Тетра Мастер

Зидан скучал. Он думал, что приезд Эйко в Александрию хоть немного развлечет их с Гарнет, но этого не случилось. Эйко уже не была той непоседливой и нахальной девчонкой, которая встретилась им в Медейн Сари тысячу лет назад. Нет, непоседливость и нахальство в ней остались, но к ним прибавилось что-то еще. Осознание, что регент Сид не вечен, и рано или поздно бремя правления падет на ее плечи? Как много Зидан отдал бы, чтобы кто-то снял это бремя и с его плеч. Эйко приехала на лето. Конечно, с Виви – Зидан сомневался, оставляет ли она его хоть когда-нибудь дома. И сейчас они шли по дворцовому саду – Эйко, уже совсем взрослая, красивая и грациозная девушка, и Виви – немного смешной, неуклюжий, топающий рядом нелепой утиной походкой. Солдаты Штайнера, стоящие на страже, проводили их долгим взглядом, наверное, недоумевая, что забыла принцесса Линдблюма рядом с этим странным маленьким человечком… С балкона Зидан не слышал, о чем они разговаривали, но он и так это знал – после каждого такого разговора Эйко рыдала в покоях у Гарнет, а звукоизоляция во дворце была ни к Кудже. - Ну почему он так со мной, Гарнет?! Королева молчала, а Зидану хотелось, чтобы она ответила. Хотелось услышать ее ответ. - Он все время просит – оставь меня, оставь! Как будто я могу! - Может, стоит оставить? – тихо спросила Гарнет однажды. Зидан не видел лица Эйко, но ее голоса было достаточно: - А ты Зидана оставишь?! - Это диаметрально противоположная ситуация, Эйко, - устало ответила Гарнет и больше не произнесла ни слова. Хотя Зидану хотелось ворваться в ее покои и спросить – почему противоположная? Не спросил. А сейчас стоял на балконе, скучал и думал, что сегодня Эйко снова будет плакать, а Виви уйдет куда-то в город и просидит весь вечер, забившись в какую-то щель. Тогда, одиннадцать лет назад, Зидан пошел бы искать его, утешать. Спасать. Сейчас ему не хотелось его даже видеть. Странно, но мысль о том, что жизнь на самом деле – Тетра Мастер, не отпускала его. Свою главную карту он разыграл тогда, одиннадцать лет назад, когда и не думал, как сильно все изменится. Тогда, когда он чудом выбрался из разрушающейся Мемории, он пообещал себе отныне проживать каждый день, как последний. Клятва очень быстро забылась, как и все другие клятвы. Разве мог он тогда подумать, что будет так ужасно, отчаянно скучать? Что это спасение будет всем ценным, что произойдет с ним за его жизнь? А другие ведь не скучали. Больше всех, естественно, был счастлив Квина – но он, по мнению Зидана, так и не понял, что же случилось тогда, когда они вместе сражались. Его мир был прост – раньше было много вкусной еды, а потом пришел Куджа, и вкусной еды стало меньше. А теперь, когда он работал поваром, вкусной еды было вдоволь, и Квина не думал ни о чем. Наверное, это и было его простое счастье. Штайнер тоже не скучал. Они с Беатрикс, как и раньше, ругались и делили власть – гвардейский капитан и армейский генерал определенно не могли решить, кто из них сильнее и больше предан королеве. Иногда Зидан развлекал себя тем, что воображал, как эти стычки из казарм переходят на их супружескую кухню – Штайнер берет сковородку, Беатрикс – половник, Штайнер швыряет тарелку, Беатрикс – кастрюлю… В такие минуты Зидану хотелось, чтобы Гарнет хоть чашкой в него швырнула. Но воспитание королевы было идеально, она не вела себя неподобающе даже наедине с ним. А у Фрейи уже были дети, маленькие рыцари, мечтающие о том, как вырастут и будут служить своему Королю… А Амарант был абсолютно счастлив, работая наемником на Бурмецию и делая то, что удавалось ему лучше всего – кроша монстров в капусту… Один Зидан чах и тосковал