не заметил, как быстро пролетело время. Пора домой. Людей практически не было, ведь большинство аттракционов работают только днем. Оставаться нет смысла. Я хотел предложить Скотту отправится домой, как зажглось все вокруг разноцветными огнями. Я не сдержал восхищенного вздоха. Все стало как в сказке. Особенно чертово колесо. Мне внезапно захотелось прокатиться на нем. ― Скотт, пошли на колесо обозрения… ― мой голос прозвучал как-то слишком тихо. ― Ты действительно это хочешь? ― так же тихо ответил он. Я кивнул. ― Мне всегда было интересно, как город выгляди с высоты птичьего полета. Когда мы сели в кабинку, солнце полностью зашло за горизонт, и вечер перенял власть. Я смотрел в окно. Настала оправданная тишина. ― Знаешь, я никогда не был на колесе. Еще в детстве я пообещал себе, что первый раз будет только с любимым человеком, ― сказав это, я понял, насколько это звучало двусмысленно. Даже если так. Все равно, правда. И знаете что? Я держу обещания. Поднявшись до середины, я мог наблюдать на открывшиеся панораму города. Волшебно. ― О Боже, Скотт посмотри…, ― тихо прошептал я, повернув голову прерываясь от картины перед собой… Скотт сидел, мелко подрагивая, одной рукой прикрывая рот, другой вцепившись в поручень. Взгляд его был как у загнанного зверька. Он чуть ли не задыхается… ― Скотт? Что с тобой? ― он никак не отреагировал, ― Скотт! ― я быстро оторвал его руку ото рта, заставляя смотреть на себя. ― Я б-бою-юсь, ― еле выговорил он и сжал свободной рукой мою рубашку. ― Ты боишься высоты? ― он кивнул. ― Ну, тогда чего поплелся на колесо? ― не зная, что делать в таких ситуациях, я начал успокаивающе поглаживать его по волосам. У меня не как не укладывалось в голове, что Скотт может чего-то бояться. Всегда он меня успокаивал, а сам оставался сильным при любом раскладе. Настоящий мужчина. И видеть его таким беспомощным не так уж непривычно как страшно. Сглотнув ком в горле, я продолжил: ― Ну так? Сначала, он не отвечал, но потом Скотт поднял взгляд и, смотря мне прямо в глаза, сказал: ― Все для тебя, малыш… Мне захотелось зареветь от радости…. *** Я лежал на кровати и пытался заснуть. Мое состояние было похоже на овощ заблудившегося в грядке, только я не овощ, а чувства не грядка. Я потерялся в собственных доводах и мыслях. И что теперь делать? Я такой неудачник… Домой вернулись мы уже за полночь. Ехали молча, так же как и разошлись по комнатам кинув сухое: «Спокойной ночи». Я на автомате принял душ, разделся, лег под одеяло, больше не заботясь ни о чем. Но сон не шел, шли мысли. И вот я лежу, смотря в темноту, и думаю «как так то?». Как получилось что за один день, весь мой мир рухнул, и воздвигся новый, с таким теплым чувством, которое я долго подавливал. Я встал и двинулся в соседнюю комнату, комнату Скотта. Была, не была. Подойдя к тому месту, где должна быть кровать, я тихо позвал Скотта. Никто не отозвался. Тогда я опустил руку на тушку и стал тыкать во что-то. Когда я почувствовал, что он заворошился, я прекратил. ― Митч? Это ты Митч? ― его сонный голос звучал с хрипотцой. О, Боже… ― Да, я… ― тихо ответил я. ― Почему ты тыкался мне в лицо? ― упс… ― Эм…, я тебя будил, ― с его стороны послышался смешок. ― Понимаешь, я не могу заснуть. Ты не подвинешься? В ответ он откинул одеяло. Не сомневаясь, я лег. Блин, я не подумал о том, что у Скотта маленькая кровать для двоих человек. В попытках устроится удобно и подальше, я нечаянно пихал Скотта. Он долго это терпеть не стал, и прижал меня к себе. ― Чтоб не упал и мне не мешал, ― он объяснил свои действия, как будто есть другой подтекст. Так и заснули. *** Проснулся я внезапно и не понятно от чего. Сознание начало понемногу прояснятся, и первое что я почувствовал, это то, что мне упирается в бедро что-то. Спросонья я, сразу не сообразив всей ситуации. И беспечно решил проверить, что это может быть, потрогав рукой. Только после глухого стона возле уха, я понял, что я сделал. Твою же ж мать…. Он такой большой и… почему я не убираю руку? Отстраняя руку, я задел его, и опять услышал стон. Скотт вроде бы спал. Или не спал? ― А, ч-что? Митчи? О боже. Извини…. ― Скотт попытался отстраниться, но я перехватил его руку. ― Это ты извини. Мне так стыдно, ― кровь прилила к лицу, и кажется, температура в комнате поднялась. ― Ох, прости. Просто, понимаешь… ты так близко… твой запах, такой… … и вообще… я… ты мне… так долго… ― он говорил не разборчиво и вырванными фразами, но я не смел, прервать его поток слов, ― Короче, ты мне нравишься, нет даже так, я люблю тебя. Еще со старшей школы…. Черт, я так хотел тебе признаться. Чтоб все было как в кино. А в итоге…. Я пойму, если ты мне откажешь. Что? Мне не послышалось? Это правда? Или сон? Опомнился я только тогда, когда Скотт снова пытался отстраниться, но моя рука до сих пор держащая его за предплечье не позволила это сделать. Я потянул его на себя, и впился поцелуем в его губы. Сначала, он не отвечал, но потом, повалив меня на лопатки, углубил поцелуй. Я не удержал стона. ― Неужели… ― услышал я томный голос возле уха. ― Меньше слов, больше дела, ― прошептал я и спустил руку в район паха. Он моментально среагировал, и начал несильно покусывать шею, спускаясь цепочкой поцелуев к груди. Но встретив преграду в виде пижамной майки, он притормозил, и не церемонясь быстро сорвал ее, чуть ли не рвя. ― Ты так прекрасен… ― последнее, что я смог услышать до безграничной страсти окутавшей мое сознание. *** Я открыл глаза, и пялился в потолок, ко мне не сразу дошло, что я делаю голый в кровати Скотта. Но когда воспоминания о прошлой ночи посетили мою голову, я покрылся краской до ушей. Ой… Повернув голову в бок, я увидел спящего, и что самое главное голого Скотта. Оказалось, что можно краснеть настолько. Я решил быстро ретироваться в ванную. Только после утреннего душа, мои мысли прояснились. И я смог осознать всю глубину ситуацию. Кто мы теперь друг другу? И что для него это все значит? Не соврал ли он вчера? Я почувствовал себя пятнадцатилетней школьницей, когда заходил назад в комнату, весь смутившейся и неуверенный. Но стоило увидеть перепуганного Скотта, который метался взглядом по комнате, и наткнувшись на меня успокоился, но не на долго. Теперь он стал таким же, как я. Потерянным…. ― Не бросай меня… ― мой голос утонул в звенящей тишине, и его ласковой улыбки. Теперь все хорошо. Наверное….