***
Гарри подозревал, что не сможет пойти в колледж только потому, что умрёт ещё до школьного выпускного. Когда на физкультуре очередной мяч попал ему в затылок, Гарри удержался на ногах, лишь покачнулся от силы удара, но очки пострадали сильнее. Они со звоном упали на пол. Парень только вздохнул, наклоняясь и собирая осколки в ладонь. Никто не дернулся помочь ему, и это было обычно. Так же обычно как и то, что Лиам даже не подумал извиниться. Тренер отправил Гарри на скамью, и в этом был несомненный плюс. С этого места парень мог наблюдать за игроками. Сегодня ребята играли в волейбол. Они высоко подпрыгивали и сильно били по мячу, некоторые тяжело дышали, откидывая назад влажные от пота волосы лишь одним движением головы. Гарри поймал себя на мысли, что был бы не против, если один из одноклассников оказался бы его соулмейтом. Совсем не против. Это могла быть и не девушка. Он выцепил взглядом голубоглазого Луи из общей толпы учеников и позволил себе чуть дольше задержаться на точёных скулах и презрительно изогнутых губах. Томлинсон был самым популярным мальчиком в школе: капитан футбольной команды, сын известного в прошлом радиодиджея, красавчик, язвительный и умный. Все любили Луи. И, конечно, такой парень не мог достаться в пару Гарри. Не такому неудачнику. Не Гарри. Еще один удар мяча, теперь уже в лицо, выбил все эти бесполезные мысли из головы. Гарри зажал кровоточащий нос пальцами и вскочил со скамьи. Тренер приобнял его за плечи, провожая в медпункт. И, конечно же, Луи не собирался извиняться за то, что разбил Гарри нос. Это тоже было обычно. All we are is broken glass \ Мы все — лишь разбитые стекла, Thrown to the floor, we were never meant to last \ Брошенные на пол, мы изначально не вечны. And all we are, are empty shells \ И все мы — лишь пустые оболочки, Try to pick us up, you’re gonna cut yourself \ Попробуй поднять нас, и ты поранишь себя *2***
Найти свою пару оказалось совсем не трудно. Спустя три недели после появления первой метки Гарри, наконец, понял чьи слова он носит на коже. И это знание лишь усложнило и без того не легкую жизнь. А случилось всё там, где случается большинство школьных драм, — в столовой. Гарри нёс свой поднос к столу для грязной посуды. Он слишком поздно заметил Луи и его дружков, как раз когда Найл, смеясь, подставил ему закрученную подножку. Гарри упал, некрасиво распластавшись на грязном полу, а его поднос отлетел в сторону. Стыдно почти не было. Одноклассники считали, что неделя прошла зря, если Гарри ни разу не уронили. Зато было до жути страшно. Он сдул растрепавшуюся чёлку со лба и поднял полные ужаса глаза на обидчиков. Какие-то доли секунды Луи смотрел прямо на него. Гарри завис в этот миг, утонул в океане синевы, но мгновение прошло. Томлинсон просто переступил через него, продолжая свой путь. Гарри тряхнул головой, избавляясь от наваждения, когда услышал этот высокий с хрипотцой голос: — Вы ещё долго собираетесь кудахтать над этим жалким неудачником? Парни по очереди переступили сидящего на полу Гарри, отправляясь вслед за «предводителем», а мальчишка даже толком не понял, как именно ему удалось добраться до мужского туалета на втором этаже. Уже в кабинке за запертой дверью Гарри позволил себе отдышаться. В этом году его били гораздо реже, что не могло не радовать. Вот и сейчас, они могли бы прижать его к стене и наградить парой ударов в живот, Стен был большим мастером по этой части, но нет же, просто прошли мимо. Гарри даже позволил себе слегка улыбнуться. Страх понемногу отпускал. Он снял свитер и замер. Жалким неудачником. Одежда упала на пол, когда Гарри схватился за дверь кабинки и прижался к ней вмиг вспотевшим лбом. Это не могло быть реальным. Луи Томлинсон был его родственной душой. Луи Томлинсон убьёт его, если узнает. I can't escape this hell \ Я не могу убежать из этого ада: So many times i've tried \ Я пытался много раз. But i'm still caged inside \ Но я по-прежнему заперт внутри. Somebody get me through this nightmare \ Кто-нибудь, заберите меня из этого кошмара! *3***
