Всё еще, Кэтрин, всё еще

      Она из тех красавиц, что собираются в компашки, чтобы выжить и было не так заметно их низкую самооценку. К ней нельзя было не подступиться, ни вытащить на разговор с глазу на глаз. Она была вечно окружена своими подружками, с которыми и сидела перед занятиями, и ходила на переменах, и сидела в столовой. За все два месяца Эмили не разу не смогла к ней прикоснуться. Ни разу. И подойти близко тоже – она даже не помнила её запаха, как она пахнет сейчас? Каково её обнимать? Всё, что у Эмили было – это её образ: миловидное личико, мастерски накрашенные брови, шишка или длинный хвост пшеничных волос... Закроешь глаза и сразу вспомнишь, как она выглядит... но в общих чертах. Её внешность она помнила только широкими мазками. А походку её Эми помнила? Нет. Голос? Не сразу, но в памяти всплыл. Значит, недостаточно Эмили на неё смотрела. Эмили вообще недостаточно только на неё смотреть.       Но оставалось-то Эми лишь сидеть на задних партах, ловить каждое её движение и облизываться. И еще раздражаться – эта сучка знала, что она хочет с ней общаться, снова подружиться, но ни черта не делала для этого! Даже зная об этом! Эмили зубами вгрызлась в подушку – просто её милашка не может позволить себе новую подругу. Не может. Она нуждалась в старых; и в ком-то, кто будет для неё опорой. Она не могла подойти к кому-то сама, она всегда ходила с кем-то. Эмили вообще не представляла, чтобы её бессменная возлюбленная шагала не с кем-то под руку, а в одиночестве... Она нуждалась в опоре. И она у неё была. В таком случае, Эми сможет пройтись с ней только тогда, когда Миа и Тесса будут мертвы. Хорошенькая перспектива, ничего не скажешь... Подушка улетела в стену. Как же Эмили надоела безнадежная любовь! Она хотела попробовать Кэт на вкус. Очень хотела.       Время шло и недовольство Эми увеличивалось вслед за числами календаря. Поймать Кэт, поговорить с ней наедине уже казалось нереальным. Та никогда не ходила одна. За последние несколько недель Эмили сказала четырем девушкам, которыми она любовалась, что они красивы. Для каждой она подобрала способ: нужно было не напугать девушку, не дать ей повода, чтобы она не подумала, будто её разыгрывают, сделать комплимент максимально искренним и настоящим... В общем, Эмили развлекалась, как могла. Она верила, что всё возвращается. Эми видела красоту во всём: в листьях, в погоде, в животных, в спящей на уроке Мелиссе... И сама Эмили стала воспринимать себя как нечто красивое. Но внутри недоставало частички и пустое место надоедливо ныло внутри – Кэтрин она сказать о своих чувствах никак не могла.       Во-первых, она – убежденная гетеросексуалка. Это уже дерьмового – вдруг Кэт в кого-то влюблена?.. Во-вторых, если поманить Кэт пальцем из её компашки, она подойдет к Эми, но всю речь будут слышать и подружки Кэт. И зачем такой красавице комплименты Эми? Да, она заметила, что й неё заниженная самооценка, но лишь из-за того, что она каким-то образом сомневалась в своём теле – ляжках, если быть точной. Мясистых таких ляжках, которые плотно и безумно сексуально облегала джинса. У Кэт были великолепные длинные волосы до чуть выше попы, спортивная фигура (вместе со своей компашкой она ходила на баскетбол и часто участвовала в соревнованиях, сама Эми уроки физкультуры прогуливала). На песочные часы и их соотношения в теле Кэт вздыхала вдвойне: такая заметная тонкая талия, широкие бедра и плечи чуть меньше их. О, и грудь. Кэтрин постоянно носила какие-то мешковатые рубашки, в которых сиськи терялись, но она знала, что у неё они большие.       Вместо того, чтобы спать, Эми фантазировала о голой Кэт. Потрясающе! Волшебно! Замечательно!

