Потерянные.

      Всё ждала женщина в белом,       Каждый день к морю ходила,       Позабыть сердце велело, а душа любила.       Как зима ходит за летом,       А весна вслед за ненастьем,       Так печаль катится следом за коротким счастьем. Меладзе       «Черные крылья-черные вести», всегда говорили в народе. Но только не в этот раз. Спустя два месяца после ухода армии королевы и северян на Дредфорд, прилетела птица, принесшая весть, что замок был взят. Писал им об этом Тирион и довольно сухо, оповещая лишь о том, что королева возвращается в Винтерфелл, чтобы принять присягу. В письме было ни строчке, ни о Сандоре, ни о Якене, что сводило обеих сестер с ума. Им оставалось лишь ждать и надеяться.       Первыми вернулись одичалые, довольные донельзя, приодетые, неплохо вооруженные, явно присвоившие себе оружие противника. Арья немедля вызвала к себе Тормунда. — Где Якен, где Пес, где Русе Болтон? — О, моя леди, что за славная была битва. Без всяких этих драконов попил крови мой топор, сполна, — начал вещать Великанья смерть, не замечая нервозности девушек. — Конечно, много пало воинов и моих, и этой серебряной бабы, но битва была хороша, мой народ доволен, да и поживиться там было чем! Сражаться за тебя, моя малышка, и за Север — было одно удовольствие. Не то, что битва с упырями. В них и крови-то нет. — Где Якен, Пес и Русе Болтон? — с блестящими от слез глазами, повторила вопрос Санса. Ее уже трясло от страха. — А, эти! Русе едет в цепях, на ваш суд, скоро воссоединится с сыном, которого вы затолкали в темницу. Якен, этот прохвост раз сто обыграл меня в кости и теперь тащится рядом с королевой, боится отыгрываться. Собачку твою ранили, так, царапина, но и он скоро приедет, так что не волнуйся… — девушки разрыдались в голос. — Глупые бабы, — фыркнул Тормунд, наливая себе еще эля в рог.       Их мужчины прибыли вместе с королевой. Якен и вправду целый, а Пес был опять ранен в бедро, но вполне мог передвигаться. Сестры Старк встречали их во дворе. Одна с раскрасневшимися щеками, от пережитых треволнений, другая с сероглазым ребенком на руках, у которой на голове уже отрос рыже-белый пушок волос. И если Дени думала, что все тут же падут перед ней ниц, уверяя в верности, то она ошибалась. Она получила лишь почтительные поклоны со всех сторон и увидела, как помчались мужчины к своим женщинам.       Якен и Сандор во все глаза смотрели на ребенка, все еще маленького, но не такого крошечного, как раньше, ни на кого не похожего, со сморщенным лицом. А теперь явно доказывающий, чей он. — Ярья, — с улыбкой промолвила Арья, протягивая дитя Якену. Девочка сразу ухватила мужчину за палец в железной перчатке, — я назвала ее Ярья!       Ветер трепал совсем тоненькие волосики сероглазого ребенка, смешивая, как художник два необычных цвета. Санса стояла рядом и плакала от умиления. — А, катитесь вы все в пекло. — Клиган обхватил жену поперек талии и широкими шагами направился в замок. — Я думаю, присягу отложим до завтра? — с присущей ему очаровательной улыбкой, произнес Якен. — Сегодня не тот день для этого, сегодня надо праздновать! ***       И плевать на ее обиды, плевать на то, что она запретила к себе прикасаться. Пес брал свою жену в первой попавшейся спальне, пропахший потом, обезумевший без нее. Не скупаясь на ласки и поцелуи и, самое главное, что она отвечала ему с такой же остервенелой страстью, лаская его, как безумная, а потом, перевернув его на спину, оседлала словно жеребца и начала свою дикую скачку, словно срывая на нем таким образом накопившуюся боль и обиду.       Внизу шла подготовка к пиру, знать приводила себя в порядок, а им было плевать, они сминали простыни, совокупляясь, словно два зверя в случке — безумно, безжалостно, немного жестоко. Они не разговаривали - времени не было на пустой треп. Еще ни разу между ними не было такой страсти. Оголодавший по ней, измотанный и вдохновленный боем, он мощно излился внутри жены, кончая одновременно с ней.       Санса моментально скатилась с него, повернувшись спиной к мужу. — Ступайте, вымойтесь к пиру, милорд. И не думайте, что я Вас простила.       Она ушла, мягко ступая по мирийскому ворсу, оставив его одного. Он и не думал и не мыслил, что прощение дастся ему так легко. Путь к нему долог, тернист и наполнен препятствиями. Но там, на войне, в соли и дыме, он понял одну важную вещь: он не оставит ее. Ни за что больше не оставит свою Пташку одну, поэтому сражался, как демон, из седьмого круга пекла, рубя врагов направо и налево. Рану на бедре, он даже не почувствовал. Хромать теперь ему еще сильнее. ***       После пира была куча формальностей. Пришлось подписывать горы документов о перемирии, об отказе Севера, как от отдельного королевства, о том, что они принимают Дейнейрис Таргариен истиной и единой королевой всех Семи Королевств, о том, что Якену жалуется титул лорда и Дредфорд со всеми доходными землями и принадлежащими ему территориями. Своим гербом Якен выбрал лютоволка с оседлавшим его одним из изображений Многоликого, восседавшего сверху с кровавым мечом. А так же прочие награды союзникам и решение о наказании предателей. Все это заняло бесконечно долгое время. Бедный Рикон совсем утомился, бесконечно ставя росписи на тонне пергамента.       