Наедине с собой

Я всегда прежде сбегала в сны. Что бы то ни было - страх, холод, боль, нежелание видеть или слышать кого-то, ссоры, слезы. Все это лечилось у меня одним единственным способом - хорошим и крепким сном. Я забиралась в постель, укутывалась в одеяло и, скрестив руки на груди, лежала на спине без движения. Сон приходил в первые же полчаса. Что такое полчаса без движения? Мелочь, если учесть, что это давало в последствии. Слезы застывали, высыхали на щеках, страх забывался, а холод и боль вовсе уходили. Так было всегда. Но сегодня меня лишили возможности сбежать. Я лежала, а глаза упорно не хотели быть закрытыми. То и дело они приоткрывались и всматривались в стрелки часов, висящих прямо передо мной. Секундная стрелка все ползла, отбивая безостановочную дробь. Порой она чуть тормозила, порой наоборот бежала слишком быстро. Но в целом да, за минуту она проходила примерно один круг. Так прошел час, затем другой и третий. Ни о чем на свете я так не мечтала в тот момент, чем о возможности сбежать. Тело мелко подрагивало от холода, голова взрывалась болью, и слезы от всей безысходности стекали по щекам. Я устало поднялась с дивана и бросила на него осуждающий взгляд. Тело заныло, отзываясь болью в затекших мышцах. Что же, может, моему организму не хватает усталости, чтобы уснуть? Это не стало для меня проблемой. Уже через час я чувствовала тяжесть в мышцах. Взглянула на часы - одиннадцать вечера. Да, пожалуй, пора спать, утром рано вставать. Я вновь забралась в постель, устраиваясь поудобнее, глаза мгновенно закрылись. А сна не было. Абсолютно. Так протекали минуты. Ничего не менялось, разве что в уши начали вползать противные шепотки. Было ли это порождением моего усталого мозга или шепот ветра за окном, я не знала. Да и зачем знать, летя вниз? Да, я летела. Находясь в полном сознании, лежа на кровати, я падала куда-то назад, все ниже и ниже, все глубже. В тайне я надеялась, что эта глубина заберет меня с собой в страшный сон. Пусть что кошмар, все равно. Но этого не случалось. Я по прежнему была в сознании. И мне становилось страшно. Наедине со своими мыслями, я начала сдаваться. Внутренний голос, обычно тихо шепчущий, теперь гремел в ушах, насмехался, задавая провокационные вопросы. И я не видела спасения от этого голоса. Я упрямо молчала, не отвечая ему, не желая признавать его правоту. Ведь пока не признаешь себе, что что-то уже случилось, становится проще создавать иллюзию борьбы. Потому что знаешь, что в настоящей борьбе не победить. Бороться с эмоциями еще возможно, но не с собой, но не со всем своим внутренним миром. В руку ударила вибрация, и я лениво открыла глаза. На светящемся экране телефона высветились спасительные цифры - 6.30. Пора вставать. И пусть, что не было сна. Теперь я сбегала от самой себя, зарываясь в будни. Сон отказал мне. Я взглянула в зеркало и пожала плечами. Все как обычно, разве что синяки стали на четверть тона ярче. Быстрые манипуляции с расческой, зубной щеткой, одеждой - и вот я уже стою перед выходом, готовая бежать. И бегу сломя голову, не оглядываясь назад, безостановочно загружая свой мозг проблемами. Только не думать о том, что ломает изнутри. Только не думать о том, что шепчет противный внутренний голос. Но рабочий день заканчивается, и вот я уже стою посреди своей комнаты, с ужасом осознавая, что я снова наедине с собой. Куда бежать? В сон? Может, спустя сутки, он придет? Я закутываюсь в одеяло, закрываю глаза. И мне кажется, что темнота заботливо окружает меня, наконец сжалившись. По ушам бьет отвратительный крик соседского ребенка, и я вздрагиваю. Нет, только не это! Сон, усмехаясь, машет мне ручкой, оставляя. А я не могу сдержать злобного "сдохни!", ударив рукой по стене. Лишь спустя пятнадцать минут крики затихают, и я могу спокойно выдохнуть. Вот только сна больше нет. Я сижу на диване, притянув колени к груди и медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Боль ударяет с двойной силой, и слезы капают на простынь. А голос внутри, раскатистый и громкий, усмехаясь, повторяет одно и то же, одно и то же.