в этом шикарном александрийском дворце. Не об этом, совсем не об этом мечтал он, когда женился на Гарнет. Тогда он по наивности думал, что «Король-консорт» - это всего лишь титул, а сам он будет, как раньше, ввязываться в приключения и летать на Приме Висте. Будет и дальше собирать карты жизни с той легкостью, с которой собирал раньше… Даже маленькая коллекционная модель Примы Висты давно покрылась пылью и заросла паутиной в дальней комнате королевских покоев. Как и все другие модели. Как вся его коллекция, которую он когда-то собирал по всему миру – искал, покупал, обменивал, крал – все эти сокровища ломались и превращались в пыль, такую же, как та, что покрывала их. Эта комната и эта коллекция были символом его краха. Зидан старался лишний раз не ходить туда. И отношения с Гарнет давно расстроились. Поначалу они были счастливы вместе, но потом, повзрослев, поняли, что истина, вбитая с детства – «вору и принцессе не построить крепкой семьи» - не была блажью желавших разлучить их завистников. И вот уже несколько лет у короля и королевы были отдельные покои, куда каждый, не стесняясь, водил любовников. Встречаясь в коридорах, они любезно разговаривали, на приемах улыбались друг другу – и только. Это не было семьей, более того, это не было уже даже дружбой. Тем больнее было вспоминать времена совместных приключений и осознавать, что это не вернется уже никогда. С каждым годом Зидану все больше и больше казалось, что из всей их компании именно ему судьба раздала самые проигрышные карты. Но иногда, вечерами, слушая приглушенный плач из покоев Гарнет, он хотел помериться колодами с Эйко и Виви. …Тогда, одиннадцать лет назад, малыш в остроконечной шляпе и маленькая девочка сидели рядом на камне в разрушенном Медейн Сари, и не подозревали, что из-за соседнего камня за ними внимательно наблюдал вездесущий Зидан. Тот был немного удивлен, но в общем рад, что все так обернулось – слишком свежи были в памяти напористые способы ухаживания Эйко. Хорошо, что она забыла о нем и дала ему возможность просто любить Гарнет, не становясь между ними. - К-как жаль, что ты уезжаешь, - сказал Виви. – Я бы заходил к тебе в г-гости, деревня черных магов совсем рядом… Как всегда, когда он волновался, он начал немного заикаться, но непривычно тихая Эйко ничего не сказала – она внимательно рассматривала песок у себя под ногами, не обращая никакого внимания на выглядывающих из-за камней мугглов. - Я же не знала, что Сид и его жена меня удочерят, - наконец сказала она. – Жаль, что я уезжаю так далеко. Я буду скучать по Медейн Сари, по мугглам… «По тебе», - договорил за нее Зидан. Он был уверен, что она это скажет. Он не ошибся. - По тебе, - неуверенно закончила девочка и замолчала. Виви повернул к ней лицо. И хотя под шляпой не было видно ничего, кроме огромных горящих желтых глаз, Зидан не сомневался – он колебался. Наконец Виви решился и несмело взял Эйко за руку. Та словно ждала этого – она жарко покраснела и еще ниже опустила голову, но руку не высвободила. - Я в-все равно буду п-приходить к тебе в гости, - сказал Виви. – В конце концов, если я еще н-немного поучусь, я смогу создавать п-порталы. - Ой, как здорово! – оживилась Эйко и наконец посмотрела ему в лицо… в черноту под шляпой. – Я приготовлю тебе обед! Помнишь жареную рыбу с картошкой? Виви кивнул. - Было вкусно. - Я еще вкуснее приготовлю! – пообещала Эйко. – Только ты приходи! И положила голову ему на плечо. - Детская любовь, - произнес кто-то за спиной у Зидана. Тот обернулся и увидел Фрейю. Та вместе с остальными навещала Эйко, но сейчас должна была уже ехать – Бурмеция отстраивалась, и на счету были каждые