Арья, верная своему слову, как и все ее знаменосцы, склонила колено перед Дейнейрис Таргариен, как это однажды сделал То́ррхен Старк, выбрав наименее кровопролитный путь, заключив крепкий союз с королевой. Так же, она «повторно» решила произнести брачные обеты с Якеном, только на этот раз в богороще, и Санса последовала ее примеру, следуя старым обрядам их предков.       Укутаннаые в новые плащи, леди Клиган и леди Хгар, отправились на последний разговор с Дейнейрис, с просьбой не забирать их мужей на войну. — Я думаю, вы знаете печальную историю о том, что случилось, когда Робб увел всех людей с Севера. Мы посылаем с Вами на войну достаточно людей, но кто-то должен и остаться, иначе все повторится по новой.       С этим Дени не могла не согласиться и, снова засев за карту, под бдительными взглядами советчиков, они определили сколько защитников потребуется северным землям, а так же пахарей, плотников и ремесленников, чтобы подготовиться к зиме и восстановить все, что разрушила война. Еще Арья затребовала, чтобы, после искоренения Фреев, Клигана назначили лордом переправы. — Он справится с этим, пока, конечно, он будет там лордом только формально, на бумаге. Я думаю, Вы сами знаете, что лучше, на таких важных стратегических объектах иметь друга, а не предателя. И к тому же, их брак хотя бы будет равный.       От бесконечных разговоров, пактов, подписей, решений, у Арьи разболелась голова. Ей хотелось остаться наедине с мужем и дочерью. Прощаясь с королевой, отдавая ей большую половину своего войска, Арья так же подарила королеве клетку с воронами. — Вы можете рассчитывать всегда на мою помощь, если понадобится провизия или медикаменты. Я желаю вам удачи в войне и занятии этого гребанного Железного трона. И не забывайте — Зима Близко, мы рассчитываем на Вашу помощь, когда она придет.       После отъезда королевы и армии, Арья приказала Сандору проследить, чтобы искренне раскаявшиеся достигли Стены, в сопровождении большого отряда одичалых. Не решила она, правда, что делать с Рамси и Русе, которые сидели в темнице под Винтерфеллом. Еще недавно она хотела содрать с них кожу. Сантиметр за сантиметром, заставить их умирать долгой и мучительной смертью, но почему-то, после рождение Ярьи, ее сердце совсем размякло. Поэтому она просто приказала Псу отрубить им головы. Хоть и предатели не были достойны такой чистой смерти. Их головы потом еще долго украшали пики замка, напоминая всем, что Винтерфелл потерпит только Старков.       Работы предстояло много. Но это было их бремя. Их земли. И они их восстановят. ***       После отъезда всей этой шумной своры, Арья, Пес, Якен и Санса впервые ужинали вчетвером, одни за огромным столом. Пока еще в тягостном молчании. Разрушенный Север; дитя, рожденное от двух безликих; приговор, который возможно вынес им Черно-Белый дом; мысли этих людей то рассеивались, то собирались в шипящий клубок растерянности и иллюзорных надежд на какое-то лучшее будущее. Каждый чуял беду, каждый ждал зиму, каждый знал, что это еще не конец.       Проиграй королева свою битву, все подписанные бумаги потеряют силу. Да и не только это волновало их. Бестелесные надежды обретали форму, давая по-новому взглянуть в будущее, самим построить на развалинах то, что они когда-то не смогли удержать. Кому-то предстоял долгий путь к прощению, кто-то мог оказаться под серьезной угрозой слуг Многоликого бога. Особенно, молчаливая сероглазая девочка, с бело-рыжими волосами.       Но они не затравленные безмолвие тени, они — это сильная стая, пусть сами того еще не осознавая, они стали семьей. Со своими странностями, пережитками прошлого, звездной болью, все еще отзывавшейся в зарастающих, рубцующихся сердцах. Маленькие люди, сплотившиеся ради одной цели и получившие ее.       Сильные, но раненые капризной судьбой, не раз поверженные в пучины своего отчаяния, они по осколкам собирались восстанавливать хрустальный замок, воскрешаясь и поднимаясь ввысь. Возрождаясь, словно фениксы из пепла.       Сложное — не значило быть невозможным. Свое право на новую жизнь они получили своими силами. Раздирая в кровь руки и души, но не изолируясь в самих себя. Оставалось не упустить данный им шанс.       Неприятные воспоминания со временем меркнут, особенно, когда они прислащены вкусом маленькой или большой победы. И хотя каждый из них сейчас молчал, боясь намусорить кому-то в душу, до их сознания уже доходило, что ничего не изменить, зато сейчас им открыта дорога вперед, где в конце пути обязательно, как свет в конце сквозной пещеры, мигнет свет прощения, заглаживая боль и обиды.       Их было уже шестеро. Уже стая. С зубами, клыками, умеющие и знающие, как отстоять свое. Погасли свечи на столе, ночь вступившая в свои права, звала их занять места среди теплых одеял, где пары, такие разные, сплетенные нитями различных цветов, могли укрыться временно от своих проблем и в минорном стоне сделать еще один шаг к прощению друг друга.....