Рассказать Луи правду не входило в планы Гарри, и потому он всеми возможными и невозможными способами избегал разговоров о самом популярном мальчике в школе. Что, кстати, было несложно — у Гарри совсем не было друзей, а Джемма слишком редко бывала дома, чтобы заметить изменения, происходящие в её младшем братишке. А изменения были. После инцидента в столовой всё перевернулось с ног на голову. Гарри всё чаще ловил себя на том, что против воли выискивает карамельную макушку Луи среди толпы учеников в коридорах школы. Его сердце всё так же замирало от ужаса, когда кто-то из крутых парней прижимал его к стене, награждая ударами, но теперь к чувству страха примешивалось что-то новое, стоило ему заметить презрительно сжатые губы Томлинсона среди обидчиков. Какой-то щенячий восторг вызывала у Гарри внутри его пренебрежительно вздёрнутая бровь. Медленно, но верно он погружался на самое дно этой бездны. Скрывать связь Гарри удавалось вплоть до начала зимы. И если бы не досадная глупая оплошность, Луи бы вообще никогда не узнал о том, что у него уже есть пара. Гарри сидел за последней партой, отгородившись от одноклассников учебником, как обычно. Он совершенно не слушал преподавателя, хотя история была одним из его любимых предметов, вместо этого Гарри не мог оторвать влюблённого взгляда от Томлинсона. А тот, как нарочно, сегодня пришёл не в одной из своих ярких футболок, а в вязаном свитере, что был ему идеально великоват; слишком широкий ворот то и дело сползал набок, оголяя загорелое плечо. Гарри всегда было интересно, каким образом кожа Луи оставалась красивого золотого оттенка на протяжении всей зимы. Сам он даже в конце лета выглядел как представитель древнего вампирского рода: бледный, почти белый. Заглядевшись на это смеющееся чудо, оттягивающее рукава своего свитера до пальцев, Гарри потерял бдительность. Луи улыбнулся сидящему рядом Зейну и громко спросил: — Думаешь, я красивый, Малик? В твоём вкусе? Парни расхохотались, когда Зейн схватился за сердце, изображая влюблённого, а Гарри едва слышно, почти неосознанно, прошептал: — Очень красивый. Осознание собственной ошибки настигло его минут через десять, когда Найл перегнулся через проход между рядами и зацепил пальцем рукав Лу. Он потянул его вверх, спрашивая: — Что это, приятель? На загорелой коже их капитана виднелись белые, едва заметные шрамы. Очень красивый. Луи несколько секунд пялился на надпись ничего не выражающим взглядом, а затем расплылся в довольной улыбке. — У кого-то появилась девушка, вы смотрите! — воскликнул Стен, похлопывая друга по плечу. — Мы должны найти её, Луи! — подхватил общее возбуждение Найл. — Как это вообще делается? В смысле, как именно Томмо её узнает? — спросил Лиам. Луи неуверенно поглаживал пальцами буквы. На его лице играла мечтательная улыбка, когда он посмотрел на Лиама и сказал: — Спорим, она красотка? Пейн дал ему «пять» и парни снова засмеялись. Они ещё какое-то время гомонили, пока учитель не устал от них. Он слабо улыбнулся и поздравил Луи, на что Томлинсон благодарно кивнул. Веселье поутихло, но ненадолго, потому что Найл никак не мог успокоиться. Ему срочно нужен был план действий. Парни обсудили несколько действительно плохих вариантов, и Гарри уже даже не волновался, потому что с такой стратегией им ни за что не удалось бы его вычислить. Но Гарри не был бы собой, если бы ему хоть раз повезло. Мистер Швайбер закрыл учебник