руки. - Да, ты разбираешься, - парировал Зидан. – Что в этом плохого? Ты так сказала, как будто родилась уже взрослой. - Почти, я же крыса, - с несвойственным ей ехидством ответила Фрейя. – Сам подумай. Зидан честно подумал, потом развел руками. Показал на сидящих рядышком на камне детей. - Это плохо? Я действительно не понимаю. - Она вырастет, - терпеливо растолковала Фрейя. – А он – нет. Зидан наконец понял, что она имела в виду и еле удержался от смеха. - Можно подумать, они планируют пожениться и детей завести. Знаешь, сколько у меня детских любовей было? – он принялся загибать пальцы, когда пальцы кончились, махнул рукой. – Много. И мне абсолютно все равно, завис ли кто-то из них в детском возрасте навсегда. - Хорошо, если так, - сказала Фрейя, но в голосе ее не было уверенности. Сейчас, одиннадцать лет спустя, Зидану хотелось вернуть тот момент, схватить ее за плечи и закричать – если ты заранее знала, как все будет, почему ты ничего не сделала? Потому что Фрейя оказалась права. А он, Зидан, ошибался. Но он во многом ошибался, как показала жизнь. Ошибался в чувствах к Гарнет. Ошибался в своем предназначении. Во всем, что хоть как-то зависело от него, он делал ошибки. Но Эйко ошиблась сильнее. И плакала в покоях у Гарнет, своей самой лучшей подруги. Зидан все собирался сказать ей, чтобы она поговорила с Фрейей. И не только из-за того давнего разговора, но и по другой причине – уж в чем в чем, а в преодолении обстоятельств ради любви та преуспела. Зидан собирался, но так и не сказал. В конце концов, это ведь не ему Эйко жаловалась? А раз так, значит, не его это дело. И не ему советы давать. Они взрослые люди… ну, Эйко точно уже взрослая, и сама разберется. - Он все понимает, Гарнет. Он такой печальный… Гарнет молчала. Как всегда. Слушала. Это она умела идеально – слушать. Если бы она так же хорошо умела говорить, думал Зидан, их супружеская жизнь, может, сложилась бы по-другому. - Он все понимает. Что я повзрослела. Уже сейчас при дворе толпятся дворяне всех мастей и все хотят меня в жены! Даже бурмецианский принц Пак приезжал. А Виви все это видит, и… Эйко захлебнулась плачем. Гарнет молчала. Зидан налил себе еще. Вдруг захотелось, чтобы вместе с ним это послушал Виви. Он бы налил маленькому магу, тот бы прислушался – и, возможно, лучше бы понял Эйко. - А я не хочу взрослеть, Гарнет! Я хочу остаться в детстве, чтобы не было этих женихов, а был только Виви… - Ты не можешь, - сказала королева. – Никто не может остаться в детстве. Все взрослеют… - А он – нет! – крикнула Эйко так, что Зидан готов был поклясться – ее услышал не только он, но и Штайнер на посту за милю отсюда. – А если он не взрослеет, то и я не хочу! - Уже поздно, - тихо сказала Гарнет. – Мы все повзрослели. Ну и что это нам дало, подумал Зидан, снова наполняя стакан. Когда мы были юными спасителями мира, мы были всяко счастливее. Он понимал Эйко, прекрасно понимал. Ему и самому хотелось вернуться в то время – сразу после приключений, когда были еще надежды, коллекция не покрылась пылью, а Гарнет смотрела на него такими сияющими глазами, что хотелось украсть для нее все сокровища мира. Да, Гарнет была права. Ситуация была диаметрально противоположная. Эйко и Виви не могли быть вместе, но все равно любили друг друга. Зидан с Гарнет могли – и не любили. В этом уравнении была заключена вся подлость судьбы, сдававшей им карты. Зидан налил себе еще. Подошел к зеркалу, поднял стакан. - За нас, придурок, - сказал своему отражению. Тут же стало смешно. Король Александрии – пьет сам, в одиночку, да еще и с зеркалом чокается… Ну неужели во всем королевстве не найдется человека, с которым можно