***

**       День начался подозрительно хорошо: Тессы не было, Тесса ушла бежать марафон. И никто не мозолил Эми глаза – красавица с миленьким личиком и рыжими прядями была далеко-далеко от школы. Она не сидела сзади Кэт, не ржала своим писклявым голоском. Эмили даже дышала как-то свободней. На первом уроке открылся второй подарок: Миа приболела и под грустное бормотание «а с кем мне ходить теперь?..» отпросилась в медпункт, а сопровождала её великолепная-в-своей-несамостоятельности Кэтрин. Может, они и уйдут домой по одной справке? Чего уж мелочиться! Кэтрин вернулась грустная, выполнив свой долг – отправила подругу домой. Хотя бы вернулась... Она неуверенно оглядывалась на задние ряды, наверняка размышляя, кого усадить рядом с собой.       «Меня! Меня!», – Эми посылала ей телепатические сигналы -- во что уж только не поверишь, когда хочется взаимности... Прозвенел звонок, Кэтрин поднялась в неопределенности. Не желая терять времени, Эми быстро скинула учебник и тетрадь в сумку и подошла к Кэт. – Эй, я могу с тобой... – Майкл, сядешь на место Мии на тригонометрии? Майкл кивнул, и Кэт, счастливая, повернулась к Эми: – Ты что-то сказала? Вопрос на отвяжись, особой заинтересованности в голосе не слышалось. Чёрт, да ей вообще плевать, они ведь даже не здоровались по утрам! Они не подруги, даже не приятельницы. На что она надеялась? – Нет, – ответила Эми, скрывая раздражение.       Она крутанулась на шестьдесят градусов и вылетела из кабинета. Чуть не пролетела туалет на этом этаже. Учительский, в отдельной комнатке, ухоженный и со шпингалетом на двери. Самое место порычать на себя, поискать смысл жизни и немного поненавидеть Кэтрин, эту сексуальную задницу и ужа-а-асно привлекательные бедра. Эми рывком опустила крышку унитаза, та шлепнулась с глухим звуком, и Эми уселась прямо поверх неё. Вот что ей сейчас делать? Кэтрин никогда её не полюбит. Никогда. Никогда не обратит на неё внимание, не предложит дружбу, потому что ей хватает своих подруг, и свобода воли у неё – мизерная. Долбанное отвратительное чувство: она одновременно и ненавидела Кэт, и любила её... всю. Голос, манеру общения, движения, фигуру. Эми закинула голову к потолку. На прошлой неделе она сидела сзади неё и из беседы с Мией подслушала, как Кэт сказала, что курит и вынесла из продуктового магазина пару бутылок вина. Нет, она не хотела казаться крутой, просто она такая – немного сумашедшая, немного своевольная, немного такая я-сделаю-всё-наоборот, но ключевое слово здесь: «немного». И этого «немного» недостаточно для того, чтобы начать встречаться с Эмили. Пусть она и не имела возможности сказать ничего вслух – иначе бы курочки поняли, что их слышат! – но мысленно она пожелала Кэт удачи, оберегая её. Другие курят, будто быв протестуя и доказывая что-то своим родителям, сверстникам – тогда Эми бы расхохоталась. Но Кэтрин, её Кэтрин, ей она желала остаться в порядке. Наверное, взрослеет девочка. Они общались так давно, что Эми даже не могла воспороизвести в голове их тогдашние разговоры... Они общались в компании, в четвером и основной фигурой для Эми тогда была не Кэтрин. И когда компания развалилась (Эми в этом не участвовала), их пути с Кэт просто разошлись.       «Не основная фигура», – повторила про себя Эми. Почему же она упустила такое сокровище прямо из под носа? Нет, как она умудрилась упустить её? Ведь именно тогда всё и началось, их компания разбилась и она подружилась с другими: все её Мии, и её Тессы, и сомнительная очень-важная-подруга, учащаяся не в этой школе, но её фотки появлялись на странице Кэтрин. Эми была зла, как чёрт. Ей не вклиниться. Ей не найдется место в жизни Кэтрин – для этого придется отвоевывать его, воевать с другими – в прямом смысле «воевать», и Эмили никак не могла решить, а стоила ли Кэтрин этого? Не факт, что она захочет целоваться – сама-то Эми захочет, если сможет хотя бы наладить с Кэт контакт. И все эти мороки, связанные с совместными прогулками после уроков – надо будет находить время, поддерживать беседу, показывать себя, соревноваться с её уже-самыми-лучшими-настоящими-подругами-навека... А-а-а! Голова зудела. Всё, её нужен перерыв, а то начиналась чертова кэтомания...