и подвинул свой стул ближе к парням. Первый же предложенный учителем план был утверждён. Решено было завести тетрадь, в которой Луи будет отмечать всех проверенных людей. Он обойдёт всю школу и вытащит на свет всех до одной девчонок. Он найдёт ту единственную. Когда прозвенел звонок, Томлинсон был полон решимости. А в голове Гарри крутилось лишь одно: Это пиздец. I get by in a world with no conscience, \ Я ухитряюсь жить в мире без совести, By shouting it out and being anonymous. \ Отгораживаясь и оставаясь неузнанным, And the problem is \ И проблема в том, что You're just like me. \ Ты такой же, как и я *4***
Луи не говорил о Гарри. Слова на руке менялись редко, но всегда приносили с собой острую боль. Шрамы меняли очертания, только когда Гарри попадал под горячую руку ребятам из команды и Луи. Менялись слова, но не их смысл. На руке всегда отпечатывалась обидная грубость. Успокаивало лишь то, что Луи никогда его не бил. Смеялся над ним, обзывал, временами с удовольствием наблюдал за тем, как Стен и Ник колотят его, но никогда самостоятельно не поднимал на Гарри руку. Временами Гарри казалось, что лучше бы он делал это. Возможно, тогда, у неудачника вроде него, был бы шанс прикоснуться к королю школы. Гарри часто заглядывался на Луи, на его ключицы и линию подбородка, длинные ресницы и совершенно неповторимые лодыжки. Но стоило оказаться снова на полу, или впечатанным спиной в металл шкафчика, как Гарри избавлялся от этих мыслей: нет, если это будет Луи, будет только больнее. Гарри медленно шёл вдоль школы, разглядывая припорошенный снегом стадион. Он ушёл настолько глубоко в свои мысли, что вернуть его в реальность смогло только столкновение. Его грудь врезалась в чьи-то острые лопатки, и он резко поднял руки, хватаясь за чужие плечи, стараясь удержаться на ногах. Гарри не так уж сильно толкнул этого парня, но этого хватило, чтобы второй выронил свою сигарету от неожиданности. Гарри убрал промёрзшие пальцы с чужих плеч и отошёл на пару шагов. Он уже прикидывал, сможет ли обойтись парой синяков конкретно от этого парня, или его будут избивать всей компанией. Сегодня ещё смена в кондитерской, и если он придёт разукрашенным, Айден, его пожилая начальница, будет волноваться. Но Гарри мгновенно перестал думать об Айден, когда парень повернулся. Луи резко скинул капюшон с головы, грозно оглядывая сжавшегося перед ним от страха мальчика. Декабрьский ветер растрепал его карамельные волосы, и Гарри пришлось сжать руки в кулаки, чтобы сдержать внутри желание поправить их, прядку за прядкой. — Какого-чёрта ты не смотришь под ноги, придурок? Придурок. Это лучше, чем жалкий неудачник, определённо. Гарри опустил голову, стараясь уменьшиться до размеров атома. Он хотел исчезнуть. Рука Луи легла на его плечо, крепко сжимая, будто удерживая в этой реальности, не позволяя унестись далеко. В какой-то момент Гарри показалось, что это прикосновение дружелюбное, поддерживающее. Ему хотелось так думать. Он робко поднял глаза и подавился воздухом. Уголки губ Луи приподнялись, превращаясь в одну из его самых жестоких ухмылок. Он отвел правую руку назад и ударил Гарри в живот. Ноги подогнулись, и он медленно опустился коленями в снег. Рука Томлинсона всё так же сжимала его плечо, словно ободряя, обещая, что одним ударом это не закончится. Рюкзак сполз с плеча Гарри и ударился о землю рядом с ним. Ребята замерли вокруг в удивлённом молчании. Луи никогда не поднимал на Гарри руку. Что изменилось? Томлинсон приподнял подбородок парня пальцами, заставляя смотреть на себя. Внутри Гарри взорвалась сверхновая. Чувство близости, прикосновения Луи к его коже перемешались с болью от удара, вызывая дрожь по всему телу. Луи почти любовно заправил вьющийся