было бы выпить? Зидан немного подумал, прихватил бутылку за горлышко и отправился в комнату Виви. Но того не было, как он и думал, и он перешел в комнату Эйко. Ждать пришлось недолго. Заплаканная девушка пришла через несколько минут и сразу разглядела его в сгустившихся сумерках. - Зидан? Что ты здесь делаешь? - Пью, - дал очевидный ответ Зидан и поднял бутылку. – Хочешь? Эйко посомневалась, но потом кивнула. Взяла со стола стакан с водой, выплеснула ее в окно. - Давай. Но я тебе не воришка, с горла хлестать. - Ты принце-есса, - глумливо протянул Зидан и наполнил протянутый стакан. – Ты знаешь, что у Гарнет звукоизоляции никакой? В моих покоях слышно все, что происходит у нее. Эйко не заволновалась, на что он втайне надеялся. Она просто отпила из стакана. - Что за дрянь, как ты ее пьешь только?.. И много ты слышал? - Все. Слушай, поговори с Фрейей. Эйко выпила все, что оставалось, и поморщилась. - Правда дрянь. Я с ней говорила. Такого варианта он не предусмотрел и растерялся. - Она приезжала в Линдблюм на Фестиваль охоты, как всегда. И я говорила с ней. Зидан выпил еще. Голова все никак не хотела пустеть, выпивка шла, как вода. - Что она сказала? - Она сказала, что лучшее, что я могу сделать – это отпустить его. Но я не могу, Зидан. Я правда люблю его. Да, он ребенок. Но я не знаю никого лучше него. Ее глаза снова начали наполняться слезами. Зидан плеснул в стакан еще пойла. - Вообще Фрейя дурного не посоветует, Эйко. - Но она, как и большинство советчиков, не спешит сама пользоваться своими советами, - парировала принцесса. – Что-то я не припоминаю, чтобы она сэра Фретли отпустила. Наоборот, они перебороли то, что стояло между ними, и сейчас счастливы. Зидан слушал ее и никак не мог разобраться в своих чувствах. С одной стороны, он не мог понять Эйко. А с другой – прекрасно понимал, и, пожалуй, завидовал. Он сам не знал, что бы выбрал, будь у него выбор – их обреченную любовь или свою – умершую. - Но он никогда не станет взрослым! А ты никогда не станешь ребенком снова! Ты давно выросла, Эйко, и нуждаешься во взрослой любви. И – для наглядности, не более – поцеловал ее в губы. Маленький кулак принцессы прилетел ему прямо в челюсть, заставив упасть вместе с креслом на пол, где Зидан и остался лежать, держась за подбородок. Боль была невыносимой. Давно его не били по морде. Короля не очень ударишь… - Ты проворонил свой шанс еще одиннадцать лет назад, - протянула Эйко скорее насмешливо, чем сердито. - Я просто доказывал тебе, что ты взрослая, - Зидан попробовал собрать конечности в кучу, но это получилось не очень. Тут-то и сказалось количество выпитого. – Ты взрослая, и теперь тебе от любимого мужчины нужны не только разговоры, не только духовная связь, но и кое-что еще… что он не может тебе дать. Эйко молчала. Зидан встал, кое-как поднял кресло. - Хорошо ты меня приложила. Эйко, это не любовь на самом деле. Ты не можешь даже поцеловать его. - Могу, - ответила Эйко, покачав головой. – Ты просто ничего не понимаешь. - Разве что в мечтах. Эйко, разве у тебя нет… потребностей? - Есть, - не стала отрицать она. – И что? Ты предлагаешь себя… для удовлетворения этих самых потребностей? Король поморщился. - В лоб, как грубо. - Раньше ты не стеснялся, - отметила она. - Я и сейчас не… - Зидан подошел к висящему на двери зеркалу и принялся рассматривать пострадавшую челюсть со всех сторон. – Если ты будешь бить меня по морде каждый раз, у нас ничего не получится. Эйко проигнорировала его фразу – вместо ответа она задала вопрос. - Зачем тебе это? Хочешь меня облагодетельствовать? Ты ведь наверняка все давно просчитал. Это правда идеальный вариант для меня – любовник