локон за ухо Гарри, разглядывая розовые пухлые губы, а затем резко оттолкнул его голову от себя. Когда Гарри лишился прикосновений Луи, боль в животе снова дала о себе знать. Он наклонился вперед, стараясь выровнять дыхание, стараясь не думать о том, как Луи только что прикасался к нему. Почти нежно. Почти. Томлинсон сделал несколько шагов назад, разглядывая поверженного подростка перед собой, и решил что ещё не достаточно удовлетворён. Шатен разбежался и пнул рюкзак Гарри своим коронным ударом. Сумка взмыла вверх и отлетела на несколько метров, а у Гарри остановилось сердце. В какое-то мгновение ему показалось, что дорогой кроссовок Луи врежется ему в лицо. Но злость Томлинсона принял на себя рюкзак, а Гарри так и остался коленопреклонённым в снегу, на заднем дворе школы. — Томмо, что с тобой? — поинтересовался Найл. — Просто плохое настроение. С кем не бывает? — пожал плечами Луи и направился в школу, будто ничего и не произошло. Парни лишь недоумённо переглянулись, но больше никто ни о чём спрашивать не стал. Гарри подождал еще пару минут, пока их спины не скрылись за углом школьного здания, и только тогда позволил себе пошевелиться. Он медленно встал, морщась от боли, и поплёлся поднимать многострадальный рюкзак. Сегодня он может позволить себе прогулять два последних урока. И если кто-нибудь спросит его о причине отсутствия, он честно ответит — разбитое сердце. Ведь это уважительная причина? On the ground I lay \ На земле, где я лежу Motionless in pain \ Обездвиженный болью I can see my life flashing before my eyes \ Я вижу как жизнь мелькает перед глазами Did I fall asleep? \ Я заснул? Is this all a dream \ Это все сон? Wake me up, I'm living a nightmare \ Разбуди меня, я живу в кошмаре *5***
День рождения Луи Гарри провёл на крыше. Он утащил из тайника Джеммы наполовину пустую бутылку рома и наслаждался им в одиночестве на крыше собственного дома. Не то чтобы он очень страдал — он прожил без друзей почти шестнадцать лет, но его всегда грела мысль о том, что однажды он найдёт человека, рождённого для него, и уже не будет так отчаянно одинок. И что же? Он, наконец, нашёл свою пару. Только Луи наслаждается своим праздником без Гарри. Последняя надежда на то, что всё изменится в его никчёмной жизни, умерла, когда Гарри в пару достался красавчик Томмо. На его руке всё также виднелось обидное придурок, а вот синяк на животе прошёл. Тело лечило себя само, но как должна была исцеляться душа? Этим вопросом Гарри задавался слишком часто в последнее время. Особенно с тех пор, как Луи ворвался в его жизнь, со своими небесно-голубыми глазами и грубыми словами. Гарри сделал ещё глоток и поморщился. Зачем он вообще пьёт? На этот вопрос ответа у него не было тоже. Парень откинулся назад, разглядывая стремительно темнеющее небо. Его жизнь была похожа на калейдоскоп, состоящий только из чёрных кусочков. Как бы он ни тряс трубку, как бы ни крутил её, узор всегда был одного цвета. Всегда чёрный. Внизу хлопнула дверь — мама ушла на смену. Джемс зависала с подругами. А это значит, что Гарри остался в доме один, предоставленный сам себе. Он подышал на онемевшие от холода пальцы и решил, что грустить так же продуктивно можно и в тепле. От алкоголя уже немного подташнивало, и Гарри отправился прямиком в ванную: и отогреется в горячей воде, и туалет будет под боком на случай, если организм решит избавиться от выпитого рома. Эта ночь была действительно ужасной. Гарри долго кричал, пытаясь выкричать из себя всю эту боль и отчаяние. Потом ослабленный истерикой организм решил избавиться от рома, насильно залитого в него прежде. Гарри нещадно рвало, буквально выворачивая наизнанку. К утру он чувствовал себя так, будто попал под поезд. Он, с трудом передвигая ноги вдоль стены, цепляясь за нее руками, выполз из ванной. Ступая медленно и осторожно, он брел к себе, чтобы упасть в постель и, как он надеялся, умереть. На самом деле мысли о самоубийстве возникали у него в голове раз или два за последний год, но он никогда не задумывался об этом всерьез. Каким бы жестоким ни было отношение к нему одноклассников, были еще мама и Джемс. Гарри не мог подвести свою семью. Он кинул быстрый взгляд на зеркало. Выглядел словно мертвец: кудри намокли и прилипли ко лбу, очки съехали на бок, под глазами темные круги, а на скуле все еще виднеется след очередного столкновения с футболистами. Со стоном Гарри рухнул в кровать, и последнее на что хватило ему сил — это обещание. Тихим, едва слышным голосом Гарри пообещал себе: — Никогда, что бы ни случилось, я не покончу с собой. Я сильнее этого. Он очень сильно пожалел о своем обещании утром. У Луи Томлинсона появилась девушка. I don't need your condescending \ Мне не нужны твои снисходительные Words about me looking lonely \ Слова о том, что я выгляжу одиноким, I don't need your arms to hold me \ Мне не нужно, чтобы ты удерживал меня, ‘Cause misery is waiting on me \ Потому что страдания ждут меня *6***
Бесхребетный слизняк. Последний день зимы доказал, что Гарри вовсе не бесхребетный слизняк. Но именно эти слова он носил на руке с того дня, как Луи первый раз ударил его. Сегодня его ударил Ник. Вернее, сбил с ног, сильно толкнув. Библиотечная книга упала на пол. Гарри застыл на несколько секунд, выжидая. Дальнейших ударов не последовало, и он рискнул подняться. Луи был сердит. Он вообще мало бывал весёлым в последнее время. Он проверил каждую девчонку в школе и уже большую часть парней — никто не был его истинной парой. Гарри знал это, потому что тщательно следил за его успехами на этом поприще. — Эй, а может твоя пара всё это время была у тебя под носом? Путалась, так сказать, под ногами? — громко сказал Зейн, указывая на школьного неудачника. Будто молния ударила в Гарри. Он посмотрел на Томлинсона и начал задыхаться. Кажется, это был приступ паники, потому что астмы у Гарри точно не было. Он хватал ртом воздух, судорожно соображая, что ответить, как соврать. Луи убрал свою руку с талии Элеонор и шагнул в сторону Гарри. Стайлс дернулся, надеясь убежать, но крепкая рука Малика сжала его левое запястье. Страх туманил рассудок, не позволяя трезво мыслить, ноги стали ватными и Гарри просто… Он ударил Зейна в лицо. Совсем не сильно, но неожиданно. Брюнет выпустил его руку из своей, и Гарри, что было сил, побежал, наплевав на библиотечную книгу и последствия, что ждут его после такой выходки. Лиам подскочил к Зейну, чтобы осмотреть его нос, а Найл лишь громко засмеялся: — А ботаник-то сдачи может дать! Видели, да? Луи задумчиво разглядывал убегающего подростка. Чего он так испугался? Томмо поднял книгу и засунул в свой рюкзак. Он разберётся с этим, когда парней не будет поблизости. Don't put your life in someone's hands \ Не доверяй свою жизнь в чужие руки, They're bound to steal it away \ Они обязательно украдут ее Don't hide your mistakes \ Не прячь свои ошибки, 'Cause they'll find you, burn you \ Потому что они найдут тебя, сожгут тебя *7***