без обязательств. Желательно женатый, чтобы не вздумал под венец тащить. Но тебе зачем? Зидан отвернулся от зеркала и посмотрел ей в глаза. - Мне скучно. …Мир засиял новыми красками. По опыту Зидан знал, что это только до того момента, как очередная любовница не наскучит. Но время шло, а Эйко не надоедала. Потому что он никак не мог понять, кто же все-таки кого использует? Виви чувствовал что-то. У него, черного мага, была хорошо развита интуиция, и он явно что-то ощущал. Смотрел на Зидана, а в огромных желтых глазах горела тревога. Их ссоры с Эйко участились, теперь Виви еще больше упирал на то, что им нужно расстаться, но самому оставить ее у него явно не было сил… - Ты думаешь о нем, когда мы спим вместе? Он сам не знал, что заставило его задать этот вопрос. Он лежал на кровати, Эйко одевалась, разыскивая разбросанное по спальне белье. - Нет, не думаю, - коротко ответила она, нашла свой пояс и бросила обратно, потом добавила: - Это кощунство. - Я польщен, - сказал Зидан, и это было правдой. Он и сам не представлял, насколько ему приятно то, что хотя бы такие минуты она не омрачала мыслями… Он нагло таскал козыри жизни из колоды Виви, но что самое странное – не чувствовал по этому поводу ничего. А ведь Виви был его другом… - По отношению к нему кощунство, - уточнила Эйко, продолжая одеваться. Зидан хмыкнул. Мысленно переложил козыри обратно. Внутри что-то царапнуло. Не ревность, нет. Уязвленное самолюбие. И снова зависть. А ведь и правда – что лучше, что хуже? Чья колода карт сильнее? - Ты так любишь его? - Ты же знаешь. Да, он знал. Но знал он и то, что знали все вокруг, но не понимала Эйко. Что эта любовь обречена. Сначала Зидан, потом кто-нибудь из линдблюмских дворян, потом принц Пак, потом еще кто-то. Даже Виви понимал это, наверное, поэтому и просил так о расставании. Ведь никакая любовь не могла помочь. …Виви сидел на мостках пристани, болтая коротенькими ногами, и бросал камешки в воду. Те отпрыгивали от поверхности воды, разбрызгивая вокруг мельчайшие капли, и Зидану стало интересно – это магия? Неужели тоже темная? - Привет, - сказал Виви. – А я тут сижу. Вспоминаю, как мы мир спасали. Хорошо было, правда? Мы все были друзья… - Я сплю с Эйко, - сказал Зидан. Виви не услышал. - …мы спасали друг друга, вместе путешествовали и сражались… Что ты сказал? Он все-таки услышал и медленно повернулся лицом к Зидану. За многие годы Зидан научился угадывать выражение светящихся глаз, и сейчас он вспомнил Клейру. Вспомнил, как горожане кричали Виви, что он убийца, а тот плакал и повторял, что никому не сделал ничего плохого… Потому что глаза у Виви сейчас были точно такие же, как тогда. - Я сплю с Эйко, - повторил Зидан. Он все еще ничего не чувствовал. Ни боли, ни сожаления, ни радости. Одна скука. – Она сама меня об этом попросила. - З-зачем ты это г-говоришь? – по лицу Виви нельзя было сказать о его чувствах, но можно было – по голосу. Он дрожал так, словно маленький маг хотел заплакать, но изо всех сил пытался сдержаться. - Чтобы ты понял, что не можешь дать ей все, что ей нужно. - Я н-не… Виви замолк, не договорив. Желтые глаза на миг остекленели. Затем он медленно встал, посмотрел на Зидана. - Я н-наверное домой п-пойду. Я там д-давно н-не был… Он сделал два шага в сторону замка, но споткнулся и упал – как всегда. Зидан хотел помочь, скорее рефлекторно, чем сознательно, но Виви поднялся сам – неловко и неуклюже, и заковылял в замок. В этот миг его было даже жалко. Зидан остался на пристани. Идти в замок не хотелось, особенно сразу за Виви, с которым только что поменялся картами. Он думал о том, что все правильно. Что если у них не было сил