Гарри оказался прижат к стене под лестницей. Кулак Луи сжимал его рубашку у горла, удерживая на месте. Несколько минут они молча смотрели друг другу в глаза, будто ведя безмолвное сражение: голубой против зеленого, интерес против страха, разрушение против покорности. Гарри не выдержал первым, он отвел взгляд в сторону и прочистил горло. На самом деле он не знал, что сказать, но тишина давила на уши, заставляя пальцы трястись от напряжения, а мысли путаться. Томмо дёрнул его на себя и снова впечатал в стену, срывая с губ Гарри болезненный стон. Шатен поймал себя на том, что ему определённо понравился звук, изданный Стайлсом. Он наклонился ниже, и Гарри почувствовал горячее дыхание на своей щеке: — У тебя есть пара, лузер? Лузер. Гарри едва выдохнул тихое «да», но Луи услышал. Он вдруг прижался щекой к щеке, не выпуская одежду Гарри из своей хватки. Стайлс замер, ощущая прикосновение кожи Луи к своей. Жаркое. Мягкое. Успокаивающее. Гарри неосознанно прильнул ближе к Томмо, поднимая руки, чтобы дотронуться до его напряжённых плеч. Луи отпрянул, с силой отталкивая от себя чужое тело, уставился на Стайлса непонимающим взглядом. — Прости, — тихо прошептал Гарри. Он был напуган и полностью разбит. После мимолётной ласки было невыносимо видеть это омерзение на лице Луи. Томмо передёрнул плечами, словно от отвращения и Гарри не выдержал: он зажмурился, гоня все мысли прочь из головы, оставляя в ней лишь гулкую пустоту. Он не будет думать об этом при Луи. Не при Луи. Что-то твёрдое врезалось в грудь Стайлсу. Он удивленно прижал предмет к себе, не открывая глаз. Его пальцы слегка коснулись пальцев Томлинсона, и от этого прикосновения будто ток прошёл сквозь тело. Гарри закусил губу зубами, стараясь сдержать всхлип: ему просто нужно было, чтобы Луи оставил его одного. Пусть уходит, пожалуйста. Гарри услышал затихающие шаги и рискнул открыть глаза. Он был один. Его дрожащие пальцы сжимали библиотечную книгу, что он выронил во время стычки с Зейном. Гарри сделал глубокий вдох и обессиленно опустился на пол. Догадался ли Луи о том, кто является парой Гарри? Судя по отвращению, написанному на его лице, да. Осталось всего три месяца до окончания школы. А потом свобода. Свобода от издевательств, свобода от унижений, свобода от побоев, а главное, свобода от Луи. Нужно только потерпеть. Here's to being human \ Вот что делает тебя человеком All the pain and suffering \ Вся боль и страдания There's beauty in the bleeding \ В истекании кровью есть красота At least you feel something \ По крайней мере, ты что-то чувствуешь *8***
Первый матч весны стал триумфом не только для Луи. Гарри по праву считал, что сделал все возможное для поднятия духа капитана команды. Он пришел на стадион, несмотря на холодный ветер и угрозу насилия от Зейна Малика. Он хотел поддержать Луи, даже если Луи не нуждался в его поддержке. После всех унижений, через которые провели его футболисты во главе со своим капитаном, Гарри по-прежнему был до безумия влюбленным и готовым на все ради своей родственной души. Только Томлинсон ни в чем не нуждался, у него и так все было. Поэтому Гарри оставалось лишь наблюдать, не рискуя приблизиться, захлебываясь в своей нерастраченой любви. Но не сегодня. Сегодня Луи Томлинсону понадобилась поддержка. Ребята из другой школы оказались сильны, и на перерыв между таймами игроки уходили со счетом 3-0. Луи выглядел потерянным и опустошенным. Он не хотел играть дальше. Капитан признал поражение еще до конца игры, и команда глядя на него, сдалась. Команда, но не Гарри. Прижимая к разбитым после встречи с Зейном губам пропитавшийся кровью носовой платок, сидя в дальнем углу стадиона, Гарри отчаянно шептал слова поддержки и ободрения, не сводя глаз с Томмо. Самый хороший игрок. Сильный духом. Мой идеал. Ты лучший. Луи вышел на поле, недоуменно разглядывая свою руку, но на последнем слове, плотно въевшемся в его кожу, парень воспрял духом. Он крикнул что-то Лиаму, подбодрил остальных парней. На его лице засияла дерзкая улыбка, когда он ринулся в бой по свистку судьи. Ребята отыграли преимущество и, хотя, они так и не смогли выиграть, закончив игру со счетом 4-4, школа приветствовала игроков словно чемпионов. Луи показал лучшую игру за все те годы, что занимался футболом, и его имя не сходило с уст учеников до самого выпускного. Гарри брел домой мимо дома Хоранов, в котором проходила вечеринка для футболистов и их друзей, отчаянно шмыгая носом. Кажется, сегодня на матче до него добрался не только Малик, но и холодный ветер. Было гораздо легче думать о том, что он заболевает, а не пытается сдержать слезы. I took the low road in, \ Неверный путь привел меня сюда, I'll take the high road out. \ Но я выберусь, выбрав правильную дорогу, I'll do whatever it takes \ Я сделаю все возможное, чтобы быть To be the mistake, you can't live without \ Ошибкой, без которой тебе не обойтись *9***
Прогнозы Гарри не оправдали себя - он дожил до выпускного. И, к сожалению, должен был на него пойти. Ради мамы и Джемс стоило постараться еще немного. Один последний вечер в компании своих одноклассников. Все в порядке. Он справится. Гарри не собирался оставаться до конца, но и запланированных двух часов не пробыл на празднике. Он просто физически не мог находиться в одной комнате с таким счастливым Луи. Томмо обнимал Элеонор за тонкую талию, пока она шептала что-то ему на ухо. Ее губы, накрашенные розовым блеском, почти касались кожи Луи. Близость их тел сводила Гарри с ума. Его сердце кричало и разрывалось, оно требовало пойти на танцпол и оттолкнуть эту красивую девушку от Луи. Луи должен принадлежать Гарри. Должен. Но не принадлежал. Гарри привычно обхватил себя руками за плечи в защитном жесте. Он чувствовал себя ужасно среди нарядных и счастливых подростков. И ситуация усугублялась тем, что Гарри знал - ему никогда не стать счастливым без своей пары. Но больше всего его сводило с ума то, что и Луи не будет счастлив без него. Но Томмо не хотел его, Томмо хотел кого-то другого. Гарри пошел бы на все, чтобы исправить это. Но он не мог стать кем-то другим. Все, что он мог - это молча уйти. Он повернулся спиной к веселящемуся Луи и покинул зал, оставляя позади не только боль, но и любовь. По пути он зашел в библиотеку, единственное место, с которым он действительно хотел попрощаться. Несколько долгих минут Гарри осматривал стеллажи с книгами, вдыхая запах знаний, пыльный и сухой. Он прятался здесь так часто, не сосчитать. Его убежище. Гарри не мог вернуться домой раньше времени, как бы сильно он этого ни желал, мама бы расстроилась, но и оставаться в школе больше не хотел. Он не спеша покинул здание, направляясь в ближайший парк. Ночь только началась, но это не имело никакого значения. Она не ознаменовала новое начало для Гарри, скорее еще один, все такой же черный кусочек калейдоскопа. Гарри так и не обернулся. I can only do so much \ Я так много всего могу, And of course it's never enough \ И, конечно же, этого никогда недостаточно I don't think, that you see, \ Я не думаю, что ты понимаешь, Exactly what you're doing to me \ Что именно ты делаешь со мной *10***
Гарри шёл по тёмной школьной парковке, когда услышал, как Луи зовёт его. - Эй, урод. Подойди. Урод. Гарри предпочитал обзывательства вроде очкарик или задрот, тогда у него оставалась иллюзия того, что он может просто снять очки или перестать так усердно учиться. Но урод… С этим уже ничего не поделаешь. Гарри не любил такие слова. Луи стоял, облокотившись спиной на дверь своей машины. Все такой же красивый, в темном костюме и белоснежной рубашке, только уже без своей девушки. Гарри оглядел парковку, Элеонор не было поблизости. Вокруг вообще не было ни души. Лишь Гарри и Луи. - Что? - произнес Гарри своим хриплым голосом. Луи подумал, что никогда не прислушивался к голосу одноклассника. Большое упущение - звучал Гарри восхитительно. - Я твоя пара? - в лоб спросил Томлинсон. Раньше Гарри думал, что умрет на месте, если Луи задаст этот