разрубить этот узел – рано или поздно нашелся бы кто-то, кто бы сделал это вместо них. Все было правильно. …На ужин ни Эйко, ни Виви не пришли. Зидан почти не удивился этому. Они с Гарнет чинно трапезничали, как и пристало королю и королеве, и не перемолвились ни словом. В этом тоже было что-то правильное – когда двух людей не связывают больше никакие отношения, естественно, что они не разговаривают. Когда царит полное равнодушие, общих тем просто нет. Когда принесли десерт, дверь открылась и вошла Эйко. Она была взволнована, это видно было с первого взгляда. - Никто не видел Виви? Я его с утра найти не могу… Зидан абсолютно спокойно налил себе еще вина. Он мог рассказать о разговоре на пристани, но не видел в этом нужды. Если он решил уйти сам – так даже лучше. - Он уехал на гарганте в Трено, - ответила Гарнет. – Сказал, что хочет побывать в жилище Квана. Письмо тебе оставил. И протянула Эйко конверт. «Я, наверное, домой пойду. Я там давно не был». Зидан ведь решил, что это о деревне черных магов. А Виви, значит, имел в виду еще более старый свой дом. Зидану вдруг стало интересно – осталось в жилище Квана хоть что-нибудь? Или все превратилось в пыль, как и его коллекция? Эйко протянула ему листок бумаги. В ее глазах стояли слезы. Почерк на листке был неровный – словно большое перо сжимали слабыми детскими пальцами. Да так оно и было, собственно. «Все правильно. Не иди за мной. Прощай. Мои воспоминания станут частью неба». Эйко опустилась на стул и закрыла лицо руками. А Зидан – неожиданно – был рад. Хорошо, что Виви ушел. Все равно эту партию ему не выиграть. Гарнет взяла у него записку. Просмотрела. И уронила. Листок невесомо лег на пол и тут же был подхвачен сквозняком и унесен в угол. - Гарнет, - Эйко отняла руки от лица. Она не плакала, хотя Зидан думал, что будет плакать. – Когда отправляется следующий корабль в Линдблюм? - Для тебя – когда угодно, - ответила белая Гарнет дрожащим голосом. Зидан удивился. Что ее так напугало? Что она увидела в том письме, чего не увидели ни он, ни Эйко? - Хорошо, - Эйко встала. На Зидана она не смотрела. – Спасибо за гостеприимство, я возвращаюсь домой. Гарнет только кивнула. Зидан хотел улыбнуться или сказать что-нибудь, но Эйко все так же его игнорировала – словно его не было в комнате. Перед тем, как выйти, она подняла листок и положила его в карман. Ужин продолжался. Виви ушел, Эйко собирала вещи – но на столе были пирожные от Квины, и Зидан не собирался лишать себя такого удовольствия. Тем более, что в его невыносимо скучном мире было слишком мало удовольствий. Но Гарнет не ела. Она отложила приборы и смотрела в одну точку, и Зидан, проживший с ней одиннадцать лет, не мог угадать, о чем она думает. Более того, ему это было не интересно. И – в глубине души – никогда не было интересно. Разве что тогда, когда они путешествовали и думали, что будут любить друг друга вечно. - Зидан, - вдруг сказала королева. Она назвала его по имени. В последнее время они обращались к друг другу только «Ваше величество». - Что, Гарнет? - Он умрет. - Что? – не понял Зидан. - Срок жизни прототипа черного мага очень короткий. Виви прожил так долго только потому, что проводил на себе эксперименты. Ты не знал? Он не знал. Они давно уже не были друзьями, а знакомым о таком не рассказывают. - Еще давно, - продолжала Гарнет, - лет десять назад он пообещал мне, что если поймет, что ему мало осталось, скажет эту фразу – «Мои воспоминания станут частью неба» - и мы вместе что-нибудь придумаем. Зидан, он ушел в жилище Квана умирать! Мы должны догнать его! Мы должны что-то сделать!.. - Мне очень жаль, - солгал Зидан и взял еще одно пирожное.