вопрос. Нет, он не умер. Он даже не вздрогнул. Внутри царило спокойствие обреченного. - Глупо получилось, - произнес Гарри, соглашаясь, чуть приподняв уголки губ вверх. Это должна была быть улыбка. Гарри хотел, чтобы была улыбка. Но получилась скорее гримаса боли. Луи легко оттолкнулся от своей машины и в пару шагов обошел Гарри. Его горячая ладонь оказалась между лопаток второго, сильно толкая вперед. Гарри врезался грудью в место, к которому только что прижимался Томлинсон. Он не успел осмыслить ситуацию, а цепкие пальцы Луи уже схватили его за плечо, разворачивая к себе. Секунда, показавшаяся Гарри целой жизнью, и рот Томмо накрыл его собственный в подобии поцелуя. Луи просто прижался сомкнутыми губами, не открывая рот и не шевелясь. Гарри замер. Это, чем бы оно ни было, не продлилось долго. Луи оторвался от Гарри, отступая на шаг. Стайлс подумал, что вот сейчас Томмо скажет что-нибудь грубое или даже ударит его. Он дернулся, когда Луи поднял обе свои руки, но удара не последовало. Шатен снял очки с лица Гарри и аккуратно положил их на крышу машины. Он облизнул пересохшие губы и сделал шаг вперед, прижимая Гарри к холодному металлу авто своим телом. Он просунул колено между ногами Гарри, плотно прижимаясь к нему бедрами. Его губы снова нашли губы Стайлса, на этот раз заходя дальше. Луи вцепился в волосы Гарри, сжимая их в кулак. Гарри застонал и это позволило Томмо просунуть свой язык ему в рот. Было так горячо, что Гарри показалось, будто он плавится. Его ноги резко перестали поддерживать тело, и если бы Луи не прижимал его так крепко, он бы точно сполз на асфальт. Томлинсон исследовал рот несопротивляющегося парня с жадностью, почти агрессивно. Пульс Гарри участился. Казалось, бешеный стук его сердца разносится громом по всей парковке. Гарри положил вспотевшие ладони на живот Луи, до конца не понимая, хочет ли он оттолкнуть его или просто дотронуться. Томмо укусил Гарри за нижнюю губу, резко и неожиданно. Стайлс дернулся от боли, отталкивая Луи прочь от себя. Но шатен не сдвинулся ни на дюйм. Он лишь навалился сильнее, оттягивая голову Гарри назад. Стайлс почувствовал горячие губы на своей шее и потерял остатки воздуха, что еще были в его легких. Луи перемежал короткие поцелуи с резкими болезненными укусами, оставляя свои метки повсюду, куда мог дотянуться. И Гарри сдался. Он самостоятельно раздвинул ноги чуть сильнее, опуская руки вдоль тела и откинул голову назад, предоставляя свою шею в полное распоряжение Луи. - Эти отношения разрушат тебя, - прошептал Томлинсон куда-то в плечо Гарри. Его дыхание было прерывистым и частым, будто он долго бежал. Гарри моргнул один раз. Потом еще один. Он в недоумении уставился на карамельную макушку парня. Луи только что дал им шанс? - Я разрушу тебя, - едва слышно, хрипло, в самое ухо. - Попробуй, - дерзко ответил Гарри, и на его лице засияла улыбка. Счастливая широкая улыбка, заставляющая сверкать глаза и проявляться ямочки на щеках. Луи удивленно уставился ему в лицо, одноклассник выглядел совсем другим. Возможно, это будет даже интересно - узнать его лучше. Открыть его для себя. Томмо ухмыльнулся в ответ, и Гарри преодолел разделяющее их расстояние, чтобы поцеловать свою родственную душу теперь уже самостоятельно. И хотя на руке одного все еще красовалось ты лучший, а на руке второго было написано урод, это больше не имело значения. Ничто больше не имело значения. Cause life starts now \ Потому что жизнь только начинается You've done all the things that could kill you somehow and you're so far down \ Ты уже сделал всё, что могло тебя убить, и ты так слаб But you will survive it somehow because life starts now \ Но, так или иначе, ты переживешь это, потому что жизнь только начинается *11